ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНОГО СООБЩЕСТВА ПИСАТЕЛЬСКИХ СОЮЗОВ

№ 2006 / 31, 23.02.2015

Встреча с мастером Слова.

Сауле Усенбекова – человек на удивление талантливый и гармоничный и, видимо, поэтому собравшиеся на её творческий вечер литераторы Москвы приняли казахского соловья сразу и безоговорочно и при этом на редкость восторженно. Философия, отражённая в стихотворных строчках Сауле Усенбековой, близка многим.

Мне запомнилась истина бабушки с детства:
Человек человеком безмерно богат.
Испытав это счастье – родства и соседства,
Я храню потому этот редкостный клад.

Это стихи из её новой книги «Сорок сакских цариц», в предисловии к которой Сафар Абдулло так характеризует автора: «Дочь Степи, она вышла из самого сердца Матери-Азии, но вместе с тем её поэтическое сердце бьётся в ритме всей вселенной». Подобно волшебной флейте поэзия Усенбековой способна будить самые трепетные струны человеческой души, открывая в ней доселе дремавшие тайны.
Наверное, не случайно Сауле Усенбекова удостоена у себя на родине Международной литературной премии «Алаш» и стала президентом Казахстанской Академии Поэзии.
Вечер известной казахстанской поэтессы прошёл в эти дни в конференц-зале знаменитого Дома Ростовых, где сейчас работает исполком Международного сообщества писательских союзов. На встречу с поэтом кроме писателей Москвы пришли представители алтайской, бурятской, татарской, киргизской и казахской диаспор столицы. Первый секретарь исполкома МСПС Феликс Кузнецов сказал о героине вечера: «Вы для меня – открытие, вы являете собой удивительный феномен, в котором философские традиции литературы Востока выражены блистательным русским языком. Меня также восхищает ваше глубочайшее филологическое образование».
Заместитель председателя исполкома МСПС Владимир Бояринов вручил героине вечера награду «Честь и польза».
Сауле Усенбекова читала стихи из своей новой книги, предварив их словами: «Единственная религия, которую исповедует поэзия, – религия сердца», и свою высокую оценку творчества казахской поэтессы высказали писатели Ирина Стрелкова, Эдуард Балашов, Ямиль Мустафин, Саид-Хамзат Нунуев, Роза Фаткуллина, Бронтой Бедюров. Заслуженный деятель культуры Республики Казахстан Татьяна Полтавская поздравила землячку исполнением песен Абая. Лауреат международного конкурса Гюльчачак Галямова пела казахские, татарские и русские песни, а молодая ногайская поэтесса Айнара Нургышева пела песни на свои стихи и музыку. Заместитель председателя казахской культурной автономии города Москвы Серик Тайганбаев выразил глубокое удовлетворение тем, что на вечере поэтессы царила обстановка дружбы и сердечности. Вёл вечер Максим Замшев.

