ПЕРВЫЕ РАСПРАВЫ НАД НЕУГОДНЫМИ НАЧАЛЬСТВУ АВТОРАМИ «ЛР»

№ 2015 / 4, 23.02.2015

 Когда заместитель председателя правительства Ольга Голодец и министр Владимир Мединский сдержат свои обещания?

Начну с риторического вопроса: можно ли верить нашим вице-премьерам и министрам? Боюсь, что нет.

Ну, пообещала ещё 14 октября 2014 года заместитель председателя правительства России Ольга Голодец разобраться с руководством Федерального архивного агентства, которое, по моему мнению, проводит антигосударственную политику. И что? Где её конкретные действия? Три с половиной месяца прошло после данного обещания. А ни одна (подчеркну: ни одна обозначенная в публикациях нашей газеты) проблема так и не решена. Г-жа Голодец показала, что она – не хозяйка своих слов. А зачем нам такие дамы нужны в правительстве?!

Не держит своего слова и министр культуры России Владимир Мединский. Он ведь что заявил лично мне 14 октября 2014 года? Надо сначала встретиться с руководством профильного департамента министерства Александрой Аракеловой, а затем побеседовать с заместителем министра Григорием Ивлиевым. Ну и что? 

Да, Аракелова буквально через два дня – 16 октября провела совещание. Она признала, что газета обозначила на своих страницах очень важные проблемы. А дальше-то что? Что – отечественные исследователи тут же получили доступ ко всем рассекреченным в конце 90-х – начале нулевых годов материалам, хранящимся в Российском госархиве новейшей истории? Или расценки на ксерокопирование одной страницы со 120 рублей вернулись к 15 рублям? Или исследователям вернули переплаченные ими тысячи рублей (я имею в виду незаконно взимавшиеся в РГАНИ в 2014 году сумасшедшие наценки за превышение давно отменённых лимитов на ксерокопировальные работы)? Как бы не так. Аракелова только понадавала кучу обещений, которые, естественно, не исполнила.

Ивлиев вообще почти два месяца уклонялся от встречи. Почему? Наверное, из-за своей некомпетентности. Его послушать – всё прекрасно. Якобы, нет никаких проблем с выдачей исследователям рассекреченных документов. И с повышением тарифов на ксерокопирование на восемьсот процентов (при годовой инфляции в 11,4 процента) вроде тоже всё нормально. Будто всё подкреплено соответствующими расчётами экономистов. Себе в заслугу Ивлиев поставил и принятие новых правил пользования читальными залами архивов.

Наслушавшись бравурных речей Ивлиева, я даже стал испытывать угрызения совести: неужели я что-то перепутал и напрасно отнимал время у государственных мужей. Поэтому сразу после приёма у Ивлиева помчался в РГАНИ и Федеральное архивное агентство. Но оказалось, зря переживал. Как сообщила заместитель начальника одного из управлений Росархива Татьяна Занина, в принятых 31 октября 2014 года новых правилах справедливые (оценка не моя, а г-жи Заниной) требования наших читателей никак не учтены. Всё, по мнению Заниной, ограничилось косметической правкой старых правил.

К слову: я не раз интересовался у г-жи Заниной, а лично она, если б работала в архиве как исследовательница, смогла бы платить за ксерокопирование документов от 40 до 120 рублей за лист? «Да вы что, – слышал я в ответ. – У меня не та зарплата. Я бы и по старому тарифу – 15 рублей за лист – не смогла бы платить. Если б мне очень надо было, я бы все документы переписывала от руки».

Это к вопросу о ценовой доступности услуг РГАНИ и других федеральных архивов. Ладно, москвичи. У них есть выбор: платить за ксерокопию то ли по 40 рублей, то ли по 120 рублей. А что делать, к примеру, сибирякам. Добившись у себя на работе недельной командировки в Москву, они вынуждены платить по самому высокому тарифу – по 120 рублей. Ждать месяц, когда выполнят заказ по 40 рублей, у них нет возможности. При этом очень часто разобрать что-либо в полученных копиях невозможно: в РГАНИ то ли продолжают работать на допотопном оборудовании, то ли мастера утратили профессионализм.

Но, может, Занина чего-то и не знает. Поэтому сразу после Нового года я решил ещё раз встретиться с заместителем руководителя Росархива Владимиром Тарасовым. Меня интересовало: кто всё-таки делал расчёты по новым тарифам и откуда взялись суммы в 40 и 120 рублей? Но Тарасов от прямых ответов уклонился. Поняв, что я просто так не отстану, он в итоге сослался на министерство финансов, которое будто бы опустило всем архивам задания по оказанию услуг на очень приличные суммы. Значит ли это, что архивы решили выполнить финансовые планы за счёт обдирания исследователей?

