ПРАВО НА КРИТИКУ, или Четыре дубины в петлицах

№ 2008 / 2, 23.02.2015

Продолжаем дискуссию о критике. Сегодня выступают Сергей Беляков и Валерия Олюнина

Разговор «о критике вообще» я поддерживать не в силах. Спор о критике подобен схоластическому спору об универсалиях. Он бесконечен и абстрактен. Гимнастика для ума, курс развития логического мышления, но уж очень скучный и бесплодный курс.
Я пришёл в критику из исторической науки, а Клио всегда интересует частное и конкретное. Только через изучение фактов лежит путь к теоретическим обобщениям. Я также постараюсь исходить из фактов.
Коль скоро моя статья в «Вопросах литературы» побудила Романа Сенчина отвлечься от работы над очередной повестью и ответить мне, то и я, в свою очередь, постараюсь отталкиваться от высказываний Сенчина и Захара Прилепина.
Сенчин заканчивает свою статью(«ЛР», №48, 30 ноября 2007 г.) так: «Новые Белинские» (моя статья. – С.Б.) наверняка написаны… чтобы подразнить новых реалистов, подстегнуть их, в последний год слегка придремавших, сбавивших обороты».
В общем-то, Сенчин прав. Я прекрасно знал, что кто-кто, а «новые реалисты» наверняка статью прочтут. Это была разведка боем: есть ли ещё люди, которым нравится называть себя и своих коллег «новыми реалистами»? Существует ли ещё сам предмет, или уже сделался достоянием истории литературы? В последнее время это словосочетание нечасто встречалось на страницах литературных журналов и газет. Выяснил: да, своих сторонников новый реализм не растерял. Они даже готовы дать бой «забывшемуся» критику.
Но разведка вовсе не предполагала сражения. Зачем ругаться с писателем Захаром Прилепиным? Зачем обличать Романа Сенчина? Зачем критиковать Валерию Пустовую? Чтобы им досадить? Конечно же, нет. «Драка ради драки» меня не привлекает.
Задача состояла в другом. Мне хотелось побудить новых реалистов задуматься, постараться трезво оценить свои силы.
Есть такой миф: «гибнущую» литературу (варианты: искусство, футбол и т.д.) спасет молодёжь. Уйдут наскучившие ветераны, ветхие мехи примут в себя молодое вино, в жилы вольётся свежая кровь. Необходимость в этом «вливании» лет семь назад ощущалась очень заметно.
Литература девяностых и в самом деле наскучила. Это ощущение неплохо передала в своей новомирской статье Мария Ремизова. Предмет обсуждения, правда, не литература девяностых в целом, а лишь раннее творчество Ольги Славниковой. Но многие черты творчества Славниковой характерны и для того самого «мейнстрима» девяностых: «Но в общем и целом эти романы оставляли у меня ощущение какой-то неполноты, недовыговоренности: казалось, человек, наделённый столь незаурядными способностями к слову, должен выдать что-то очень значительное, а ему, этому значительному, всё не находилось места среди слишком изящных словесных вывертов, способных убедить лишь в том, что автор – да, действительно стилист. Но что из того? А хотелось чего-то более существенного, чем дотошное вглядывание в смутные эмоциональные состояния, смахивавшее на подсматривание в замочную скважину за тусклой жизнью каких-то неинтересных, незначительных людей, поражённых какой-то сонной депрессивной пассивностью…» (Мария Ремизова. Мнимые величины // Новый мир. 2006. № 9).
А раз так, то ставка на молодёжь! На поколение «новых реалистов» возлагались большие надежды. Вот и стали молодых поддерживать.
Наверное, никогда ещё в истории русской литературы молодые писатели не получали таких преференций, как в наше время. Молодой писатель окружён вниманием и заботой. Премия «Дебют» и липкинский Форум молодых писателей, разнообразные конкурсы для молодых поэтов, молодых детских писателей, молодых прозаиков призваны поддержать «молодое дарование», принести ему первые, пусть и не очень большие деньги, привлечь внимание критиков, редакторов, издателей, и, надеюсь, не в последнюю очередь – читателей.
Усилия оказались не напрасны. В русскую литературу и в самом деле вошло поколение молодых прозаиков, поэтов, критиков. Толстые журналы распахнули перед ними свои двери, ради этих молодых авторов собирались форумы и семинары, им вручали «Эврику» и «Дебют». Но случилось то, что и должно было случиться. Успех часто опьяняет молодого человека. Если все вокруг повторяют, что ты – надежда русской литературы, её будущее (и даже её настоящее!), то и самый застенчивый писатель зазнается.
У Захара Прилепина есть очень интересный проект: он берёт интервью у молодых писателей. Можно также посмотреть его рецензии. Чтение в высшей степени любопытное и поучительное. Почитаем и мы:
