ОБЛОЖИЛИ СО ВСЕХ СТОРОН
№ 2008 / 40, 23.02.2015, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
Когда-то Владимир Высоцкий написал:Я лёг на сгибе бытия,
На полдороге к бездне, –
И вся история моя –
История болезни.Но вот именно такой человек стал кумиром сразу для нескольких поколений.
Владимир Семёнович Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве. Его отец – Семён Владимирович (Вольфович) происходил из еврейской семьи, но публично об этом никогда не говорил. Он много лет прослужил офицером в армии, всю войну провёл связистом на фронте и, вот парадокс, в кругу своих близких приятелей слыл ярым антисемитом. Мать Высоцкого – Нина Максимовна (в девичестве Серёгина) блестяще владела немецким языком: по специальности она была переводчиком технической литературы (её не стало в сентябре 2003 года).
Когда немцы стали угрожать Москве, мать отвезла сына в Бузулук, на Урал. В Москву они вернулись в 1944 году. Вскоре после этого родители Высоцкого развелись. Мальчишка остался у матери. Но в 1947 году отец предложил сыну пожить у него по месту службы, в немецком городишке Эберсвальд. В Германии паренёк провёл два года. Местный учитель музыки выучил его нотной грамоте и игре на фортепиано. Вновь к матери он перебрался лишь в 1963 году.
После школы Высоцкий подал документы в Московский инженерно-строительный институт на механический факультет. Но уже после первого семестра он от точных наук сбежал, решив заново сдать вступительные экзамены в Школу-студию МХАТ. Ему повезло. Его принял к себе на курс Павел Массальский.
Именно в студии у Высоцкого появилась любовь к гитаре. За год до своей смерти он в Пятигорске признался журналисту Валерию Перевозчикову:
«Гитара появилась совсем случайно и странно… Я давно, как все молодые люди, писал стихи. Писал много смешного. В училище театральном я сочинял громадные капустники, которые шли по полтора-два часа. У меня, например, был один капустник на втором курсе – пародии на все виды искусства: оперетту, оперу… Мы делали свои тексты и на темы дня, и на темы студийные, и я всегда являлся автором. То есть занимался стихами очень давно, с детства.
Гитара появилась так: вдруг я однажды услышал магнитофон, тогда они совсем плохие были, магнитофоны, – сейчас-то мы просто в отличном положении, сейчас появилась аппаратура и отечественная, и оттуда – хорошего качества! А тогда я вдруг услышал приятный голос, удивительные по тем временам мелодии и стихи, которые я уже знал, – это был Булат. И вдруг я понял, что впечатление от стихов можно усилить музыкальным инструментом и мелодией. Я попробовал это сделать сразу, тут же брал гитару, когда у меня появлялась строка. И если это не ложилось на этот ритм, я тут же менял ритм и увидел, что даже работать это помогает, то есть сочинять легче с гитарой! Многие люди называют это песнями. Я не называю. Я считаю, что это стихи, исполняемые под гитару, под рояль, под какую-нибудь ритмическую основу.
Я попробовал сначала петь под рояль и под аккордеон, потому что, когда я был маленьким пацаном, меня заставляли родители из-под палки – спасибо им! – заниматься музыкой. Я немножко обучен музыкальной грамоте, хотя, конечно, всё забыл, но это дало мне возможность хоть как-то, худо-бедно, овладеть этим бесхитростным инструментом – гитарой. Я играю очень примитивно, и иногда, даже не иногда, а часто, слышу упрёки в свой адрес по поводу того, почему такая примитивизация нарочитая. Это не нарочитая примитивизация, это – «нарочная». Я специально делаю упрощённые ритмы и мелодии, чтобы это входило сразу моим зрителям не только в уши, но и в души, чтобы мело-дия не мешала воспринимать текст, то, что я хотел сказать. Вот из-за чего появилась гитара» (этот рассказ Перевозчиков опубликовал 25 января 2007 года в «Известиях»).
После окончания в 1960 году студии Высоцкий попал к Б.И. Равенских в Московский драмтеатр имени А.С. Пушкина. Режиссёр пообещал ему, что возьмёт в труппу и его первую жену, но обманул. Жена после этого отправилась в Ростов, а Высоцкий стал подыскивать другой коллектив. Так по крайней мере рассказывается в официальных биогра-фиях Высоцкого. Но актёр Игорь Пушкарёв утверждает, что всё это – мифы.
«Работая в театре имени Пушкина, – разоткровенничался Пушкарёв в интервью «Экспресс-газете», – Высоцкий поставил своеобразный рекорд, который до сих пор не побит: в течение полугода его дважды увольняли оттуда за пьянки по статье и тут же принимали обратно, но актёр выходил на сцену этого театра более 400 раз, правда, всё больше в ролях типа «кушать подано». Потом наступи-ла чёрная полоса, когда его вообще никуда не брали».
Уже в 1961 году Высоцкого пожалел В.Поляков, дав ему скромную ставку в театре миниатюр. Но на новом ме-сте молодой актёр продержался ровно два месяца. Начальство его быстро уволило «за полное отсутствие чувства юмо-ра». Тогда Высоцкий стал проситься в «Современник», где Олег Ефремов доверил ему роль Глухаря в «Двух цветах», при этом в свою труппу он новичка так и не взял.
Никто не знает, как долго бы продолжались скитания Высоцкого по Москве, если б не Юрий Любимов. Это он позвал актёра в свой новый коллектив. Уже 19 сентября 1964 года Любимов впервые выпустил Высоцкого на сцену Московского Театра драмы и комедии на Таганке, дав ему роль второго Бога в спектакле по Б.Брехту «Добрый человек из Сезуана». Но дебют никто не оценил.
Первый успех Высоцкому принесла игра в инсценировке другой брехтовской пьесы – «Жизнь Галилея». Правда, по-становка этого спектакля началась со скандала. Незадолго до премьеры Любимов вдруг Высоцкого заменил на Бо-риса Хмельницкого. Хмельницкий позже в беседе с Мариной Райкиной вспоминал, как всё произошло:
«За 15 дней до премьеры Любимов объявил, что я его заменю.
Я пришёл к Любимову: «Сперва спрошу у Володи». «Какой Высоцкий! – кричит Любимов. – Я его 125 раз уволил». «125 раз уволили, на 126-й – возьмёте», – сказал я и пошёл в больницу. «Володя, ситуация такая-то, – объяснил я ему. – Надо вводиться, потому что ты в больнице, а любая отмена спектакля, да ещё по поводу этого дела, – скандал». – «Боря, о чём ты говоришь? Играй. Тем более я уволен». – «Брось ты, сам знаешь, вернёшься». Короче, я у него спросил разрешения, но в театре поставил условие: когда вернётся Володя, мы будем играть Галилея в очередь. «Я тоже актёр, – сказал я Лю-бимову. – Или вы мне скажете потом: мол, Боря, ты с ролью не справился. Я пойму, хотя и обидно, но честность должна быть, как в спортивной борьбе». И Володя знал об этом, мы играли с ним в очередь. А однажды… Я пришёл на спек-такль, а на сцену вышел он, хотя выписан был я. С тех пор я уже не играл. Когда он умер, то на поминках один очень близ-кий ему человек спросил меня: «Что у вас случилось с Володей? Он чем-то очень мучился и говорил, что виноват перед тобой». «Говорил так – молодец, сильный человек, всё понял». Я так считаю: раскаявшийся человек ближе к Богу» («Мос-ковский комсомолец», 2008, 18 февраля).
