Сергей ЯКОВЛЕВ. ОЛИГАРХИЧЕСКИЙ ТРАНЗИТ. Почти документальная история

№ 2018 / 18, 18.05.2018

Об исчезнувшем судне громко заговорили только через две недели. Точнее, на тринадцатый день. До этого волновались лишь близкие родственники моряков да, вероятно, те, кому это было положено по службе; но если первые заявляли о своей тревоге громко, стучались в официальные двери и пытались раздобыть хоть какую-нибудь информацию о пропавших, то в интересах вторых, видимо, было как можно дольше эту информацию утаивать, и они молчали.

Помог случай. Некий журналист по фамилии Скороходов, сам в недавнем прошлом штурман, открыл в Интернете страничку морских новостей, где рассказывал о современных судах, морских катастрофах, пиратстве и прочих интересных событиях, касающихся торгового флота. Страничка довольно быстро стала среди моряков популярной. Тем более что выражался Скороходов по-свойски, с наивностью неофита резал правду-матку, которую то ли не умели, то ли не желали раскрывать его более искушённые коллеги. До него-то и дошёл закинутый в электронную сеть вопль отчаяния родственников кого-то из моряков с «GlobalSpring». Журналист сверился со своими архивами, покопался в иностранных базах данных, навёл, где мог, свежие справки и потряс мир новостью. Оказывается, на самом оживлённом перекрестье морских путей, не где-нибудь в водах Африки или на Бермудах, а в сердце старушки Европы, в одночасье исчез большой океанский теплоход, и об этом целых две недели никто даже не пикнул! Ни Мальта, под чьим флагом плавает судно. Ни Финляндия, где зарегистрирован судовладелец. Ни, наконец, Россия, чьи моряки находятся на борту. Молчат грузоотправители (а ведь доски или что бы там ни было – это стоит денег), не тревожится грузополучатель в далёком Бенгази, куда судно так и не пришло. Скороходов тряхнул стариной, произвёл несложные расчёты и показал, что «GlobalSpring» уже дня четыре как должен стоять в порту. И если его там нет – значит, вполне возможно, что его следует искать на дне, и тогда полное отсутствие следов катастрофы и заговор молчания вокруг неё ещё более изумляют. Чего стоят, спрашивается, суперсовременные средства навигации и связи, обязательные системы оповещения и слежения, строгие международные нормы безопасности судоходства? В какую доисторическую «чёрную дыру» провалился у всех на глазах несчастный теплоход?

11 sergei yakovlev01Громко и отчётливо сказанное слово не пропадает: сенсацию подхватили сначала западные средства информации, а затем поневоле и российские. Таинственная судьба «Global Spring» стала темой ежедневных новостей. До тех пор безвестный морской журналист стал мелькать на телеэкранах с комментариями. Впрочем, ничего нового из этих комментариев узнать было нельзя: сведений о судне не прибавлялось, а привирать Скороходов, как человек ответственный, не любил. Что касается дипломатических и прочих компетентных ведомств заинтересованных стран, они продолжали хранить молчание, игнорируя поднятый прессой шум и делая вид, что ничего не случилось.

Однако семьи нескольких моряков, получив столь мощную поддержку, сумели организоваться (особенную активность проявили жёны электромеханика Лайнера и капитана Красносёлова, жившие по соседству) и потребовали отчёта у судовладельца. В российском офисе компании «Микофрейт» состоялась встреча, на которую прибыл из Хельсинки исполнительный директор господин Лихонос. (Разумеется, там не было многих, в том числе мамы Миши Бугаева, которая жила в глухом городке далеко от морей и тревожилась за сына в полном одиночестве.) К удивлению собравшихся, хозяйничал на этой встрече офицер местного УФСБ, и в целом она больше походила на допрос родственников, нежели на отчёт перед ними судовладельца. У людей выясняли, когда и при каких обстоятельствах они в последний раз контактировали со своими близкими, пропавшими на «Global Spring». Сам Лихонос больше отмалчивался, сурово хмурясь и плотно сжимая тонкие губы. А под занавес многозначительно заверил: «Это наши кадры и наша общая боль. Мы сделаем всё возможное, чтобы найти беглецов», чем поверг убитый горем народ в недоумение и трепет, предоставив на досуге расшифровывать смысл сказанного. (Некоторое время спустя глава компании вынужден был извиниться перед родственниками моряков за досадную оговорку своего заместителя.)

И всё-таки именно на этой встрече впервые была оглашена информация о странной телефонограмме, поступившей в компанию с борта судна из Ла-Манша.

