Мне не хватает русских друзей

№ 2012 / 9, 23.02.2015

За последние 20 лет украино-российские культурные связи несколько утрачены. В преддверии Всемирного дня писателя мы обратились к известному украинскому литературоведу

За последние 20 лет украино-российские культурные связи несколько утрачены. В преддверии Всемирного дня писателя мы обратились к известному украинскому литературоведу, лауреату Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко, а с недавних пор – генеральному директору Национального музея Тараса Шевченко в Киеве Дмитрию Стусу (сыну гениального украинского поэта Васыля Стуса) с просьбой рассказать о процессах, происходящих в современной украинской литературе.

Дмитрий СТУС

– Дмитрий Васильевич, каким вам видится состояние современной украинской литературы, какие тенденции наблюдаете?

– Попробую представить карту моих литературных предпочтений сегодняшней Украины.

Прежде всего, о прозе, которой интересуются все. К сожалению, в силу различных причин в Украине она среднего уровня. Рынок наполнен более качественным продуктом беллетристики из Европы и России. Хотя имена лучших наших прозаиков более-менее известны: Сергей Жадан, Оксана Забужко, Юрий Андрухович, Мария Матиос, Васыль Шкляр. Последний роман Забужко «Музей покинутих секретів» довольно интересен и в чём-то даже этапен для украинской прозы.

Поэзия в Украине всегда была высококлассной. В культурном сегменте российской и советской империи именно поэзия сохраняла и развивала язык. Поэтому ничего удивительного нет в том, что и сегодня у нас одна из самых сильных поэтических школ в Европе.

Для меня на вершине поэтического олимпа Украины находятся два человека – Васыль Герасимюк и Алексей Зарахович. Долгое время у нас не было сильной, живой русскоязычной поэзии. После выхода в свет последней книги Зараховича «Чехонь» стало совершенно очевидно, что он – явление в поэзии современной Украины, хотя, возможно, ещё не в полной мере прочитанное и осмысленное. Но так было со многими, в том числе и с моим отцом – Васылем Стусом, к которому признание пришло только через 15–20 лет после смерти. Будем надеяться, что Алексея ждёт иная судьба. Что же касается Васыля Герасимюка, то он тоже закрыт и герметичен, как и Алексей. Сначала он был герметичен за счёт большого количества диалектных слов, в значительной мере непонятных большинству читателей, а сейчас, начиная со сборника «Поет у повітрі» – многих отталкивает и даже пугает его жёсткая речь и очень концентрированный, насыщенный смыслом стих. Обоих поэтов объединяет прежде всего глубокое знание мировой литературы, тенденций её развития, они много читают и являются едва ли не самыми образованными украинскими литераторами.

Если говорить о поэтах старшего поколения, то здесь нельзя не вспомнить Бориса Олейника, который остался в литературе (кто-то ушёл в политику, кто-то в публицистику, кто-то, как Лина Костенко, попробовал писать прозу). Его нынешние стихи, особенно цикл «З окупаційного зошита», очень интересны. К сожалению, его сегодняшнее творчество мало известно даже поэтам и критикам, ведь его книги издаются ограниченным тиражом и почти недоступны людям, которые вращаются в параллельных литературных кругах.

Кроме Герасимюка и Зараховича, среди поэтов среднего поколения выделяются Тарас Федюк, Петро Мидянка, которого выдвинули на соискание Шевченковской премии, ну и, конечно, Сергей Жадан и Марианна Кияновская. На мой взгляд, Кияновская уже сегодня звезда первой величины. Она много переводит с польского и других иностранных языков, очень много, как для поэта, пишет. Чувство речи, культуры, контекста, лирическое начало в её текстах спаяно в единое целое. Её слог ни с кем не спутаешь, а в её мир хочется возвращаться.

Кроме этих, как по мне, вершинных явлений, есть ещё большой круг поэтов, кто засветился книгой, циклом, публикацией, стихом… Строго говоря, вот уже на протяжении двадцати лет в Украине можно вести речь о настоящем поэтическом буме, который, к сожалению, остался мало замеченным на фоне политических событий. Сегодняшнее молодое поколение тоже подаёт большие надежды. Среди тех, кого читал, выделю Юлю Нестерову, Олену Герасимюк, Тараса Григочука.

Теперь о том сегменте, который в современной украинской литературе развивается особенно активно. Это – детская литература. За последние несколько лет в этой области появилось много новых имён и новых текстов. И именно книги для детей и подростков издаются наибольшими тиражами. Самый интересный автор, на мой взгляд, – Владимир Руткивский, в частности, его трилогия «Джуры» («Джури і підводний човен», «Джури козака Швайки», «Джури-характерники»). Общий тираж этих книг уже превысил 80 тысяч. При разрушенной сети книгораспространения – для Украины это очень много.