А настоящим триумфом Высоцкого в театре стала более поздняя роль Гамлета. Хотя Иван Дыховичный считал, что лучше всего Высоцкий играл Свидригайлова и Лопахина. Как ему казалось:
«Гамлет – это не совсем его роль. Но именно она запомнилось большей части интеллигенции, критикам… Высоцкий играл Гамлета очень жёстко. Это не был сомневающийся, чувствительный Гамлет, что для многих казалось творческим откровением. Так оно и было, и наблю-дать за Высоцким в роли датского принца было интересно. Но то, что он играл, далеко от Шекспира, как мне кажется. Для Высоцкого было очень важно показать, что Гамлет – дикий человек, который ест мясо с ножа. Это было интересно. Я помню, кто-то из рецензентов написал: «…это не Гамлет, который думает «быть или не быть», это Гамлет, который думает «убивать или не убивать»… И я действительно не согласен, что это его лучшая роль. Он прекрасно играл Лопахина. Тонко и менее экстравагантно, чем Гамлета. Но это была выдающаяся работа, так же как и Хлопуша… Володя в этих ролях был очень живой, очень лёгкий. Ещё, он прекрасно играл Керенского, эдак куражно! Но люди предпочитают что-то более яркое, впечатляющее…» («Независимая газета», 2008, 25 января).
Свою первую песню «Татуировки» Высоцкий написал в 1961 году. Как считала О.Шилина, в 1961 – 1964 годах песенное творчество Высоцкого «опиралось в основном на традиции «блатного» фольклора и городского романса и но-сило скорее характер пародии, вариации на «блатные» темы. Но уже в 1964 – 1968 годы происходило, по словам Шилиной, тематическое и жанровое расширение творчества поэта:
«отклики на политические события («китайский» цикл), на события личной жизни («Мой друг уехал в Магадан»), зарисовки фольклорного характера («Песня завистника», «Перед выездом в заграницу»)».
Но наибольший успех в те годы выпал на стихи и песни, посвящённые войне. При этом сам Высоцкий в те годы очень переживал, что его мало кто понимал. Он писал тогда в Магадан Игорю Кохановскому:
«Друзей нету! Все разбрелись по своим углам и делам. Очень часто мне бывает грустно, и некуда пойти, голову присло-нить… А в непоющем состоянии и подавно Часто ловлю себя на мысли, что нету в Москве дома, куда бы хотелось пойти».
Здесь важно подчеркнуть: это было время, когда на смену хрущёвской оттепели пришли заморозки. Власть резко усилила за творческой интеллигенцией контроль. Многие писатели и артисты тогда испугались. Но только не Высоцкий. Когда арестовали его бывшего преподавателя русской литературы по Щукинскому училищу Андрея Синявского, он сразу поспешил к Розановой. Та впоследствии вспоминала:
«Высоцкий пришёл без всякого предупреждения среди бела дня. Разговаривать в нашем доме было опасно, я никаких разговоров в комнате не допускала. Высоцкий вошёл в комнату, снял со стены гитару и запел песню про Мишку Ларина: «Говорят, арестован лучший парень за три слова…» («Московские новости», 2005, № 28).
Знали ли об этом власти? Судя по всему, да. Но тогда высокому начальству всё-таки хватило ума Высоцкого сильно не зажимать. Сначала искусствоведы в штатском срочно сосватали артиста на Кубань, где снимали фильм по «Стряпухам» Анатолия Софронова. Высоцкий понимал, что Кубань надо воспринимать как почётную ссылку. Но уж больно ему был отвратителен софроновский сценарий. Поэтому всё закончилось наркологической больницей.
Потом, уже в 1967 году Высоцкому разрешили исполнить роль радиста Володи в фильме «Вертикаль». А спустя год ему даже дали премию за роль Хлопуши в спектакле по есенинским произведениям «Пугачёв». Но полного удовлетворения не было.
«Я плюнул на дурацкую щепетильность, – сообщал Высоцкий в 1968 году в Магадан своему другу Игорю Кохановскому, – и чтобы иметь возможность спокойно работать только в театре и там уже что-то создавать, написал песни к трём фильмам, в двух из них сам снимаюсь: «Я родом из детства» – в Минске, скоро он выйдет, «Саша-Сашенька» – комедь, тоже в Минске, пока только идут съёмки, и «Последний жулик» – комедь, в Риге, там играет Губенко. Это, правда, не «Тот, кто раньше с нею был», но и не гимны и дифирамбы – везде есть своя, Высоцкая, червоточина, которую ты любишь, в которой весь смысл и смак. А потом – за это платят, не очень-очень, но можно не заботиться о том, что нечего жрать…»
«Е…я жизнь! Ничего не успеваешь. Писать стал хуже – и некогда, и неохота, и не умею, наверное. Иногда что-то выходит, и то редко. Я придумал кое-что написать всерьёз, но пока не брался, всё откладываю – вот, мол, на новой квартире возьмусь. А ведь знаю, что не возьмусь, что дальше песен не двинусь, да и песни-то, наверное, скоро брошу, хотя – неохота…»
Высоцкий в ту пору испытал очередное горькое разочарование. Он-то думал, что уловил нерв страны, понял боль народа. А тут на него набросилась чуть ли не вся журналистская рать. 31 мая 1968 года против него выстрелила газета «Советская Россия», опубликовавшая злую статью В.Потапенко и А.Черняева «Если друг оказался вдруг». Через две недели в хор обличителей и хулителей вступил некто Р.Лынёв, напечатавший в «Комсомольской правде» ханжескую заметку «Что за песней?». Затем подтянулись региональные листки. Не на шутку рассердившись, Высоцкий в ответ сочинил свой лучший текст «Охота на волков». Он писал:
Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня – опять как вчера:
Обложили меня, обложили –
Гонят весело на номера!
Но даже в своей среде Высоцкому в звании поэта поначалу отказали. Андрон Кончаловский прямо на одной из вечеринок сказал ему, что все его песни «говно и мура». Исключение Кончаловский сделал лишь для «Охоты на волков». Как потом рассказывал журналистам «Экспресс-газеты» Юнгвальд-Хилькевич, «Володя как-то сразу сник, стушевался, очень лебезил перед ним, оправдывался, соглашался».
На рубеже 1960-х – 1970-х годов Высоцкий отчасти изменился. Он начал гораздо чаще задумываться о месте и роли своего поколения. Вообще тема Судьбы стала в его поэзии центральной. Он написал немало проникновенных строк. Хотя и тогда, знаю, далеко не все оказались готовы признать в нём поэта.
Как заметил Григорий Ревзин, Высоцкий «не был лишён чувства слова, но не ставил себе поэтических задач. Брал всё, что попадалось, – частушку, городской романс, блатные песни, сказку, лирическую и гражданскую поэзию, и всем этим высказывался иногда не столько безвкусно, сколько безыскусно и перемешивая – не в качестве продуманного приёма, а по быстроте сочинения». Секрет же популярности поэта в том, что «в 70-е годы эта его мука слыша-лась как мука загнанности советской властью, и посему Высоцкий понимался как голос народного протеста» («Коммерсантъ», 2003, 25 сентября).
Здесь, думается, будет уместным озвучить мнение самого Высоцкого. Он-то что думал? Кем он воспринимал себя? Давая 14 сентября 1979 года интервью Пятигорской студии телевидения, Высоцкий сказал:
«Я себя считаю тем, кто я есть. Я думаю, сочетание тех жанров и элементов искусства, которыми занимаюсь и пытаюсь сделать из них синтез, – может, это даже какой-то новый вид искусства. Не было же магнитофонов в XIX веке, была только бумага, теперь появились магнитофоны и видеомагнитофоны. Вы спросили: кем я себя больше считаю – поэтом, композитором, актёром? Вот я не могу вам впрямую ответить на этот вопрос. Может быть, всё вместе это будет называться каким-то одним словом в будущем, и тогда я вам скажу: «Я себя считаю вот этим-то». Такого слова пока нет. Если упростить вопрос, то больше всего я работаю со стихом, безусловно. И по времени, и чаще ощущаю эту самую штуку, которая называется вдохновением, которая сядет тебе на плечо, пошепчет ночью, где-то к шести утра, когда изгрыз ногти и кажется, что ничего не выйдет, и вот оно пришло…» (впервые это интервью было опубликовано 25 января 2007 года в «Известиях»).
