В поисках романтического сайко-панка

№ 2012 / 9, 23.02.2015

Один из лучших продюсеров Санкт-Петербурга (по мнению критиков), писатель и поэт Антон Соя выпускает новую книгу «Эмоболь. Сны Кити». Это – продолжение нашумевшего в 2008 году романа «Эмобой».

Запрет субкультур не решит проблему подросткового суицида

Один из лучших продюсеров Санкт-Петербурга (по мнению критиков), писатель и поэт Антон Соя выпускает новую книгу «Эмоболь. Сны Кити». Это – продолжение нашумевшего в 2008 году романа «Эмобой». Мы попытались узнать, почему автор уже второй раз возвращается к субкультуре эмо, как она связана с подростковыми самоубийствами, при чём тут гомосексуализм, тату, пирсинг и что такое подвес.

Антон СОЯ

– Когда вышла книга «Эмобой», она сразу же нашла свою целевую аудиторию: на улицах всех российских городов было огромное количество мальчишек и девчонок с чёрными волосами и розовыми чёлками, именующих себя «эмо». Сегодня ряды этой субкультуры серьёзно поредели, и те, кто были эмо ещё несколько лет назад и запоем читали «Эмобоя», подросли, интересы и стиль жизни изменились. Кто он – читатель «Снов Кити»?

– Я не писал первую книгу для представителей какой-либо одной субкультуры, просто её действие проходило большей частью в декорациях мира придуманного и забытого подростком-эмо. В продолжении действие, наоборот, в основном происходит в реальном мире. Более того, почти всё повествование ведётся от первого лица разных героев. Я пишу книги для себя, стараясь поделиться своими чувствами и мыслями. Поэтому вижу своего читателя человеком с фантазией, способным к сочувствию, состраданию. Кстати, все мои книги не рекомендованы для чтения детям до шестнадцати. Но когда я писал первую книгу, старался, чтобы мне не стыдно было её дать моему тогда четырнадцатилетнему сыну.

– Под обложкой книги значится «романтическая сайко-панк трилогия». Что это за трилогия такая?

– Трилогия «Хроники ЭмоКора».

– И о чём же будет третья часть? Когда её ждать?

– О любви, конечно же. О невозможной и такой желанной, всепоглощающей, прекрасной и разрушающей любви. Она будет так же не похожа на вторую книгу трилогии, как та на первую, но общие герои останутся. А выйдет она через год.

– Как вам пришла идея написать об эмо в 2008 году и вернуться в эмомир сейчас?

– Я писал не про эмо, а взрослую сказку про восемнадцатилетнего мальчика, проходящего после смерти во внутреннем мире его подружки все стадии взросления любви, вплоть до полного самоотречения. А вернулся я потому, что Кити попросила меня рассказать, как тяжело ей переживать потерю своей любви, чтобы другим, возможно, стало легче.

– Можете рассказать несведущим людям, кто такие эмо? Чем они отличаются от остальных подростков, кроме причёски?

– Молодёжная субкультура, выродившаяся из жёсткой культуры почитателей нью-йоркского хардкора 80-х в чёрно-розовую моду не желающих взрослеть детей двухтысячных. На данный момент практически потеряла свою актуальность, в связи с отсутствием ярких музыкальных лидеров и серьёзной коммерциализацией в сторону потребительского гламура.

– Вы наверняка в курсе сегодняшних молодёжных субкультур. Что можете сказать о хипстерах, например, или ванильках? Какие ещё культуры появились в последнее время?

– Хипстеры и ванильки – скорее модники, чем представители субкультур. Ничего более яркого и раздражающего, чем эмо, за последнее время не появилось.

– Субкультура эмо тесно связана с образом подростка-самоубийцы. С начала года в стране было зарегистрировано рекордное количество подростковых самоубийств. Как вы думаете, с чем это связано?

– Подобные образы тиражируют безнравственные СМИ, а подростки часто покупаются на их фальшивую привлекательность. Нельзя выводить какую-то общую жёсткую зависимость самоубийств от времени года, принадлежности подростка к субкультуре или от любого другого параметра. Чаще всего за самоубийствами стоят обида и разочарование, отсутствие понимания, внимания и любви от самых близких людей. Никто не может так обидеть человека, как те, кого он искренне любит и от кого ждёт защиты. Ну и психическая неуравновешенность, неготовность и нежелание социализации, уход в виртуальный мир и неприятие мира реального. Вопрос слишком сложный и важный, чтобы отвечать на него походя в интервью.

– Почему вообще в 12–16 лет часто возникают мысли о самоубийстве?

