Тень на плетень

№ 2009 / 49, 23.02.2015

Мне слу­чай­но в ру­ки по­пал то­мик из се­рии «Чёр­ная кош­ка». Чи­таю на об­лож­ке: «Та­ть­я­на Ус­ти­но­ва. Пер­вая сре­ди луч­ших. «Од­на тень на дво­их».
Я не бы­ла зна­ко­ма с ли­те­ра­тур­ным твор­че­ст­вом этой пи­са­тель­ни­цы

Мне случайно в руки попал томик из серии «Чёрная кошка». Читаю на обложке: «Татьяна Устинова. Первая среди лучших. «Одна тень на двоих».

Я не была знакома с литературным творчеством этой писательницы, а знала её как телеведущую. Раскрыв книгу, стала читать роман и вскоре поймала себя на мысли, что не вникаю в сюжет, а правлю текст. Если так пишет «первая среди лучших», что же ожидать от второй, третьей? Чтобы не быть голословной, я позволю себе проанализировать всего одну страничку. Вот начало романа:

«Когда Данилов приехал домой, его жена уже умерла.

Он не понял, что она умерла.

Он пытался её оживить.

Он совал…»

Всего четыре предложения, и трижды повторяется «он», на странице из четырнадцати предложений это местоимение встречается шестнадцать раз. Визуально можно представить себе описанную картину, но как коряво звучит: «Он совал к мёртвым сизым губам стакан с водой». Здесь писательница ошибочно выбрала предлог «к», а слово «совал» режет слух. Правильнее было бы написать: «Он подносил к…», или, если всё-таки хочется применить слово «совал», то только с предлогом «в». Читаю следующее предложение: «Вода лилась по щекам и закинутой шее, размывала кровавые пятна на очень белой блузке». «Закинутой шее» – это как?

Проанализировав только первый абзац, я обругала ответственного редактора книги О.Рубиса, редактора Т.Семёнову, корректора Н.Шувалову и решила больше не вникать в правописание, а уловить сюжет детектива, но ничего не получилось. Второй абзац, состоящий из двух предложений, я перечитывала трижды. «Он пытался посадить её, а она заваливалась набок, рука падала ему на шею, и он был уверен, что она живая, эта рука, мёртвая не может так падать. Рука умоляла его – я живая, я здесь, спаси меня». Эти строки вызывают улыбку, а не сострадание. И далее по тексту: «Он лупил её по щекам, чтобы она очнулась. Он по-дилетантски делал ей искусственное дыхание – он не умел его делать и всё-таки делал. Он тряс её за плечи…»

Извините, моё терпение кончилось, я положила роман Устиновой в укромное место, чтобы никто из близких мне людей не нашёл его и не прочитал.

Татьяна КАМАЕВА