В 1979 году Высоцкий принял участие в создании неподцензурного альманаха «Метрополь», отдав его составителям девятнадцать своих стихотворений. Но в отличие от главного идеолога «Метрополя» Василия Аксёнова у него не было желания остаться на Западе. Один из друзей Высоцкого – Михаил Шемякин вспоминал:
«Володя был человеком, трезво оценивающим обстановку. Он прекрасно понимал, что если у него нет больших шансов сниматься в кино из-за языкового барьера, то его ожидает печальная судьба Александра Галича. Первый концерт – полностью набитый людьми зал, второй – ползала, а на третьем – несколько человек. Поэтому мыслей остаться в Париже у него не было. Хотя Высоцкий мечтал сниматься на Западе. Он готовил фильм «Каникулы после войны», где должны были сниматься Депардье, Даниэль Ольбрыхский и он. Речь шла о французском, русском и американском военнопленных, которые после войны совершают кое-какие криминальные вещи, затем крадут самолёт и возвращаются с победой в Россию. Высоцкий мечтал сняться в этом фильме, но, к сожалению, не получилось» («Литературная Россия», 2003, 4 апреля).
Но при этом Высоцкий много лет мечтал издать свои стихи отдельной книгой. Он очень надеялся на поддержку Роберта Рождественского и других «шестидесятников». Но реально ему помог лишь Пётр Вегин, включивший как-то одно из его стихотворений в сборник «День поэзии». Другие мэтры лишь обещали своё содействие. Однако никто из них из-за Высоцкого вступать в конфликт с партфункционерами или цензорами не стал. Хотя, возможно, просто все они – и Андрей Вознесенский, и Булат Окуджава, и Евгений Евтушенко, и Андрей Дементьев – очень завидовали страшной популярности Высоцкого и сознательно ему не помогали. Я помню рассказ Егора Исаева, который очень долго заведовал в издательстве «Советский писатель» редакцией русской поэзии. Однажды он, устав слушать восторги Вознесенского, предложил мэтру написать для издательства внутреннюю рецензию на стихи Высоцкого. И Вознесенский враз испугался. Ему власть ещё не до конца простила сотрудничество с авторами альманаха «Метрополь». Поэтому он начал предлагать Исаеву для рецензирования Высоцкого другие кандидатуры. Кончилась эта история тем, что Исаев отправил Высоцкого к своему приятелю в другое издательство – «Современник». Но и там началась волокита. Первая книга поэта «Нерв» появилась лишь после его смерти – в 1981 году.
Зато теперь все «шестидесятники» едины: мол, Высоцкий изначально был прежде всего поэтом.
«Я бы отнесла его творчество к поэзии, – утверждала уже в 2008 году Белла Ахмадулина, – в соответствии с тем, как думал сам Высоцкий. Он очень высоко ценил свой литературный дар, и я с ним в этом мнении совпадаю. Его пребывание в театре, на сцене – это всё замечательно, но Высоцкий полагал, что он прежде всего поэт. Я могу это подтвердить, я читала его рукописи и видела, как он работает над строкой, над словом. Правда, ему часто не хватало для этого времени, и он «вытягивал» голосом. Но он никогда ни в чём не был дилетантом и поэтому так хотел вступить в Союз писателей, который того не стоил, – мне казалось, ему там не место. Его замечательный дар – это сумма талантов, но самое главное для меня – его изумительный язык, как бы корявый, картавый, но понятный всем и служащий каким-то утешением» («Ex libris НГ», 2008, 24 января).
Кроме стихов и песен, Высоцкий писал также прозу. Первая повесть «Жизнь без сна» относится к 1968 году, но впервые была напечатана лишь в 1980 году в парижском журнале «Эхо». В 1977 году написал «Роман о девочках» (впервые опубликован в 1988 году в журнале «Нева»). Как полагал челябинский критик В.Казаков, это «ретроспективный взгляд в невозвратную даль конца 50-х – начала 60-х годов, в социально-географическое пространство дорогих сердцу Самотёки и Большого Каретного».
«На мой взгляд, – утверждал челябинский автор, – это своеобразный памфлет с непременными для Высоцкого элементами сатиры. «Роман…» пунктирен по фразе, нарочито грубоват по лексике, отсюда и некоторая жестокость в изложении событий и сознательная заданность композиции сюжета» («Книжное обозрение», 1988, 1 апреля).
Особо стоит отметить вклад Высоцкого в кино. Впервые он снялся ещё в 1959 году, исполнив роль студента Пети в фильме В.Ордынского «Сверстницы». Но ту ленту никто не заметил. Слава в кино к Высоцкому пришла после картины «Вертикаль», где он исполнил несколько специально написанных для фильма песен. Потом были роли геолога Максима («Короткие встречи», 1968), белогвардейского офицера Брусенцова («Служили два товарища», 1969), браконьера Рябого («Хозяин тайги», 1969). Но всенародную любовь ему принёс телесериал «Место встречи изменить нельзя». Уже после смерти, в 1987 году, Высоцкий за кинообраз Жеглова был удостоен Государственной премии СССР.
Если же вернуться к сцене, то вопреки мнению Ивана Дыховичного ещё раз подчеркну: всё-таки главной ролью Высоцкого в театре стал Гамлет, которого он впервые сыграл в Театре на Таганке у Любимова 19 ноября 1971 года. Высоцкий потом вспоминал:
«Это – высшая роль, о которой может думать актёр. Мне повезло, что я играл Гамлета, находясь именно в том возрасте, который отмечен у датского принца Шекспиром. Я чувствовал себя его ровесником. Мне это помогло. Я думал: может быть, мировоззрение людей в сущности складывается одинаково. Мой возраст помогал мне правильно оценить поступки и мысли принца. Мы ставили «Гамлета» так, как, вероятно, этого захотел бы сам Шекспир. Режиссёру, всему коллективу хотелось поставить эту трагедию так, чтобы Шекспир был рад. Во-первых, мы отказались от пышности. Было суровое время. Свитера, шерсть – вот что было одеждой. Добились того, что даже занавес играл: он был то нормальным занавесом, то олицетворением судьбы. Его крыло сметало людей в могилу, он становился символом бренности жизни. Я играл не мальчика, который не знает, что ему нужно, он воспитывался с детства быть королём. Он был готов взойти на трон, но он был раздвоен. Он вырывался из того мира, который его окружает, – он высокообразован, может быть мягок. Но ему надо действовать методами того общества, которое ему претит, от которого он оторвался. Вот и стоит он одной ногой там, а другой тут».
Как уже в 2001 году Валерий Золотухин рассказывал критику Владимиру Бондаренко, Высоцкий «даже в роли Гамлета был разным. Я приведу гениальное высказывание Григория Козинцева: «Я не увидел в его исполнении ни одной ошибки. Просто время стало другим. Времени шестидесятых годов, не американских, не французских, а наших шестидесятых годов, времени надежд нужен был Гамлет Иннокентия Михайловича Смоктуновского, который наконец-то появился таким тонким рыцарем мечты в рабоче-крестьянской России. А в семидесятые годы этот Гамлет не годился для решения наших проблем. Нужен был Гамлет Высоцкого…» Это же вообще загадочная фигура, каждое время играет по-разному. Каждое общество формулирует по-своему. Каждый театр по-своему расшифровывает для зрителя. И вот в семидесятые годы нужен был Гамлет такой крепкий, горластый, надёжный, как Владимир Высоцкий» (В.Бондаренко. Дети 1937 года. М., 2001).
Добавлю, что за своего Гамлета Высоцкий в 1976 году получил Гран-при на Белградском международном фестивале.
