ИТОГИ НАЦБЕСТА

№ 2016 / 21, 18.06.2015

Если начинать с самого лонг-листа, он в этом сезоне был стопроцентно нормальным. То есть таким как всегда. И несмотря на то, что ответственный секретарь оргкомитета премии Вадим Левенталь сетовал о «съёживании пространства русской литературы», длинный список Нацбеста был по традиции диковинно-пёстрым. Минимальная квота на писателей «первого разряда», максимальное приветствие журнальных авторов, малоизвестных сочинителей, ну и питерских прозаиков. В номинанты попали историки и сценаристы, художники и журналисты, бывшие бизнесмены, банкиры и даже сотрудники ФСБ (тоже бывшие, конечно).

С коротким списком та же история. Он прекрасно встроился в сложившийся канон Нацбеста, когда на последний круг дистанции вместе с фаворитами выходят незнакомые широкой публике авторы – и имеют с ними равные возможности на победу. Благодаря этому у заключительного вечера в гостинице «Астория» всегда есть интрига. Разнородность же самих текстов (что по жанру, что по качеству) вызывает нужный полемичный фон, который помогает привлечь внимание не только к премии, но и к тому, что там, в этой литературе, вообще творится.

Так вот, в финал вышли книги вызывающе разные. Чуть ли не научный труд (написанный неспешным, но предельно ясным языком) о временах противостояния красных и белых – писателя и вообще-то историка Леонида Юзефовича. Второй самостоятельный художественный опыт переводчика из Казахстана Эльдара Саттарова – спорный роман о том, как вьетнамцы шли к своей независимости; тут все отметили оригинальность самой темы для русскоязычной прозы. Сборник заметок о Майдане и других революциях в Киеве от замглавреда «Коммерсантъ-Украина» Аглаи Топоровой, прожившей там последние 15 лет; впрочем, автор прибегает к своему личному взгляду на вещи вместо профессионального, из-за чего книжку читать невозможно. Философско-мистический роман Марии Галиной, в котором происходит что-то похожее то на фарс, то на плутовскую аферу, то просто на фэнтези-ужастик. И странный, самиздатовский, плохо отредактированный роман автора, взявшего псевдоним – о том, как человек не по своей воле попал в безумную очередь и не может из неё выбраться.

В разговорах о литературе (о кино, о музыке) самый интересный вопрос всегда – «Что нового?» Если отвечать на него по нацбестовской подборке из 41 книги (где есть и фикшн, и нон-фикшн), можно отметить как минимум три явления, обращающие на себя внимание: украинские (военные) дневники, внутриполитическая аналитика для широкого читателя и электронный самиздат.

 

 

Первая тенденция иллюстрируется не только записками Аглаи Топоровой, но и репортажами Евдокии Шереметьевой из Донбасса и Луганска («Здесь люди»). Рецензенты вспомнили, что в августе 2015-го издавались ещё «Донбасские дневники» Яны Кович. Впрочем, ни один из сборников так и не стал бесспорно адекватным и если не объективным, то хотя бы трезвым документом описываемых событий. За российскую политику «отвечают» Михаил Зыгарь («Вся кремлёвская рать») и Александр Баунов («Миф тесен») – последнего, правда, не было в Нацбесте, зато он буквально только что стал лауреатом «ЛибМиссии». Удивительно, но эти книжки, напротив, сделаны добросовестно и написаны сдержанным, взвешенным тоном. Наконец, самиздат: кроме уже упомянутой «Очереди», в лонг-листе была ещё одна книга, свёрстанная в онлайн-редакторе и изданная только в электронном виде – травелог «43» поэта и радиоведущего Евгения Стаховского.

В каждом из этих явлений хорошо бы разобраться отдельно (пока они ещё не перестали быть явлениями), все они интересны как темы для больших аналитических статей. Но самое значимое из них в случае конкретно с «Нацбестом» – конечно, последнее.
И вот почему. Если судить премию по её же правилам (о том, что надо открывать новые имена), члены жюри в 2016 году имели все шансы не просто предложить (очередной) альтернативный круг чтения на ближайшие полгода, но и произвести настоящее открытие, сделать реально значимый жест: наградить первый роман безвестного автора, который до этого не был никем издан («Очередь» Михаила Однобибла).

В этом случае у нас бы появился прецедент попадания на литературный Олимп рукописи, опубликованной исключительно в качестве электронного самиздата. И дело даже не в зрелищности или сенсационности такого решения. А в том, что этой рукописью оказался объективно качественный, сложно слепленный, нетиповой текст, написанный не ради самого себя, а чтобы проанализировать время, в котором мы с вами живём. Это прекрасный пример селф-мейд-текста, который пробил себе дорогу только благодаря своей художественной ценности (его автора никто не знал до премии, он работает садовником и это его первый роман).

Премия, отданная Однобиблу, была бы посвящена многим и многим авторам, любящим писать, но отнюдь не графоманам, тексты которых может и обретают короткую жизнь в толстых журналах, но никогда не оказываются под твёрдой обложкой отдельной книги. Не потому, что тексты плохого качества, а потому, что невозможно заметить и издать всех-всех хороших авторов.

Собственно, жюри почти воспользовалось этим шансом – но только почти, и как будто нечаянно. Как мы знаем, голоса (неожиданно для многих) разделились между «Зимней дорогой» Леонида Юзефовича и «Очередью» Михаила Однобибла. Последний голосующий, писатель Сергей Носов, решил исход дела всё-таки в пользу «Дороги». Это страшная история двух, без иронии говоря, настоящих героев, которых сегодня, по точному замечанию Артемия Троицкого, уже не бывает. Офицеры Анатолий Пепеляев и Иван Строд, для которых были дороги честь и достоинство, направляли друг на друга свои маленькие «армии», защищая интересы красных и белых – а в итоге оба были расстреляны в застенках.

Грандиозность и нужность этой книги не вызывает никаких сомнений, её действительно должен прочесть каждый. Загвоздка только в том, что её и так уже все прочли. Зайдите в любую библиотеку, где есть «Зимняя дорога» (в миллионный раз повторю – люди сегодня активно ходят в библиотеки, потому что там много новых книжек) и посмотрите на форзац: роман Юзефовича наверняка уже брали на руки не менее десятка раз и продолжают брать, а может ещё и очередь на него ведётся. Поэтому награждать Леонида Юзефовича в «Нацбесте» – это всё равно что хвалить кита за его удивительные размеры.

Функцию «подведения итогов» литературного года вроде как уже выполняют две другие премии, а «Нацбест» и НОС мы любим за другое. За то, что они помогают отыскать и вытолкнуть на поверхность то, что для непрофессионального читателя навсегда бы осталось в недосягаемых недрах. В этот раз отыскать и вытолкнуть – получилось (благодаря критику Льву Данилкину, номинатору «Очереди»), но заявить об этом громко и внятно удали не хватило.

 

Владимир ПАНКРАТОВ