Без промаха по идейным врагам

№ 2010 / 15, 23.02.2015

Ни­ко­лай Гри­ба­чёв был очень па­фос­ным сти­хо­твор­цем. Он лю­бил дек­ла­ми­ро­вать:
И я, по­ка­мест смерть не по­га­си­ла
В мо­их гла­зах по­след­нюю звез­ду, –
Я твой сол­дат, тво­их при­ка­зов
жду.

Николай Грибачёв был очень пафосным стихотворцем. Он любил декламировать:

И я, покамест смерть не погасила В моих глазах последнюю звезду, – Я твой солдат, твоих приказов жду. Веди меня, Советская Россия, На труд, на смерть, на подвиг – я иду!

Поэт действительно считал себя солдатом партии.

Николай Матвеевич Грибачёв родился 6 (по новому стилю 19) декабря 1910 года в брянском селе Лопушь. Окончив семь классов, он поступил в Брасовский гидротехникум, после которого его отправили к изыскателям в Карелию. Сочинительский зуд в нём проснулся ещё в техникуме. В Карелии же интерес к стихам у него только усилился. Не случайно в 1934 году Грибачёв был избран делегатом на первый съезд советских писателей. Здесь стоит ещё добавить, что в начале творческого пути молодого автора здорово поддержал Виссарион Саянов.

Николай ГРИБАЧЁВ

Первую книгу стихов «Северо-Запад» Грибачёв выпустил в Петрозаводске в 1935 году. Но уже через год он перебрался в Смоленск, где его взяли в редакцию газеты «Рабочий путь».

Когда Сталин в 1939 году отправил армию освобождать Западную Белоруссию, Грибачёв попросился на фронт. По горячим следам он написал книжку путевых очерков. Но весь набор потом при наступлении немцев на Смоленск сгорел.

Вспоминая уже в 1966 году весь свой военный путь, Грибачёв писал: «Мёрз на первой, финской войне под Сортавалой, едва не погиб при обстреле с канонерок на мосту под Питкяранта – выполз из-под откоса, чтобы эти самые канонерки сфотографировать. Во время Отечественной войны погибли два брата – один, Александр, инженер танковой бригады, отличившийся ещё на Хасане, – о нём в то время писала «Правда», – был убит в танке под Старой Руссой, второй, Василий, командир танковой роты, сгорел в танке же под Харьковом. Я сам был командиром сапёрного батальона на Сталинградском фронте, в частности, обеспечивал переправу отступающих наших частей в июле 1942 года на мосту в станице Вёшенской, а в августе того же года – форсирование нашими войсками Дона под Еланью» («Советские писатели», том 4, М., 1972).

В конце апреля 1943 года Грибачёва из дивизии откомандировали в редакцию газеты 3-й гвардейской армии «Боевой товарищ». Ему очень хотелось обнародовать свои фронтовые стихи. Ради этого он дважды ездил на совещания молодых авторов двух Украинских фронтов. Однако оборонная секция Союза писателей все эти совещания проигнорировала. В порыве гнева Грибачёв по этому поводу даже отправил с фронта возмущённое письмо Илье Эренбургу. «Не буду говорить, что такое отношение является обидным, – жаловался бывший командир сапёрного батальона, – мы знали синяки покрепче и научились не очень носиться с личными чувствами. Хуже другое: вред, который таким образом наносится общелитературному делу. <…> Чего, например, стоят все эти стишки о том, как солдат идёт в бой, распевая песню о любимой или что-либо в этом роде? Чего стоят бесконечные варианты «Синего платочка»! Неужели так и не подымется смелый и авторитетный голос в защиту русской поэзии против пошлости, с которой, как с грязью на солдатских сапогах, мы рискуем дойти до самой победы?»

Популярному на фронте «Синему платочку» Грибачёв собирался противопоставить свою поэму «Россия». Он всерьёз думал, что Эренбург его поддержит. Но Эренбург увидел в грибачёвской рукописи много пафоса и не заметил в ней никакой поэзии.

Когда война закончилась, Грибачёв остался служить в группе наших войск в Румынии. В Москву его перевели лишь в 1948 году.