Это была ещё одна «бомба». Ушлые западные журналисты стали распутывать недолгую ниточку и добрались, конечно, до диспетчера береговой охраны в Дувре, который последним видел «Global Spring» и разговаривал с ним. По словам этого офицера, судно вело себя немного странно, система опознавания на нём не работала, но капитан (или тот, кто говорил от имени капитана) устно сообщил необходимые сведения и уверенно назвал маршрут, поэтому никаких подозрений не вызвал. В конце концов, полагал британский служака, если судно было кем-то захвачено, то капитан не просто мог, но даже обязан был известить об этом береговую службу во время сеанса прямой телефонной связи!

Туповатая законопослушная логика не выдерживала никакой критики. И само происшествие, и реакции на него были напитаны фантасмагориями и гротеском. Однако теперь уже множество людей и в России, и на Западе неотрывно следили за событиями вокруг исчезнувшего судна и были уверены, что загадка рано или поздно разрешится. Кто-то допускал, вероятно, даже самый печальный конец – особенно моряки, знавшие непредсказуемый нрав океана, – но ни в одной голове не могла возникнуть версия, которая через месяц-другой будет явлена всему миру как единственная и не подлежащая ревизии.

До старпома Акимова мировая шумиха доносилась урывками.

В ту ночь его повели по трапу наверх. «Значит, ещё не конец, – машинально подумал Акимов с некоторым облегчением. – Если бы хотели прикончить, сделали бы это где-нибудь на корме. Зачем им на мостике кровь и труп?» С первой минуты в его голове, надо сказать, прокручивались разные варианты поведения, вплоть до неповиновения и бунта. Но серьёзно поддержать его мог разве что один матрос Чернец (если бы ещё захотел, с ним в последние дни тоже стало твориться что-то неладное), и дело кончилось бы зверскими побоями, а то и стрельбой. Теперь он был даже рад, что проявил выдержку и никого не подставил.

Оказавшись в рубке, старпом сразу всё понял. Капитан, отбывший многодневную вахту, трупом лежал на диванчике в штурманской; по палубе катались пустые коньячные бутылки; последняя обсервация на карте, далеко от всех берегов, была помечена неверной рукой часов восемь назад, и от неё линия курса круто уходила влево вверх.

– Будешь иногда его подменять, – сказал принявший Акимова у стражника с рук на руки вожак налетчиков Боб. – Делать только то, что я скажу. Сунешься, куда не надо, – сразу получишь пулю. Сейчас определяйся, и двигаем.

– Куда двигаем-то?

– Пока на северо-запад.

Похоже, Боб заметал следы.

Радар на много миль вокруг высвечивал пустой океан. За экраном периодически следил сам Боб – видимо, от судов-то он и уклонялся, изменив курс и сойдя с оживлённых маршрутов. Исправно действовал GPS-приёмник, постоянно выдававший координаты. Сохранился даже старенький радиопеленгатор в штурманской рубке, к которому уже много лет, наверное, никто не притрагивался, – при современных средствах навигации в этом не было нужды. Старпом то и дело натыкался на него взглядом, когда подходил к столу с картой, как-то ностальгически притягивало его к этому остроугольному железному ящику…

По странному совпадению, именно о нём были первые слова очнувшегося к утру капитана.

– Включи пеленгатор. Хоть музыку послушать, на хрен, – хрипло сказал Красносёлов, приподнявшись на постели и ничуть не удивившись присутствию в рубке старпома. Как будто они снова шли, совсем свободные, в Датских проливах и старпом стоял на вахте, а капитан всего лишь прилёг на минуту отдохнуть.

Акимов обомлел от нежданной подсказки. Как он мог забыть? Ведь это тоже связь, пускай и односторонняя, – в юности, ещё в бытность практикантом, он ловил по пеленгатору западные голоса, которые не брал ни один транзисторный приёмник… Помедлил секунду и решился, включил тумблер без спроса.

– Спутникам не доверяешь? – тотчас произнёс за спиной бдительный Боб.

– Хорошая морская практика требует применять одновременно разные способы определения места, – рассудительно сказал старпом. – Да и потренироваться лишний раз не мешает…

– Вам эти тренировки вряд ли уже пригодятся, – зловеще предположил Боб.

– Командир, к чему вся эта туфта? – вскипел Красносёлов. – Ты словно рекламный агент похоронного бюро. Помереть-то все когда-нибудь помрём, но зачем столько трендеть об этом? Как соберёшься кончать нас, тогда и кончай, только не наводи тоску заранее.

– Ладно, слушайте. Ничего про себя не услышите. Нет вас больше на свете, понятно?..

 


Отрывок из повести. Полный текст читайте в журнале «Урал»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.