Чухломские корни Михаила Лермонтова

№ 2012 / 9, 23.02.2015

Как ве­ли­кий шот­ланд­ский кельт­ский бард и ми­с­тик, про­ри­ца­тель То­мас Лер­монт спу­с­тя сто­ле­тия на­шёл своё про­дол­же­ние в ве­ли­ком рус­ском по­эте Ми­ха­и­ле Юрь­е­ви­че Лер­мон­то­ве?

Как великий шотландский кельтский бард и мистик, прорицатель Томас Лермонт спустя столетия нашёл своё продолжение в великом русском поэте Михаиле Юрьевиче Лермонтове? Возможно, это был бы наш русский Шекспир, перевернувший всю мировую литературу. Увы, не дано было тому случиться.

Но где обрёл сей шотландский род свои дремучие русские корни? Ведь не случайно же писал Михаил Лермонтов:

Нет, я не Байрон, я другой, Ещё неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой.

Владимир БОНДАРЕНКО

Где обрёл шотландский рыцарь Лермонт, дальний родственник Байрона, свою русскую душу? Чтобы соединить воедино два древних духовных начала: кельтское и славянское – в одном лице. Сомневаться в шотландских корнях Лермонта не имеет никакого смысла, но не в столицах же проходила глубинная русификация кельтского воина. И потому, чтобы понять великую поэзию Михаила Лермонтова, надо вернуться к его корням. Как говорят генетики, всё заложено в предках твоих. Гений даётся свыше, но любой гений, Шексир или Гёте, реализуется в своей национальной форме. Может, и требовалась для раскрытия лермонтовского гения доля кельтской мистичности и прорицательности, но в формате самой потаённой глубинной русскости.

Для этого и пришлось шотландским рыцарям Лермонтам из замка Балкоми, что расположен в графстве Файф, погрузиться почти на долгих два столетия, с 1621 года по 1791 год, в самую затаённую русскую чухломскую глубинку, породниться с костромской землёй, давшей нам, кстати, и род царей Романовых. Надо же, какая петля была сделана, из графства Файф, из края Макбета и Малькольма в край былинных русских богатырей из галичских и чухломских земель, чтобы потом уже найти пристанище в Москве и Тарханах.

Естественно, из Шотландии я в поисках лермонтовских корней отправился прямиком в костромские земли. И не просто в Кострому, а в один из символов русской глухомани, районный городишко Чухлому. Иные читатели удивятся, откуда взялась Чухлома. Во многих биографиях Михаила Юрьевича Лермонтова лишь вскользь пишется о мелком дворянчике из Тульской губернии Юрии Петровиче Лермонтове. Мол, сын небогатых помещиков Ефремовского уезда Тульской губернии, владевший небольшой родовой деревушкой Кропотовка. Никакой тебе Костромы, а тем более Чухломы. Да и в костромских музеях пока о лермонтовском роде много не говорят, нигде нет ни портретов предков великого поэта, ни даже упоминаний о них.

Уверяю вас, прочитав чуть ли не сотню самых разных, противоречащих друг другу книг и статей о Михаиле Юрьевиче Лермонтове, я поразился: лермонтовская родовая линия в них практически отсутствует. Как началось с лютой нелюбви бабки поэта Елизаветы Алексеевны Арсеньевой к отцу поэта Юрию Петровичу Лермонтову, так и до сих пор вычёркиваются эти древние лермонтовские корни из его биографии и из его судьбы.

Я уж не говорю о подленькой версии самых именитых лермонтоведов В.Мануйлова и В.Захарова о том, что якобы знатная дворянка из рода Столыпиных в совсем юном возрасте спуталась с крепостным кучером своей бабки и забеременела от него. И потому бабка поэта Елизавета Алексеевна Арсеньева якобы была вынуждена за большие деньги нанимать в мужья Юрия Петровича Лермонтова, дабы прикрыть грех своей дочери.

Я же настаиваю на том, что многие и личностные качества поэта, и особенности его поэзии, даже любовь к горному Кавказу, связаны во многом с тем, что в поэте проявляются генетические корни шотландских горцев. Были бы его предки из равнины, тундры, тайги, и дух поэзии был бы другой. Казалось бы, сегодня медицина, генетика, биохимия доказали связь многих заболеваний, психологических особенностей любого человека с его происхождением, с его родовыми корнями. Да и этнический, климатический код в жизни человека занимает важнейшее место. А вот наше литературоведение этого знать не хочет, и пускается при исследовании лермонтовской судьбы куда угодно, только не в историю лермонтовского рода.

