В поисках комедии
№ 2009 / 11, 23.02.2015
Хорошая комедия – редкость что в кино, что в театре. Недаром по телевизору во все праздники крутят одни и те же комедии Л.Гайдая, в крайнем случае «Джентльменов удачи», «Карнавальную ночь» или «Верные друзья».
Фарсы Жоржа Фейдо на московской сцене
Хорошая комедия – редкость что в кино, что в театре. Недаром по телевизору во все праздники крутят одни и те же комедии Л.Гайдая, в крайнем случае «Джентльменов удачи», «Карнавальную ночь» или «Верные друзья». Да и в мировом кино на слуху немного по-настоящему смешных комедий: Чарли Чаплина, да ещё с участием комиков вроде Пьера Ришара или мистера Бина. Как видим, в успехе кинокомедий решающее значение, наряду со сценарием, имеет работа режиссёра и актёров. В театре то же самое, «самоигральных» комедий мало. Можно самую смешную комедию какого-нибудь Камолетти поставить и сыграть невыносимо скучно (например, автор этих строк с трудом досидел до антракта на спектакле «Боинг-боинг» «Независимого проекта»). А можно уморительно смешно поставить серьёзную трагедию вроде «Ричарда III», как это сделали в «Сатириконе».
По-настоящему смешные комедии всегда востребованы, и даже забытые было комедиографы прошлого восстают из небытия, как это произошло с Жоржом Фейдо. Младший современник Лабиша, он был почти так же знаменит во Франции, как автор «Соломенной шляпки», а завершал свою карьеру уже в эпоху абсурдиста Альфреда Жарри, в преддверии сюрреализма. Для современной сцены интерес к творчеству Ж.Фейдо возродил знаменитый режиссёр и актёр Жан-Луи Барро (известный нашему зрителю по фильму «Дети райка» М.Карне), в 50-е годы показавший в своём театре комедию «Займись Амелией». С тех пор пьесы Ж.Фейдо регулярно находят путь на сцену во Франции и других странах.
Думается, что, ставя нынче в Москве комедии французского драматурга конца прошлого столетия, театры не задаются целью решать какие-то новые художественные задачи, а скорее ищут неизбитые, непохожие на современную бульварную продукцию комедийные сюжеты и ситуации. Что же сумели они изготовить из произведений Фейдо? Начнём с недавней премьеры театра с Тверского бульвара.
Дамский портной.
Премьера в театре имени А.С. Пушкина. Режиссёр-постановщик – Александр Огарёв. Художник-постановщик – Татьяна Виданова.
Когда открывается занавес, мы видим на сцене небольшие макеты Эйфелевой башни и собора Парижской богоматери. Ошибиться невозможно – нам дают понять, что действие происходит в Париже.
Преуспевающий доктор Мулино (Александр Арсентьев) возвращается с любовного свидания за полночь и не может попасть домой – забыл ключи. Его молодая жена Ивонна (Мария Голубкина) начинает что-то подозревать, но Мулино искусной выдумкой (всю ночь просидел у постели Бассине – тяжелобольного друга) успокаивает её. В этот момент является гость – Бассине (Денис Ясик). Он пышет здоровьем и лучится весельем, несмотря на постигшее его несчастье – во время уличной прогулки, когда он зашёл за угол купить сигары, его жена исчезла в неизвестном направлении. Мулино прилагает все усилия, чтобы убедить жену и самого гостя, что Басине опасно болен заразной болезнью. В этот момент является и тёща – мадам Эгревиль (Тамара Лякина), и хозяин дома выпроваживает «распространителя инфекции» в соседнюю комнату.
 |
| Сцена из спектакля «Дамский портной» |
Тем не менее Басине несколько раз умудряется выскочить из «изолятора» и успевает предложить внаём свою освобождающуюся (съезжает арендаторша-портниха) квартиру и Мулино (для свиданий), и его тёще (на время, что она будет гостить в Париже).
Действие переходит в эту самую квартиру. Она использовалась как пошивочная мастерская, но давно не ремонтировалась, и входная дверь не закрывается. Конечно же, в эту дверь то и дело без стука врываются все упомянутые персонажи, к которым ещё добавляются любовница Мулино, мнимая пациентка Сюзанна (Анастасия Панина), её муж, туповатый офицер Обен (Андрей Соколов), клиентка портнихи Помпонетта (Виктория Триполина), наконец, любовница Обена Роза (Эльмира Мирэль), она же – пропавшая жена Бассине.
Фейдо виртуозно использовал сформулированный им самим один из главных принципов фарса: «Если какие-то персонажи ни в коем случае не должны встречаться, то они при первой же возможности сталкиваются на сцене».
В конце концов все недоразумения разрешаются, жены возвращаются к законным мужьям, и Мулино благополучно выпутывается из каскада лжи…
«Дамский портной» – одна из первых успешных пьес Ж.Фейдо, написанная им в 22 года.
