ИЗУМЛЯЕМСЯ ВМЕСТЕ С АЛЕКСАНДРОМ ТРАПЕЗНИКОВЫМ

№ 2015 / 11, 23.02.2015

   ДВА ПОРТРЕТА

  

Любя и перечитывая Плутарха, захотелось и мне вдруг на досуге также заняться «Сравнительным жизнеописанием», а в качестве объектов исследования и в назидание потомкам я выбрал двух моих современников – крепких талантом и могучих духом писателей Владислава Артёмова и Александра Латкина.

У обоих к тому же недавно вышли новые книги прозы. У Артёмова – «Московский роман» (Издательство «У Никитских ворот»), у Латкина – «Экспедиция» (Издательство Бурятского госуниверситета). Первая страниц на семьсот, вторая раза в четыре поменьше. Одна включает в себя не единожды издававшийся роман «Обнажённая натура» (вариантов названий было несколько, но «натура» оставалась неизменной), повесть «Высшая сила» и более дюжины рассказов; другая – одноимённую повесть и – «Мысли», как «Предварительные итоги». Что и говорить, чтение обязывает к размышлениям, поскольку мимо этих книг пройдёт только ленивый именно мыслью, не утруждающий себя вопросами мироздания, вечности, бытия и перепутья житейских обстоятельств. Проще говоря – тайнами жизни. Но о самих книгах чуть позже, пока же обратимся к творческим судьбам авторов.

 

Эвенк Александр Латкин родился в 1952 году в селе Уоян Баунтовского района Бурятии. Белорус Владислав Артёмов на два года помоложе, корни его в селе Лысуха Березинского района Минской области. Деревенское детство, близость к земле, к природе, этакая телесная и духовная закалка, трудности и лишения, – всё это, несомненно, сказалось и на их творчестве. Владислав рано остался без родителей. Вырос в детдоме. Окончил школу рабочей молодёжи в узбекском городе Алмалык. Потом поступил на журфак Белорусского университета. Но долго в университете не продержался и одно время зарабатывал на хлеб, подметая улицы. Работал на станкостроительном заводе в Молодечно, был художником-оформителем, экспедитором горпищепромторга… Александр Латкин работал трактористом, оленеводом, шофёром, охотником-промысловиком, метеорологом. Был участником Ялтинского семинара молодых писателей Севера.

Судьба свела их вместе в Литературном институте. Они окончили его в 1982 году и наверняка были знакомы, может быть, даже приятельствовали. Правда, Латкин был «чистым» прозаиком, а Артёмов – поэтом (семинар Льва Ошанина). И уже тогда их талант был виден издалека. Первая известность к ним пришла именно в Литинституте. Хотя, скажем честно, первоначально Славу Артёмова прославили не его стихи, а, как бы это помягче сказать, хулиганские выходки. В конце концов, ректор Пименов, устав от его проделок (а кто в студенческие годы не пил из чаши жизни до дна?), предложил ему покинуть кузницу писательских кадров и отправил на ударные комсомольские стройки. Так Артёмов оказался на Южном Урале. Целый год он жил среди «химиков» и всевозможных лимитчиков. И обрёл там такую популярность и лидерство, что, когда он надумал возвращаться в Москву, народ нёс его в челябинский аэропорт на руках в обрамлении ящиков с шампанским.

Что же касается собственно творчества, то оно неукоснительно шло в гору у обоих наших фигурантов. В московской печати имя Александра Латкина впервые прозвучало ещё в 1977 году. Его рассказ «Нить» напечатал наш еженедельник «Литературная Россия». Потом его повести наперебой стали печатать самые престижные журналы. В Москве и Иркутске одна за другой вышли три книги прозы – «Осенний перевал», «Глиняные рисунки» и «Завтра и всегда». А уже первые публикации Артёмова удивили всех обилием предсказаний и предчувствий. Поэт, никогда специально не сочинявший политических стихов, предугадал, чем обернётся для державы и народа перестройка, – «огромным чёрным поездом», за которым окажется пустота. Он оказался пророком, когда, размышляя о спецназовцах, заслонивших собой в 89-м году Фергану, представил грязь, в какую очень скоро станут втаптывать в грязь нашу ратную армию. Поразили первые публикации Артёмова и своей виртуозной техникой. А его склонность к былинному слову вообще казалась бесподобной. Таковыми стали его стихи «Слово о маршале Жукове». К слову, он является капитаном запаса, хотя в армии не служил, а звание получил, будучи литконсультантом студии московского Дома офицеров. Один из величайших русских поэтов нашего времени Юрий Кузнецов так отзывался о его первой книге «Светлый всадник»: «Мироощущение Артёмова необычно. Его стихи не похожи на обыденную действительность, к которой мы привыкли. Поэт не описывает, не отражает её бытовую поверхность, а взламывает её силой своего воображения, строит свой суверенный мир». Такие стихи Артёмова как «Вышей мне рубаху…», «Странник», «Простор» и многие другие энергичны и экспрессивны, он часто пользовался элементами гротеска и гиперболизации, все они органично вписаны в контекст русской поэзии, сохраняя в то же время свою оригинальность. Это признают даже его недружелюбные критики с либерального фланга.