«Я же более всего люблю другую вещь (Сергея Шаргунова. – С.Б.) – «Ура!», и всерьёз, самоуверенно называю эту книгу классической. На ближайший век – точно. Она удивительна ещё и по тому оптимистическому человеческому заряду, который со времён «Тараса Бульбы» так редко встречался в русской литературе» (интересно, а в чём заключается оптимизм жуткой, кровавой повести Гоголя? – С.Б.).
«Хотите открыть для себя живого классика? Мало того, ещё не признанного всеми. Открывайте: Дмитрий Новиков, «Вожделение».
«Илья Кочергин – писатель, который всерьёз говорит о возможности получения им Нобелевской премии, и я отчего-то воспринимаю это всерьёз».
Молодых писателей дополняет молодой и, несомненно, одарённый московский критик: «Убеждена, что именно наше литературное поколение вернуло литературе веру в себя, способность обновляться, достоинство риска и поиска, личности и мысли у нашего литературного поколения особая миссия – обновления с нуля, познания мира, который для новой России ведь сотворился только вчера» (Валерия Пустовая).
Отрадно видеть, что комплексом неполноценности молодые писатели не страдают. Но вот почитал я всё это, и вдруг мне захотелось крикнуть: «Ну, полноте, хватит дурака валять!»
Впрочем, у каждого критика свои пристрастия, свои фавориты, а хвалит их критик в соответствии с собственным темпераментом и чувством меры. Мне и самому, случается, чувства меры не хватает, так что я вряд в праве строго судить Захара Прилепина.
Но вот что пишет сам Захар Прилепин: «Он (то есть я. – С.Б.) пока не зарекомендовал себя ни как Чуковский, ни как кто угодно, и пусть свой не по чину менторский тон уймёт Мы все пишем сочинения – согласно чину своему. И критик, который об этом забывает, меня удивляет. Не надо забываться».
Тут мне пришёл на память давний анекдот. Как-то раз, кажется году эдак в 1934-м, Михаил Кольцов в шутку предложил ввести знаки отличия для писателей, по образцу военных. Для прозаиков – чернильницу в петлице, для поэтов – лиру, а для критиков – дубину: «Идёт по улице критик с четырьмя дубинами в петлице, и все писатели на улице становятся во фрунт».
У меня, видимо, пока не хватает дубин в петлицах, а потому мне должно вести себя «согласно чину своему», то есть, очевидно, помалкивать.
Но я не люблю субординацию, а потому молчать не стану.
Пусть Захар Прилепин считает, что «Ура!» Сергея Шаргунова, рассказы Дмитрия Новикова и повести Романа Сенчина – это шедевры. Вольному воля. У меня свои фавориты: Александр Иличевский, Владимир Маканин, в меньшей степени – Людмила Улицкая (времён «Медеи» и «Кукоцкого», но не времён «Даниэля Штайна»), Анатолий Азольский, Маргарита Хемлин, Юрий Малецкий и даже, вы не поверите, Александр Проханов (только его военная проза). Каждому своё.
Боевой настрой и завышенная самооценка иногда очень полезны. Например, в спорте без них нечего делать. Спортсмен обязан мечтать об олимпийском золоте. Писатель, который намерен произвести революцию в литературе, мне даже импонирует. Но ведь революции НЕ ПРОИЗОШЛО! Наши «новые реалисты» только объявили о какой-то своей «стратегической победе» (над кем?) и отправились раздавать интервью, участвовать в теле-шоу, собирать премии.
Ну не верю я в миссию молодой литературы, не верю, потому что большая часть текстов «новых реалистов» никак не выделяется на фоне обычной, не «новореалистической» прозы толстых журналов.
Кроме того, ранняя и не всегда заслуженная слава может сослужить литератору дурную службу. Сейчас даже прежние поклонники Дениса Гуцко говорят о его творческом кризисе. После букероносного романа от писателя ждут чего-то необыкновенного, нового, яркого, талантливого, а у Дениса не всё получается. За признанием и шумным успехом последовало разочарование.
У Ирины Мамаевой после «Ленкиной свадьбы» творческих удач не было. Так, обыкновенная толстожурнальная проза, «культурная и качественная», но не более. Очевиден кризис и в творчестве Александра Карасёва. «Птичий грипп» Сергея Шаргунова я не читал, а потому не могу судить о развитии этого талантливого, но неровного писателя. По крайней мере, «Как меня зовут» (2005) уже свидетельствовало о творческом застое у первого «революционера» нашей молодой прозы.
Не только в искусстве управляться с глаголами и существительными, но и в художественном и философском осмыслении реальности «новые реалисты» пока что проигрывают Иличевскому, Маканину, Курчаткину, Палей, Улицкой.
В пору не праздновать не состоявшуюся победу, а трезво оценить своё положение в современной русской литературе, своё место в литературном процессе, учесть собственные ошибки и чужие достижения. Кстати, перечисленные литераторы – отнюдь не проклятые постмодернисты, а самые настоящие реалисты, так что их опыт мог бы пригодиться и реалистам «новым».
Ну вот, опять менторский тон, – скажет Захар Прилепин.
Сергей БЕЛЯКОВ
г. ЕКАТЕРИНБУРГ