Между Сэлинджером и Кингом

№ 2011 / 41, 23.02.2015

Евгения Мелемина – молодой писатель, автор книги «Осколки под стеклом», номинированной издательством АСТ в 2011 г. на премию НОС, известный блогер, переводчик с японского языка

или Интервью Великого Инквизитора

Евгения Мелемина – молодой писатель, автор книги «Осколки под стеклом», номинированной издательством АСТ в 2011 г. на премию НОС, известный блогер, переводчик с японского языка, участник нынешней ММКВЯ. В этом интервью Евгения делится своими впечатлениями от мира «большой» литературы, раскрывает профессиональные секреты, рассказывает о внутренней этической борьбе и вспоминает основные вехи своего небольшого, но довольно бурного творческого пути.

Евгения МЕЛЕМИНА

– Евгения, в этом году в издательстве АСТ вышла ваша первая книга «Осколки под стеклом». Я прочитал её и до сих пор не могу поручиться, правильно ли определил жанр, потому как видна работа сразу с несколькими направлениями. В связи с этим первый вопрос – на какой литературе вы росли?

– На той, до которой могла дотянуться. Изначально я читала всё подряд. Моя мама работала в читальном зале городской библиотеки, я приходила туда и снимала с полок всё по очереди. Такое бессистемное чтение напоминает дальнюю дорогу без пункта назначения. Ты не знаешь, куда едешь, не знаешь, на чём едешь, порой бредёшь пешком и проваливаешься по горло в канавы с холодной водой, но в целом слишком заинтересован в процессе, чтобы пытаться оценить результат. И всё-таки детская библиотека – не то место, где твой путь может оказаться фатальным, поэтому прошлась я в первую очередь по классике, а когда случайно попался трёхтомник Стивена Кинга, сообразила, что у читателя может быть выбор. С тех пор им пользуюсь, очень придирчиво выбирая книги для чтения. В бессменных фаворитах остаются Булгаков, Стругацкие, Сэлинджер. Отсюда мистика, поиск человеческого в людях и полуфантастические миры.

– А что вы думаете о современной литературе в России?

– Многое, и не всегда цензурно. Мне видится глобальный раскол, на одной стороне которого думающие, действительно талантливые и сложные люди постоянно и неутомимо стремятся создать «несгораемую» рукопись, а на другой – идёт массовое производство продукции, которую целесообразно сразу бы выпускать в рулонах. Чтобы убить душу предмета, нужно поставить его производство на поток. Потоковые любовные романы, детективы и прочее – как раз этот случай. Конечно, я описала крайности. Посередине тоже кто-то мечется и чего-то хочет, но когда кого интересовала середина?

Я не могу прогнозировать, чем кончится это молчаливое противостояние сторон. Понятно, что на этой почве процветает и литературный снобизм, и сугубо материальный подход к писательскому труду, но кулуарные и не очень мнения меня мало волнуют. Меня волнует, что в итоге выберет читатель.

– А сможете спрогнозировать, за чем будущее – за новыми технологиями или привычным бумажным чтением?

– В современном мире будущее за тем, что экономит время, деньги и другие ресурсы. Проще говоря, вместо того, чтобы, к примеру, лезть в поезд дальнего следования с килограммовым томом, купленным на вокзале за триста рублей, и ночью ломать себе глаза, когда проводники погасят свет, человеку удобнее запихнуть в лёгкую электронную читалку бесплатные любимые книги и с комфортом и подсветкой скоротать дорогу. Много раз слышала мотивацию на покупку книг при наличии электронной: вот эту, самую-самую, хочу в бумажном варианте… То есть, постепенно складывается образ элитарности печатной продукции, приобретение которой – дань особому виду коллекционирования, привычка держать самое любимое поближе к рукам.

Подчеркну – постепенно. То есть, большинство ещё за то, чтобы полистать и поощущать. Ну, или просто те, кто не научился ещё воспринимать информацию с экранов.

Лично я надеюсь на сосуществование электронных форматов и печатной продукции. Но к электронным книгам на данный момент отношусь предвзято – их потребление напрямую связано с пиратством, против которого сейчас нет никаких способов борьбы.

– В ваших произведениях человек почти всегда выносит нравственный урок. В «Осколках под стеклом» Игорёк понимает цену счастья и вкус ответственности. За что вы так с ним?

– Как определить моего любимого персонажа? Кто больше всех мучается, тот и любимый. По той простой причине, что я считаю душевную боль полезным ощущением. Она сигнализирует о неполадках в душе, о том, что надо шевелиться, а не сидеть у окна и всплакивать о добрых ушедших и туманном будущем. Не знаю, насколько мои идеи перекликаются с религиозными учениями – было дело, сравнивали, но даже если перекликаются, то мотивации разные. Человек должен страдать не для себя – не для тёплого местечка на пушистом облачке, а для других.

Среди культа индивидуализма звучит дико, знаю.

Возвращаясь к персонажам – почти все мои персонажи так или иначе сталкиваются с вопросами сохранения Жизни, а к таким вопросам не подкатишь сытым, толстым и довольным. Пустым и никчёмным – тоже.

