РАЗОЧАРОВАНИЕ ВЕКА. ДВАДЦАТОГО В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ. Мысли из фэн-зоны концерта Stone Sour

№ 2017 / 40, 17.11.2017

Рок даёт власть. Это надо понимать, стоя перед сценой, ожидая удара в уши из всех порталов-динамиков. Люди неглупые, моего поколения, поруководив на работе или поработав на дядю, приходят в такие залы, чтобы добровольно стать подвластными – но не только звуку, а и смыслам, сливающимся со звуком.

Над сценой воздвигся герб группы, копирующий недвусмысленно герб СССР – но так, ненавязчиво. Настолько, чтобы две повернувшиеся друг к другу спиной буквы S напоминали то ли черепашку ниндзя, то ли обвивавшую когда-то земной шар ленту с телеграфным посланием на всех языках пролетариям. Почему я размечтался на эту тему? Думаю, эстетика тут просчитанная. А вдруг вырвутся и разовьются во что-то целостное, убедительное и позитивное те левые настроения, что в группе Slipknot выражались грубостью, грязью, ненавистью, социопатией?.. Ну, хотя бы как у Accept’a в песне Join our revolution с альбома Stalingrad? «Все панки – левые» – подсказал мне Макс Туровский, пригласивший на это шоу.

Долгое ожидание группы экс-вокалиста Slipknot’a Кори Тейлора (со стартового 1997-го) вогнало меня в эти размышления, звучала какая-то случайная музыка, но потом заиграла в качестве настраивающей под светомузыку «фанеры» уже собственная и выбежали на сцену люди бородатые, ирокезные, лысые, гитарные – чтобы обрести власть окончательную и зазвучать вживую. Зал качнуло, наполнило ожидаемой радостью (люди-то знали каждую песню, не то что я) – Кори, выбежавший позже в пинжачке, укорил те части зала, что не высунули вверх руки и не заорали дико. Забегали мимо фанаты с бокалами пива – восполняя водоотдачу, неизбежно сопутствующую прыготнЕ, порождаемой оглушающим ритмом. Да, альтернативка, «ничотак» – смекнул я после первой песни, – но лучше ли это Slipknot’a?

Вопрос, наверное, неуместный. Супергруппа, в нулевых пытавшаяся вовсе опрокинуть и так довольно расшатанное волной прирэпованной альтернативы рок-сообщество, Slipknot год за годом царствовал на обложках мировых фэнзинов – Rolling Stone, Metal Hammer, он взял лучшее из death-metal, трэша, и потеснил всех его отцов. «Мы хотим превратить сцену в общественный сортир» – говорили «радиоактивные клоуны» из-под масок, которыми можно напугать и взрослого человека. Однако мессидж парней из Айовы (так назывался и альбом 2001-го, самый продаваемый и слушаемый поныне), послание жертв общества потребления, которых со сцены пытались смыть брандспойтами (часть шоу) – иссяк. Тема ненависти к обществу и каждому конкретному рабу капитала не может растянуться на десятилетия в виде альбомов. «Пошумели, и будя», рок ведь тоже бизнес.

Когда же он зарычит? – всё приглядывался я к полувыбритой голове, харизматично накручивавшей «мельницы» своим светлым хвостом. Рык прорывался изредка, на эмоциональных пиках – но это было похоже, скорее, на Papa Roach по ритмике. А темы – ну, из жизни подростков. Хотя я, конечно же, куплю теперь альбом, вслушаюсь – может, пропустил всё же что-то важное. Но по репликам между песнями – это всё остывающие угли. «Ну что, мазафакерс, вы готовы сегодня потерять головы?» – все эти заезженные интермедии тоже не напоминали Slipknot, там ведь вы/наступление мутантов в арестантских робах всё-таки значило нечто большее. Впрочем, никто же буквально не понимает эти ругательства – стиль этот, на пониженных с «ми» до «си» струнах, сами рокеры так и зовут «мазафАка», это когда ритмический угар, низкие частоты и «хрю-хрю» в микрофон требуют минимума работы мозга. Вот так вызов, эпатаж и ненависть сменились… «Мы любим вас, мазафакерс! Вы лучшие в вашей Москве!» – всё это банальные слова, призванные лишь сделать аудиторию своей в доску. Такие же фразы говорил и Manowar в 2009-м в «Зелёном театре», но с чувством ещё большего американского превосходства. «Я имею в виду не чёртову политику, не всех вообще, но каждого из вас и из нас – мы все семья, потому что мы… сделаны из камня» (мановаровский вариант – «из стали») – так начал Кори самую, видимо, для группы главную песню, массы прыгали и братались, а я проникался всё большим скепсисом.

