Гамлет Замоскворечья

№ 2009 / 39, 23.02.2015

Повесть «Три года», опубликованная в 1895 году, пожалуй, одно из самых личных творений великого русского писателя. И хотя детали биографии автора и лирического героя различаются

А.Чехов. Три года. Студия Театрального Искусства. Режиссёр-постановщик – Сергей Женовач. Декорации и костюмы художника А.Боровского. Художник по свету Д.Исмагилов. Музыка Г.Гоберника.

Повесть «Три года», опубликованная в 1895 году, пожалуй, одно из самых личных творений великого русского писателя. И хотя детали биографии автора и лирического героя различаются (если отец писателя был мелким торговцем в провинциальном Таганроге, то родитель героя Фёдор Степанович Лаптев – замоскворецкий миллионер), много у них и общего. Чехову в пору написания повести было тридцать четыре года, как Алексею Лаптеву. Такая же, как у персонажа, неустроенность личной жизни, болезни родственников, раздумья о собственном здоровье, о смысле жизни.

Повесть насыщена философскими размышлениями и разговорами, разговорами… Разговоры эти и легли в основу инсценировки С.Женовача.

Сразу удивляет сценография. Поначалу трудно понять, какую концепцию выражает множество панцирных металлических кроватей, на которых лежат в исподнем персонажи, поднимающиеся и лазающие по железным прутьям лишь затем, чтобы принять участие в диалогах. Возможно, это – метафора «сонного царства», которое представляли собой Москва и российская провинция в ожидании бурь следующих десятилетий.

Интересно, что в сцене похорон сестры героя Нины Фёдоровны (А.Имамова) постановщики с помощью удачного освещения добились удивительного эффекта: конструкция из кроватей производит впечатление церкви, в которой люди собрались на отпевание.

Статичные и в то же время выражающие неустойчивость мизансцены подчёркивают насыщенность спектакля духовным содержанием, жизнью души человека. Монологи персонажей напрямую доходят до зрителей. Порадовало, что в этой постановке, в отличие от многих прямолинейных инсценировок, мало проговариваются исполнителями повествовательные куски – впрочем, и обилие диалогов и внутренних монологов в произведении А.Чехова способствовало этому.

Актёрская работа выглядит добротной, отточенной. Чувствуется тщательная репетиционная подготовка. Самая большая нагрузка – на исполнителе главной роли Алексея Лаптева А.Верткове. Актёр достигает в своём воплощении «Гамлета Замоскворечья» баланса между глубиной внутренних монологов и страстностью переживаний одинокого и закомплексованного человека. Героя можно было бы назвать alter ego автора повести, если бы талант писателя не был замещён у Лаптева огромным материальным богатством.

Убедительны все мужские образы – и фанатичного и жёсткого престарелого дельца Фёдора Степановича Лаптева (С.Качанов), и талантливого дилетанта Ярцева (Г.Служитель), и молодого интеллигента Кости Кочевого (А.Шибаршин), и эгоистичного бонвивана, зятя Лаптевых Панаурова (А.Обласов), и бездарного доктора Белавина (С.Пирняк).

Фёдора Фёдоровича, брата главного героя, А.Аброскин играет так, что уже с первых сцен видны зачатки душевной болезни, которая сгубит этого несчастного чудака.

Многое в спектакле выглядит преодолением сознательно выстроенных препятствий: художественное впечатление как будто достигается вопреки, а может быть, и благодаря парадоксальным, вроде бы нелогичным средствам. Так, в нагромождении голых железных кроватей зрители удивительным образом видят и улицу провинциального города, и московские квартиры, и дачу в Сокольниках, и пресловутый «амбар» (торговый «офис» Лаптевых, с которым у главного героя связано множество горьких детских воспоминаний). Вот и роль идейной Полины Рассудиной, по повести – длинноносой дурнушки, предоставлена М.Шашловой – приме труппы, обычно воплощающей роли красавиц. Тем не менее актриса показывает именно те черты персонажа, что обычно присущи прямолинейным дурнушкам с тяжёлым характером, и заставляет поверить созданному ею образу.

Показалось, правда, что на стадии становления ещё находится роль дочери доктора Белавина Юлии Сергеевны – невесты, а потом и жены Алексея Лаптева. Созданный О.Калашниковой образ, на наш взгляд, требует большей объёмности и развития от простодушной девушки к умудрённой женщине, обретшей любовь к мужу.

Но уже сегодня спектакль, построенный на скупых, экономных средствах, сыгранный актёрами буквально в ночных пижамах, достигает главного – доносит до зрителей глубину и боль чеховской прозы, а вместе с тем – глубину и боль человеческого бытия.

Ильдар САФУАНОВ