Впрочем, и здесь бывают исключения, связанные с талантом и интуицией пишущего человека. Дмитрий Мережковский в своей статье «Лермонтов – поэт сверхчеловечества», или философ Владимир Соловьёв в «Лермонтове», Василий Розанов в «Вечно печальной дуэли» по-разному, но пишут именно о мировых корнях лермонтовской поэзии, о его надземности, изначальной мистичности, даже античности, ибо его герои ведомы не судьбами земными, а промыслом богов. Как пишет Мережковский: «Неземная любовь к земле – особенность Лермонтова, едва ли не единственная во всемирной поэзии. Если умершие продолжают любить землю, то они, должно быть, любят её именно с таким чувством невозвратимой утраты, как он. Это – обратная христианской земной тоске по небесной родине – небесная тоска по родине земной. Кажется иногда, что он, подобно своему шотландскому предку колдуну Лермонту, «похищен был в царство фей» и побывал у родников созданья…»

Своей надмирностью Лермонтов повлиял на всю русскую литературу, от Достоевского до Толстого. Его герои, скорее, сродни шекспировским Макбету и Гамлету, нежели литературным персонажам его отечественных сверстников. Его Демон и Мцыри, пожалуй, легче прочитываются именно через его древние мистические шотландские корни. Ещё задолго до Ницше Михаил Лермонтов выковывал в России своего русского сверхчеловека.

Скажу честно, я нашёл эти упоминания о шотландских предках Лермонтова в работах наших мыслителей начала ХХ века уже после поездки по самой Шотландии и замкам рода Лермонтов. Ибо в нашем лермонтоведении явная связь с отцовской родовой линией напрочь отсутствует. А о мыслителях начала ХХ века спокойно забыли. Забыли о том, что, по мысли Владимира Соловьёва, Лермонтов своим мрачным романтизмом был гораздо более близок «к древнему своему предку, вещему и демоническому Фоме Рифмачу, с его любовными песнями, мрачными предсказаниями, загадочным двойственным существованием и роковым концом…»

И на самом деле, шекспировский Макбет тоже из Шотландии, и даже среди его реальных противников, сторонников Малькольма, был рыцарь Томас Лермонт. «Ни у одного из русских поэтов нет такой силы личного самочувствия, как у Лермонтова. На Западе это не было бы отличительной чертою. Там не меньшую силу субъективности можно найти у Байрона, пожалуй, у Гейне, у Мюссе… Отличие же Лермонтова здесь в том, что он не был подражателем Байрона, а его младшим братом, и не из книг, а из общего происхождения получил это западное наследие, с которым ему тесно было в безличной русской среде…»

Он так и погиб, не смирившись с окружавшей его средой. И это был не некий аристократизм столыпинского рода, не избалованность единственного богатого внука взбалмошной бабки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, урождённой Столыпиной, а одинокое несмирение шотландского горца, нашедшего себе покой лишь среди гор Кавказа.

Какой уж тут крепостной крестьянин пензенских земель. Насколько же надо было этим лермонтоведам не чувствовать слова, духа лермонтовской поэзии, чтобы выдвинуть такую нелепую версию.

Ю. П. ЛЕРМОНТОВ, отец поэта. Портрет работы неизвестного художника. 1810-е гг.

А вот с отцом у Михаила Юрьевича незримая связь была всю жизнь.

Но вернёмся к чухломской земле.

Джордж Лермонт, шотландский наёмник, родившийся в замке Балкоми в 1596 году, храбро воевал в русских войсках. В 1618-м сражался с поляками под Можайском в отряде князя Куракина. Отличился, защищая Москву: в бою против поляков и литовцев у Арбатских ворот был тяжело ранен; с 1619 г. – поручик, затем – ротмистр. В 1619–1621 гг. Михаил Романов стал щедро награждать своих верных воинов. Среди них и своего одногодка Джорджа или Юрия Лермонта. 9 марта 1621 г. Джорджу Лермонту выдали жалованную грамоту, по которой ему достались деревни и пустоши в Чухломской осаде под Чухломой Галичского (Галицкого) уезда Заболоцкой волости (под Костромой). Погиб первый русский Лермонт в боях с поляками под Смоленском в 1634 году. Прах его, как и было положено в те времена среди дворянства, был отправлен в его пожалованные царём костромские земли, а вернее, чухломские деревеньки, и погребён в Авраамиевом Городецком монастыре под Чухломой.

