ПОЗВОЛЬТЕ С ВАМИ НЕ СОГЛАСИТЬСЯ

Идею о возвращении андреевского памятника Гоголю на его исконное место, которая, по мнению автора статьи, «выглядит просто недоразумением или нелепой шуткой», выдвинули (кто бы вы думали?) двадцать академиков, среди которых крупнейшие искусствоведы и гоголеведы страны, литераторы, президенты всех профильных академий и творческих союзов, да ещё три десятка народных художников и артистов России. В первой же фразе статьи высказано смелое предположение, что вся эта затея преследует, ни много ни мало, чудовищный замысел: «ликвидировать один из двух памятников Гоголю в районе Арбата».
Особенно возмущает г-жу Монахову то, что эта, как она пишет, «разрушительная, по существу, инициатива преподносится под красивым лозунгом восстановления исторической справедливости». В то время как, по убеждению автора, беспокоиться здесь совершенно не о чем: «сегодняшнее расположение памятников является наиболее справедливым».
Замена андреевского монумента, символизирующего всенародное уважение и признательность любимому писателю, ничем не примечательной скульптурой, да ещё и с глумливо-издевательской надписью на постаменте «Гоголю от Правительства Советского Союза» (мол, от народа не считается, а вот теперь будет настоящий – от Правительства!) – это откровенный плевок в лицо нашим предшественникам, которые с таким старанием и любовью, каждый чем мог способствовали появлению этого замечательного памятника. По объявленной всенародной подписке без малого тридцать лет россияне всех сословий, каждый в меру своего достатка, всем миром собирали средства на его сооружение. Среди жертвователей были не только богатые и сановные люди, но и безвестные крестьяне, мастеровые и мелкие чиновники, посчитавшие своим долгом внести хоть малую толику от своих скромных заработков.
Автору статьи должно быть известно, что место установки памятника у выхода бульвара, тогда ещё называвшегося Пречистенским, на Арбатскую площадь было выбрано «Гоголевским комитетом» после тщательного рассмотрения восьми других вариантов его размещения и утверждено специальным решением Городской Думы.
В числе прочих рассматривался и вариант размещения памятника во дворе дома Талызиных на Никитском бульваре, где провёл свои последние годы жизни Н.В. Гоголь, но был категорически отвергнут, как «страдающий полной антихудожественностью».
Как бы в насмешку именно там оказался андреевский шедевр спустя пятьдесят лет и находится по сей день, зажатый между двумя домами старинной усадьбы и надёжно скрытый ветвями деревьев. Несколько поколений москвичей выросли, даже не догадываясь о существовании этого ссыльного памятника, полагая, что новоявленный двойник на Арбатской площади и есть настоящий Гоголь.
Вырванный из предназначенного ему Ф.Шехтелем оригинального архитектурно-художественного обрамления, потерявший предполагавшуюся перспективную связь с куполами Храма Христа Спасителя, гениальный андреевский памятник, втиснутый пусть и в уютный, но явно недостаточный для монумента такого масштаба дворик, во многом утрачивает заложенное в него автором глубокое содержание. В ограниченном пространстве двора и условиях недостаточного освещения совершенно теряется потрясающий эффект изменения выражения лица Гоголя, возникающий при круговом обходе памятника на достаточном от него удалении.
Андреевский Гоголь должен стоять там, где предполагали поставить его создатели монумента. Только при этом условии может быть вполне раскрыт авторский замысел и не нарушено его верное восприятие.
Доводы г-жи Монаховой о том, что изменившаяся градостроительная ситуация и интенсивные транспортные потоки не позволяют андреевскому памятнику вернуться на своё прежнее место, не представляются убедительными. Следуя такой логике, нам придётся убрать не только андреевского Гоголя, но и опекушинского Пушкина, а заодно и многие другие оказавшиеся на городских площадях памятники.
И почему, собственно, кого-то так смущает присутствие рядом с площадью «грустного» Гоголя? В этом есть даже свой глубокий смысл: глядя на Гоголя, с укором взирающего на окружающее, у мыслящего человека появится повод задуматься о бренной суете нашей жизни.
Отстаивая свои позиции, г-жа Монахова деликатно напоминает нам, что вообще-то: «Андреевский памятник с самого начала далеко не всем нравился». А далее следует уже принципиальная оценка работы Андреева: «В «грустном» памятнике выразилось прежде всего представление его автора о Гоголе… Подчёркивание в его личности и судьбе трагических и болезненных моментов свидетельствует как раз не о таком уж глубоком понимании автором облика писателя». (Тут Андреев, конечно, сплоховал! За пять лет работы над памятником не смог проникнуться пониманием духовного облика писателя. Наверное, слишком увлёкся выполнением условия, поставленного «Гоголевским комитетом», – «проект должен быть оригинальным и не подражать существующим памятникам».)
Но обратите внимание, как замечательно выводы автора статьи корреспондируются с текстом газеты «Правда», писавшей в 1935 году, что «памятник искажает образ великого писателя, трактуя его как пессимиста и мистика». Воистину, гениальные мысли не умирают, они живы вечно!
Да, памятник понравился не всем, были и хулители. Но чему мы должны верить больше: восторженным оценкам известнейших художников И.Репина, В.Поленова, В.Серова, К.Коровина, М.Врубеля, философа В.Розанова и Льва Толстого или мнению третьестепенных журналистов из мелких московских газетёнок того времени?
К примеру, так выразил своё восхищение творением Андреева Илья Репин: «Какой поворот головы! Сколько страданий в этом мученике за грехи России! Сходство полное. Да здравствует Андреев! В душе своей я благословляю комиссию, утвердившую эту смелую по правде идею».
