Культурная столица удивляет

№ 2010 / 7, 23.02.2015

В Эр­ми­та­же от­кры­лась вы­став­ка «SPAZIALISMO. Рик­кар­до Ли­ка­та и Ве­не­ци­ан­ская жи­во­пись кон­ца XX ве­ка». В экс­по­зи­цию во­шли ра­бо­ты (80 кар­тин) 10 ве­не­ци­ан­ских ху­дож­ни­ков, пред­став­ля­ю­щих аб­ст­рак­ци­о­нист­ское на­прав­ле­ние

Разрывная живопись

В Эрмитаже открылась выставка «SPAZIALISMO. Риккардо Ликата и Венецианская живопись конца XX века». В экспозицию вошли работы (80 картин) 10 венецианских художников, представляющих абстракционистское направление под названием спациализм (от «spazio» – пространство, объём). Родоначальником этого направления считается Лучио Фонтана (он представлен на выставке одной картиной), который в своей эпатажной серии «пространственные концепции» наравне с кистью использовал нож, оставляя на холсте надрезы, разрывы и отверстия. Он же первым стал наклеивать на полотно кусочки разноцветной пластмассы. Все эти оригинальные ухищрения должны были, по мнению художника, обеспечить выход из плоскости картины в трёхмерное пространство.

Надо сказать, что последователи Фонтаны не были столь агрессивны и старались в своём искусстве обходиться без колюще-режущих предметов. Например, главный идеолог спациализма – Риккардо Ликата скромно уснащал свои картины замысловатыми фантастическими иероглифами и тем прославился не меньше, чем Фонтана. Ну а если говорить начистоту, то следует признать, что спациалисты, являясь предтечами нынешних певцов инсталляций и перформансов, – вполне заурядные и даже посредственные художники. И остаётся только гадать, почему Эрмитаж так рьяно взялся за пропаганду этого малопродуктивного направления современной живописи.

Вне течений

В Доме писателей на Звенигородской прошла презентация новейшего литературно-философского течения, или вне-течения, как явствует из его названия: вневизм. Казалось бы, безумие в наше время раздробленности и хаоса заявлять о попытке целостного взгляда на мир, тем более взгляда извне, со стороны мира непроявленного, в мир материи. «Я не своё тебе открою, но бред пророческий духов», – писал Тютчев, великий духовидец. Элементы вневизма существовали всегда: сюда можно отнести жанр пророческого откровения, медитативной лирики, философской поэзии. «Созидай наш метафизический язык», – обращался молодой Пушкин к Вяземскому, говоря не только о языке прозы, ставя и перед собой задачу, поныне в значительной степени не решённую.

Поэт и литературовед Алексей Филимонов представил концепцию нового течения, где теория и практика литературы, по замыслу, должны быть неразрывны, зачитал примеры из русской классики – от Ломоносова, Державина, Пушкина, Лермонтова, Серебряного века до Набокова и Бродского, где есть рефлексия над идеями слов, провожаемых взглядом небытия в мир проявленный.

Поэты и прозаики прочитали свои произведения, созданные в жанре нового направления, стремясь к новой сумме художественных прежде всего, как завещано Пушкиным (а не поиску отдельных приёмов), совокупности мысли и формы, выявлению того, что было лишь приотворено «С той стороны зеркального стекла» (А.Тарковский) прежде. Прозаик, руководитель секции критики проф. Герман Ионин рассказал о изначальном стремлении мировой культуры объединить мир реальный и не проявленный, выйти, по выражению Данте, «за Геркулесовы столпы» обыденности и индивидуализма.

Возвратить умение мыслить большими образами, категориями, вопрошая, а не констатируя распад чувственного сознания – вот задача, стоящая перед «вневистами», парадоксальная в своей установке на вневременье в современности. И всё же вневизм мог проступить только сейчас, когда виртуальность, и не только в литературе, смешивает все грани, преломляет «карнавальную» традицию в некий субстрат, где невозможно выявить главное. Однако вневизм осваивает и «паутину», прорываясь через неё к свободе духа, напоминая об иерархии ценностей.

Новая сцена для мюзиклов

У Молодёжного театра на Фонтанке на зависть остальным храмам Мельпомены появилось новое здание (напротив старого, в том же Измайловском саду). Оно было построено, вернее, встроено в старый, ещё дореволюционной постройки, летний театр «Буфф», в котором выступали Вяльцева и – по легенде – сам Шаляпин. Честно говоря, отношение к этой реконструкции-реставрации у меня двойственное. С одной стороны, это всё-таки новодел (хотя и тактичный), а с другой стороны, строители сохранили уникальные металлические фермы-перекрытия архитектора Владимира Шухова. Любопытно, что первоначально на строительство театра (в 2005 году) предполагалось потратить 50 миллионов рублей, но в итоге была израсходована сумма в 10 раз больше. Новый театр рассчитан на 430 зрителей (в старом могло разместиться 300 человек) и оснащён по последнему слову театральной машинерии. Художественный руководитель Молодёжного театра Семён Спивак мечтает поставить на новой сцене мюзикл, а старую сцену использовать под экспериментальную лабораторию молодой режиссуры.

Напомню, что Молодёжный театр был основан в 1979 году Владимиром Малыщицким и сразу стал любимым местом для культурного досуга питерской «продвинутой» интеллигенции. Одно время театр даже сравнивали с московским театром на Таганке. Пришедший в 1983 году после Малыщицкого Ефим Падве сделал ставку на драматургию Александра Вампилова. Его спектакль «Утиная охота» в 80-е годы входил в десятку лучших постановок в Питере. Он же поставил рок-оперу «Сирано де Бержерак». Сегодня визитной карточкой Молодёжного театра являются такие спектакли, как «Белая гвардия» (лучшая, на мой взгляд, постановка булгаковского романа и в Питере, и в Москве), «Крики из Одессы» (по пьесе Бабеля «Закат») и «Касатка» (комедия Алексея Толстого).

Фёдор ХМЕЛЕВСКИЙ,
г.САНКТ-ПЕТЕРБУРГ