Но мало кто знал, какую цену Высоцкий заплатил за этот успех. Он ведь всю жизнь искал понимания, но постоянно натыкался на равнодушие. Артистическое и писательское окружения ему страшно завидовали и зачастую вместо помощи мстили, всё ближе и ближе подталкивая к пропасти. Не случайно Высоцкий периодически думал о суициде. Он даже осенью 1974 года по этой причине сорвал гастроли Театра на Таганке в Ригу. Во время запоя с ним случилась истерика, он начал бить себя ножом в грудь и с колото-ножевым ранением надолго угодил в больницу. Вообще в 1970-е годы Вы-соцкий не раз оказывался на грани жизни и смерти. Он подолгу метался. Ему хотелось обрести душевное спокойствие. Но у него ничего не получалось.
Отдельная тема – личная жизнь Высоцкого. Он трижды был женат. Первую жену Изю Мешкову, ставшую впоследствии Жуковой, Высоцкий нашёл в школе-студии МХАТа. Свою свадьбу они сыграли 25 апреля 1960 года. Но этот брак оказался весьма скоротечным. Второй женой Высоцкого стала киноактриса Людмила Абрамова, с которой судьба свела его в 1961 году на съёмках фильма «713-й просит посадку». Она родила ему в ноябре 1962 года сына Аркадия и в 1964 году Никиту. Вместе они прожили до 1968 года, но потом расстались. К слову: старший сын Высоцкого – Аркадий едва не стал писателем, сочинив в юности повесть об астрономах. А свой третий брак Высоцкий заключил уже 1 декабря 1970 года с французской актрисой русского происхождения Мариной Поляковой, имевшей артистическое имя Марина Влади, которая к тому времени имела уже трёх сыновей: Игоря, Петра и Владимира. Кстати, в 1975 году Высоцкому наконец выдали собственную квартиру на Малой Грузинской, обустройство которой он полностью доверил Влади. Но у Высоцкого была ещё одна тайная любовь. Ещё до встречи с Влади он влюбился в актрису Театра на Таганке Татьяну Иваненко, которая в 1972 году родила от него дочь Настю (впоследствии Настя окончила журфак МГУ и долгое время работала на телеканале «Культура»).
Вообще о влюбчивости Высоцкого ходили легенды. Если верить сплетникам, в его донжуанский список входили бывшая жена Пырьева – Лионелла Скирда-Пырьева, Клара Румянова, Ирина Печерникова, Ирина Мазуркевич, Оксана Афанасьева-Ярмольник, Лариса Лужина (подробности на эту тему в конце января 2008 года опубликовала газета «Комсомольская правда»).
Очень непросто у Высоцкого развивались отношения и с родителями. Отец очень долго считал, что сын своими песнями только позорит нашу армию, которой он отдал почти всю свою жизнь. Нормально общаться их обоих смогла заставить лишь Марина Влади.
Наверное, теперь стоит сказать хотя бы несколько слов о друзьях Высоцкого. Как известно, после смерти у него объявились сотни, если не тысячи товарищей. Но как всё обстояло в реальной жизни, это ещё вопрос. Говорят, в числе друзей Высоцкого были Михаил Шемякин, писатели Игорь Кохановский, Артур Макаров, актёр Всеволод Абдулов, сценарист Владимир Акимов. Выделял ли он кого-то особо? Если судить по посвящениям, но, наверное, стоит назвать Шемякина. Даже Марине Влади поэт посвятил куда меньше песен, чем Шемякину. Тот уже в 2006 году в одном интервью так прокомментировал этот факт: мол, со стороны Марины Влади «это остаётся большой обидой и тоже не прощается. Высоцкий сочинил песню, посвящённую нашему загулу в Париже: «Французские бесы – большие балбесы, но тоже умеют водить…». Когда Марина первый раз её слушала, она вначале смеялась до слёз, а потом встала и с каменным лицом сказала: «Я страдала, а меня в песне нет». Собрала чемодан и уехала. И месяц они с Володей не разговаривали». Эта песня о том, как приятели гудели со стрельбой в парижском кабаке «Распутин». Там в их компании оказался ещё и Юрий Любимов. Как уточнил Шемякин:
«Ну да, в «Распутин» мы заехали, пошумели, потом двинулись дальше. Это был очень тяжёлый запой. Марина меня вызвала, чтобы я «пас» Володю, чтобы он не влип в неприятную историю, чтобы не погиб. Его пьяного всегда тянуло в самые злачные места. Но это был наш единственный совместный загул. Не считая этого, мы с ним вместе не выпили и бутылки пива. «Пьянели и трезвели мы всегда поочерёдно», – написал Высоцкий». А потом была прощальная песня: «Мишка! Милый! Брат мой Мишка! Разрази нас гром! Поживём ещё братишка, поживём!». По словам Шемякина, «это прощальное послание Володи он нашёл на столе после его смерти» («Известия», 2006, 10 ноября).
Впрочем, мать Высоцкого уже после смерти сына привела другой список его друзей. Она рассказывала:
«Многих я видела у нас дома – и на Первой Мещанской, и в Черёмушках, и на Матвеевской, и, конечно, на Грузинской. Я никогда не слышала, чтобы Володя плохо отзывался о людях. Когда он познакомился с Вадимом Ивановичем Тумановым, сказал мне: «Ты знаешь, мама, какой это интересный человек!» Вадим Иванович был, пожалуй, единственным человеком, кто по-отечески заботился о Володе, глубоко любил его. Валерий Золотухин долгое время был рядом. Володя поддерживал его в трудные моменты, и Валера в сложных для Володи жизненных ситуациях вёл себя благородно. О Ване Бортнике Володя говорил, что ему всегда с ним интересно. Ваня часто бывал здесь, на Грузинской. Костя Мустафиди. Я его знаю очень давно, он приходил к нам, когда мы жили в Черёмушках. Костя первым привёл в порядок Володины магнитофонные записи. Знаю, что он часто приходил к Володе в театр, Володю интересова-ла тема, над которой работал Мустафиди. А тема была сложной – видеосвязь. Костя поражался, как быстро Володя схватывал суть, буквально через полчаса они разговаривали на равных. Диссертация Мустафиди – на Володиной книж-ной полке, с трогательной дарственной надписью. Я не берусь судить, кто был истинным другом, а кто – нет… Думаю, это знал только сам Володя» («Известия», 2008, 23 января).
Добавлю, сын Высоцкого – Никита всегда в число друзей отца обязательно включает Ивана Дыховичного, который в прошлом был актёром Театра на Таганке, а потом стал кинорежиссёром.
К числу близких друзей Высоцкий относил также поэта Игоря Кохановского, старателя Вадима Туманова, актёра Золотухина…
Но что же подкосило Высоцкого? Убили его пристрастия к алкоголю и наркотикам. Режиссёр Юрий Любимов вообще утверждал, будто Высоцкого зачали в нетрезвом состоянии. В интервью Ольге Кучкиной он говорил:
«Володю мне было жаль, как всякого человека пьющего. Врачи мне сказали: не надо на него сердиться, это болезнь, он потомственный алкоголик. Я его насильно отвозил в больницу, это было противозаконно… Оказывается, есть диагноз: «зачат в нетрезвом состоянии» («Комсомольская правда», 2007, 29 сентября).
Точно известно, что у Высоцкого было два эпилептоидных припадка. Первый случился в 1963 году в Алма-Ате на съёмках фильма «По газонам не ходить». Второй произошёл уже в 1965 году в Москве в троллейбусе. Михаил Буянов тогда поставил Высоцкому диагноз: «законченный алкоголик».
О пагубных привычках Высоцкого не раз рассказывал в своих интервью и художник Михаил Шемякин.
«Помню, – говорил художник, – в Париже меня как-то вызвонила Марина Влади с просьбой покараулить Володю. Покараулить не удалось… После десяти дней мучительного запоя Высоцкий был в ужасающем состоянии. Был скандал, Марина раскричалась и сгоряча выставила нас с Высоцким за дверь. Очутившись среди ночи одни в центре города, мы, естественно, пошли в кабак. Была очередная ночь безумного пьянства. Для Володи это кончилось приступом белой горячки. Как многие пьяницы, мы оба понимали, что приносим горе родным и близким. Не раз пытались бороться с этим недугом. Вместе с Володей мы зашивались 9 раз. Это когда в тело на полгода вживляют капсулу с жидкостью, которая при смешивании с алкоголем становится ядом и попадает в кровь. Конечно, это не помогало» («Московский комсомолец», 2008, 25 января).
