ПОЛНОЗВУЧНОЕ ПОСЛЕВКУСЬЕ

***Я рассыпаю в книгах жемчуга,
И жду ловцов…
Е.Самуйлов
Я люблю Стихи, а мне предлагают аналог генетически модифицированной продукции. И утверждают, что это чуть ли не лучше натуры, ведь содержание избранное, исправленное и дополненное. Более того, подкреплено высказываниями древних мудрецов и достойно оформлено. С мудрецами спорить не буду, пустое, и художник (П.Скайсткалнс) действительно замечательный. На этом – всё. Далее – сплошные штампы, страшилки, чудо-образы и откровенная чушь.
Начнём со строк, которые в «периодической системе» литературных направлений волей нашего автора отдалённо (ну, очень отдалённо) напоминают поэтические метания и опыты поэтов начала прошлого века. Там – в «пурпурно-кружевном гламуре» (привет Северянину), конечно, мог мелькать «оазис томных глаз» «золотистой женщины», в чём-то признающейся «обнажёнными… зрачками…»… Там – среди «невянущих пучков надежд и грёз» могли жить «так-то долго, и нудно, и криво…», что сердцу одномоментно становилось «знобко, тревожно и зыбко» от «безволия бесстрашной отваги»… А что оставалось делать, если «жгуче-горячо ласкала рука под маской равнодушья» «хризантемную (!) гладь ног»… (да-с, полагаю, представителям Серебряного века было бы чему изумляться).
Вот так незаметно мы и подошли к так называемой «интимной лирике», которая у Е.Самуйлова носит весьма оригинальное проявление. И, видимо, только «в состоянии сладкой летучести» автор написал следующее: «Гляжу на вас – и в доску пьян глазами / Поглажу волосы – и захмелел руками»… Ну как, скажите, на трезвую голову можно разоткровенничаться: «И вы вольётесь в глубь меня…» или изъясниться: «И вы, для верности, в горсти / Мою любовь комшите, плюща…» – скромный привет новорусскому сленгу…
А знаменитому красавцу с улицы Вязов привет особый! Вот уж кто, не сомневаюсь, был бы в восторге!: «А в воздухе, наполненном тобой / Окрест висели брызги поцелуя…», «В моём дорожном узелке / Всегда и всюду ваши губы…», «Я, предвкушая встречу, сердце выскреб…», «Я любовь твою выпью и сдать приду тару…», «Вбиваю гвоздик в душеньки фанерку…» – ну, как, хватит? А то ведь можно продолжить.
Теперь хочу обратиться непосредственно к Вам, Евгений Фёдорович.
В одном из стихов Вы заявляете: «Объявлена бескровная вендетта / Язык, как факт, сводящая на нет…». Всё правильно, увы. Но представим картинку: некто, попыхивающий папиросой, с трибуны вещает о вреде курения. Поступок, мягко говоря, аморальный, верно? И не аморально ли с Вашей стороны, сетуя на унижение «великого и могучего русского языка», фактически публично пускаться во все тяжкие посредством безалаберного отношения к слову? – вернёмся к содержанию Ваших стихов.
Для разминки начнём с малого, со слов, давно вышедших из употребления, но присутствующих на страницах Вашего сборника. Возникает вопрос: зачем? Зачем ставить читателей в тупик строками: «Вельми очаровательна вина», «Вельми доходчива молитва птиц», «И, купно с Магдалиной…», «И, дюже верю, птицы отпоют…», «Они о вящей жажде вашей…»?.. – это в большей степени абсолютно неуместное щёгольство, нежели факт, свидетельствующий о Вашей образованности.
А чего стоят избитые штампы вперемешку с крайне унизительными для русского языка образами и высказываниями вроде: «капельками крови на снегу…», «скупая слезинка», «старых шрамов след», «осень… сбыла безо всякой задней мысли», «Это время практически (?) белых ночей…»… А что такое «юность, но с оттенком», «Мы любовью насытились голью…», «Губы рвались напролом…»?
Должно быть, Вами были отнесены к находкам и следующие восхитительные строчки: «Глаза впиваю в память. А спиной / Слежу шаги…», «И капелька за блузки ломтик / Упала…», «Ревность – славненький карапуз», «У мужчин штопорило шеи…»? – если так, то Вы непростительно забываетесь.
Идём дальше. Интересно, что чувствует автор, когда ему говорят, что его сочинения достойны того, чтобы их изучали в школах? Наверное, гордость за себя, любимого. Что ж, давайте слегка разовьём тему и, дочитав-таки «Анатомию жажды», скажем так: эти сочинения действительно достойны того, чтобы по ним изучать родной язык, его грамматику, стилистику, пунктуацию и прочее, прочее. Более того, я уверена, что всякий раз учеников будут ждать новые и новые открытия, подлежащие либо изъятию из лексикона, либо немедленному исправлению. Примеры? – пожалуйста: «на полу вздохе», «куда-то вскользь и как-то прямо в душу», «пришедшие во след», «распялится сердце, как рот, до ушей» (!), «её, сморгнув, душа идёт…», аутодафе с ударением на предпоследнем слоге, «солнце», сменившее ориентацию и причисленное к женскому роду…
Подчеркну, с ударениями, ритмом, падежами, пунктуацией… – буквально со всем беда!
