Так ли условна Истина?

№ 2008 / 9, 23.02.2015

Театр русской драмы «Камерная сцена» поставил злободневную пьесу литературоведа
и богослова Михаила Дунаева

Конец января прошёл в московских школах в атмосфере уроков толерантности. Юрий Лужков призвал «вживлять» толерантность в детей сызмальства. Как известно, расплывчатое, этакое толерантное по отношению к самому себе понятие «толерантности» нынче используется ради утверждения права людей «быть разными». Но что это значит? Речь, к сожалению, не идёт только о святом праве каждого человека исповедовать религию своих предков. Если бы дело стояло лишь за этим! Толерантность нынче используется для утверждения нескольких разных истин, выживающих одна другую, и размытия понятий добра и зла! А это, в свою очередь, устраняет всякое представление о грехе и последующей расплате за аморальное поведение!
Если уж рассуждать по совести, то как-то странновато и не-толерантно выглядит неделя толерантности в школах на фоне исчезновения из образовательного процесса региональной компоненты, в рамках которой дети могли изучать предмет «Основы православной культуры», равно как культуру ислама и буддизма в местах компактного проживания! Пропагандируя терпимость к тем же сексменьшинствам, толерантности не выгодно давать определение Истины, не выгодно допускать Истину в массы. Но только навязываемое политиками раздвоение и либеральный плюрализм мнений по самым важным, нравственным вопросам почему-то не находит отклика в сердцах российских литераторов, русских по духу… Можно сказать, вовремя подоспевшим ответом на попытки разрушения политиками нашей традиционной системы ценностей явился один из спектаклей московского театра русской драмы «Камерная сцена».
Здесь уже целый год с аншлагами идёт спектакль «Дон Жуан?.. Дон Жуан!». Постановка создана по пьесе «Комедия условностей» доктора богословия и филологических наук, профессора Духовной академии Михаила Дунаева. Остроумная, буффонная комедия написана на злобу дня, но глубоко трагична по сути. В ней разоблачается само понятие «толерантности», доказывается его губительность для души человека, если обретённая свобода понимается этим человеком в отрыве от Высшей Истины. В традициях русской классики Михаил Дунаев обращает мысль зрителя к проблеме, которой занимался некогда сам Достоевский: «Если Бога нет – всё позволено!»
Автор на образном языке театра ведёт разговор о связи человека с Богом, но при этом ухитряется не отталкивать и не шокировать неподготовленного зрителя столь высокой по пафосу темой. Всё-таки театр был и остаётся светским учреждением, и руководители театра, супруги Михаил Григорьевич Щепенко и Тамара Сергеевна Баснина, ждут в стенах «Камерной сцены» людей самых разных убеждений и взглядов. Однако общей для актёров и зрителей театра является установка: ищите прежде Царства Божия и правды его, а всё остальное приложится вам. Верующий коллектив единомышленников, каким является актёрская труппа «Камерной сцены», считает, что Истина не может поддаваться кастрации.
Но что же пьеса «Дон Жуан…»? Произведение полно метафизических символов, открывающихся на сцене с самого первого акта. Некто в полной темноте шарит лучом фонарика по зрителям. Не ищет ли он среди нас человека, как искал человеческое лицо среди своих соотечественников Диоген?
Как и все остальные пьесы театра «Камерная сцена», «Комедия условностей» подчинена определённой религиозно-нравственной идее. Пространство и время в пьесе нарочито «условны», можно сказать, «толерантны», размыты. То ли это средневековая Испания, то ли старинный Лондон, то ли наше время… По крайней мере, персонажи из окружения Дон Жуана по прихоти автора цитируют стихи русских классиков и даже принимают звонки по мобильному телефону. Абсурд? А разве не абсурдом несколько лет назад казалось требование гомосексуальных пар возможности узаконить их отношения и дать им разрешение усыновлять детей? Через время абсурдное постепенно становится нормой, если высшей и непреложной Истины не существует…
Вслед за условностью времени нам предлагается погрузиться в условность идеалов, моральных убеждений. Не правда ли, актуально? Персонажи пьесы сознательно отреклись от твёрдых представлений о добре и зле, для них вся жизнь превращена в театр и сами они вполне отдают себе отчёт, что находятся в контексте «условной» пьесы. Ведь так легче жить!
В «Комедии условностей» один лишь Дон Жуан оказывается верен своим убеждениям. Сразу вспоминается определение Джордано Бруно, согласно которому стремление познать истину – единственное занятие, достойное героя. Вопреки сложившимся стереотипам, в пьесе Дон Жуан представлен вовсе не как любвеобильный покоритель женских сердец. Он убеждает возлюбленную Изабеллу отбросить условности, верить своему сердцу и интуиции, верить в любовь Дон Жуана, каким бы абсурдным ни казалось подобное словосочетание.