История всего рода русских Лермонтовых прослежена в «Поколенной росписи рода Лермонтовых», над которой много лет работал историк-архивист, почётный гражданин Костромы Александр Александрович Григоров.

Род русских Лермонтовых, судя по книге, составляют более 800 представителей. Среди них поэты (например, знаменитый Томас Лермонт, автор баллады о Тристане и Изольде), художники, писатели, около ста генералов, адмиралов и офицеров, прославивших Россию в войну 1812 г., русско-турецкую, Первую мировую и, конечно, в Великую Отечественную. И все выходцы из чухломских земель.

Землями в те времена одаривались за верную воинскую службу лишь те иноземцы, кто решил навсегда остаться в Московском государстве. В том списке, где числится Юрья Лермонт, записаны 47 человек, решивших стать русскими воинами на службе у московского царя. 9 марта 1621 года была выписана ввозная грамота дьяком Иваном Грязьевым о деревнях, подаренных царём Михаилом Фёдоровичем Юрию Лермонту. Этот перечень сохранился в Галицкой писцовой книге 1628 года: «1. Кузнецово 2. Усольцово на речке Масленке 3. Черемисиново 4. Филино 5. Ревякино 6. Семенково 7. Окатово 8. Правилкино 9. Копылово 10. Острожниково на реке Пенке (рядом с Чухломским озером)».

От Джорджа или Юрьи Лермонта и пошёл весь русский славный род костромских дворян Лермонтовых. У Юрьи было три сына, после гибели храброго офицера под Смоленском им и перешли чухломские деревеньки. В дальнейшем потомки Лермонтова обзаводились новыми усадьбами всё в том же Чухломском уезде.

Род Лермонтовых историки и краеведы обычно разделяют на три основные линии, название которых Григоров даёт по их усадьбам.

1 линия. «Кузнецовская» (по имени первой усадьбы), самая малочисленная.

2 линия. «Острожниковская», по имени усадьбы Острожников в Чухломском уезде, в 1621 году пожалованной Георгу Лермонту. Представители этой линии сегодня и представляют большинство из рода Лермонтовых.

3 линия. «Измайловская», по имени усадьбы Измайлово в Чухломском уезде. Из этой линии вышел поэт М.Ю. Лермонтов. Здесь предки жили вплоть до 1791 года, когда дед поэта, Пётр Юрьевич, продал все свои Костромские имения и приобрёл Кропотовку – имение в Ефремовском уезде Тульской губернии.

Мужское потомство «Измайловской» линии пресеклось со смертью поэта в 1841 году.

Приехав в Кострому на встречу писателей, я далее на машине добрался до Чухломы, побывал в музее, где и рассказал удивлённым сотрудникам, что на их земле покоятся предки великого русского поэта, даже переслал им портрет отца Юрия Петровича Лермонтова и портрет самого Джорджа Лермонта, прозванного в России Юрьем, или даже Юшкой Лермонтом. И далее из Чухломы доехал до села Ножкино, где расположен Свято-Покровский Авраамиево-Городецкий мужской монастырь. Судя по всем документам, именно здесь и был захоронен Джордж Лермонт, прошедший путь от замка Балкоми в Шотландии до русского монастыря в галицком уезде под Чухломой.

Поразительно, что и сейчас потомки Лермонта живут в Чухломе. Конечно, с поэтом у них очень дальнее родство, но, тем не менее, я встретился в этом городке с самым молодым продолжателем рода Лермонтовых. Зовут его Михаил Юрьевич Лермонтов. Студент костромского колледжа, к счастью, в эти дни приехал к родителям в Чухлому. Он мне рассказал, что, когда подавал документы в колледж, сначала не приняли, мол, смеётся юноша: Михаил Юрьевич Лермонтов. Пришлось доказывать. Прямой продолжатель рода Лермонтовых внесён в «Поколенную книгу». И даже внешне похож на своего великого родственника, правда, стихов не пишет.

