Мистический перфоманс

№ 2007 / 46, 23.02.2015

Творческий вечер таинственного в своей «инопланетной» лирике поэта-суфия Тимура Зульфикарова, как и положено истинному тайнодейству, свершался не сразу…
Творческий вечер таинственного в своей «инопланетной» лирике поэта-суфия Тимура Зульфикарова, как и положено истинному тайнодейству, свершался не сразу… Хорошо ещё, что всего со второй попытки…
Как и заведено у «подвижников сокровенных смыслов» и «мастеров калейдоскопов», первый дубль был лишь пробным камнем для испытания истинности адептов. Собравшиеся в Государственном литературном музее смиренно ждали явления Поэтического Слова, но… довольствовались лишь «радиомостом» с подмосковной Икшей… Собравшиеся услышали певучие слова Тимура Касимовича, приходящие словно бы из «внутреннего скита»: «Други мои… Нахожусь сейчас в травах, в духовной пустыне… Бескраен её слепящий песок – и даже такой верблюд, как я, преодолеть его не может»… Дальше голос смолк… В далёкой Икше, видно, разлилась во все пределы безудержная медитация, а здесь, в загазованной астральными испражнениями Москве, только и оставалось, что исступлённо вздыхать об Истине и Пути.
Как потом оказалось, подобный сценарий задумывался организаторами изначально. В «радиорежиме» Тимур ещё долго общался со слушателями одной из центральных радиостанций… А потом и вновь «виртуально присоединился» к сидящим в зале почитателям его таланта.
Главная идея вечера: словесная ткань Тимура Зульфикарова крайне сложна и изысканно метафорична, так как он – по истине Последний имперский поэт.
Не случайно на этом вечере поэты Максимилиан Потёмкин, Евгений Белозёров, Максим Лаврентьев, Николай Иодловский, Татьяна Аксёнова-Бернар и Ольга Журавлёва были немногословны и медитативны, водрузив знамя изящной поэтики на немыслимую духовную высоту.
Но зримое отсутствие виновника поэтического праздника, Тимура Касимовича, угнетало и не давало вздохнуть полной грудью «законченной поэтической атмосферы»… Расходились все в раздумьях, с чувством «чего-то недосказанного»…
И вот – логическое продолжение!.. Правда, злопыхатели утверждают, что и тут не обошлось без пресловутой «мировой закулисы». Ведь второй раунд представления творчества Поэта-мистика проходил в режиме прямого телемоста с Нью-Йорком.
Тимур Касимович лишь пожал плечами на подобное нововведение, недоумённо бросив: «Мы же пришли друг к другу, а не к Америке…» Но, узнав, что поэтическое действо транслируется не для «бравых ребят из Лэнгли», а на русскоязычную радиостанцию «Надежда», (истосковавшимся по культурным ценностям бывшим соотечественникам) – с готовностью согласился. «Русские американцы» довольно эффективно разрушали стереотип про «тупых штатовцев» – на удивление хорошо знали современную русскую литературу и задавали утончённые и содержательные вопросы.
…К слову, данное мероприятие завершало обширный цикл из двенадцати литературно-музыкальных вечеров, организованных Максом Дубаевым в качестве дополнительного мегакультурного сопровождения к своей художественной выставке «Метафизические пространства Баварии».
Кроме видных представителей столичного литературного бомонда, в рамках этой «нон-стоп эстетической» серии вечеров выступали известные музыканты: британский контр-тенор, обладатель премии «Грэмми» Майкл Чанс, ансамбли древнерусских песнопений «Сиринъ» и европейского барокко «Музыка Петрополитана», певцы Павел Кунич и Виктор Попов.
Bечер Зульфикарова он открывал вечер как истинный восточный глашатай, (благо – он востоковед, доктор исторических наук). Говорил с изысканностью и широтой бескрайнего восточного базара: «Важно сохранить молодую поэтическую душу! И чтобы слово звучало в правильном контексте – тогда и обнажается его сокровенный смысл». (Кстати, по «возлелитературным» кругам давно циркулирует слух, что Максим Дубаев является чуть ли не «тайным, глубоко законспирированным внебрачным сыном Тимура Касимовича». Хотя их просто многое связывает в творческом плане: долгое время они совместно вели семинар молодых писателей в журнале «Юность». Зульфикаров был частым гостем в литературной гостиной в ЦДРИ, которую вёл Дубаев… Да и манера поэтического письма у них неуловимо созвучная по своей проникновенности и «запредельности»… И потом – Т.К. Зульфикаров уже являлся «без пяти минут Нобелевским лауреатом»… Теперь же, вроде как, на «нобелевку» выдвигают и его молодого коллегу М.Л. Дубаева.)
Максим прочитал стихи Тимура… затем свои… Зал затих… (Так и просится «Я вышел на подмостки…» – но нет, тут более изощрённый сюжет). У Тимура Касимовича – изысканная суфийская стихотворная вязь: «Зачем, Господь, на Земле так много золотистой боли?», «…вечерний Зов, налив, наплыв», а также Голгофская «белая ослица, что поседела и рыдала» и дервиш отыскивающий «тропу в иной мир, в Царствие Небесное»… Максим Львович вторит ему с проникновенной щемящей грустью: «Кто откроет врата Десяти Сефирот, / ветви древнего древа связавший с корнями? / Ты ли это, вникающий в числа народ, / лжепророков за ложь побивавший камнями?». И, через жертвенное «…дремлет бритый монах, словно бронзовый бог / Льётся время сквозь пальцы, как бусины чёток», заканчивает уж совсем мистическим: «…над светильником пляшет / Не пламя, а гибкая плоть саламандры».
Далее формат вечера перешёл в насыщенный эзотерический монолог Зульфикарова. Но вместо прощального «прости» он рассказал о своей последней сакрально – поэтической книге «Детство Иисуса»: «…Я хотел создать искупительную икону, своеобразный апокриф нового времени… Когда я писал эту вещь, я боялся, что у меня разорвётся сердце».
Больше слов не было. Были только песни Мастера, которые он исполнял вместе с певицей Ириной Ван. Мало кто знает, что первые песни Зульфикарова датируются 1975 годом. Тогда они ещё выходили в «самиздатовском», магнитофонном варианте. По свидетельству современников – их слушали и любили Высоцкий, Шукшин…Дмитрий СИЛКАН