---

ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКОМ БЕЗМЕРНО БОГАТ


– Сауле, случайно или закономерно то, что вы стали поэтессой?
– Думаю, что закономерно. У нас на Востоке во все времена поэта сравнивали с пророком. А пророк не пишет, он источает свет. И этот свет есть слёзный дар небес. Именно потому мера чистоты искусства – в страдании.
В этом подлунном мире мне довелось пережить настоящие, глубокие чувства, каждое из которых в моём сердце творил Бог. Дабы сердцем, не абстрактным умом, постичь самое главное – Истину, смысл земного бытия. И когда это сердце от увиденного и выстраданного переполнилось любовью и благодатью, во мне возникла острая потребность выплеснуть свою вселенскую грусть и нежность. Чтобы и «в адовы дни петь райские песни…»
– В вашем творчестве очень сильно звучит тема родины…
– Любовь к Родине для каждого казаха начинается там, где есть Ел – Земля отцов – Малая Родина, с которой ты связан своей пуповиной. С этим чувством, по словам стариков, человек рождается и умирает. Потому что Ел вбирает в себя всё: и память до седьмого колена, и дорогу предков, и сказы, и песни, и кюи родного края, и его ни с чем несравнимую природу. И если, не дай бог, забудешь вдруг свой отчий дом, то перестанешь быть человеком и превратишься в «вечного червя» – безродного и беспамятного манкурта. Так нас учили сызмальства.
Как известно, самые яркие и неизгладимые впечатления о детстве и юности связаны прежде всего с картинами родных мест. Желание летать как птица, парить как облако, гореть как звезда, то есть подражание самой природе, исходит из инстинктивной потребности чистого сердца быть ближе к ней. А это и есть живая поэзия. Чарующая музыка Слова.
Я благодарна судьбе за детство, в котором была моя бабушка Жанель, чья ясноокая мудрость взлелеяла меня на горячей ладони казахских степей. Оттуда, из детства, путешествуя с нею вдали от дома, по святой земле древнего Отрара и Туркестана, я вынесла в своей памяти звуки и краски ярко-тюльпанных полей.
И ещё безмерно благодарна своей маме, в прошлом учителю русского языка и литературы, которая буквально с колыбели впитала в себя прогрессивный дух русского народа. Думается, из этих двух начал произрастают крылья златоглавых птиц, парящих сегодня над просторами Евразии.
– А что делать, если ты волею судьбы живёшь вдалеке от родного дома?
– В этом отношении очень показательна история казахов и русских, чья дружба зарождалась задолго до советского времени. Примеров тому великое множество. Да хотя бы в той же биографии моей мамы.
Ей было пять лет, когда не стало отца. То было тяжёлое, трагическое время в судьбе казахского народа: голод и джут чёрной косой нещадно косили степь. И бабушка Жанель, тогда ещё молодая вдова, на руках которой оставалось шестеро детей, чудесным образом, но, увы, кроме младшей дочери Улсары, спасла всех от верной гибели. Потому что за оголённой спиной одинокой женщины стеною стояли родственники и в равной силе – семья русских переселенцев – Козловых.
Оказавшись волею судьбы вдали от России, Николай врос корнями в казахскую почву и здесь обрёл для себя вторую родину, а в лице моего деда Усенбека – родного брата.
Людей всегда объединяет труд и желание творить добро, а иначе жизнь утрачивает смысл и радость земного бытия. Представьте себе, что два молодых человека, встретившись на зелёной тропе дружбы в дореволюционном казахском ауле, обнесённом низкорослыми тугаями по нижней пойме реки Сырдарьи, отнюдь не чувствовали себя обделёнными и оторванными от света. Ибо жили они в ладу с совестью и в согласии с соседями, не нарушая древних заветов. У них рождались дети, они растили хлеб и возносили хвалу Всевышнему. А мать-земля – она везде и всегда воздаст за труд, если к ней относиться с чувством сыновней любви. И человек всегда возвысит человека, если сердце открыто для другого сердца.
Любое благое деяние рано или поздно приносит свои плоды. Впервые именно в хозяйстве моего деда и бабушки, в отличие от других здешних казахов, развелась пернатая живность, несущая и впрямь «золотые» яйца, которые ежедневно кочевали по дворам в широких подолах аульных женщин. Чуть погодя, к всеобщей радости соплеменников, у деда появился водяной промысел (шагыр) – чудотворение умелых рук Николая предназначалось для орошения пустынных земель, испещрённых солончаками – такырами. Как говорят, есть вода – есть жизнь. И доброе время восхода пришло. Заветное поле стало давать урожай, который в тот год и в последующие тоже дед вначале по равным долям делил между сородичами. «Вначале для людей, а что останется – себе», – так размышлял он вслух, как бы отвечая на немой вопрос жены.
А совсем скоро Николай с Усенбеком собственноручно поставили на станции Чиили (Кзыл-Ординская область) совместную мельницу. В ответ и Усенбек посвящал Николая в тайны многовековых казахских народных ремёсел. Кроме того, дед был прославленным мергеном (меткий стрелок) и после удачной охоты в знак особого уважения он привозил Николаю на угощение целого барашка.
– Такая дружба не может пройти бесследно для всей семьи…
– Когда спала первая волна чёрного джута, бабушке Жанель пришла весть от старшей дочери, которая к тому времени устроилась в совхозе «Пахта-Арал» (приграничный район с узбекской территорией). Фатима звала к себе мать и сестёр. Её новая работа на местной хлебопекарне давала надежду на спасение от голода. После тяжких раздумий Жанель засобиралась в путь. Но прежде об этом предписывалось сказать родственникам покойного мужа и ниспросить на то благословения, как велит закон степей. С этим благим намерением она ступила на порог. Старейшины рода, поблагодарив невестку за её терпение и уважительность к обычаю, дали свой напутственный наказ: «Иди вначале к Николаю и получи его одобрение. Это право принадлежит ему. Так будет справедливо и перед памятью твоего мужа, и перед его русским братом, взявшим на себя святой долг опекунства».