Здесь самое время поднять ещё один вопрос: как соотносится сумасшедший рост тарифов в РГАНИ (на восемьсот процентов) с установкой Президента России Владимира Путина поумерить аппетиты разных там халявщиков. Зря, что ли, по инициативе Путина прокуратура и федеральная антимонопольная служба организовали рейды по магазинам и аптекам. Правоохранительным органам очень не понравилось, что некоторые торговые сети допустили накрутку на иные товары в размере не 20, а 30 процентов. А как быть с накрутками в тысячи процентов? А именно такие накрутки нынче практикуются в Росархиве.

Маленькое лирическое отступление. Летом 2014 года я уже встречался с руководителем Росархива г-ном Артизовым. Главный архивный начальник полчаса меня мучил: на каких позициях стоит еженедельник «Литературная Россия», газета за Дмитрия Быкова или Александра Проханова? Я после встречи аналогичный вопрос задал Заниной: кого поддерживает её начальник. И что услышал? Мол, Артизов как правительство. Я понял это так, что руководитель ведомства меняет свои убеждения вместе с генеральной линией правительства. Но сегодня правительство выступает за сдерживание цен. А г-н Артизов, наоборот, разгоняет цены и инфляцию. Тогда почему правительство его ещё не выгнало?

Вернусь к Ивлиеву. У меня после встречи с ним сложилось впечатление, что этот чиновник озабочен лишь собственным пиаром и выстраиванием отношений с нужными людьми. Проблемы отрасли он решать то ли не хочет, то ли из-за своей низкой, на мой взгляд, профессиональной подготовки не может.

Что делать? Я вспомнил про слова Мединского, пророненные им ещё 14 октября 2014 года. Что тогда министр заявил? Если поставленные мною вопросы не решат ни Аракелова, ни Ивлиев, то тогда он готов будет лично вмешаться. Я напомнил об этом обещании сотрудницам приёмной Мединского и поинтересовался, когда следует ждать приёма у министра. Но, как оказалось, слова Мединского – пустой звук. Во всяком случае в приёмной министра меня вновь отослали к Ивлиеву. Вот такой футбол получается.

Меж тем ситуация в архивном деле только ухудшается. В том же РГАНИ руководство просто завралось. В своих материалах они сообщают, что все рассекреченные материалы сейчас стали доступны исследователям. Простите за непарламентское выражение, но это брехня.

Приведу всего один пример, но он показательный. Летом 2014 года исследователи, работающие в РГАНИ, получили доступ к целому ряду описей документов хранящихся в фонде Политбюро ЦК КПСС, в частности, к 2-й описи. Но в этой описи почему-то не указано дело за номером 388. Есть 387-е дело и есть 389-е дело. А 388-го нет. Почему? Потерялось, расформировано (с передачей документов в другие дела) или до сих пор засекречено? Объяснений в архиве никто мне долго не давал.

Я с превеликим трудом, но всё-таки добился, чтобы ответственные сотрудники РГАНИ выяснили, куда делось 388-е дело. Почему оно меня так интересовало? Я хотел прояснить, была ли на заседаниях какая-либо полемика по вопросам создания журналов «Нева», «Юность» и «Вопросы литературы». Как оказалось, дело никуда не пропало. Мне его всё-таки выдали. И из первого листа я узнал, что оно было полностью рассекречено ещё 30 июня 2000 года, то есть более четырнадцати лет назад. Так почему дело № 388 все эти годы не фигурировало в описи и не выдавалось исследователям?

Кстати, 4 июня 2014 года вся 8-я опись из третьего фонда РГАНИ была заново изучена и подписана ведущим специалистом архива С.Родионовой. Во всяком случае, в описи сохранился её автограф. Так почему Родионова утаила от исследователей 388-е дело?

А ведь это не единственный пример. Похожих историй, связанных с РГАНИ, даже не десятки, а сотни. Вопрос: кто и когда наконец наведёт в РГАНИ порядок?

А вот пример другого порядка. Несколько лет назад на Западе вышел сборник архивных документов об убийстве Кирова и тогдашнем советском руководстве. Составил эту книгу заместитель директора РГАНИ Михаил Прозуменщиков. А издатели сборника особо подчеркнули роль РГАНИ.

Всё было бы замечательно, если б не одно «но». Почему документы, имеющие характер национального достояния и хранящиеся в российском государственном архиве, опубликовали сначала на Западе? Правильно ли, что русских историков к этим материалам годами не подпускали? Кто конкретно выдал эксклюзивное право американцам и проигнорировал интересы отечественных исследователей? И когда появится русское издание данной книги?

Все эти вопросы я не раз поднимал на страницах нашей газеты. Я надеялся, что хоть как-то ситуацию прояснит руководитель одного из управлений Росархива Андрей Юрасов. Он всякий раз клятвенно заверял меня в том, что донесёт мою озабоченность до своего начальства. Но в этом году Юрасов уже не выдержал и посоветовал по новой сходить к руководству Росархива. Новой встречи с главным архивистом г-ном Артизовым пока не состоялось. Но была беседа с заместителем руководителя Росархива г-ном Тарасовым. Он же лишь развёл руками: мол, ничего про изданную на Западе книгу с материалами из РГАНИ об убийстве Кирова не слышал. И кому верить: Юрасову или Тарасову?

