СТРАХ СИЛЬНЕЙ ЛЮБВИ

№ 2008 / 9, 23.02.2015

Московский художественный театр, кажется, более других интересуется современной прозой. Вспомним: именно ученики Олега Табакова всё сделали, чтобы год назад дать новую сценическую жизнь романам Людмилы Улицкой, Валентина Распутина и Анатолия Курчаткина. А теперь они взялись за советских классиков.
В эти дни режиссёр Виктор Рыжаков, уже успевший прославиться постановками пьес Ивана Вырыпаева, выпустил на малой сцене табаковского театра спектакль по повести Бориса Лавренёва «Сорок первый».
В советское время критики считали, будто Лавренёв всегда воспевал непобедимую и могучую красную армию. Мол, девушки в его книгах любили не белогвардейское отродье, а тянулись к пламенным революционерам. Такую трактовку в 1956 году нам предлагал в своём фильме и Григорий Чухрай.
А всё оказалось в тысячу раз сложней. Сам Лавренёв вышел из дворян и к большевикам примкнул вынужденно. И девушки в его вещах в душе чаще сочувствовали как раз белым офицерам. Но признаться в открытую в своих симпатиях всем было страшно. Поэтому Лавренёв, когда в 1924 году писал свою повесть «Сорок первый», весь измучился. Конечно же, его Марютка, эта безграмотная снайперша, погубившая сорок белогвардейцев, хотела связать свою судьбу с недобитым сорок первым вражиной. Но писатель заставил её отказаться от своего счастья и навязал ей другой выбор. Решение оказалось идеологически правильным, но оно всех и в первую очередь самого автора привело к драматическому концу. Вот такую трактовку советской классики предложил Рыжаков.
В. СЕВЕРЦЕВ