Так, после долгих и грустных расставаний с родными местами, бабушка вместе с дочерьми поселилась навсегда в Чимкентской области. Рано овдовев, она отказалась от повторного замужества (в старину у казахов кто-нибудь из близких родственников покойного брал в жены сноху, с тем чтобы уберечь детей от сиротской доли и укрепить в них чувство родовой привязанности). Ежегодно, как и положено в каждой казахской семье, мы с бабушкой посещали свою Малую Родину. Надо сказать, судьба мне подарила редкую возможность, после городской среды, с девяти до двенадцати лет пожить в этих благословенных краях среди многочисленных родственников, и каждый раз по праздникам и выходным дням гостевать у своей русской родни.
Вскоре мы снова вернулись в Чимкент. Моя бабушка Жанель за свой век вынянчила на своих руках двадцать внуков, увидела двадцать пять правнуков и на пороге появления первого праправнука в 1974 года покинула бренный мир.
Сейчас моей маме 83 года. При всех своих прогрессивных взглядах, как бывший секретарь райкома партии, диктор Казахского республиканского радио (к слову сказать, ей тогда довелось иметь личную краткую беседу с самим Левитаном), она и сейчас остаётся убеждённым коммунистом, верным идеалам той эпохи, которая её воспитала и закалила.
– Что из себя представляет мир степной культуры?
– Это мир, где царит гармония, и в отношениях человека с природой, и в отношениях стариков и детей, и в отношениях мужчины и женщины. Во всём соблюдается строгая иерархия. Можно с уверенностью сказать, что эта наука с тысячелетней историей достойна изучения сквозь призму нового времени. Степная мораль впитывается с молоком матери и сидит в крови. Один из главных её постулатов – почтительно-уважительное отношение к старости и памяти предков.
– Вы как-то сказали, что степная юрта напоминает миниатюрную модель вселенной, в которой существует нерушимый порядок.
– В самом деле, купол казахской юрты зеркально отражает собою свод мироздания, круг без начала и конца. Образ мирового древа, чьи корни зарождались в небесах и вырастали из Гнездовья Всебытия. И в самом убранстве юрты каждый предмет и каждая вещь имеет округлые формы: пиалы, домбра, кобыз, очаг, достархан – по кругу собирающий гостей… Нигде и ни в чём нет прямых и острых углов. Во всём сквозит плавность и гибкость линий, что соответственно отразилось в характере людей: сдержанность, немногословность, неспешность.
– Помните ли вы свою первую встречу с Музой?
– Помню как сейчас. Стояла густая смуглая южная ночь. Вдруг в тёмном проёме окна появляется оранжевый шар. Влекомая неведомой силой, я точно в бреду пошла на лунный свет.
Бессознательно взобралась на подоконник и, заворожённая красотой ночного неба, застыла точно изваяние. В этот миг за моей спиной послышался испуганный возглас мамы: «Ты же упадёшь с четвёртого этажа!» Я почти взмолилась: «Мамочка, пожалуйста, тише. Я вам сейчас скажу секрет. Только что ко мне пришли стихи». Мне тогда было пятнадцать лет.
– А когда вы написали свою первую прозу?
– Спустя много лет, после той памятной встречи с Музой, меня вновь посетила луна. Это было во время трёхдневного паломничества к сердцу Азии, на священной земле Туркестана. Именно тогда, под открытым небом, усыпанным мириадами звёзд, я впервые ощутила свою неразрывную связь с космосом, с мировым океаном. С Великим и Вечным. Впервые мне открылся Новый мир – в живых соцветьях красоты. Под впечатлением грандиозного чувства я написала повесть про Хадж женщины. И тогда я молила Творца: «Господи, благослови мой выбор во славу Слова! Ибо через эту силу отныне и всегда я буду нести людям исцеление».
– В вашем творчестве были периоды, когда вы запоем писали стихи, а были периоды без них, это ваша планида?
– У каждого поэта своя история. У меня своя. Но есть одна святая непреложность. Муза всегда приходит вовремя. Когда душа готова к встрече. И это – встреча с Богом. Это сокровенный порог озарения. Острая потребность человека самовыразиться перед небом и землёй, перед временем и судьбой, перед матерью – давшей жизнь. Перед детьми – подарившими смысл этой самой жизни. И перед светлой памятью человека, с которым я познала беспредельную в мире радость – любить и быть любимой. Это он, благородный и доблестный рыцарь, уже уйдя к Солнцу, вымолил у вечности последний подарок для своей возлюбленной. Волшебный посох поэзии. Чтобы он помог удержаться мне на этой прекрасной земле.
– Сауле, все единодушно отмечают ваш «блистательный русский язык и глубочайшее филологическое образование».
– Любовь к русскому языку и русской литературе я унаследовала от мамы. Если точнее, ей неистово хотелось, чтобы кто-то из нас, детей, осуществил в будущем её мечту и стал профессиональным филологом. Выбор пал на меня: «То, чего не смогла достичь я, должна достичь ты». Эти слова я приняла буквально как наказ.
А с другой стороны, в моей жизни были Наставники и Учителя с большой буквы: это Степан Григорьевич Бархударов, безоговорочно признавший меня своей «научной внучкой» только потому, что я прибыла в Москву не просто из Казахского государственного университета, а с кафедры профессора Х.Х. Махмудова. Это Федот Петрович Филин, директор Института русского языка АН СССР, оказавший мне своё высокое доверие. Это Александра Христофоровна Мищенко, мой научный руководитель и «моя научная мама». И, конечно же, сам Хайрулла Хабибуллович Махмудов, «отец русской филологии Средней Азии и Казахстана», так с гордостью и уважением говорил о нём С.Г. Бархударов.
– Сауле, я благодарна судьбе за встречу с вами. Будьте счастливы, и пусть вас не покидает вдохновение.

Беседу вела Марина ПЕРЕЯСЛОВА,
секретарь исполкома Международного
сообщества писательских союзов