Выбор автором в главные персонажи Дон Жуана не случаен. Именно об этом герое-любовнике за несколько сотен лет было создано писателями разных эпох невообразимое количество вымыслов, в то время как реальность и правда всё равно остаются неизменными. О неизменности истины и переменчивости людской толпы и ведёт свой разговор со зрителем Михаил Дунаев. Характеристика Дон Жуана оказывается опороченной в веках, потому как люди склонны погребать истину под слоем ложных представлений и измышлений. Кроме того, образ Дон Жуана сегодня используется литераторами не столько ради предупреждения о непременном наказании за грех, чему учили нас классические литературные обработки мировой легенды, сколько для пропаганды безнравственного по сути образа жизни. К несчастью, некоторые свободомыслящие театралы, такие как украинский режиссёр молодёжного театра «Мадригал» Алексей Настаченко, предпочитают с помощью Дон Жуана воспевать хоть и «искреннюю», но скоротечную любовь мужчины к нескольким женщинам. В подобной трактовке образ Дон Жуана становится символом продажной любви, какой бы «искренней» она ни была. «Дон Жуан единственный мужчина, который умеет дарить женщинам любовь. Наверное, где-то он ошибается. И кого-то бросает. Но он делает это честно, честно отказывает», – считает режиссёр театра «Мадригал». Но театр Щепенко, слава Богу, не призывает своих зрителей быть столь «толерантными» во взаимоотношениях с людьми!
Дон Жуан без памяти любит дочь Командора. А Изабелла любит Дон Жуана. Беда заключается в том, что девушка уже просватана беспринципному Дону Родриго. Ловкий Дон Карлос в исполнении заслуженного артиста России Аркадия Аверченко берётся помочь другу расстроить помолвку. Но всё, что делает Дон Карлос, – основано на манипуляции человеческими низменными чувствами, страхом, привязанностью к мнению толпы. Страх, как известно, рождается в малодушном человеке, не имеющем в себе сил уповать на промысел Божий.
Так, Командор и Дон Родриго сами позволяют Дону Карлосу заморочить себе голову. Карлосу удаётся настроить жениха и будущего тестя друг против друга, используя при этом старые как мир способы манипулирования людьми. Ведь где нет твёрдой веры, там страх и паника. Стоит узнать, чего боится человек, чтобы сделать выводы о твёрдости его внутреннего стержня. В страхе удаётся держать Карлосу Командора, опасающегося доноса на себя. До смерти пугает Карлос Родриго, убеждая того в невозможности жениться на Изабелле из опасения впасть в немилость Короля.
И вот уже эти два трагикомичных персонажа, Командор и Дон Родриго, перекладывают ответственность на плечи Изабеллы, из любящего отца и жениха превращаются в трусов, оберегающих свои земные интересы. Рассуждения персонажей полны дьявольской казуистики! Не то главное, люблю ли я Изабеллу, – говорит Родриго. Не то главное, любит ли Родриго мою дочь, – говорит Командор. А важно – любит ли она меня! – с логикой иезуита выводит Родриго. Свободный выбор слишком тягостен для этих двух людей. Как беззащитны они оказываются пред лукавством искусителя рода человеческого! Вот уж действительно им было бы легче всю жизнь провести под «знаменем хлеба земного», о чём и Великий Инквизитор Достоевского говорил. После отречения от иерархии ценностей персонажам, духовно опустившимся до самого низкого уровня, остаётся лишь опуститься на колени. Чем Командор и занимается: несколько актов в спектакле он проводит, ползая на четвереньках, будто потеряв человеческое лицо.
Спектакль достигает кульминации, когда Дон Жуан понимает всю мнимость навязанной «свободы». В мире условностей из него готовы сделать придворного поэта. Но, будь то современная Россия или же средневековая Испания, «поэт не может быть серой личностью»… Ради модного имиджа поэта Дон Карлос окружает сопротивляющегося Дон Жуана ореолом голубизны и одновременно сонмом вожделеющих фанаток. На сцене, разумеется, творится хаос, так что вполне однозначной зрительской оценки заслуживает «беспечный» цинизм Карлоса, выраженный в словах: а ты не задумывайся, Дон Жуан, зачем живёшь. Живи как все! Прими наш мир условностей и спи спокойно! Настигнет ли тебя наказание, это всё равно будет «условное» наказание. «Но ведь оно будет!» – понимает Дон Жуан. Свободы без ответственности не существует!
Вслед за Ф.М. Достоевским Михаил Дунаев в традициях классики повторяет мысль о невозможности жить под одним лишь «знаменем хлеба земного». И на вопрос слуги Сгонареля «А что есть Истина?» молодой поэт Дон Жуан не может ответить сколько бы то ни было оригинально. Правда в том, что новую Истину придумать невозможно! Иначе цепочка лжи никогда не прервётся! Екатерина КОЗОБРОД