Однако вскоре перестройке пришёл конец, в стране воцарился «рыночный хаос», поэты и прозаики, следующие в русле классической и традиционной русской литературы стали для издателей самыми нежеланными авторами. Не избежали этой участи и Латкин с Артёмовым. Подготовленные к печати новые сборники стихов и прозы пришлось надолго убрать в стол. Что же произошло дальше? Александр Латкин вернулся к своим соплеменникам и вступил в неравную борьбу с читинскими генералами от промышленности. Там многих эвенков лишили родовой земли, они оказались на краю гибели. В ответ были угрозы, пули вдогонку, поджоги квартиры. Его вынудили уехать в Иркутск. Но и здесь он не мог прожить долго. Уехал вообще в тайгу. И продолжал писать. Много. Так что писательский взлёт Александра Гурьевича не остановился, он продолжается. И свидетельство тому – эта книга «Экспедиция». А в запасе ещё немало неизведанных рукописей.

Что же касается Владислава Владимировича, то в 90-е и в нулевые годы он от своей великолепной и самобытной поэзии перешёл на прозу и создал не менее интересные произведения с остросюжетной интригой. А эта книга, по сути, представляет собой на данный момент полное собрание его «московской прозы». Уверяю вас, что тайны, которые он предлагает разгадать вместе со своими персонажами, будут держать читателя в напряжении до самого конца. Поскольку сами герои раскрываются с самых неожиданных сторон. И его проза обязательно придётся по сердцу всем, кто любит и ценит Михаила Булгакова, Алексея Толстого, Владимира Набокова или Василия Шукшина. В ней в полный голос звучит дух русской классической литературы. Вот, скажем, роман, который в книге назван «Пожар в коммуналке, или обнажённая натура», посвящён злободневным проблемам сегодняшней жизни, раскрывает разнообразные психологические портреты современников. Целая галерея типов, образов, характеров людей, которых мы ежедневно видим воочию на улице или… во снах. А сам мегаполис погружён в контекст вневременных законов бытия, где всегда превалируют проблемы морального и эстетического плана. И, конечно же, предельно выразительный метафоричный язык, свойственный только поэту. А «бывших поэтов» не бывает.

Александр Гурьевич Латкин сейчас живёт в селе Старый Уоян Бурятии. В его повести «Экспедиция» красной нитью проходят размышления автора об эволюции человека, о развитии общества в целом, где нравственные ценности иногда оказываются нивелированными в погоне за мнимым богатством. Это поистине «космическая проза», насыщенная не только штрихами и деталями времени, но каким-то особенным взглядом на Землю с высоты небес. Вот одна из его «Мыслей» в конце книги: «Часто в твоей жизни будут навязывать (воздействовать внушением наваждения). Оберни его, чтобы оберечься. Нельзя отмахнуться? Улыбайся доброжелательно, отказываясь, благодари. Навязывание есть предупреждение: даже великие блага через год или десять лет «вылезут» непоправимой бедой».

Латкин всегда был и остаётся борцом. Ещё в прежних своих книгах он писал, что идёт тотальное уничтожение природы, по сути дела – уничтожение Будущего. И в этой книге говорит о том, что «нас пугают Космосом, потопом Океана и огненными недрами Земли. А подлинно страшное не замечаем. Имя сему – рваческая Цивилизация! Символ сего – Бездна!». Борцом был и есть Артёмов. Сейчас, будучи главредом журнала «Москва», Владислав вступил в неравный бой со столичными чинушами, душащими литературные журналы финансовой удавкой. Обещал им спеть прощальную песнь «Варяга». И ведь не уступит, а плоды этой борьбы уже налицо: одного высокого руководителя из мэрии – Капкова – спровадили, всё же, с тёплого местечка начальника культуры… Правда, наверное, пересадили на другое.

Но главное, что сближает обоих писателей – это талант.

