УПРОЩЕНИЕ ИСТОРИИ

№ 2008 / 7, 23.02.2015

В аннотации к книге Вячеслава Родионова «Тихий Дон атамана Каледина» (издательство «Алгоритм», 2007) сказано: «О событиях, связанных со смертью Атамана Всевеликого Войска Донского Алексея Максимовича Каледина, написано много, но в одной плоскости, и признаётся одна только версия – самоубийство. Хотя были прямые аналогии в заявлениях близко стоявших к нему людей и есть ряд неясных обстоятельств и косвенных данных, из которых выстраивается иная версия – хорошо организованное убийство. Кем? Вот на этот вопрос автор и пытается найти ответ, не обвиняя никого конкретно, осуществляя реконструкцию и политического, и социального, и военного контекстов 1917 – 1918 годов. В книге впервые рассказано о трёх покушениях на А.М. Каледина. Последнее привело к его смерти». Думаю, мало кого из интересующихся историей России такая информация оставит равнодушным. Клюнул и я, засел за чтение.

Сразу скажу, что в книге нашёл много неизвестных мне фактов, особенно касающихся событий в Новочеркасске, Ростове и Таганроге в конце зимы – начале весны 1918 года, последних месяцев жизни Митрофана Богаевского и Николая Голубова.
Но начинает автор не с Дона, а со своей версии (по тону же это скорее – утверждение), чем же были на самом деле Февральская и Октябрьская революции (Родионов их называет «самозванщина») 1917-го.
В аннотации есть словосочетание «в одной плоскости». Действительно, до недавнего времени история рассматривалась в этой одной плоскости. Затем, со сменой власти, стала рассматриваться с другой. И Вячеслав Родионов нисколько, кажется, не стремится к объективности, а упорно разрабатывает избранную им «другую плоскость». О ней и хочется сказать.
Отведя несколько страниц на лирическое воспоминание о том, как в конце 1950-х он узнал, что атаман Каледин не застрелился, а его убили, автор начинает бодро раскрывать сценарий «самозванщины» 1917 года.
Это действительно, по мнению Родионова, был тщательно прописанный сценарий, по которому затем и разыгралась трагедия «самозванщины» и гражданской войны. Главными действующими лицами трагедии были – масоны.
«Цель у всех российских масонов была одна – ликвидировать империю и перевести страну на республиканскую форму правления. Так думали заговорщики, упиваясь своим умом и талантом умелых интриганов.
Но так не думали закулисные масонские кукловоды, имевшие далеко идущие цели и сценарий поэтапного разрушения России».
Фамилий «закулисных масонских кукловодов» автор не называет, зато «российских» – десятки и десятки (впрочем, понять «закулисный» это масон или «российский», очень сложно). Приведу лишь несколько: Керенский, Гучков, Милюков, Маклаков, Троцкий, Шульгин, Ленин, председатель Петросовета Соколов, Корнилов, Луначарский, Рябушинский, Рузский, Львов, Зиновьев, Чичерин, Брусилов… Да что уж там мелочиться фамилиями, и автор объединяет: «Масоны из высших кругов российского общества составляли авангард, в который кроме думских масонов входили и масоны из царской династии, самого ближнего к Императору круга, все главнокомандующие фронтов и начальник штаба Ставки генерал-лейтенант Алексеев. Кроме вице-адмирала Александра Колчака».
Вообще, что ни исторический персонаж в книге Родионова, то или масон, или, в лучшем случае, слепой и верный проводник масонских планов.
Допустим, что «вольных каменщиков» среди политических деятелей в начале XX века было множество (вспомним – ещё Екатерину II масоны очень тревожили), но почему же они, члены одного ордена, а многие и одной ложи, так яростно друг с другом боролись?
Объяснения, что вообще такое масонство, кто такой, например, «масон 33 градуса», каковым был, по словам Родионова, Ленин, в книге нет. Зато есть объяснение мятежам, демонстрациям, революциям (будем уж так называть эти события), гражданской войне. Оказывается, «цель авангарда была обязательной для всех партий, кроме большевиков, для них закулиса уготовила другую роль в сценарии. После ликвидации империи, планировалась передача власти основным исполнителям – большевикам с целью немедленного начала уничтожения имперской элиты и русского народа».