Но скорей всего Шемякин преувеличил, кодировался Высоцкий всё-таки не девять раз, а поменьше. Как установил Фёдор Раззаков, первый раз он зашился в 1973 году. В том году «уставшая от загулов мужа Марина Влади, прилетев в Москву, ставит перед ним последнее условие: если он хочет, чтобы они оставались вместе, если он не хочет своей преждевременной гибели где-нибудь под забором или в пьяной драке, если он в конце концов хочет получить визу для выезда из страны – он обязан пойти на такое средство, как вшитие в себя «торпеды», или «эсперали». Это венгерское изобретение, капсула, вшиваемая в вену человека, и, если больной принимает даже незначительное количество алкоголя, тут же возникает тяжелейшая реакция, могущая привести к смерти. Менять такую капсулу следовало через десять лет, так как она ржавела и изнашивалась. Но для Высоцкого Марина Влади привезла из Франции «вечную» капсулу – платиновую. Вшивание произошло в домашних условиях…» (Ф. Раззаков. Владимир Высоцкий: По лезвию бритвы). Но уже через год Высоцкий сорвался, и ему сделали новую имплантацию.
Мало кто знает, что в июле 1979 года Высоцкий уже находился на волосок от смерти. Гастрольная судьба занесла его тогда в Бухару. Отталкиваясь от рассказов Оксаны Ярмольник (Афанасьевой), искусствовед Николай Липкин позже в интервью для «Экспресс-газеты» поведал:
«Перед выступлением Володя пошёл один на рынок и чего-то там глотнул. Вернувшись в номер (жили они вместе с Оксаной), лёг на кровать и тут же отрубился. По словам Оксаны, у него необычно заострился нос, кожа на лице мертвенно побледнела. Девушка побежала в соседний номер за Федотовым. Тот пришёл и безысходно повесил руки. Оксана, врезав ему пощёчину, сама стала делать Высоцкому искусственное дыхание рот в рот. Только после этого Толя вколол другу какое-то лекарство. Когда кризис миновал, Высоцкий поднялся с койки, стал ходить по комнате и рассказывать, как видел всё, что происходило вокруг. Так чувствуют себя люди, испытавшие мгновения клинической смерти. Друзья были в шоке. Оксана сумела настоять, чтобы все концерты в Бухаре были отменены».
Развязка наступила 25 июля 1980 года. Высоцкий скончался от сердечного приступа прямо в своей московской квартире на Малой Грузинской. В организацию его похорон, как говорили, вмешался председатель КГБ Юрий Андропов. Якобы именно он позволил траурной процессии перерасти в народное шествие. Власть даже распорядилась сделать для актёра «гроб специального назначения». Как писала Алла Боссарт, «специальный гроб № 6» («шестёрка») изготовлялся нашими анонимными умельцами только по специальному распоряжению правительства – для членов правительства, Политбюро, генсеков. Исключение было сделано, если я не ошибаюсь, лишь дважды: для Сахарова и для Высоцкого. Горькая ирония: только у порога мирового пространства самые честные, чистые и безгрешные души перед своим народом официально уравнялись с ватагой упырей: от Сталина до брежневской охапки». Сами похороны состоялись на Ваганьковском кладбище.
Впрочем, другие свидетели утверждали, что власть боялась даже мёртвого Высоцкого. Когда он умер, то, как вспоми-нала Алла Демидова, его коллеги по театру на Таганке «не могли даже опубликовать настоящего некролога. Было маленькое сообщение в «Вечёрке». 27 июля 1980 года у нас должен был пройти последний спектакль «Гамлет». А 28 июля все мы должны были разойтись в отпуск. У Володи был уже билет и виза во Францию. Высоцкий умер 25 июля, и «Гамлета» мы не сыграли. У меня, кстати, тоже сохранилось два билета на этот спектакль, потому что я хотела пригласить поэта Олега Чухонцева. А потом я уехала в Репино. Мне позвонил мой приятель из газеты «Советская Россия» и сказал: «Главный уехал в отпуск. Если за два дня ты напишешь статью о Высоцком, мы её опубликуем». Слава Богу, со мной были дневники. И я написала эту статью. Целый «подвал». И о последних днях, и как мы с Володей играли в «Гамлете». Потом мне заказали книгу о Высоцком. Я её назвала «Высоцкий, каким помню и люблю» («Литературная Россия», 2005, 3 июня).
Уже после смерти Высоцкого Марина Влади, разбирая в московской квартире мужа бумаги, обнаружила его последнее стихотворение. Высоцкий на каком-то ранее исписанном бланке оставил следующие строки:
И снизу лёд, и сверху –
маюсь между:
Пробить ли верх
иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть
и не терять надежду!
А там – за дело в ожиданье виз.
Лёд надо мною —
надломись и тресни!
Я весь в поту, хоть я не от сохи.
Вернусь к тебе,
как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека –
сорок с лишним,
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ
перед Всевышним,
Мне будет чем ответить
перед Ним.
Ранняя смерть Высоцкого потрясла, без преувеличения, всю страну. Как написал на второй день после кончины поэта Давид Самойлов, «он был один из верных знаков времени и талантливый поэт».
Ну а потом, как это часто у нас водится, началась истерия. Кто только не стал возносить Высоцкого. Здесь можно вспомнить, например, Андрея Вознесенского. Он молчал при жизни поэта, а тут заявил, что в Высоцком «нашла себя нота городских окраин, дворов поспешно заасфальтированной России» («Новый мир», 1982, № 11). Хотя Высоцкий, конечно же, выражал не только настроения городских окраин. Он сумел почувствовать и передать целую эпоху.
Сегодня библиография Высоцкого насчитывает два десятка посвящённых поэту книг. Одной из первых свои мемуары опубликовала Марина Влади. Но ей и больше всего досталось. Сын поэта – Никита даже собирался на Марину за её «Прерванный полёт» подавать в суд.
Именно Влади предложила на могилу Высоцкого положить кусок метеорита. Но поклонники поэта и артиста посчитали эту идею слишком артистичной.
В январе 2008 года Шемякин установил в Самаре, где Высоцкий в ноябре 1967 года дал перед шестью тысячами зрителей первый сольный концерт, памятник своему другу. По воле художника в скульптурную композицию попал и образ Марины Влади. Правда, Шемякин не сдержался и всё-таки отомстил музе поэта. Он вылепил её великолепное изваяние с нашумевшей книгой «Прерванный полёт» в руке, но изобразил, как из книги выползает маленькая гадюка.
Даже смерть поэта никого не примирила.
В. ОГРЫЗКО
есть в поклонении Высоцкому что-то плебейское
Ну, Коля, разворошил ты осиное гнездо высоцкофобов… подлил масла в огонь болтунов, ничего не смыслящих в поэзии… Молодец! Повеселимся…
Кстати, а в своей неизбывной маниакальной высоцкофобии ничего плебейского не усматриваешь?
На мой лично взгляд, извини, в ней просматривается даже нечто ублюдочное: “Я не люблю холодного цинизма”!
Вертибутылкин, именно так!
Вообще-то у Вознесенского было написано стихотворение о Высоцком ещё за 10 лет до его смерти. Называется “Реквием оптимистический”. Причём сначала было стихотворение, в котором фамилии Высоцкий не было, а было лишь имя – Володька. А потом, уже в другом издании, появилась и фамилия:
За упокой Высоцкого Владимира
коленопреклоненная Москва,
разгладивши битловки, заводила
его потусторонние слова…
И т.д.
Так что, ув. Автор, фактчекинг у вас явно хромает. Это неправильно.