А чего стоит строфа: «Седьмое марта. Вечер. Семь часов / Семь женщин… / Шесть взоров…» (привет Блоку и другим) – неплохо бы заранее определиться, семь или шесть, впрочем, это пустяки в сравнении с окончанием стиха: «И спотыкаясь на паркетной глади / О каждый полированный сучок…»! Это как? – спросит дотошный читатель. Отвечаю – элементарно, надо уходить «…не чуя ног / Не помня, и не видя, и не глядя…» – все паркетные огрехи будут ваши.
Как можно написать: «из двух вечеров выбирать второе», «собирать до время в закрома», «как битый пёс, зализываем раны», «и желанье любовью вас щедро дарить»?!..
Конечно, пока бедный «разум стоял в сторонке, прядя ушами, словно жеребец», а некто «предавался самоеденью, обжорство памяти любя», вместо «испробовав» появилось – «испробав», вместо «оприходовав» – «оприходав»… Тогда можно и с женщиной «как натруженный ослик, взявшись за руки, дружно идти», и «втихаря дышать», и «от счастья краснеть… добела». Что ещё остаётся, ведь, как справедливо замечено: «Любовь не бывает сыта / Подобно курочке заводной», но в «обвале своеволья» берегитесь, любимые, – «рисунок ваших ног» автор всё-таки «порой готов обидеть».
Кстати, женщинам снова досталось. Мало того, что про собственную жену автор написал: «Уже давно… моей женой звалось», но ещё и все мы как только не названы: «женщина-улитка», «женщина-приз», «женщина-птица»… – «прям дрожь по спине»!
Мы, Евгений Фёдорович, обыкновенные земные женщины; как и все, мы достойны любви и любить умеем, и не нужно давать нам какие-то, порой обидные, определения, просто любите, и вслед за чувством слово народится живое… Иначе не бывает.
И «под занавес» – помните, как нас в детстве педагоги или родители учили: «читай с выражением!»? – приведу ещё несколько выразительных строк из «Анатомии жажды»:
«Лишь кожа, снятая живьём / Годна на нотную бумагу», «Их скопище обильно, как парша…» (про стихи!), «Давно на живодёрне кони / А я ищу их в трёх соснах…», «Зябко корячу пальцы / Капля дрожит в носу…», «И поняв прелесть чудо-пламя…», «Бог, видя это, не скорбел нимало…» (?!), «Колдуя над поленом-словом…»… и многое, многое другое.
Что тут добавить?.. Действительно, чем дальше в лес… но зато «как полнозвучно послевкусье…»!
Меня иногда упрекают, дескать, «что творишь, зачем «кайф ломаешь» человеку? Он себе на радость книгу выпустил, мучался, корпел, а ты… Может, для него это – единственное счастье… Да и вообще, не нравится – не трать бесценное время…».
Извините, мои дорогие. Книга – это, во-первых, всегда претензия на внимание (и не надо махать руками, отнекиваться, не надо). Во-вторых, она – всегда приглашение к диалогу, к общению, ведь, согласитесь, сомнительное удовольствие убеждать себя и других в том, что авторы повально самодостаточны; без обид, но подобное отношение к себе сильно смахивает на определённую форму аутизма. В-третьих, книга – это вызов. Во весь голос, шёпотом, намеренный или нечаянный, но вызов. А на каждый вызов по закону природы должен быть ответ. Иначе любое действие бессмысленно. Так что давайте не будем лукавить. Тем более что в нашем конкретном случае мы имеем не один-два неудачных примера так называемого поэтического содержания – количество книг г-на Самуйлова зашкаливает за десяток: впору поговорить и о творческом росте, и о перспективах, что удалось, что не очень… и т.д. Однако ни этот сборник, ни предыдущие не имеют никакого отношения к акту творчества. Увы, появление подобных «книг» давно трансформировалось из категории привычки – в норму, а норма – это уже не эфемерная «ветряная мельница», а звено устойчивой системы, противостоять которой с каждым годом будет сложнее и сложнее. А противостоять придётся, и планочку терпимости рано или поздно приподнять на несколько порядков тоже придётся. Самое интересное, что многие это понимают.
А что до словесного мусора, ответьте, когда вы видите грязь, там, где её по определению быть не должно, что вы чувствуете, как поступаете? Неужели закрываете глаза и делаете вид, что всё нормально?.. Вита ПШЕНИЧНАЯ, г. ПСКОВ