Также успешным считаю проект для девочек от 8–9 до 13 лет Татьяны Щербаченко «Панночка». С одной стороны книга помогает девочкам учиться жить в современном мире, с другой – автору удаётся соблюдать баланс между национальной и мировой традицией и культурой. В книге изложены азы кулинарии, общения, поведения, способы преодоления различных психологических проблем. Сейчас Щербаченко готовит новую серию. Первая книга будет о том, как подростку выжить на улице.

Последнее десятилетие в Украине активно развивается и эссеистика. В основном за счёт грантов. В Европе давно известны имена Тараса Прохаська, Юрия Андруховича, Оксаны Забужко, Издрыка и других.

Говоря о русскоязычной литературе и беллетристике, следует упомянуть, что наибольших успехов тут достигли представители фэнтези и фантастики, чьи имена на слуху и у российского читателя. Среди наиболее известных имён – Марина и Сергей Дяченко, Олди и другие.

Если же говорить о литературе высокой, то, на мой вкус, по-настоящему интересных явлений особо и не было. Может быть, выделяются Лада Лузина и Андрей Курков. Я их читал, но больше для отдыха и как критик, но не как читатель. По крайней мере, «Сердце Пармы» и «Золото бунта» Иванова я читал с гораздо большим интересом.

Впрочем, это не говорит о том, что у нас отсутствуют потенциально интересные имена. Всё дело в том, что большинство наших литераторов не имеют возможности сделать литературу и литературное ремесло профессией. Сейчас ситуация немного меняется, многие писатели, которые по-настоящему владеют словом, засели за сценарии. Надеюсь, что вскоре появятся какие-то интересные фильмы, но пока об этом можно говорить только как о тенденции. Знаю, что в этом направлении активно работают Ирэн Роздобудько и Андрей Кокотюха.

– Какие строки любимой поэзии первыми приходят на ум?

– Для меня очень важен отец. В плане поэзии он для меня камертон, по которому я проверяю других на «подлинность», точность звучания, искренность. Ведь поэзия – это всегда попытка говорить с Богом. Любимых строчек, наверное, у меня всё же нет, а если говорить о любимом стихотворении, то это «If» Редьярда Киплинга.

– Как вы относитесь к вероятности присвоения Донецкому национальному университету имени Васыля Стуса?

– Это довольно давний разговор. В Донецке есть люди, для которых это важно, но есть часть людей, которые этого категорически не хотят (как среди преподавателей, так и среди студентов). Пока та часть, которая категорически против, составляет где-то тридцать процентов, навязывать такое решение неправильно. Формально, конечно, можно добиться такого решения, но зачем? Ведь Васыль Стус – поэт, а не политик.

– На должном ли уровне оценена деятельность вашего отца в Украине?

– Украина никогда особо не популяризировала Стуса. Это всегда был проект, который вёл я, используя те или иные возможности, а иногда и политические силы. На раннем этапе, когда мы с Михайлиной Коцюбинской делали многотомное издание, удалось находить и минимальные гранты.

Кроме Тараса Шевченко, вся украинская классика всегда издавалась хуже, чем произведения Васыля Стуса, которого всё-таки за 20 лет мы подняли до уровня безоговорочного классика. Государственная поддержка (например, Герой Украины) самому Стусу ничего не давала. Это было нужно людям, которые делали политику и которым не хватало авторитета.

20 лет своей жизни и научной работы я отдал исследованию творчества и биографии отца. Думал, этого достаточно. Но сегодня понимаю, что должен буду постоянно уделять этому внимание. Что ещё. Удалось сохранить музей отца в Горловке, в десятых числах января в Донецке и Киеве вышли две книги избранного, в Острожской академии создаётся центр по изучению его творческого наследия.

– За последний год это ваш второй визит в Москву?

– В Москву я всегда приезжаю с удовольствием раз в несколько лет. За последний год мне посчастливилось побывать в вашем городе дважды, и оба раза я уезжаю отсюда с прекрасными впечатлениями.

Не буду обобщать, но лично мне не хватало системного общения с моими русскими друзьями и русской литературой, которое стало эпизодическим в силу различных политических причин. Мне близок российский мир, здесь много моих если не друзей, то просто очень хороших товарищей (Юрий Беликов, Дмитрий Бак). Есть и могилы, на которые иногда очень хочется приехать. Поэтому хотелось бы часто бывать в Москве в качестве гостя и помогать укреплению украино-российских культурных контактов.

Записала Елена МАРЧЕНКО