Реалист с уклоном в пессимизм

№ 2012 / 5, 23.02.2015

В мягком кресле под тёплым пледом с чашкой горячего чая – именно так читаются книги Марии Метлицкой. Недаром её рассказы, а теперь и повести выходят в серии «уютная проза».

В мягком кресле под тёплым пледом с чашкой горячего чая – именно так читаются книги Марии Метлицкой. Недаром её рассказы, а теперь и повести выходят в серии «уютная проза». Её герои – люди, с которыми каждый из нас ежедневно встречается на работе, в подъезде, на улице, ситуации, в которые они попадают – появляются в соавторстве с жизнью. Но даже самые сложные и пессимистичные из них не вгоняют в депрессию, не расстраивают. Сюжеты развязываются без надуманных хэппи-эндов, сказочных принцев и внезапных подарков судьбы. Мы побывали на презентации новой книги Марии Метлицкой «Испытание медными трубами». Неудивительно, что презентация походила скорее на домашнее чаепитие – все собрались за большим столом ресторана «Мари Vanna», что в Спиридоньевском переулке, пили чай с пирогами и домашним вареньем. Детские санки на антресолях и старая, но добротная мебель, обои из газет, чёрно-белые фотографии в рамках и кружевные салфетки настраивали на ностальгическую волну и располагали к дружеской беседе.

Мария МЕТЛИЦКАЯ

– Мария, расскажите нам и тем, кто ещё не знает, о писателе Марии Метлицкой.

– Прежде всего, я мама – это моя главная специальность, с которой, как мне кажется, я неплохо справляюсь. Во-вторых, я дочь. В-третьих – жена. Порядок мест здесь значения не имеет. А ещё я сестра, я невестка, я свекровь. Семья у меня большая и очень дружная. Я не очень рассчитывала, что в довольно зрелые годы обрету профессию, которая будет мне приносить массу эмоций: радостей и страданий, взлётов и падений. Но я очень рада, что нашла себе такое применение. Остальное – оценивать вам.

– Каков посыл книги «Испытание медными трубами»?

– Для меня лично очень важен мой душевный комфорт, который связан с тем, как я живу, и устраивает ли меня моё поведение, моё отношение к каким-то вещам… История, которую я рассказываю в одноимённой повести, неоднозначна. Человек как был честным, таким и остался, не пошёл на сделку с совестью, но в какой-то момент червоточинка в этой истории была. Как противостоять соблазну, и нужно ли, и как из такой истории выбраться с наименьшими потерями и при этом сохранить себя. Главное, что меня волнует – не потерять лицо и самоощущение себя, жить по совести, по заповедям, хотя я человек не религиозный. Тем не менее, меня так воспитали. У меня была совершенно необыкновенная бабушка с тяжелейшей судьбой – война, потеря мужа в 28 лет, маме было 8 месяцев, но она выживала и осталась кристальной чистоты человеком с тяжёлым характером домашнего тирана. Мама очень много работала – была большим начальником, и нас с сестрой воспитывала бабушка, и во многом мы сформировались благодаря ей. По счастью, в моей жизни и больших искушений не было. Не знаю, на чём бы я сломалась, или Бог бы меня уберёг.

– А в чём соблазны? Большие деньги? Продажа души дьяволу?

– Да, в чём же ещё. Не было в жизни у меня таких критических моментов, когда на одной чаше весов совесть, а на другой – выгода: моральная или материальная.

– Вы утверждаете, что счастье не в деньгах, а в чём тогда?

– Хотя я называю себя реалистом с уклоном в пессимизм, в свои 53 года я уверена в том, что счастье в любви, счастье в семье, счастье в друзьях. Сейчас деньги имеют огромное значение, не спорю. Но они мне интересны тем, смогу ли я попутешествовать или нет, смогу ли я оплатить хорошего дантиста родственникам, – в этом контексте мы очень зависимы. Поверьте человеку моего поколения, в советские времена было много неплохого – и старики все были обеспечены и не думали о куске хлеба; и коробка конфет в подарок доктору считалась хорошим подарком, и никогда я не пойму, почему скорая с порога заявляет сегодня, что ей нужно заплатить. Было и много искушений. Бывали времена труднее, но не было времён подлее. Но мы-то с вами как-то сохраняемся: и лица прекрасные остались, и глаза… Хорошего в советские времена было очень немного, но как же сейчас хреново, ребята, что мы вспоминаем советские времена?

– Можете в двух словах рассказать о сюжете «Испытания…»? История реальная?

– История абсолютно выдуманная. Мы ехали с мужем с дачи, и я ему рассказала сюжет, который только что придумала. Я даже не думала, что получится что-то больше рассказа, но неожиданно раскрутилась повесть. Абсолютно скромная, нищая по нашим временам школьная учительница с мужем инженером, или кто там у неё, я уже не помню, знакомится с очень богатой дамой, наследницей крупного состояния. Состояние это выражено в драгоценностях Фаберже и прочих итальянских мастеров. Поговорили, дама ей всё рассказала и показала. Главная героиня Лена мало чего в этом понимала, но, конечно, восхитилась. А спустя некоторое время эта самая дама просит у Лены помощи – продать драгоценности. Оказывается, у скромницы Лены есть родня из бывших актрис преклонного возраста, жён военачальников, генералитета – есть кому драгоценности предложить. Ей обещаны большие проценты как посреднику, а дальше… Фаберже оказывается не Фаберже…

– А можно ли сегодня остаться честным человеком, будучи богатым?