К сожалению, в постановке театра имени Пушкина нет жанрового единства. Здесь и несколько банальные, уровня антерприз, условные приёмы: макеты парижских достопримечательностей, французская эстрада, почему-то 60-х – 70-х годов 20-го века (вот уж действительно «анахренизм», выражаясь словами персонажа спектакля – мадам Эгревиль), и режиссёрские «находки» вроде репродукции «Завтрака на траве» Э.Мане, которую нахальный слуга Этьен (Алексей Воропанов) зачем-то несколько раз проносит по сцене. Если Д.Ясик показывает по-концертному яркую, потешную буффонаду, а Т.Лякина добротно представляет типичную фарсовую пожилую даму, то остальные персонажи смотрятся бледнее. Например, мы не видим подлинной ревности у Ивонны – так, лишь ростки подозрений, доверчивость. В результате конфликт, пусть и комедийный, теряет остроту, а действие теряет напряжённость. Диалоги в этом спектакле служат лишь для развития фабулы, а не для раскрытия характеров, которые и в фарсе должны быть достаточно выразительными и запоминающимися. Один из секретов успешного воплощения фарса – актёры должны перевоплощаться в живых людей, жить в предлагаемых обстоятельствах, играть на полном серьёзе, даже «до полной гибели всерьёз». Тогда получится смешно.
Вторая половина спектакля почти сплошь состоит из музыкального сопровождения (обещанная французская эстрада сорокалетней давности) и мало что добавляет к сюжету, в котором всё ясно уже после первой половины.
Остаётся ощущение, что в постановке классического французского фарса постановщики пытались использовать приёмы, выработанные для антерпризы или для комедийных телевизионных ситкомов.
Люсьет Готье, или стреляй сразу.
Постановка и художественное оформления Александра Морфова (Болгария).
Спектакль по пьесе Ж.Фейдо со сложнопереводимым названием Un fil a la patte (1896) (означает примерно: «Коготок увяз, всей птичке пропасть», у нас обычно переводится «Искусство красиво расставаться») идёт в театре под руководством Александра Калягина уже несколько лет .
Un fil a la patte – успешная пьеса Фейдо, много шла в театрах, по ней поставлена масса фильмов и телефильмов. Спектакль, конечно, безбожно сокращён, но природа не терпит пустоты, и провисающие в результате ампутаций элементы компенсированы трюками и хохмачеством. При этом режиссёр сработал хорошо – спектакль «трудовой», каждая минута насыщена действием, содержанием, в отличие от того же «Дамского портного» в т-ре Пушкина. По сравнению с пьесой акценты несколько смещены. Если у Фейдо Люсьет Готье, очень успешная и довольно респектабельная оперная певица, с которой главный герой Фернан не хочет расставаться и после женитьбы, то в спектакле она (в исполнении Натальи Благих) – певичка кафешантана, довольно скандальная, и герой (его воплощает Владимир Скворцов) боится объясниться с ней просто потому, что боится её истерики. Герою недостаёт импозантности, и непонятно, за что его полюбили и знаменитая певица, и наследница аристократического рода.
В игре актёров превалируют внешние приёмы создания комизма – довольно простые – смешная мимика или дикция, неестественные движения, присущие скорее оперетке (к этому жанру и близок оказался в конце концов спектакль), чем классическому фарсу. Отказавшись от убедительных мотивировок событий и подробной проработки характеров, А.Морфов снабдил спектакль нагромождением дополнительных нелепостей – здесь и хромота друга певицы Женевьета (Алексей Осипов), и распущенность невесты – Вивьен (Наталья Житкова), и нескладность нотариального клерка-графомана Бузана (Алексей Черных). Тем не менее все роли воплощены довольно ровно, и никто не выпадает из ансамбля.
О музыке. Героиня – певичка, и спектакль получился отчасти музыкальным. Здесь уместна была бы эстрадная или танцевальная музыка Парижа рубежа 19 – 20 веков, или хотя бы музыка Оффенбаха (как, например, сделано в недавней французской экранизации пьесы – фильм шёл и на российских экранах). Но это мало использовано. Годится, однако, и «Травиата», и «Свадьба Фигаро», и даже «Севильский цирюльник», но что-то одно, или хотя бы в едином стиле. Здесь же намешано многое из перечисленного и ещё современные эстрадные песни. В результате чистоты жанра нет, и в общем спектакль оказался пёстрым и не очень цельным.
На наш взгляд, к постановке этого спектакля Александр Морфов подошёл с арсеналом средств, принёсшим большой успех в работе над «Королём Убю» (между прочим, обе пьесы – и Фейдо, и Жарри, написаны почти одновременно, «Король Убю» лишь годом позже). Но если для сюрреалистического и публицистического фарса Альфреда Жарри эстрадно-буффонадные приёмы прекрасно подходят, то в постановке буржуазной комедии положений такие приёмы лишь рассеивают внимание зрителя, и комический потенциал как текста, так и этих приёмов остаётся не до конца реализованным.
Итак, в постановке обоих спектаклей по фарсам Ж.Фейдо мы видим попытки режиссёров использовать опыт, наработанный в работе над спектаклями, близкими по жанру, но всё же не относящимися к классическому французскому фарсу с его искромётными диалогами, отточенными мизансценами, простыми, но подробно и чётко очерченными характерами.
В результате получается похоже или на антрепризную бульварную комедию, или же на богемно-цирковую буффонаду. Ключ же к наследию французского классика в наших условиях, видимо, ещё предстоит подобрать. Сделать это, пожалуй, не так просто: ведь и в современном французском театре произведения Ж.Фейдо идут в адаптациях и сокращениях.
Ильдар Сафуанов
Добавить комментарий