– А на себя пытались примерить? Что бы вы делали, оказавшись в вашей же книге на месте Игорька?

– Когда я был умным, я хотел изменить мир, когда я стал мудрым, я захотел изменить себя. Драконов побеждают дети, взрослые строят дома подальше от его пещер. Я хочу сказать, что я… умный ребёнок. Но в моей книге мне больше подошла бы роль не Игорька-Вершителя, а Кайдо-Меча. Я склонна к радикализму и максимализму. В Средневековье я бы стала Великим Инквизитором или возглавила бы крестовый поход, попав в ту самую ловушку, которую постоянно описываю и пытаюсь разрушить: боль и смерть во имя и во благо.

– Давайте вернёмся к реальности. Сложно ли таланту сейчас пробить себе дорогу?

– Благодаря Интернету – нет. Это раньше нужно было суметь вылезти со своего чердака с благоговейно перевязанными верёвочкой рукописями и выловить кого-то, кто не только согласится впитать, но и поможет донести до других. Сейчас Интернет позволяет сделать это абсолютно без каких-либо затрат. Можно даже из дома не вылезать.

Плюс Интернет обеспечивает стабильную обратную связь от читателя, по которой можно определить свои слабые места и понять, в какую сторону надо развиваться.

Талант вышел из сферы эфемерности, ушли в прошлое толстые Музы, являющиеся по собственному желанию. Сейчас Муза посажена на диету и должна являться по звонку. Трепетность ушла, исчез образ инфантильного неприспособленного к жизни печального поэта. Нынешний талант – гонка вооружений, противотанковый ёж, помятый в многочисленных сравнениях и сетевых обсуждениях. Раньше гении умирали от голода безвестными, теперь мир понял, что их можно выгодно потреблять, поэтому стало проще предлагать, проще действовать.

– Вы со своими читателями общаетесь и напрямую. На Московской международной книжной выставке-ярмарке в этом году, например, вы выступали с темой «Фэнтези: сегодня, завтра, всегда». Скажите, как вы оцениваете подобные мероприятия? Как возможность живого общения, изучения конкурентов или нечто иное?

– Выставка произвела на меня глубокое впечатление. Я там два дня болталась – и в качестве автора, и в качестве посетителя. Ощущала живой человеческий драйв от обилия информации, интересных тем, возможностей приобретения редких книг и прочего. Понятия «конкурент» я для себя ещё не сложила, отношусь к маститым авторам с интересом, и только. Живое общение с читателями – пожалуй. Я люблю быть в центре, люблю разговаривать, понимать. Для меня весь мир – большая такая команда, и я не могу быть отдельно от читателей, я исполняю какую-то роль в их команде, на равных исполняю.

Для меня это был праздник, наверное. С подарками и загадыванием желаний.

– Чем сейчас, по-вашему, можно удивить читателя?

– Вкусом. У всех писателей один и тот же набор средств для воздействия на читателя. Одна палитра, и довольно-таки многоцветная. Голых баб изображено предостаточно, мяса тоже. Время шокинга прошло. Осталась только возможность использовать свою палитру так, чтобы итоговый продукт был вкусным, как говорят в Интернете. Кстати, интересное определение, явно показывающее восприятие читателя, – чтение равняют с пищей.

Я не считаю, что нового уже не изобрести и не предложить, литература тем и хороша, что является бесконечным генератором возможностей, но удивить человека новым – не в этот век. Вряд ли кто-то удивится изобретённой телепортации или машине времени, скорее, просто посетуют, что вот, такие цены на услуги заломили… Поэтому удивление нужно культивировать иначе: умением затронуть человека так, будто он тебе лично знаком, и все тайны его души знаешь и готов принять и понять.

– Сегодня многие творческие люди пробуют себя в различных сферах деятельности. Кто-то начинает рисовать, певцы – танцевать, танцоры становятся на коньки, а вы, может, уже готовите нам фотоэкспозицию или фильм по мотивам собственных произведений? В общем, каковы ваши творческие планы?

– Из меня не получится ни певца, ни танцора – стопроцентно. Художника тоже. Я умею рисовать пятиногих собак, и это вершина моего художественного искусства… Я не стремлюсь распыляться, пока не проработала все грани основного выбранного направления.

На данный момент написана вторая книга, правнук «Осколков», преемник того поколения. Выбран жанр фантастического романа, быстрый ритм, динамика, и снова – о скитаньях вечных, но уже не о людях.

В планах… Мне хочется вылезти из своей машины времени и переключиться на современную городскую жизнь. Хватит, наверное, взирать с высоты веков. Хочу заглянуть на чью-нибудь кухню и послушать разговоры под клетчатым абажуром. Очень хочу поднять тематику толерантности и терпимости в современной России, не вуалируя эти вопросы под разборки между зелёными рептилоидами с Марса и оранжевыми гуманоидами с Юпитера. Детально знакомить с планами пока не буду, но обещаю – дальше будет ещё лучше.

Беседу вёл Влад МИЮСОВ