– Думаю, что в бизнесе – нет.

– То есть, все бизнесмены морально коррумпированы?

– Конечно, и не только морально. То, что я наблюдаю в жизни, а у меня нет друзей-олигархов. Но любым бизнесменам в той или иной степени приходится чем-то поступаться. Ладно если моральными принципами, а они у всех разные. А состояться в другой профессии и остаться человеком – конечно, можно.

– Недавно проводили исследование – спрашивали у служащих, на что бы они пошли, чтобы сохранить работу. 96 процентов ответили, что пошли бы на всё. Насколько вам было сложно рассказать историю о том, как человек смог остаться честным, чтобы это выглядело достоверно?

– Я не хожу на работу, в офис и не вижу всех этих подковёрных и надковёрных игр, поэтому мне трудно судить. Потом, я пишу, в основном, о людях своего поколения и людях старших. Я не очень знакома с психологией молодых людей – мои сын и невестка немного из другой среды.

– А вы свои книги читаете?

– С удовольствием! Иногда думаю: «Надо же, Маша, молодец!» А иногда думаю, что что-то я накосячила… Я читаю постоянно – возле кровати лежит несколько книжек, и все мои. И я нет-нет да и перечитаю что-нибудь из своего. Всегда читаю разными глазами.

– А есть что-то любимое?

– «Моя маленькая жизнь» – из того, что вышло. У меня к ней вообще нет претензий. Там мне всё удалось, я всем довольна, хотя обычно у меня много к себе претензий.

– Вы – медик по образованию. А среди хороших писателей очень много врачей. Это и Булгаков, и Чехов, и Горин, Арканов, и Сомерсет Моэм, и Конан Дойл, и многие, многие другие. Как вы считаете, почему из врачей получаются такие хорошие писатели?

– Сначала они препарируют тело, а потом душу.

– Врач не бывает бывшим?

– Бывает. Технологии очень далеко ушли вперёд. Для своих родных я до сих пор самый главный врач, но многого я уже не знаю.

– А какой вы врач?

– Терапевт.

– На обложке вашей книги – слова Виктории Токаревой, которая считает вас своей ученицей. Какие у вас отношения с Викторией Самойловной?

– Я позволю себе сказать, что мы дружим, мы перезваниваемся, мы обсуждаем что-то. Она меня критикует, иногда хвалит. Буду совсем нескромной, скажу, как она подписала мне книгу: «Ученику от побеждённого учителя», все мы знаем, чьи это слова, но мне было очень приятно, хотя я так не считаю совершенно. Она человек очень острого ума и у неё очень острый язык. Общаться с ней очень непросто, нужно всегда быть настороже. Она большая умница. Я, девочкой читая её 30 лет назад, в жизни бы не подумала, что буду с ней общаться. Когда мы к ней в первый раз приехали с мужем (она живёт в писательском посёлке), и домработница открыла дверь, я увидела, как идёт Виктория Самойловна, и сказала: «Мамочки, у меня сейчас будет инфаркт», на что она сказала: «Да ладно тебе, проходи». Она очень земной человек, очень хлебосольный, человек настроения. А познакомились мы с ней абсолютно случайно. Ещё до выхода моей первой книги мама дала почитать несколько моих рассказов своей подруге, профессору. И эта женщина, знакомая с Викторией Самойловной, дала ей почитать эти рассказы. Она прочитала, попросила позвонить и сказала: «Во-первых, вы писатель». И мы стали общаться.

– Вопрос по поводу свадьбы Чубайса и Смирновой. Как вы считаете, существует ли любовь в среде олигархов?

– Во-первых, я не считаю Чубайса классическим олигархом. Абрамович – классический олигарх, а Чубайс не торговал обувью в «Лужниках», как Абрамович, он всё-таки интеллектуального склада человек. Вы затронули больную струну. Я очень люблю Дуню Смирнову. «Школу злословия» я смотрю обязательно. Мне она очень симпатична как режиссёр, как журналист. Но эта история для меня с душком. В любовь я верю, но я знаю, как нездорова Маша Чубайс, и как ей тяжело. После определённого возраста так поступать нельзя. Живи ты на две семьи, но коней на переправе не меняют. Маша прошла с ним такой жуткий путь. Заболела она из-за него, и теперь надеяться, что она выскочит из болезни из-за стресса, не приходится. Несмотря на то, что он её финансово обеспечил. Жениться не нужно, не в том уже мы возрасте. Люби ты Дуню, но пусть Маша остаётся твоей женой, никто б об этом не знал или знал, но зачем делать свадьбу…

– В одном из произведений Виктории Токаревой героиня говорит о том, что любовь – это клей. Например, разбилась чашка, но её можно склеить. Что в этой ситуации вам важнее: чашка или клей? Что для вас любовь?

– Чашка-то важнее, конечно. У меня в жизни столько любви, я так всех люблю: родных, близких, друзей, с которыми я всю жизнь дружу, и за каждого и руку, и голову положу не задумываясь. Любовь движет миром? Она-таки движет. «Твердят, в начале было слово, а я провозглашаю снова: всё начинается с любви». Если есть любовь к своему делу, то всё получается, если нет любви, то и не клеится ничего. Мне легко рассуждать: я творчеством занимаюсь.

– А есть вещи важнее, чем любовь?

– Конечно: есть ответственность, чувство долга, забота о своих родных – и это важнее всего. Но всё это не исключает любви.

Подготовила Любовь ГОРДЕЕВА