Сколько метров пройдут скинхеды?

№ 2009 / 44, 23.02.2015

Фильм «Рос­сия-88», вы­звав­ший та­кое не­го­до­ва­ние у Ка­пи­то­ли­ны Кок­ше­нё­вой, смо­т­рел два ра­за. «Он пу­га­ет, а мне не страш­но» – ос­нов­ное впе­чат­ле­ние. Скин­хе­ды в филь­ме по­лу­чи­лись ко­мич­ные, ма­с­ка­рад­ные и нев­сам­де­лиш­ные

Фильм «Россия-88», вызвавший такое негодование у Капитолины Кокшенёвой, смотрел два раза. «Он пугает, а мне не страшно» – основное впечатление. Скинхеды в фильме получились комичные, маскарадные и невсамделишные; как тот оператор Абрашка, тщетно принимающий перед зеркалом независимые, гитлероподобные позы. Не скинхеды – скинхедики, не фашисты – фашистики. Бедные, запутавшиеся мальчики. Таких хочется пригласить домой, налить чаю, насыпать ирисок, погладить по голове и направить на путь истинный. Они понарошку, они больше не будут. Да и по отношению к внешней атрибутике они больше напоминают дембелей в чудных своих петушиных нарядах: у тех пышные аксельбанты из бельевой верёвки и погоны с ёлочным «дождиком», а у этих – подтяжки, «гриндерсы», питбуль на поводке. Режиссёр призывает бояться клоунов, что несколько странно и отчасти обидно.

Ну, пусть не клоунов, пусть – не развитых духовно людей. Не поднявшихся – от крови, почвы, спермы, рода, нации – до культуры, а как раз таки наоборот, спускающихся вниз; находящих в расчеловечивании прелесть саморазрушения.

Для кого снят фильм – большой вопрос. Для нас или для них? Задумывалось для нас, но чем прекрасна их логика – в ней не действует даже арифметика, по ней – в плюс превращается даже минус бесконечность: чем хуже – тем лучше. Если главный герой погиб – это призыв к борьбе и стойкости, впал в кому – обозначил символ, инопланетяне похитили – подтвердил избранность. Ну, а если не фартануло и выжил – доказал верность пути, Валгалла подождёт.

Им бы кто рассказал. Им бы кто разъяснил.

Но фильм таких задач не решает и не может решить.

Дискуссия в «Липках» не получилась. Не хватило времени, толковой организации и собственно желания дискутировать. Первым выступил Александр Казинцев. Он говорил правильно, долго и скучно, но делая неправильные выводы (помним про арифметику). Затем Капитолина Кокшенёва, на словах которой не выдержал Андрей Дмитриев и ответил, возможно, чуть более эмоционально, чем следовало.

Было от чего не выдержать. В статье «Липа в Липках» К.Кокшенёва пишет: «Главное, сказала я, не задан вопрос – а почему они пришли к этой идеологии силы и ненависти? Что они видели – нищету и унижение отцов? Их молодость лишили больших целей и идей – быть может, и в этом дело? Фильм, если он честный, должен отвечать на эти вопросы».

Фильм, как ни странно, на этот вопрос отвечает; да и не надо много думать, дабы найти ответ без просмотра фильма. Зачем искать алмазы в известном месте? Это вопрос не ради вопроса, а вопрос ради попытки оправдания.

«Быть может, истоки нынешнего культа силы и злобы в тех самых – лихих 90-х? В годах страшного унижения русских людей? Быть может, проблема в том, что тогда лучшие и активные мужчины шли в братки, а теперь лежат по кладбищам».

Хочу надеяться, что такие слова вызваны логикой спора, игрой в противовес. Что ж, если так, я аплодирую стоя: получилось хоть и слегка нафталиново, но смешно. А если всерьёз, то до какой же степени надо быть оторванным от реалий, чтобы назвать братков лучшими мужчинами?..

«…Мы составляем больше 80 процентов населения России, а это по всем международным нормам свидетельствует о моноэтническом государстве, что ничуть не искажает реальной исторической картины важности для России судьбы каждого народа».

Комментируя дискуссию, я имел неосторожность заметить, что таких слов произнесено не было. «Мы» – было, «80 процентов» – было, а «что ничуть» и далее – нет. С меня моментально затребовали стенограмму, что напомнило мне солженицынского красного профессора с его «дайте статистику!». Стенограммы у меня нет; есть уши. Таких слов не было.

…А последискуссионная болтовня среди «молодых» довольно скоро свелась к шуточному обсуждению, сколько метров в их родных местах скинхеды прошли бы по улице без особых проблем.

Счёт шёл сначала на сотни, потом на десятки.

Сошлись на двадцати.

Михаил ШАНИН