К тому времени Грибачёв попал в обойму официальных стихотворцев. Вождю очень понравилась его пафосная поэма «Колхоз «Большевик». За неё вчерашнему фронтовику дали Сталинскую премию первой степени. Вторую Сталинскую премию Грибачёв получил ровно через год, в 1949 году, за другую декларативную поэму – «Весна в «Победе».

Полученные не по заслугам награды очень быстро вскружили Грибачёву голову. Он возжелал занять в Союзе писателей кресло крупного начальника. Но высокие должности просто так тогда никто не раздавал. Для этого надо было хорошенько прогнуться. И поэта понесло.

Самые постыдные страницы в биографии Грибачёва относятся к 1949 году. Бывший фронтовик, клюнув на обещания Анатолия Софронова, с азартом включился в кампанию по выявлению в писательской среде безродных космополитов. Сначала он ополчился на Данина, посмевшего обругать его поэму «Колхоз «Большевик». Затем настала очередь Алигер. В силу своего невежества Грибачёв заявил, будто Алигер перепевает Ахматову. Острословы в ответ пустили по литературной Москве эпиграмму:

Ох, не знает Коля меры, Любит перехватывать. Как унизил Алигер он – Обозвал Ахматовой.

Особенно сильно борьба за власть в писательских кругах обострилась после смерти Сталина в 1953 году. Фадеев, готовясь к 14-му пленуму правления Союза писателей, предложил отменить постыдные личные карточки писателей и пересмотреть отношение к пострадавшим во время кампании против безродных космополитов, Катаеву, Каверину, Казакевичу и Гроссману. Его поддержали Юрий Либединский и Лев Никулин, потребовавшие творческой реабилитации для Пастернака, Ахматовой и Зощенко. Фадеев в письме к Никите Хрущёву и Георгию Маленкову говорил о том, что пора перестать наклеивать литераторам ярлыки «националиста», «космополита» или «формалиста».

Исходя из этих положений, Фадеев выстроил проект своего вступительного слова на пленуме. Но Грибачёв на срочно созванном заседании партийной группы выразил резкое недовольство. Он во всеуслышанье заявил, что если Фадеев не переделает своё выступление, то встретит на пленуме яростный бой. В этой ситуации секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов предпочёл поддержать Грибачёва. Фадееву просто выкрутили руки и заткнули рот. Тем не менее кресло первого писателя партия отдала Алексею Суркову, а Грибачёва посадили на журнал «Советский Союз».

Впоследствии Грибачёв оказался в числе любимчиков у Никиты Хрущёва. Новый вождь даже как-то взял поэта с собой в поездку по Америке и в 1960 году дал ему за американские репортажи Ленинскую премию, после чего выдвинул его кандидатом в члены ЦК КПСС.

Видимо, в благодарность Грибачёв в начале 1960-х годов стал клеймить эстрадных поэтов. Он писал:

Порой мальчишки бродят на Руси. Расхристанные – господи, спаси! – С одной наивной страстью – жаждой славы, Скандальной, мимолётной – хоть какой.

Поэт возмущался, что эта молодёжь, собирающая на свои выступления многотысячные стадионы, «чёрт знает что натаскивают в стих».

Публично Грибачёву ответил лишь Роберт Рождественский. И тогда роль арбитра на себя взял лично Хрущёв. С металлом в голосе Хрущёв на весь Кремль заявил: «Молодому поэту Р.Рождественскому я хотел бы поставить в пример поэта-солдата, у которого меткий глаз и который точно, без промаха бьёт по идейным врагам, поэта-коммуниста Н.Грибачёва».

Когда Хрущёва сместили, Грибачёв сумел быстро найти подходы к новому лидеру – Брежневу. Именно при Брежневе поэт стал председателем Верховного Совета России и получил звезду Героя Социалистического Труда.

Ещё в конце 1950-х годов Грибачёв взялся за прозу. Он написал повесть «Белый ангел в поле», романы «Ударная сила» и «Битва», другие книги. Но эти вещи уже никого не потрясли.

Умер Грибачёв 10 марта 1992 года в Москве.

Вячеслав ОГРЫЗКО