Но меня, конечно, интересует прямой род, ведущий к нашему поэту. Так называемая «Измайловская линия». У Юрия Лермонта был один из сыновей – Пётр. Он и принял первым православную веру, он и изменил свою фамилию на Лермонтов. У него было два сына – Евтихий или Юрий и Пётр. Они потом так и стали называть всех своих сыновей или Юриями, или Петрами. Сын Евтихия – Юрий был прадедом поэта. Ему и досталось сельцо Измайлово. Там и стояла до поры до времени помещичья усадьба. Сейчас от неё уже ничего не осталось, и указателей для туристов пока нет.

Дед поэта, Пётр Юрьевич Лермонтов, артиллерии поручик, родился всё в том же Измайлово, но, самое интересное, там же, под Чухломой, в усадьбе Никольское родился в 1787 году и отец поэта Юрий Петрович. Историками Костромы обнаружен документ, подтверждающий рождение отца поэта в Галичском уезде Костромской губернии. Лишь в 1791 году дед поэта продал Измайлово и все другие чухломские земли.

Подросший Юрий Петрович считался уже тульским дворянином и был записан в тульскую родословную книгу. Насколько я знаю, в ту же книгу был записан в 1829 году и его сын Михаил Юрьевич Лермонтов. Хотя, как считают историки, зафиксирован лишь один случай приезда в Кропотовку юного Михаила Лермонтова, в 1827 году, по пути из Тархан в Москву.

Увы, но не то что между чухломскими Лермонтовыми и Тарханами, но и между родным обедневшим отцом и родовитой бабушкой поэта связи почти не было.

Я не понимаю, почему боготворившая внука бабушка, Елизавета Алексеевна Арсеньева, потакавшая всем его капризам, не допускала внука до частого общения с отцом. Ведь умная была женщина, должна бы понимать, что сыну необходимо отцовское, чисто мужское внимание. Впечатлительному ребёнку, каким-то чудом унаследовавшему от своего далёкого шотландского предка мистический пророческий дар, крайне необходимо было общение с отцом. Он и о своих шотландских корнях узнавал от него мельком, из редких разговоров.

Увы. Великий русский поэт рос сиротой при множестве слуг. Он лишь интуитивно познавал то, что должен был знать в деталях и подробностях. А ведь именно отец, пожалуй, первым отметил редкий поэтический дар своего сына. В своём завещании Юрий Петрович писал: «…ты одарён способностями ума, – не пренебрегай ими и всего более страшись употреблять оные на что-либо вредное или бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь дать отчёт Богу!..»

По воспоминаниям, собранным чембарским краеведом П.К. Шугаевым, отец поэта, Юрий Петрович Лермонтов (1787–1831) «был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложен; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив». Перед женитьбой на Марии Михайловне Арсеньевой, матери поэта, Юрий Петрович вышел в отставку в чине пехотного капитана. У Юрия Петровича Лермонтова были сёстры, проживавшие в Москве.

Поместье Юрия Петровича Лермонтова – Кропотовка, Ефремовского уезда Тульской губернии (в настоящее время – село Кропотово-Лермонтово Становлянского района Липецкой области) – находилось по соседству с селом Васильевским, принадлежавшим роду Арсеньевых. Замуж за Юрия Петровича Мария Михайловна вышла после скоропалительной влюблённости, сумев уговорить свою маму, где-то между Рождеством и Великим постом (с 25 декабря 1813 года по 10 февраля 1814 года).

Томас Лермонт. Иллюстрация с сайта http://www.ega-math.narod.ru

Мать поэта, единственное дитя Михаила Васильевича Арсеньева, богатого помещика, и Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, урождённой Столыпиной. Родилась в 1795 году. Это было хрупкое и музыкальное создание. Встретившись у родственников в имении Арсеньевых Васильевском с красивым офицером Юрием Лермонтовым, Маша влюбилась в него и вскоре вышла замуж, несмотря на все предостережения матери. После свадьбы молодые стали жить в Тарханах, но болезненная молодая женщина рожать всё же поехала в Москву. Было ей в ту пору девятнадцать лет. Семейные отношения не сложились, тем более что бабушка упорно не желала сближаться с мужем дочери. Спустя три года после рождения сына Мария Михайловна умерла от чахотки в феврале 1817 года. Похоронили в Тарханах. На камне было высечено: «Под камнем сим лежит тело М.М. Лермонтовой, урождённой Арсеньевой. Скончавшейся 1817 года февраля 24 дня в субботу. Житие ей было 21 год 11 месяцев и 7 дней».