В общем-то Вознесенский сам описал историю появления ‘Реквиема”. Написан он после первой – клинической смерти Высоцкого, из которой он выкарабкался благодаря врачам. Потом его плотно опекала Влади и друзья и это – по слухам – продлило его жизнь. Так что смерть клиническая была и Реквием был написан по её факту задолго до биологической смерти.
Другое дело, Вознесенский публично не обсуждал творчество Высоцкого, но это уж кому как нравится. Поэты в массе своей самолюбивы, и похвалы от них ждать не приходится. Так было, есть и будет. Увы…
Написал в январе 2018 года:
Кто Высоцкий для России сейчас?
(80 лет Владимиру Высоцкому)
Исполнилось 80 лет со дня рождения Владимира Высоцкого.
Кем он был для его поколения и поколений, которые его застали? Кто он для России сейчас?
Моя юность пришлась на 60-е годы. Юность – время жажды обновлений, романтики, дальних странствий. Дворовые песни, гитара. Песни Высоцкого, еле различимые после десятой перезаписи на плохоньких, редких тогда магнитофонах. Исполнение их нашими сверстниками, кто знал несколько аккордов.
Помню статью в газете “Комсомольская правда” (думаю, год за 1967). На нижней половине второй страницы – огромная статья о молодежных песнях. Приведен куплет Высоцкого “Если друг оказался вдруг”. И критика этой песни. Мол, что это за “друг”, если “и не друг и не враг, а так”.
В те годы я знал почти наизусть почти все известные его песни. “Скалолазка моя”, “На нейтральной полосе” пели все пацаны…
Приблатненные “Выбил окна и дверь и балкон уронил”, и “Кроме мордобития – никаких чудес”…
И шуточные “Наш научный лайнер в треугольнике погряз” (через пять лет довелось побывать у друзей на этом НИС), “Десять тысяч, и всего один забег остался”…
Сколько юмора здесь: “”Как уехал ты – я в крик, – бабы прибежали” и “Не пиши мне про любовь – не поверю я”…
И пронзительные военной тематики “На братских могилах”, “Он не вернулся из боя”, Я – “Як”-истребитель, мотор мой звенит”.
А какая сила в строках:
“Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке”…
В середине 70-х для КВН, которые проводились на нашем научном судне, сочинил две песенки – подражание Высоцкому:
“Товарищи ученые – гидрологи и химики,
Катаетесь по тропикам до Южного Креста”…
Высоцкий оставался кумиром до самой его смерти и после.
С середины 80-х, с появлением Горбачева, начали массово появляться пластинки с портретом Высоцкого: он в кепке с сигаретой в зубах – этакая реклама (в том числе и курения). И огромные глянцевые календари с ним же. “Ну, начали делать деньги на нашем кумире” – интерес к Высоцкому – “заглянцованному” – снизился. Но появившийся Розенбаум не занял его место. И не поднялся до него. И по сей день никто не поднялся.
В 1988 году, к 50-летию Высоцкого, во Дворце культуры нефтехимиков г.Кстово тогда еще Горьковской области местной литературной группой, в которую входил и я, был организован вечер его памяти. Что примечательно, и сами зрители с места читали стихи-песни Высоцкого.
Уже 40 лет не поет Высоцкий.
Кем он был для Советского Союза? Был кумиром школьной, студенческой, доармейской и армейской молодежи. Кумиром людей самых разных возрастов, профессий и должностей. Кумиром – потому что он пел про жизнь. Изображая ее честно. И при этом без издевки.
Кто Высоцкий для России сейчас? Для кого-то – не поэт вовсе. И, мол, ничего такого он в культурную жизнь страны не внес.
По-моему, Высоцкий – эпоха в литературе России. В литературе своеобразной, индивидуальной, необычной – какой до него и после него не было. Такой, которая повлияла и влияет сейчас на формирование характеров, мировоззрений, взглядов на жизнь. Такой, которой не было в печатном виде. Которая доходила и доходит до нас с неповторимым тембром его голоса. Та, которую и сейчас может напеть любой поклонник его таланта – неважно, слышал ли он Высоцкого вживую или из динамика.
В дни Высоцкого множество разной попсы тужится со сцены “петь” его песни. Не петь, как пели и поют, подражая Высоцкому, его поклонники – нормальным голосом под гитару, а именно с выпендрежем, с искажением его исполнения – мол, мы “улучшаем” его. Нет, не улучшаете, а унижаете автора. Ни Высоцкому, ни нам не нужны ваши “аранжировки” с проявлением вашей “индивидуальности” и искажением оригинала. Нам нужен оригинал и подражание оригиналу.
У меня дома есть две книги о Высоцком: “Владимир Высоцкий” (поэзия и проза, 1989 г., составители А.Крылов и Вл.Новиков) и “Владимир Высоцкий” (автор Любен Георгиев, перевод с болгарского, 1991 г.). Написан еще ряд книг о нем. Пусть их будет много. Но пусть не будет пошлости в них.
Высоцкий не знал о будущих шокирующих переменах – убийстве Советского Союза. Но сегодня, я уверен, он остался бы таким, каким был:
“Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю!”
* * *
Денисову. Хорошо сказано. Точно. И вовремя.
Да, Высоцкий – эпоха.
Но только не в литературе России.
В литературе России он – ноль.
Это знают все, кто хоть что-то понимает в русской литературе и в истории русской литературы.
И не надо тут напяливать сову на глобус, Николай Денисов.
Ну, не налезает она!
Не надо тут дерьмо на вентилятор набрасывать. Высоцкий – поэт и его поэтический дар признан выдающимся поэтом 20 века – Иосифом Бродским.
Согласен с Олегом по поводу Высоцкого. У каждого великого свой стиль, а бездари нужен для творчества костыль.
Бродский – поэт, да.
Но ни разу не выдающийся. Средней паршивости. И ни разу не русский. Русская поэзия – это другое. И это знает каждый русский поэт. И каждый вменяемый русский читатель.
А уж тот факт. что этот Ёся когда-то там кого-то кем-то “признал”, вообще не должен нас волновать. Пусть они там “признают” друг друга сколько влезет. Или “познают” – как те ветхозаветные особи, что хотели познать ангелов в Содоме.
Нам до этого дела нет.
Теперь о Высоцком. Он – сочинитель текстов для собственного пения под гитару. Не более того. Никакой поэзии в его текстах нет. Тем более, русской.
Даже удивительно, что эти общеизвестные истины приходится повторять. Ну, что делать… Ведь во тьме невежества бродят “олеги” и “николаи денисовы”. И еще тащат свою тьму на литературные порталы.
Бродский на минуточку, Нобелевский лауреат. И я понимаю, – сейчас вызову гнев и тираду о том, что Нобелевский комитет – филиал ЦРУ. Но его считала поэтом Ахматова, хоть и рыжим. Феномен Высоцкого существует в поэзии и этот факт признан как поэтами, так и читателями. Существуют тиражи переизданий его стихов, диссертации литературоведов, музеи. Я вот одного не могу понять – ниспровергателям чего неймется? Это что болезнь такая – владимирофобия?
Уважаемая Прихожанка! Так мы дойдем и до критики Пушкина как это делают некоторые авторы сайта Изба-Читальня. Я думаю, что понятие таланта и величия многофакторно и не определяется по современным принципам поэтичности. Обоснуйте свою позицию.
Бродский ненавидел шестидесятников, особенно Вознесеснского, и в пику им хвалил Высоцкого.
И каким образом этот как бы “факт” никем не подтвержденный, отменяет существующие труды литературоведов о поэтическом творчестве Высоцкого и тиражи его поэтических сборников? Это ведь обьективные показатели. С этим то как жить высоцкофобам?
Какие еще “ниспровергатели всего и вся”? Где Вы видите “ниспровержения”? Это просто азбучные истины – то, что Профессор с Прихожанкой тут пишут.
Вы из какого века, Олег?
“Этот факт признан…”, “существуют тиражи переизданий, диссертации…” Вы что – всерьез не понимаете, что всё это – лабуда, навязанная шарагой либералов?