А М.Врубель, отвечая на нападки недоброжелателей, писал: «Памятники ставятся не на один день. Не дошло сегодня, дойдёт через десять лет!» Но тут М.Врубель, кажется, ошибся – для иных и ста лет недостаточно.
Довольно странно выглядит уже не первая попытка давно разрабатывающего эту тему автора доказать нам, что насильственно внедрённый официозный статуй Томского вполне достоин занять место андреевского шедевра. Не могу не привести замечательный пассаж г-жи Монаховой из её обширной статьи в № 7 журнала «Московский обозреватель» за 2008 год. (Прошу прощения, что цитата несколько длинновата, но зато как хороша!) Оказывается: «Правительство Советского Союза, поставившее этот памятник (работы Н.В. Томского), весьма точно выразило в нём сущность такого явления, как Гоголь… Монументальная фигура представляет собой просто само воплощение спокойствия, величия и гармонии со всем окружающим миром. Величественно смотрится и шинель, свободные формы которой чем-то даже напоминают библейские одежды. Гоголь просто и в то же время многозначительно держит в руке книгу, и такое впечатление, что сейчас он прочитает нам всем вслух из этой книги что-то такое важное, какие-то истинные слова… Гоголь вот таким и был – человеком сильным духом, внутренне благополучным и гармоничным…» (И это сказано о человеке, душа которого в неудовлетворённости собой и поисках истины металась всю жизнь!)
А вот уже из последней, рассматриваемой нами статьи: «Появление памятника работы Томского на Гоголевском бульваре было весьма закономерным – закономерным по существу, независимо от политических реалий того времени» (специальное постановление по этому поводу партийных властей, конечно, не в счёт – это же не политические реалии.)
Никак не могу понять, зачем надо ставить себя в нелепое положение и расточать комплименты произведению, от которого открестился даже сам автор: ведь Н.В. Томский (надо отдать должное его искренности и самокритичности) ещё в 1957 году, выступая на съезде художников, публично признал, что это была самая худшая из его работ, принудительно и крайне поспешно выполненная к заказанному сроку.
И результат налицо. Парадный Гоголь Томского всем своим видом источает уверенность и самодовольство – как раз то, что совершенно не было свойственно самому Гоголю. Он необычайно бодр, оптимистичен и готов немедленно строить социализм со всем советским народом.
Наверное, поэтому вполне естественной была реакция москвичей, ответивших на появление бодренького гоголевского двойника язвительной эпиграммой:Юмор Гоголя нам мил,
слёзы Гоголя – помеха.
Сидя грусть он наводил,
пусть теперь стоит – для смеха!
Сам факт наличия двух крупных памятников одному и тому же лицу, находящихся в непосредственной близости друг от друга (а их разделяет всего 352 метра), – уже нелепость. Именно это обстоятельство послужило причиной появления в московском сленге таких выражений, определяющих территорию между ними, как: «Встретимся на Гоголях», «Гоголь младший» и «Гоголь старший» и т.п.
Никто не предлагает, как выразилась г-жа Монахова, «ликвидировать» памятник Томского. Одним из вариантов его использования могла бы быть установка его в городе-спутнике Москвы Зеленограде, где есть улица Гоголя, но нет памятника.
Что же касается разговоров о том, что дворик дома на Никитском бульваре, в случае если оттуда вернётся на своё законное место андреевский Гоголь, опустеет, то это легко поправимо. В размерах такого двора, на его центральной клумбе бесспорно лучше, чем излишне громоздкий для него монумент Андреева, будет смотреться что-либо другое, пропорциональное имеющемуся там пространству. Хотя бы уже существующий бюст Гоголя работы того же Н.В. Томского.
Вопрос о возвращении андреевского шедевра на своё законное место начал обсуждаться в СМИ ещё с середины шестидесятых годов прошлого века. Пятнадцать лет тому назад этот вопрос, получив одобрение всех компетентных организаций и творческих союзов, по инициативе нового Моссовета был представлен на рассмотрение Верховного Совета РФ, и лишь известные события октября 1993 году помешали довести его до конца.
Активным защитником андреевского Гоголя выступал протоиерей Александр Мень: «Я уверен, что большинство москвичей будут согласны со мной. Просто необходимо вернуть на своё место старый памятник Гоголю, который был неотъемлемой частью Арбатской площади и бульвара. Старый и новый памятники несравнимы».
Во время празднования 500-летия Арбата оргкомитет по его проведению, в который входили Ю.Лужков, М.Ульянов, Б.Окуджава, С.Шмидт и другие известные и уважаемые люди, в очередной раз предложил вернуть репрессированный памятник на его исходное место. Эту идею поддержал и президент Российского фонда культуры академик Д.С. Лихачёв.
Нынешний 2009 год объявлен ЮНЕСКО «годом Гоголя». Неужели и теперь, в канун 200-летия писателя, у нас не хватит решимости перенести через площадь на своё историческое место московскую святыню, достойно завершив многолетние скитания андреевского детища? Оставить всё, как есть, было бы оскорбительно по отношению к памяти великого писателя и явилось бы откровенным пренебрежением к волеизъявлению наших предшественников.
Произвол, проявленный по отношению к одному из лучших памятников Москвы, – позорная страница нашей истории. Мы все в долгу у Гоголя и должны избавиться от греха, добившись отмены неправедного решения, чтобы дать возможность увидеть Москве андреевский шедевр на месте, для которого он был предназначен. Вадим ДОРМИДОНТОВ