Поэт позже вспоминал: «Когда я был трёх лет, то была песня, от которой я плакал… Её певала мне покойная мать».

Вот здесь, увы, пора остановиться и перейти к разбору той грязной версии о рождении поэта, которую в наше пошловатое время раздувает кое-кто из лермонтоведов.

Тем более, я убеждён, что странным извилистым путём, из шотландского графства Файф, от древних шотландских рыцарей и бардов дорога лермонтовского рода через доброе столетие чухломской русской православной истории пролегла в Кропотовку и далее в Тарханы.

Русский народ издревле только обогащается прививками иных кровей: викингов, кельтов, германцев, поляков, азиатских и кавказских народов. Русифицируя все самые неожиданные влияния и вливания. Вот и род шотландских кельтов нашёл своё славное продолжение в великом русском поэте. Но никуда не деться и от чухломского столетнего влияния на генетическую память рода. К тому же, у наших чухломских Лермонтов жёны были как на подбор из кондовых славянских семей.

Но прежде чем мы продолжим славную историю славяно-кельтского древнего рода, отвергнем пасквили наших доморощенных остепенённых пошляков.

Увы, Михаил Лермонтов и при жизни, и после смерти, и в царское, и в советское, и особенно в нынешнее время раздрая из всех наших гениев больше всех подвергался нападкам, оказался удобен для сочинения самого разного рода сплетен и фантазий.

Поразительно, что часто эти сплетни пропагандируются более-менее известными лермонтоведами. Вот уж, на самом деле, трупоеды. Казалось бы, возненавидели вы его непростой характер, невзлюбили, так выберите другую тему, займитесь более удобным для вас писателем. Какая-то прямая некрофилия.

Зачем сопредседатель Лермонтовского комитета и, кстати, председатель Лермонтовского комитета Союза писателей России В.А. Захаров опубликовал в наше перестроечное время статейку ещё одного именитого лермонтоведа В.А. Мануйлова «Лермонтов ли Лермонтов?», написанную тем ещё в 1973 году? Ради свержения русского гения с пьедестала? Ради скандальной, дурно пахнущей славы?

Я не собираюсь оправдывать и Мануйлова, который, мол, прятал до самой смерти в 1987 году эту статейку у себя в письменном столе. Написал, значит, захотелось поиздеваться над своим кумиром хотя бы исподтишка. Шутка, мистификация? А есть ли просто исследовательское чутье, есть ли интуиция истинного учёного? Мануйлову якобы пришлось ещё в сентябре 1936 года разбирать безграмотное сочинение школьника из Тархан, некоего А.Абакумова, собравшего все байки старушек о таинственной любви семнадцатилетней аристократки Маши Арсеньевой и крепостного кучера её матери. Вот от кучера юная леди и «понесла», а бабка, дабы прикрыть грех дочери, нашла бедного дворянина Юрия Петровича Лермонтова и за солидную сумму уговорила его взять в жёны свою распутную дочку. Может быть, в 1936 году и понадобилось кому-то из местных чиновников придумать народное происхождение великого русского поэта, избавившись от каких-то шотландских корней, но высокое начальство эту версию явно не поддержало. Разврат молодых девиц в сталинское время не особенно приветствовался. Всё остальное – полнейшая чепуха.

Среди крепостных Арсеньевых историки не нашли ни искомого кучера, не нашли и следов бабок, якобы хранивших эту историю. И возможно ли было в начале сурового, патриархального восемнадцатого века, чтобы знатная девица спуталась с каким-то крепостным кучером? Это ещё помещики своих крепостных девок «пользовали». Даже замужние барыни во время длительных отлучек своих аристократических мужей на военной службе или в столицах, могли подыскать себе на время приличного крепостного мужичка из прислуги. Но молодая девица была бы навеки опозорена. Это во-первых.