Ну, хоть статью Ивана Образцова прочтите в этом же номере ЛР. Там расставлены точки над i.
Или Вы предпочитаете читать выдумки окололитературной шпаны, выдающей черное за белое, а Высоцкого с Бродским – за русских поэтов?
Я из 20-го века и Вы меня совершенно не убедили. Есть обьективные данные (тиражи, мнения авторитетных поэтов, статьи и диссертации литературоведов), на которые я ссылался и есть субьективные эмоции недопоэтов, недолитературоведов и недокритиков, – т.н. ниспровергателей, основанные большей частью на банальной зависти, – как подхваченный по-пьяни триппер на пляже в Лоо. Только и всего…
Анонимам – “профу женскому” и “прихожанке”:
Это не стихи? Не литература?
Да по ним учиться надо, как писать про СВО!
От границы мы Землю вертели назад
Он не вернулся из боя
Я – “Як” – истребитель
Песня летчика
На Братских могилах
Кто сказал: «Всё сгорело дотла,
и другие:
Здесь вам не равнина и т.п.
“Их восемь – нас двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Серёжа! Держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять”.
Поэзия, не поэзия… сочинитель, не сочинитель… Высоцкий – явление в тогдашней советской жизни. Его слушали. Его бесконечно записывали- переписывали. И подражали – тоже ему. Не Галичу, не Клячкину, не Кукину, не Киму, не Окуджаве. Подражали Высоцкому. Факт. Так какого же рожна?!.. Можно вытряхнуть Высоцкого из памяти, как мусор. А можно его и сохранить – как еловую шишку, найденную в лесу. Этак глянешь на неё – и оживёт в памяти знакомый голос:
“…Открылся лик, я встал к нему лицом,
И он поведал мне, светло и грустно:
“Пророков нет в Отечестве своём,
Но и в других отечествах не густо…”
Имхо, беда в другом. Высоцкий очень-очень хотел остаться в памяти современников гением. Он рвался к этому титулу (назовём вещи своими именами) всю жизнь, рвался, как он сам писал, “…из сил, изо всех сухожилий”… но Гением – с большой буквы – он так и не стал. Ни в поэзии, ни в музыке, ни в театре, ни в кино. Ибо то, что он писал, исполнял, играл – может быть исполнено, написано, сыграно любым музыкантом/ поэтом/актёром его уровня. Он не был первым ни в чём – и в этом весь фикус-пикус. Всё его творчество (песенное) – лишь ветвь от дерева, где есть ветка Окуджавы, ветка Кукина, и др. и др. Разница лишь в тематике, в тональности, в словаре… Просто Высоцкий угадал своего слушателя, угадал интуитивно – сначала, а затем – осознанно стал писать песни именно для своих слушателей. А кто они, эти слушатели? Да те же самые, что и остальных бардов, только барды вытягивали одну-две темы в лирическом ключе, а Высоцкий был человеком-оркестром, причём разнотональным. Здесь и блатной тон, и лирический, и гражданский, и философский, и сатирический, и эмоциональный, и театральный, и молодежный, и…и…и… Поэтому и любили Высоцкого. Все. Или почти все. Поэтому и запомнили.
Так мы же и не спорим с тем, что Высоцкий – явление.
Да, явление. Но не в литературе. Он – явление в другом жанре человеческого искусства.
Вот и всё.
Коллективный разум человечества оценил Высоцкого как гения. Мы же причины голосования, если они честные и беспристрастные не считаем ошибочными. Когда срабатывает истинный эффект коллективного разума никакой Гитлер не пробьётся к власти. Никакой псевдопоэт не будет признан великим. Такой эффект и был с признанием Пушкина по прошествие времени. Ведь при жизни его не признавали первым поэтом. Попробуйте сказанное здесь мною опровергнуть.
Истинно так, Лев!
Сказал бы больше, но нет ни минуточки – занят.
Коллективному разуму человечества – плевать на Высоцкого. Ну, был такой шансонье, наркотики употреблял, в кино снимался…
И это всё о нем.
И что? Каким образом перечисленное вами не дает ему право остаться в отечественной литературе поэтом? Не надо диагноз путать с талантом и поэтическим даром… это качественно разные категории…
Repeat: гениальность Высоцкого, имхо, не в особенностях языка, музыки либо исполнения. Высоцкий взял аудиторию разнообразием тем и лиц. Ни один бард – и до Высоцкого, и после – не смог “отметиться” в таком разнообразии человеческих судеб/характеров/профессий/ситуаций, как В.С. Кто с ним сравнится в этом плане? Никто. Все остальные весьма редко/почти никогда влезали в чужую шкуру. В лучшем случае – взгляд со стороны… рефлексирующей интеллигенции. Что же касается т.н. коллективного разума, то на этот счёт есть известное высказывание Горького: “Я плохо верю в разум масс вообще, в разум же крестьянской массы – в особенности». Да и причём здесь коллективный разум, г-н Полыковский? Не К.Р. вытащил Пушкина как поэта в свет божий, а Дельвиг, Батюшков, наконец, родной дядя Василий Львович. Это на первых порах. А дальше были издатели, были критики, были друзья и недруги… Всё как всегда, и как сегодня, в том числе. Но это сотня, другая людей, которые действительно продвигали Пушкина в гении и классики, не больше. Коллективным разумом, извините, здесь и не пахнет.
Высоцкий – это ярчайший пример “разрешённой смелости”. В тюрьме он “за политику” не сидел, убеждений у него не было. Было только желание вкусно жить. И он жил.
Голосище у него был мощный, что верно, то верно. Таким голосом, да еще под гитарный бой, можно спеть даже инструкцию по эксплуатации холодильника – и все станут слушать и рукоплескать. А уж если что-нибудь “супротив власти” в текст засунуть – так это для публики будет майский день, именины сердца.
Вот и вся нехитрая механика его успеха в те годы. Ну, а физкультурные упражнения с голым торсом – это вишенка на торте.
А где поэт со своим уникальным внутренним миром? Где гениальные образы? Где посягательства на переустройство Вселенной по новым поэтическим законам?
Ничего этого нет.
Поэтому и поэта такого нет. И не будет.
Конечно, есть остатки зомбированного Высоцким и его воздыхателями поколения. Но как только эти остатки уйдут в мир иной, рычащий шансонье будет забыт.
Прежде всего Высоцкий шоумен, а у нас шоу любят.
Коля, дорогой, “не надо лохматить бабушку”!
“Досадно мне, что слово “честь” забыто
И что в чести наветы за глаза”.
P.S. Ты бы ещё “запредельным” назвался и “потусторонним”, как бывалоче… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…
“Я смеюсь, умираю от смеха…” –
Неужели какой-то дурак поверит твоему бреду…
Ха-ха-ха-ха-ха…
Высоцкий был талантлив и умел, владел аудиторией. Но запой не остановил, т.к. видел, что мир катится не туда и – горевал. Бороться с тем, что видел и идет на мир – не хватало тямы, потому и скис – так поступает 90% человеков. Просто у каждого своя стезя в “авось, как-нибудь перемелется!”… Из такого состояния может вывести или очень близкий друг, или дети, чтобы сказать себе: “…не буду им подавать плохого примера”!.. Или просветление – не случилось. А мнения могут быть разные. Ибо каждый смотрит со своей позиции. Но для объективности нужно взвешивать: чего принес он больше – полезного или вредного. Как личность он останется в истории 20 века. При всех выкрутасах.
Болтуны и образованцы! Метафизики и догматики (по способу мышления)! Извините, конечно… если сможете.
Вопрос о творческом уровне стихов В. Высоцкого – одного из трёх самых выдающихся русских поэтов-пророков, художников – мастеров слова, на мой взгляд (Пушкин, Есенин, Высоцкий), давным-давно закрыт выдающимся русским мыслителем, писателем, диалектиком (по способу мышления) Михаилом Лифшицем (кстати, было бы вам известно, – составителем двухтомника “Маркс, Энгельс, Ленин о литературе и искусстве”, выдержавшего в так называемые советские времена целых пять изданий.
