Смерть луЧше вырождениЯ

№ 2008 / 41, 23.02.2015

В советские времена в нашей стране было самое развитое в мире литературоведение и самая полная литературная критика. Часто критические, исследовательские работы по литературе были не менее, а то и более интересно читать, чем сами произведения. Условно говоря, книга – деяние, а исследование этого деяния включает в себя элементы детек-тивного расследования. Недавно по каналу ТВ показывали фильм с участием Ираклия Андроникова о том, как он разыскивал места, изображённые М.Лермонтовым на кавказских рисунках. Невозможно оторваться и про-пустить хоть слово! Ныне критика выродилась, приобрела причудливые формы пиара того или иного произведения или краткого пересказа содержания прочитанного. Но что такое реклама? Все мы убеждаемся постоянно, что 90, а то и 100 процентов приписываемых рекламируемому товару достоинств не соответствует действительности. Читая разреклами-рованные книги, убеждаешься, что это относится и к рекламируемой интеллектуальной продукции. Все грани мыслимых условностей переходят даже вполне уважаемые литературные издания, помещая мини-исследования литературных тру-дов наших современников.
Возьмём буквально последние номера некоторых изданий. «Литературная газета» на первой полосе в «ЛГ – рейтинге» (№ 37, сентябрь) анонсирует книгу избранных стихов Светланы Сырневой. «Лирика Светланы Сырневой – од-но из самых значительных явлений современной отечественной поэзии». Помилуйте! Отнюдь не выдающиеся стихи, ти-пично женские при этом. Рецензия не подписана конкретным рецензентом. Если это приведено предисловие, то мало ли что напишут, согласны ли с написанным вы, редакция? Означает ли это, что таково мнение всех сотрудников редакции? Увы и ах в таком случае. В таком случае современная поэзия – сама по себе не значительное явление.
О вкусах не спорят? Но вы как раз призваны формировать вкусы и ориентировать читателей, не всегда искушённых, в многообразии выпускаемой литературы. И с вашей стороны это звучит как такой же ответ повара в дорогом ресторане, подающего несъедобное блюдо или выдающего так себе яство за произведение кулинарного искусства. Мол, вам кажет-ся, что не вкусно. Но кто же о вкусах спорит? Казалось бы, «Литературка» должна воздерживаться от громких эпитетов, тем более там, где это совершенно неуместно. Ни для кого не секрет, что рецензии ныне пишут и на заказ. Но, помещая эту заказуху, вы не поднимаете автора, а опускаете себя. Единожды солгав, кто ж тебе поверит. А единожды польстив-ши?
Газета «Московский литератор» (№ 18, сентябрь) даёт отчёт о заседании литературного клуба, на котором некто Лев Котюков представлял своё произведение. Этот никому из опрошенных мною любителей и даже препода-вателей литературы не известный литератор именуется «ведущим современным писателем»!!! А представляемый им ро-ман – «самым загадочным романом последних времён». Чья это оценка? Материал очень лукаво подписан «Наш корр».
Далее уже без анонимов. М.Зубавин сравнил «Песнь о Цейхановиче» неизвестного Котюкова с «Дон Кихо-том» Сервантеса и «Мёртвыми душами» Гоголя, найдя черты эпоса.
Но этому возмутился А.Торопцев, который считает роман эпохальным, эпопейным! То есть предыдущим хва-лителем Цейханович был недооценён, сравнение с Сервантесом и Гоголем недостаточно и даже уничижительно для Ко-тюкова и Цейхановича. Переплюнул обсуждающих некто Пётр Калитин, заявивший, что «Песнь» Котюкова яв-ляется эпосом последних времён.
На кого это рассчитано? Кто читал Сервантеса и Гоголя, просто едва ли сможет читать Котюкова. А уж убедить чело-века с литературным вкусом, что это произведения одного порядка, просто невозможно. А кто не читал Гоголя, почитав Котюкова, будет пребывать в уверенности, что эта компания с Сервантесом вместе – графоманы, незнамо по каким при-чинам восхваляемые и изучаемые в школах и вузах. И подумает: «Слава Богу, я эту муру не читал да и не буду впредь».
«День литературы», пожалуй, самое ангажированное издание. Тут такого понапишут о любом графомане! Проход в ве-ликие, судя по всему, через кассу. Вот статья «Париж открыт» Русланы Ляшевой (№ 8 (44). Автора единствен-ной книги Е.Перминову она сравнивает с Боккаччо, утверждая, что «различие в сюжетах у Елены Перминовой и Джованни Боккаччо небольшое». Затем в ход идёт Пушкин. Правда, критик оговаривается: «Перминова пока ещё не дотягивает до бытийного уровня Боккаччо и Пушкина». Скромно. Котюков, вон, и Гоголя, и Сервантеса обска-кал.
Зачем всё это? Вся эта братия пристёгивается к классикам и тянет их вниз, и совершенно обесценивается оценка как таковая. Хочешь, напишем, что ты – выдающийся? Пожалуйста! А великий? Недорого возьмём.
Мы справедливо пеняем властям, что у руля государства стоят непрофессионалы, что чиновники по причинам подкупа и кумовства готовы белое выдавать за чёрное. Но чем же лучше литературные критики, рецензенты, которые либо за деньги, либо по причинам кумовства и компанейщины тоже выдают белое за чёрное? Это тоже приписки и очковтира-тельство. Это тоже обман в корыстных целях и характеризует не того, о ком разговор, а самих критиков и пестуемые их издания.
Что нужно для подобных оценок? Любить рецензируемых или не любить русскую литературу и литературу вообще?
Современная литературная критика демонстрирует, что порой смерть лучше вырождения. Уж лучше бы умерла так умерла. Тогда хоть покойные классики остались бы в покое, а не втягивались против их воли и здравого смысла в со-мнительные компании графоманов.
Инесса ЭНДШПИЛЬ