«То, что это именно так, подтверждают слова В.И. Ленина. В канун октябрьских событий Ильич уделял большое внимание казачьим войскам, под командованием генерала П.Н. Краснова сосредоточившимся по указанию Керенского вокруг Петрограда для очередной «подставы». И тут же вождь большевиков, масон 33 градуса, делает неожиданное признание о подлинной сути механизма февральских и октябрьских событий. Он пишет: «Керенский снова подвёл корниловские войска под Питер, чтобы помешать передаче власти Советам (выделено мной. – В.Р.)».
И – далее:
«Вот оно, то ключевое слово, объясняющее всю суть событий, происходивших в России после февраля 1917 года. Авангард масонов, самозванно захвативший власть в империи и расчищавший путь масонской преступной клике Ленина – Троцкого, вдруг замешкался с передачей власти. Нетерпеливый Бланк-Ульянов не удержался и проговорился об этом. Что ещё нужно, чтобы понять общность целей масонских исполнителей приговора над Россией?»
Вячеславу Родионову всё понятно, и не ища исторических доказательств, каких-то предпосылок и нюансов, он подвёрстывает под этот сценарий передачи и произошедшее в марте отречение Николая II и его брата Михаила Александровича («политическое шулерство»), и поход Крымова на Петроград («масонский заговор», «масонская подставка»), и Июльскую демонстрацию в Петрограде… В сценарий укладываются и относительная свобода передвижения Ленина весной–летом 1917-го, и процесс возвращения Троцкого в Россию по амнистии («Масон Милюков обязан был вызволить масона Троцкого и впустить его в муть российской действительности»), и даже приезд генерала Алексеева на Дон для формирования Добровольческой армии. Оказывается, Алексеев не собирал силу для борьбы с большевиками, а помогал им.
«2 ноября 1917 года генерал Алексеев приехал в Новочеркасск. Атаман Каледин встретил его сочувственно, и эта сочувственность могла происходить от признания Алексеевым того, что он радиирован (навсегда вычеркнут из списков ложи. – Р.С.) из масонов и теперь является русским патриотом. Осев на Барочной улице, в тот же день Алексеев послал в Петроград условную телеграмму об отправке надёжных офицеров. Надо быть либо полным идиотом, либо сознательным врагом, чтобы пользоваться телеграфом для сношений с оппозиционными офицерами, которые, вне всякого сомнения, были под полным контролем большевиков. И это могло означать только одно – генерал Алексеев не только формировал Добровольческую армию как официального противника большевизма, но и сдавал бывших своих коллег на расправу. Нет необходимости гадать о тех сведениях, которые от Алексеева стекались к Троцкому. Трагическая судьба тысяч русских офицеров – свидетельство тому, что этот патологический предатель и ненавистник России продолжал делать своё чёрное дело».
По-моему, обвинение более чем нелепое. Каким ещё образом Алексееву было связаться с Петроградом? Он был практически один в тот момент, да и кто мог представить, что происходит в Петрограде тогда, в ноябре 1917-го? Это автору книги сейчас всё ясно и понятно, и он с лёгкостью объясняет, кто враг, а кто нет.
Вообще Вячеслав Родионов не стесняется в характеристиках многих исторических фигур. М.Богаевский – «болтун», «предатель», Ф.Подтёлков – «пациент психиатрической клиники», Ф.Миронов – «лежавший в дурдоме», большевики как один – «посланцы сатаны».
В таком же духе он анализирует исторические события. Вот, например, М.Богаевский в одном из выступлений в январе 1918 года предполагает, что, «может быть, булавинская история вспыхнет у нас на Дону», и Родионов тут же делает вывод: тем самым Богаевский приоткрывает планы убийства Каледина. Ведь Кондратия Булавина погубила казачья войсковая старшина… Или вот Корнилов разместил свой штаб в удобном для обстрела противником здании, и, значит, наверняка генерал, «поняв свою неблаговидную роль во всех делах 1917 – 1918 годов , искал смерти».
Особенно безжалостен Родионов к тем, кто выступал за «казачий сепаратизм и изоляционизм». Эти идеи казакам, естественно, внушали масоны (тема масонства проходит красной нитью через всю книгу); наверное, масоны управляли и Разиным с Пугачевым. Но уж во всяком случае эти двое – абсолютное зло для России.