Цитирую известного, вполне авторитетного, публициста, доктора философских наук Валентина Толстых:
“Вспоминаю, как, послушав в течение часа песни и баллады “хрипуна” Высоцкого (у меня дома, на магнитофоне), не скрывая волнения, Михаил Александрович сказал фразу-мысль, которую я запомнил: “Это очень объективно и потому высокохудожественно” (“Новый мир”, 2009, № 10, с. 232). – Не скрывая волнения! Так-то… Стихи Высоцкого могут не волновать (если это, конечно, искреннее неволнение, а не какие-нибудь привходящие соображения) лишь людей, напрочь лишённых эстетического чувства.
Ничего личного, разумеется, токмо одной истины для.
“Много во мне маминого,
Папино – сокрыто, –
Я из века каменного,
Из палеолита!
Но, по многим отзывам –
Я умный и не злой, –
То есть, в веке бронзовом
Стою одной ногой.
Наше племя ропщет, смея
Вслух ругать порядки:
В первобытном обществе я
Вижу недостатки,-
Просто вопиющие –
Довлеют и грозят,-
Далеко идущие –
На тыщу лет назад!
Собралась, умывшись чисто,
Во поле элита:
Думали, как выйти из то-
Го палеолита.
Под кустами ириса
Все попередрались –
Не договорилися,
А так и разбрелись…
Завели старейшины, а
Нам они примеры –
По две, по три женщины, по
Две, по три пещеры.
Жены крепко заперты
На цепи да замки –
А на крайнем Западе
Открыты бардаки!
Перед соплеменниками,
Вовсе не стесняясь,
Бродят люди с вениками,
Матерно ругаясь.
Дрянь в огонь из бака льют –
Надыбали уют,-
Ухают и крякают,
Хихикают и пьют!
Между поколениями
Ссоры возникают,
Жертвоприношениями
Злоупотребляют:
Ходишь – озираешься,
И ловишь каждый взгляд,-
Малость зазеваешься –
Уже тебя едят!
Люди понимающие –
Ездят на горбатых,
На горбу катающие
Грезят о зарплатах.
Счастливы горбатые,
По тропочкам несясь:
Бедные, богатые –
У них, а не у нас!
Продали подряд все сразу
Племенам соседним,
Воинов гноят образо-
Ваньем этим средним.
От повальной грамоты –
Сплошная благодать!
Поглядели мамонты –
И стали вымирать…
Дети – все с царапинами
И одеты куцо,-
Топорами папиными
День и ночь секутся.
Скоро эра кончится –
Набалуетесь всласть!
В будущее хочется?
Да как туда попасть!..
Колдуны пророчили: де,
Будет все попозже,-
За камнями – очереди,
За костями – тоже.
От былой от вольности
Давно простыл и след:
Хвать тебя за волосы,-
И глядь – тебя и нет!
Притворились добренькими,-
Многих прочь услали,
И пещеры ковриками
Пышными устлали.
Мы стоим, нас трое, нам –
Бутылку коньяку…
Тишь в благоустроенном
Каменном веку.
…Встреться мне, молю я исто,
Во поле, Айлита –
Забери ты меня из то-
Го палеолита!
Ведь по многим отзывам,
Я – умный и не злой,-
То есть, в веке бронзовом
Стою одной ногой”.
Читайте Высоцкого. Не слушайте, а читайте!
“”Кто был ничем, тот станет всем”, – задумайтесь о том!” (из одного из вариантов “Утренней гимнастики”).
Честь имею откланяться.
Стишок так себе, на 3 с плюсом. Саша, прославляй Высоцкого и дальше, а то он без тебя пропадёт…
Николай, спасибо за внимание к моей скромной персоне.
Будь!
Что до поэзии Высоцкого, она ни в какой защите и прославлении не нуждается, её читают и изучают по всему миру. Защищать великое – это, по словам М. Горького, сказанным о Ленине, даже как-то бестактно.
Просто смешно.
“Поэзии Высоцкого” не существует в природе.
Это мифологема.
Не надоело еще? Императивные лозунги и заявы хороши в тоталитарных сектах, и не более…
“Императивные”… “тоталитарные”… слова, слова, слова… Начитаются предисловий – и вот строчат на форумах, вот строчат!
Лучше бы за дровами сходили.
Или по воду.
Повторяю вопрос – пыжиться и тужиться не надоело? А предисловия полезны, особенно в серии Памятники литературы и в ПСС. Я вот их читаю постоянно и другим советую.
Хорошо долгими летними вечерами сидеть на террасе, наблюдать за волнением заплетаемых ветром прядей берёзок, и наслаждаться чтением комментариев на знакомом сайте. Возникают ассоциации: “Не каждая птица…” и т.п. Я уже как-то писал под дискуссией “о Высоцком” – повторяться не буду. “Дискуссии о Высоцком” возникают с периодичностью полнолуний, может быть, есть какая-то взаимосвязь? Никто не отрицает уникальность этого явления, отрицают значение явления. Но, почему-то, никто не ставит вопрос о причинах возникновения этого “уникального явления”. В детстве читал в книгах о “большевиках- подпольщиках”, которые сидя в тюрьмах, научились стучать морзянкой в соседнюю камеру, и так узнавали новости. Может быть, “уникальность Высоцкого” стала такой “морзянкой”, при помощи которой граждане передавали друг другу вместе с магнитофонными катушками некое эмоциональное послание? И отношение к “творчеству барда” было некой формой определения “свой-чужой”? Тут Розоперстая Эос нас удивила откровением: Всё пройдёт… естественно, пройдёт! Современные дети А.С.Пушкина не понимают. История учит тому, что её уроки никто не учит. Местные хунвэйбины уже откровенно пишут о том, что их не интересует Великая Русская Литература, существовавшая до 1917г. И, действительно, на кой им она? На диссертациях не прокормишься. Пришёл на крыльцо райкома, увидел надпись: “Райком закрыт.” Пришлось подаваться в литературу, становиться критиком. Всё уже в Истории было, был и Пролеткульт, от которого ничего не осталось… а вот Булгаков остался, потому что пролеткультовцем не был. Было такое значительное социальное явление – творчество В.Высоцкого. Плоды этого творчества были востребованы социумом. Скажите правду о причинах его появления.
Здравствуйте, Евгений!
Правда у каждого своя (у покупателя – одна, у продавца другая) – хоть о причинах, хоть о следствиях. Это истина для всех одна, истина – объективна. Ну да оставим сию диалектику…
Вот вы загнули, дорогой… Надо же так умудриться! И насчёт “птицы”, и насчёт “полнолуний”, и по поводу “морзянки-эмоционального послания”…
А уж про отношение “современных детей” к Пушкину – вообще завал!
Здравствуйте, Александр! Отвечу коротко:
Чтобы глядеть на жизнь с позитивом,
сажать картошку лучше коллективом.
И дело ведь не в тоннах урожая,
а в том, что мы друг друга уважаем.
Так же хочу обратить ваше внимание на статью в НГ о Бернштейне “Духовный отец…” Очень познавательная.
Ещё короче: много всего познавательного… “Нельзя объять необъятное”. Привет К. Каутскому, известному ренегату!
Здравствуйте, Александр и Евгений!
Отвечу вам коротко: того курса, который вам был прописан, явно недостаточно. На форумы-то вас пускают, но пора бы уже и выйти из подъезда. А там, глядишь, и на фронт.
Попросите врача удвоить дозу. Очень познавательно.
правка: Похороны Высоцкого были организованы его поклонником Андроповым, народ валил рядами и колоннами с предприятий Москвы, фабрик, заводов, НИИ, учебных заведений и проч. Помню, мы шли на похороны Брежнева всем Литературным институтом.
А жена Зели Ленка выйдет замуж за Бидена, займётся его омолаживанием…