Кто же это пришёл побыть «мазафакерами» (за сумму, эквивалентную билету до любого города на Дальнем Востоке)? – принюхивался я к двум крепкошеим белорубашечным мужикам передо мной, которые в слэме (это когда схватившись друг за друга случайные соседи начинают скакать) не планировали участвовать. Судя по парфюму, они пришли из крутого офиса – возможно, осматривают целевую аудиторию. А может – и для души англоговорящей… Пробившиеся в самые первые ряды очаровательные обложечные дивы метали в Кори лифчики, и один-таки, чёрный, попал в цель. Кори не стал его рвать зубами, как поступил бы его «злой клоун» прежде – наоборот, принюхался, заулыбался, сказал, что московские девки самые клёвые, потом снял с головы лифчик, пиджачок, и продолжил петь уже в сексуальной маечке.

Песни становились всё слабее по драйву, всё романтичнее, и тут я понял, что прежде олицетворявший ярость молодого поколения 90/00-х, мой почти ровесник – без маски стал просто одним из клёвых модных парней. Поэтому и палил из какого-то клоунского же оружия в нас блёстками и конфетти – сделаем сортирный мир веселее и ярче! А уж когда на себя Gibson модели Firebird навесил и стал натренькивать нечто простейшее и вкрадчивое, как ранний soft-metal годов так 1987-88, тут и последние ожидания чего-то тяжеловесного в области звука и смысла отпали. Гёрлз-рок загипнотизировал даже полупьяного рослого парня, возле бара выделывавшего движения довольно мощным торсом, какие-то небрутально-змеиные и покорно-танцевальные. Кори просто ещё один щетинистый парень в рваных джинсах, готовый петь про любовь all night long и орать «мы любим вас» со сцены в ответ на легко вызываемый восторг. «Где-то я всё это уже слышал» – вертелась мысль и в голове Макса, однако он нашёл сходство тут с Faith No More, что, на мой взгляд, сильное завышение уровня драйва и социальности SS.

Рок тоже имеет в себе вечные ценности, печально констатировал я под конец основного сэта (списка песен), когда «Камни» начали прощаться, а мне пририфмовывалась всё какая-то Саур-могила. Нудить на знакомых, чужих аккордах что-то общечеловеческое, заурядное – вот «карма» тех, кто не удержал собственной яростной ноты, самоприговор даже тех, кто раньше рычал на мир, на все четыре стороны и объездил с этими песнями всю планету. Показной сатанизм легко, как та монетка, оборачивается розочками и виньеточками «человеческого, слишком человеческого», без третьей стороны – и этот клоунский Армагеддон действительно попс (песня Г.О. неожиданно проиллюстрировалась). Не нужна им власть этого звука, этого стиля над умами – они жуют уже другими жёванную бубельгУмину. И «Мы любим вас всех» на прощание ничем по искренности не отличается в итоге от приветственной слипнотовской песни 2001-го People are bullshit и концертной реплики «Все вы – свиньи» (тут я неслучайно цитирую уже Nine Inch Nails, потому что внешне SS напоминали мне именно эту группу, классиков мизантропии всё тех же яростных девяностых и нулевых).

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