«Восстание Степана Разина до сих трактуется с классовых позиций. Степан Разин только наполовину казак, мать была турчанкой. Вот и кипела мусульманская кровь в жилах по-восточному жестокого паши-атамана, да так что прошёлся он огнём и мечом по донским хуторам и станицам, оставшимся верными России. Не за свободу воевал паша-атаман Разин, а против России. И это чистой воды правда.
Тот же Пугачёв шёл против России, имея в составе своих «войск» в большинстве инородцев, и так же расправлялся жестоко с русскими людьми. Это скорее оккупация России! Как потом распорядился бы ею Пугачёв, можно только догадываться, возможно, как озверевший большевик.
А разве не казаки поддержали обоих Лжедмитриев и при этом были в союзе с поляками против Руси? Что, тёмными были и ничего не понимали? А потом вдруг прозрели и на Земском соборе силой продавили своего кандидата Михаила Романова?»
Для Родионова, кажется, не существует ни исторических условий, ни человеческой способности сомневаться, ошибаться. И в давнем прошлом, и в относительно недавнем все у него действуют по заранее утверждённому плану. Есть стопроцентные враги (коих большинство) и есть несколько героев, непорочных и представленных в книге исключительно в розовом свете. Например, адмирал Колчак, атаман Каледин, полковник Чернецов…
Местами стремление Родионова сделать из своих героев идеальных людей, а их противников коварными и бесчеловечными, выглядит попросту абсурдно. Вот – о пленении Чернецова:
«А события развивались трагически и, по всей вероятности, по заранее согласованному между Голубовым и Подтёлковым плану. Голубов, без сомнения, был умнее Подтёлкова, он своей гарантией только успокоил Чернецова и тут же уехал. В задачу же бывшего пациента клиники для душевнобольных входило именно убийство командира и его партизан в удобном месте».
Запомним – убийство было заранее согласовано.
И далее автор приводит две версии гибели Чернецова. По одной, выведенный из себя оскорблениями Подтёлкова, командир партизан «со всей силы ударил в морду Подтёлкова, свалив того с коня.
Поднявшись, тот выхватил шашку и с полного взмаха рубанул Чернецова».
По другой версии, «по дороге Подтёлков издевался над Чернецовым – Чернецов молчал. Когда же Подтёлков ударил его плетью, припомнив его удар кулаком, Чернецов выхватил из внутреннего кармана своего полушубка маленький браунинг и упор… щёлкнул в Подтёлкова. В стволе пистолета патрона не было – Чернецов забыл об этом, не подав патрона из обоймы. Подтёлков, выхватив шашку, рубанул его по лицу»…
Судя по этим фактам, убийство было явной самообороной со стороны Подтёлкова. Но Родионов упорно стоит на «расправе». Для него ведь Чернецов – абсолютный герой, а Подтёлков с Голубовым – абсолютные злодеи.
Справедливости ради необходимо сказать, что когда автор задаётся вопросами, например, – отправлял ли атаман Каледин телеграмму об аресте участников съезда в Каменской в начале января 1918 года (телеграмма эта стала, пожалуй, той искрой, что вызвала на Дону пожар гражданской войны) или её послало от имени Каледина, но без его ведома (атаман в это время находился в поездке) войсковое правительство, или же «телеграмму сфабриковали сами большевики»; когда он пытается выяснить, покончил ли с собой Каледин или его убили, а если убили, то кто и как (точно неизвестно даже, куда был произведён выстрел – в голову или сердце, из какого оружия; могила атамана уничтожена), книгу становится читать интересно. Но тут же наталкиваешься на новую волну перечисления масонов, агентов большевиков, патологических предателей и т.п.
Несмотря на то, что Вячеслав Родионов в «Тихом Доне атамана Каледина» «пытается найти ответ», для него в принципе всё ясно. Кто есть кто, кто кем был подослан, кто какую роль исполнял. У него есть убеждения, и он их твёрдо отстаивает. Но дело ли историка (а автор книги – кандидат исторических наук) рубить сплеча? Отстаивая свои убеждения, Родионов очень упрощает наше страшно запутанное прошлое. И не разрубать нужно узлы, а терпеливо распутывать.

Роман СЕНЧИН