Постскриптум. Когда-то давно в статье о Латкине я привёл эпизод из книги Владимира Клавдиевича Арсеньева. Тот подарил Дерсу Узала чернильницу. Старик гольд её случайно потерял. Слова «чернила» в лексиконе Дерсу не было, он называл это «грязной водой». И, огорчённый потерей, говорил, что «грязную воду» он очень берёг. Одни слова, по мнению Дерсу, выходят из уст человека и распространяются вблизи, по воздуху, другие закупорены в пузырёк. Они садятся на бумагу и уходят далеко-далеко. Первые пропадают скоро, вторые могут жить сто лет и больше. Вот о чём должны думать подлинные писатели. А слов правды у Артёмова и Латкина хватит ещё не на одну книгу.

---

 

                                                                    ДВЕ ПАМЯТИ

Ещё одно короткое «Сравнительное жизнеописание» (вот как Плутарх гвоздём засел в голове), но на этот раз не авторов, а недавно вышедших книг. Одна из них – «Имя на храме славы», изданная в Риге. Вторая – «Почётный гражданин» (издательство им. Е.А. Болховитинова). Первая принадлежит перу поэта Александра Черевченко. Другая – воронежскому писателю и адвокату Михаилу Фёдорову. Последнего представлять читателям особой надобности нет – он частый гость на страницах нашего еженедельника, а также и «Литературной газеты». Человек деятельный, многообразный, искушённый в жизни, всякий раз раскрывающий свой талант в различных жанрах: художественная проза, архивные исследования, едкая сатира на современников, обличение зла в судах и на страницах книг. А вот Александр Черевченко, пожалуй, знаком читателям поменьше, хотя и у него редкой судьбы биография. Моряк-черноморец, служба на Колыме, спецкор и собкор дальневосточной радиостанции «Тихий океан», первый помощник капитана плавбазы, неустанная работа на благо Родине, а потом – жизнь, по сути, во враждебной нам Латвии. За плечами – с десяток сборников стихов и переводы многих рукописей эскимосских и чукотских авторов.

А эта книга, может быть, самая любимая им, была закончена в приснопамятном 1991 году, когда на глазах моряка-патриота обрушили Советский Союз. Договор на неё был заключён заранее, но новые хозяева издательства выпускать её в свет отказались без всяких объяснений причин. Хотя причины были ясны: подлинная история России им уже была не нужна. Таким образом, рукопись и пролежала в авторском столе более двадцати лет. Но наконец-то вышла. Подозреваю, что за счёт самого автора, на его пенсию. О чём же она? О русских моряках эпохи Николая Первого. О войне с Османской империей. Об адмирале А.С. Грейге. О героическом Черноморском флоте. Но в первую очередь, о молодом моряке Александре Ивановиче Казарском, его подвиге и о его загадочной смерти, о беспримерной доблести моряков брига «Меркурий», о первом памятнике, установленном в городе русской славы Севастополе. О славе всего русского флота. И как важна эта книга именно сейчас, когда Крым возвратился в родную гавань… Да её надо бы теперь издать миллионными тиражами. А часть экземпляров разбросать над Киевом и Брюсселем.

Я уже отмечал тягу Михаила Фёдорова к жизни замечательных людей, когда писал о его книгах, где речь шла о Гаврииле Троепольском, о Юрии Гончарове, о Егоре Исаеве, и в которых он знакомит читателей с теми, кто по праву причислен к почётным гражданам своих городов. А новая его книга посвящена протоиерею, заслуженному художнику России Стефану Домусчи, который более полувека служит в одном храме в городе Борисоглебске. По происхождению он болгарин, родившийся ещё на румынской территории, учился в советской школе и с детства тянулся к кисти. С этими стремлениями поступил в Одесскую семинарию, потом оканчивает Духовную академию и вместо аспирантуры уезжает в глубинку Чернозёмной России. Здесь, на берегу реки Хопёр он не только служит, но и переносит красоту Божьего мира на свои многочисленные полотна. Жизнь отца Стефана являет собой пример бескорыстного служения людям. Она всегда была полна испытаний, которые преодолевал священник в годы «хрущёвских» гонений и сноса храмов, притеснений со стороны атеистической власти. Эта книга тот островок добра, на котором каждый хочет укрыться в бушующей жизни. Вот почему и нужна эта книга о настоящем почётном гражданине, который не жалея живота своего трудится ради людей. Сейчас священнику Стефану Домусчи восемьдесят лет, а борисоглебцы с нетерпением ждут каждую его службу. Мы же надеемся увидеть ещё не одно написанное доброй рукой батюшки полотно.

Постскриптум. Вот такие четыре замечательные книги я настоятельно рекомендую нашим читателям.

Александр ТРАПЕЗНИКОВ