Зато интересное объяснение нашлось 23 января 2015 года у директора РГАНИ г-жи Томилиной. Если я правильно понял её, во всём виноваты деньги. Значит ли это, что у нас всё в крупнейшем архиве выставлено на распродажу? Или г-жа Томилина имела в виду что-то иное?

Отдельно стоит сказать об описях картотек РГАНИ. Большинство описей в РГАНИ носят, как бы это помягче сказать, слепой характер. По ним невозможно понять, какие материалы обсуждались, например, на заседаниях Политбюро или Секретариата ЦК КПСС. Многое могли бы прояснить тематические и алфавитные картотеки. Но отечественных исследователей и близко к ним не подпускают. Якобы они до сих пор секретны. Но позвольте усомниться.

Изучая историю создания журнала «Юность», я нашёл несколько документов, впрямую отсылающих к разным карточкам Секретариата ЦК и к целому ряду записок разных людей с конкретными входящими номерами. И ни на одной карточке не оказалось грифа «Секретно». Так почему я не могу воспользоваться  картотекой РГАНИ и ознакомиться с карточками на фамилию «Катаев В.П.»? И почему я не могу по картотеке РГАНИ разыскать записку Бориса Полевого за входящим номером 40593?

От кого директриса РГАНИ Томилина и её заместитель Прозуменщиков прячут картотеки? Или эти горе-руководители планируют сначала допустить к картотекам иностранцев?

А руководство Росархива вникать во все эти проблемы не желает. У меня вообще сложилось впечатление, что Тарасов считает, будто власть в нашей стране существует не для народа, а для чинуш. Исследователи Росархиву, видимо, не нужны. От них только одна головная боль. Не случайно на днях в РГАНИ передали новую инструкцию, строго регламентирующую проход исследователей в здание. По этой инструкции получается, что исследователи не имеют право спускаться на первый этаж здания, где размещён дополнительный офис Сбербанка, и оплачивать там квитанции за ксерокопии. Видимо, нельзя исследователям пользоваться также буфетом и столовой (вдруг Тарасову или Артизову не достанется тарелка борща). А как быть, простите, с туалетом? Исследователям туда тоже вход закрыт? Ведь туалеты расположены не в самом читальном зале РГАНИ, а за его пределами.

Как же руководители Росархива обожают себя и, видимо, ненавидят народ, раз не хотят его никуда пускать. Но разве наша страна существует только для чинуш?

Кстати, мне теперь понятно, почему ни Росархив, ни Министерство культуры России не хотят решать кадровые вопросы в РГАНИ. Сколько раз я интересовался у г-на Юрасова, как долго можно терпеть некомпетентность директора РГАНИ Томилиной и хамство главного бухгалтера этого архива Никитиной. И что слышал в ответ? С одной стороны, Юрасов соглашался со многими моими оценками. А с другой – он разводил руками. Мол, это не его компетенция. А чья компетенция? Тарасова? Но и он, похоже, ничего не решает. Значит, всё упирается в руководителя Росархива Артизова. Но Артизов, как я убедился, может только театрально креститься (мол, при нём ни один документ не ушёл на Запад; только вопрос – кто туда передал непубликовавшийся в России свод архивных материалов о Кирове?). Другое дело, что на фоне беспомощного директора РГАНИ Томилиной он выглядит чуть ли не асом архивного дела. Но это не настоящий, а фальшивый ас, только тормозящий развитие архивного дела в России.

Закончу же тем, с чего начал: можно ли верить нашим министрам? Пока нельзя. Но и спускать нашим обещалкиным бездействие и равнодушие нельзя. Есть председатель правительства. Его что – устраивает такое безответственное отношение Ольги Голодец и Владимира Мединского к своим обещаниям? Лично он доволен тем, как Росархив решает сегодня проблемы отрасли?

Понимаю, что сам председатель правительства, может, и не читает нашу газету. Но у него есть очень профессиональная пресс-служба, которую возглавляет Наталья Тимакова. Она-то ничего не пропускает из того, что касается правительства. Значит, г-на Медведева обязательно обо всём проинформируют.

Будем ждать реакции. Если и на этот раз все промолчат, можно уже будет делать выводы: против лома нет приёма, всё бесполезно и всем на всё, несмотря на громкие слова, наплевать.

Вячеслав ОГРЫЗКО

---

 

Пока этот номер готовился в печать, стало известно, что нашего автора Светлану Таванец, осмелившуюся подвергнуть руководство РГАНИ суровой, но справедливой критике, под надуманным, как нам представляется, предлогом понизили в должности. Заметьте: понизили не проваливших всё что можно и что нельзя руководителей архива Томилину и Прозуменщикова. Уволили не малокомпетентного главного бухгалтера Никитину, при которой в архиве вместо изучения ценных документов процветала торговля вином. Пострадал только человек, который назвал все вещи своими именами, задев при этом своё малопрофессиональное начальство. Неужели в РГАНИ началась расправа над неугодными?