– У меня не возникали. Но вот из дома сбежать всё время хотелось, хотя вырос в благополучной интеллигентной семье. Подросток – крайне ранимое существо. Он ещё ребёнок, который уже считает себя взрослым, но хочет прежнего снисхождения к своим поступкам. Столкновение с нашим миром двойных стандартов часто травмирует психику подростка, вызывая резкое неприятие. Особенно сейчас, когда информационное поле расширилось настолько, что абсолютно непонятно, зачем нам такие объёмы и как их принимать. У взрослого человека с годами вырабатывается защита в виде усталости восприятия, а у подростка такой защиты нет. Из мира виртуального, где он царь, бог и аноним – он попадает во взрослый мир и часто ранится об него. А если там его ещё и никто не любит, возможна трагедия. 80% процентов попыток самоубийств у подростков демонстрационные. Они не хотят умирать – они хотят, чтобы на их проблемы обратили внимание, помогли им. Но иногда заигрываются и убивают себя по-настоящему.

– Что может сделать общество, родители, школа, сами подростки, чтобы в столь юном возрасте не хотелось, а главное – не удавалось покончить с собой?

– Быть добрее и терпимее к своим детям, проявлять внимание к их проблемам, пытаться их понять.

– Некоторые из погибших подростков причисляли себя к субкультуре эмо. Не думаете ли вы, что ваша книга прямо или косвенно может натолкнуть молодого человека на мысли о суициде?

– Какой-то бредовый вопрос. После первой книги я получил десятки писем от подростков, которые написали, что моя книга помогла им избежать страшных мыслей и спасла от суицида. Чем я очень горжусь. Герои моих книг – любят, страдают, борются за свою любовь и никого не призывают сводить счёты с жизнью. Позволю себе цитату из «Снов Кити». Вот что говорит героиня романа, бывшая эмо, Кити: «Суицид? Да что они знают о суициде? Убить себя – страшное предательство. Меня выворачивает наизнанку от этого презренного слова, пахнущего безысходностью, лекарствами, болезнями, слезами, застрявшим в горле криком, тотальной несправедливостью. Моя мама в течение года медленно и мучительно умирала у меня на глазах. Рак сжирал, сжигал её изнутри. Она терпела страшные боли, чтоб хотя бы ещё день прожить вместе с нами. Чтоб видеть меня, быть со мной. А как просто было бы наглотаться таблеток и покончить с болью. Я тоже живу со своей болью с тех пор, как потеряла Егора. Но я не предам его память, никогда не смалодушничаю. Суицид – это страшно, больно, отвратительно и, самое главное, бессмысленно. Ведь мы всё равно все умрём. А так, пока я живу, у меня всегда есть шанс успеть сделать что-то хорошее. Например, спасти чью-нибудь пропащую жизнь. Отдать жизнь за чужую жизнь – это уже не суицид. И ещё. Говорят, что самоубийство – это не выход. Выход, выход – ещё какой выход. Только выход для полного подонка. Человека, который никого не любит и не жалеет. Никого!»

В начале двадцатого века суицид в России был в моде. Поэты-упаднички, как могли, эстетизировали это мерзкое явление, выделываясь друг перед другом, и институтки пачками отправлялись на тот свет, начитавшись их стихов. Сегодня обществу нужно найти виноватых. Раньше эмо не было, а подростки всё равно кончали с собой. Гораздо легче обвинить непонятную, бьющую по глазам субкультуру, чем стать хоть чуточку добрее и умнее. Запрет субкультур не решит проблему подросткового суицида.

– В новой книге у главной героини Кити появляются новые увлечения – например, подвешивание на металлические крюки за кожу спины. Не самое безобидное и безопасное хобби. Ваши читатели – люди молодые, наверняка многие захотят попробовать. Не лучше бы было, если бы Кити увлеклась каким-нибудь видом спорта – пускай экстремальным?

– Для Кити подвес не увлечение, а попытка уйти от душевной боли. Я не пропагандирую в своей книге тату, пирсинг или подвес. Это приметы нашего времени, которые мне интересны, поэтому я о них пишу. Пытаюсь понять, зачем человек может добровольно подвеситься на стальных крюках, ещё и деньги за такое сомнительное удовольствие заплатить. Для единиц это философия. А большинство, оказывается, это делает для того, чтобы банально вывесить своё фото в социальной сети. Смотрите – вот как я могу! А дальше – цепная реакция. А вы, кстати, знаете, сколько подростков в мире гибнет и калечится, занимаясь экстремальными видами спорта? В сотни раз больше несчастных суицидников. Корпорации делают огромные деньги на молодёжном спорте, используя юношеский максимализм и тягу к экстриму. Так что хрен редьки не слаще.

