ВЕЛИКИЙ ЖЕНСКИЙ ТИТУЛ ПОЭЗИИ (Поэты и поэтессы)
№ 2017 / 13, 14.04.2017
Как-то на одной из встреч с писателями и поэтами я имел неосторожность назвать одну молодую поэтессу, уж простите, – поэтессой. Она тут же зло, почти с ненавистью ответила мне, что она поэт, а не поэтесса. Я снисходительно улыбнулся, что её ещё более разозлило. С университетских лет я читал о том, что эта проблема сильно волнует наш женский пол поэзии. Ахматова очень не любила, когда её называли поэтессой. Не любили этого и Цветаева, и позднее Ахмадулина. Не любят и многие наши современницы.
Совсем недавно в Союзе писателей я машинально опять назвал одну девочку поэтессой, и получил тот же негодующий отпор. После этого я задался вопросом: а могут ли сами поэтессы разумно объяснить себе эту странную неприязнь к женской форме слова «поэт»? Ведь, по сути, есть немалая доля фарисейства в яростном нежелании женщин-поэтов называться поэтессами. Они хотят, чтобы их называли только «поэтами». К сожалению, они не понимают, что это по крайней мере безграмотно.
Конечно, есть высокое звание «поэт». Поэт с большой буквы. И оно, действительно, имеет только мужской род. Но это именно звание, то есть, понятие, относящееся к официальному, канцелярскому языку. И есть должность «поэт». Должности тоже традиционно имеют мужской род. Но любой образованный литератор понимает, что кроме официального языка документов существует и литературный, и разговорный язык.
Должности, официальные звания в документах, безусловно, принято употреблять в мужском роде. Было бы ошибкой в трудовой книжке женщины указать: «учительница» или «трактористка». Однако в разговорном языке нелепо будет звучать выражение: «на тракторе ехала тракторист Наташа». Употребить это можно разве что с изрядной долей иронии или сарказма. И учителя женщину назовут учительницей. И обижаться на это станет только тот, кто совершенно не понимает разницы между разговорным, литературным и канцелярским языком. А литераторы должны бы в этом разбираться.
А ведь звание «учитель» тоже высокое и достойное. Оно ничуть не ниже звания «поэт», а то и повыше будет. Но ни одна учительница не будет требовать, чтобы её всегда называли только «учитель», понимая, что это всего лишь должность и звание, а сама она по сути остаётся женщиной, и поэтому – учительница.
Но поэтессы почему-то зациклены на звании «поэта», требуя, чтобы их непременно называли только поэтами, не понимая, что этим унижают сами себя как женщин, декларируя, что женский род слова унизителен, что мужской род гораздо выше. А по сути это всего лишь разный род одного и того же понятия, как «бог» и «богиня», «красавец» и «красавица», «закройщик» и «закройщица», «учитель», «учительница» и т.п. Женская форма слова сама по себе ничем не может унизить женщину ни в глазах мужчины, ни в глазах самой женщины, если сама она знает себе цену, а не просто хочет поднять её за счёт звания в мужском роде – «поэт».
Понятно, что существительные, обозначающие профессиональную деятельность, естественным образом тяготеют к мужскому роду. Но звание даётся за заслуги или выслугу лет. Это не природная данность, как, например, талант или гениальность. Поэтому так много бездарных профессоров, генералов, артистов, деятелей культуры, то есть бездарных носителей весьма высоких званий. То же самое и со словом «поэт». Если женщина рассматривает его не иначе как звание, пусть даже высокое звание, то, конечно, это слово должно стоять лишь в мужском роде. Однако она должна понимать, что звание ещё не гарантирует ей наличие таланта. Важно не само звание, а имя того, кто претендует на это высокое звание. Поэтому козырять тем, что ты – Поэт, само по себе уже некрасиво. Это как раз тот случай, когда имя важнее звания. Когда же женщина называет себя поэтом, то это, прежде всего, говорит не о таланте, а о козырянии званием. И о недоверии к себе, как к женщине.
Василий Аксёнов в своём романе «Таинственная страсть» описал, как его героиня, Нэлла Аххо (Белла Ахмадулина) накинулась на милиционера, который имел неосторожность сказать, что она поэтесса. В один миг из возвышенной интеллигентки Нэлла превратилась в склочную базарную бабу и с ором набросилась на растерявшегося сотрудника, крича о том, что он думает только о гениталиях. Однако со стороны картина выглядела так, словно гениталии как раз более всего заботили именно героиню, и оттого она так взорвалась по сути на совершенно пустом месте, среди людей далёких от поэзии, в отделении милиции. Видимо, она не понимала, что звание невозможно оскорбить женским родом, если оно заслуженное. Но звание – это ещё не талант, не титул, который даётся от рождения, не имя.