Да и народ об этом бы не молчал сто с лишним лет, аж до 1936 года. Надо же, в самые смутные времена революций и бунтов, во времена освобождения от крепостного права, во времена нигилистов и разночинцев, когда сочинялись якобы лермонтовские стихи «Прощай, немытая Россия», никто не пожелал рассказать байки о крепостном отце поэта.

Во-вторых, случись подобное на самом деле, то получивший солидные деньги бедный дворянин после смерти навязанной ему супруги убежал бы подальше и от сумасбродной бабки, и от чужого ему сына. Зачем ему было общаться с ним, писать своё завещание, зачем ему было любить чужого человека, с которым по воле бабушки он и виделся не часто после смерти жены? Зачем ему было отписывать чужому сыну половину своего имения в Кропотовке?

Этот навет справедливо осудили и известные деятели культуры в газете «Культура», и лермонтовед Д.Алексеев в «Литературной России». Но Захарову неймётся. Вот он уже и в «Спид-инфо» в недавнее время изложил столь скандальную версию. Его даже не смущает, что сама публикация подобных сплетен в такой жёлтой газете выдаёт лжеучёного с головой.

Как и положено в подобных случаях, занявшись разоблачениями Лермонтова и его биографии, Захаров не остановился на истории незаконнорожденного ребёнка. Дальше пошло в ход и восхваление убийцы Мартынова, возвеличивание его поэзии, уверения в ужасном характере Лермонтова. Даже какие-то экскурсанты-врачи, посетившие единожды Тарханы, по портрету быстро установили, что Лермонтов был рахитиком, и сообщили об этом Захарову. Какой-то священник нарушил тайну исповеди. Даже прах Юрия Петровича Лермонтова, перенесённый из кладбища в Шипове по инициативе Ираклия Андронникова, по мнению Захарова – чужой, случайно выкопанный прах. Непонятно только, какое дело Захарову до праха Юрия Петровича, если это не отец поэта? Как говорят: «коготок увяз, всей птичке пропасть». Встав на путь сомнительных сенсаций, этот лжеучёный и дальше будет выдавать на-гора любые самые невероятные вымыслы. Боюсь, скоро объявит плагиатом и все его стихи. Вот уж верно: «Осторожно, сенсация!».

Такая статья о лжелермонтоведении была опубликована В.Мануйловым. Жаль, что учёный и сам увлёкся заманчивыми версиями. Только откуда у сына крепостного кучера такая всемирность, откуда такая любовь к горам, откуда проникновение в глубины духа? Это ещё в 1936 году были в ходу рабоче-крестьянские версии. Свинарка и пастух творили новые миры. Хотя и в те, послереволюционные времена Сергей Есенин признавался, что и он, и Николай Клюев из высшего образованного слоя крестьянства. Сегодня наследственные корни изучаются всерьёз самыми точными науками. Чем сочинять народные версии о кучерах, лучше бы отдал на генетическую экспертизу носильные вещи Юрия Петровича Лермонтова и самого поэта. Рано или поздно все эти липовые версии лопнут под напором научных доказательств.

Впрочем, дело ли литературоведов заниматься всеми этими биологическими домыслами. Или лишены чувства слова, лишены способности художественного видения мира?

Я бы и не стал обо всём этом писать, если бы не ставил перед собой цель: понять истоки древнего рода, давшего России великого русского гения.

А вот в Чухломе и Галиче, в Авраамиево-Городецком монастыре исследователям Лермонтова пора бы побывать. Подышать воздухом земель русских Лермонтовых. Тем более, в обители погребён прах не только первого русского Лермонта, но и многих других продолжателей рода Лермонтовых. Ныне ассоциацией «Лермонтовское наследие» в память погребённых в обители их предков возведена лермонтовская часовенка. Там можно и помолиться за великого русского поэта, вспомнить его вечные строки:

Одну молитву чудную Твержу я наизусть. … Не обвиняй меня, Всесильный, И не карай меня, молю… … По небу полуночи Ангел летел И тихую песню он пел. …. Ночь тиха. Пустыня внемлет богу…

Владимир БОНДАРЕНКО