– Главная героиня Кити живёт однополым союзом с девушкой-готом, которая раньше спала с возлюбленным Кити втайне от неё. В связи с этим у меня несколько вопросов: не будет ли это считаться пропагандой гомосексуализма (а то у вас в Питере с этим строго)? Неужели у молодёжи напрочь отсутствуют понятия о нравственности и морали? Или такое поведение – норма для современного общества?

– Я считаю новую волну гомофобства, инспирированную питерскими депутатами, самой действенной пропагандой гомосексуализма. Во-первых, столько про эту тему СМИ давно уже не говорили, просто заставляют обывателя проявить к ней интерес. Во-вторых, они добиваются того, чтобы тему однополой любви нигде не освещали, то есть никоим образом содомитов не тревожили. А в-третьих, для той же молодёжи нет ничего интереснее, чем то, что им пытаются запретить. И самое главное, что эта очередная несусветная нелепая попытка бороться с классикой литературы или эллинической культурой никоим образом не сократит количество отвратительных гомиков в масскультуре. Я не осуждаю человека по его половым преференциям, пока он не начинает навязывать мне свои ценности или не залезает на мою интимную территорию. Я гетеросексуал, семьянин, двадцать лет проживший с любимой женщиной и вырастивший сына, но я знаю, что есть очень нравственные геи и абсолютно безнравственные гетеросексуалы. А самое безнравственное, по-моему, считать себя лучше других. Хочу процитировать свою героиню Кити: «Ничего в мире не меняется! Сидит рядом со мной такая вроде вся современная и продвинутая девица с плеером в ушах, откуда правильная музыка звучит, и толкает такую вот жлобскую гомофобскую телегу. А значит, в голове у неё под афрокосмами всё те же дремучие предрассудки, что и у моей интеллигентной бабушки, которая, с тех пор как я уехала к Рите, со мной не общается. Как у папиной Светки, с которой я подралась из-за её гадких слов про Ритку. Менять партнёров, изменять, врать, мучить друг друга – нормально, а жить с любимым человеком твоего пола – бе-е-е?»

Героини моей книги страдают и мучаются, и мне гораздо интереснее их душевные переживания, чем их физиологическая подоплёка. Позволю себе ещё одну цитату из новой книги. Вот что говорит Кити её подруга Рита: «Если бы не существовало страха и неприязни по отношению к сексуальным меньшинствам, люди рисковали бы вымереть. Идиосинкразия на клеточном уровне, дающая возможность виду выжить, – она сильнее разума и демократических лозунгов. Главное, чтобы человеческое уравновешивало животное в тебе. Бойся крайностей и не парься».

– Вы – известный продюсер. Кого-то сейчас продюсируете?

– Вот уже семь лет я занимаюсь собственным творчеством, что мне гораздо более приятно.

– Вы были продюсером группы «Мультfильмы» до 2007 года. С тех пор о них ничего не слышно. Не следите за тем, как складывается их судьба и судьба других ваших подопечных?

– Слежу, конечно. А со многими и дружу. С Мишей Башаковым, например. На днях музыканты «Бригадного Подряда» попали на своём концертном автобусе в страшную аварию. Все живы, но звукорежиссёр в реанимации. Очень переживаю за них.

– Ни одного российского музыканта или музыкального коллектива сегодня широко не знают за границей. Как вы думаете, с чем это связано?

– С низким уровнем общей музыкальной культуры и сопротивлением радиоформата всему новому и интересному. Но всё впереди. Талантов у нас немеряно, а Интернет нам в помощь.

– Есть ли сегодня в России хорошие музыканты и группы – или сплошная «фабрика звёзд»?

– Конечно, есть: Земфира, Дельфин, Ленинград, Каста, NRKTK, ДДТ, Нойз МС, СБПЧ, Биллис Бэнд.

– Где, по-вашему, сегодня можно услышать хорошую музыку? По радио одно и то же круглые сутки, про телевизор лучше не вспоминать, а в Интернете столько всего, что непрофессионалу крайне сложно сориентироваться.

– Если есть вкус, то в Интернете всё найдётся. А профессионализм тут ни при чём. На «Максидром» Кью приезжает, а на «Пикник Афиши» Бьорк – ходите на концерты!

– Над чем вы сейчас работаете?

– Над собой, как обычно. Пытаюсь заставить себя меньше сидеть в Сети и выучить английский язык. Ну, и ещё пишу детскую повесть-сказку про талантливую певицу – лошадку Звёздочку.

Вопросы задавала Любовь ГОРДЕЕВА