А вот если к высокому имени «поэта» относиться не как к званию, а как к титулу, то есть, как к тому, что дано от рождения самой судьбой, можно сказать, самим богом, вот тогда и картина будет совершенно иной. Ведь титул, как имя, как талант, как гениальность – с ним, как правило, рождаются. Принцесса уже рождается принцессой. И это её обязывает ко многому. Это нечто более высокое, чем звание, и более естественное, так как это не нужно зарабатывать и заслуживать, это нужно только поддерживать и развивать. Это призвание. Это внутренний стержень. А звание же – это внешний чин.
Например, генерал – это звание, а военный – это призвание. Военный может никогда и не стать генералом, но от этого он не будет плохим военным, если относится к своей деятельности, как к призванию, как к титулу. Так короли относятся к своему положению. Даже сержант может быть королём своего дела, если относится к нему, как к призванию. А генерал, который получал чины по блату, в своём деле не король, а раб, работа тяготит его. Высокое звание у него есть, заслуги есть, а вот призвания нет; возможно, оно в чём-то другом.
Поэтому с титулами картина меняется кардинально. Здесь уже нет и не может быть только мужского рода. Нельзя даже в канцелярском языке назвать принцессу принцем, королеву королём, герцогиню герцогом, а графиню графом. Или богиню назвать богом. Здесь женский род столь же значим, как и мужской, здесь они равноправны. Потому что это не профессия, это титул, это образ жизни, это призвание.
Выходит, если относиться к поэзии не как к званию, которое заслуживается, а как к призванию, то есть как к тому, к чему ты призван от рождения, по самой сути, а не по профессии, то придётся считать поэзию именно титулом, дарованным от рождения, от природы, так же, как и талант, который даруется свыше. И уж тогда поэтесса никак не может стать поэтом, потому что она поэтесса от рождения, как принцесса. Тогда она женщина. Женщина с большой буквы. Она ничуть не ниже мужчины, потому что к поэзии она относится как к титулу, а не как к должности придворного певца, заслуживающего своей преданностью званий и чинов.
Певицы в этом отношении куда более честней поэтесс. Они относятся к своему таланту именно как к высокому титулу. Ни одна певица не скажет, что она «певец», и даже не подумает, что женский род оскорбляет её достоинство. Так же относятся к своему делу актрисы и артистки. Они видят в себе, прежде всего, женское начало, уважают в себе женщину, как высшее, а не низшее существо.
Но почему же поэтессы стыдятся своей женственности, хотят быть мужеподобными особами, видят в поэзии не призвание, а звание, внешние заслуги? Кто привил им это? Может, эти «поэты» женского рода просто не понимают разницу между званием и призванием? Они стремятся называть себя высоким званием «поэт», не понимая, что титул гораздо выше звания, титул – это призвание, это имя. Если женщина стесняется, когда её называют поэтессой, значит, она поэт не по призванию, не по велению сердца, а по званию, по карьере, по выслуге, как тот генерал. В поэзии ей не стать королевой, так как королева – это титул. И поэтесса – титул! Великий женский титул поэзии. Которого почему-то так сильно боятся сами поэтессы, отказываясь от святой обязанности женщины гордо нести своё имя.
Есть даже какая-то ирония в том, что сами женщины уничтожают женский род в поэзии, упорно называя себя на мужской лад поэтами. Видимо, это идёт с того времени, когда женщины, не понимая своей ценности, стремились быть во всём наравне с мужчинами, боролись за женскую эмансипацию. Но сегодня это уже выглядит как глупость. Женщина должна быть женщиной, а не мужчиной.
Древнегреческая поэтесса Сапфо никогда не стыдилась того, что она поэтесса, а не поэт. Она гордо несла имя поэтессы и осталась в веках. Но сегодняшние глупенькие молодые девочки, пишущие стихи, стыдятся и негодуют, когда их называют поэтессами.
Однако время всё расставляет по своим местам. И теперь в справочниках вполне справедливо значится: поэтесса Ахматова, поэтесса Цветаева, поэтесса Ахмадулина. И как теперь иронично выглядит их упорное стремление при жизни обязательно называться поэтами, а не поэтессами.
Милые сочинительницы стихов, поэт – это, конечно, высокое звание, но титул поэтессы, уж поверьте, гораздо выше любого звания. А титулы, в отличие от званий, имеют два рода, мужской и женский. Не стесняйтесь его, а гордитесь им! Носите его так же гордо, как титул принцесс и королев. Поэтесса – это не стыдно, это так же гордо, как женщина, это даётся от рождения. Не будьте мужиками.
Александр САЛЬНИКОВ,
писатель, поэт, переводчик Гомера
А ведь вы правы…)
Всё правильно, сэр… Но с какого же сэра
Ваш титул теперь – “переводчик Гомера”?
Не надо светиться в чужом ореоле,
Поймите, что Сальников Вы – и не боле!