Без катарсиса

№ 2012 / 15, 23.02.2015

В Те­а­т­ре им. Лен­со­ве­та со­сто­я­лась пре­мье­ра спек­так­ля «Лес» по од­но­имён­ной пье­се А.Ос­т­ро­вско­го в по­ста­нов­ке мо­ло­до­го моск­ви­ча Ки­рил­ла Вы­топ­то­ва.

В Театре им. Ленсовета состоялась премьера спектакля «Лес» по одноимённой пьесе А.Островского в постановке молодого москвича Кирилла Вытоптова.

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу», – эта строчка из Данте, выбранная режиссёром в качестве эпиграфа к спектаклю, казалось бы, должна была раскрыть историю о людях, вставших перед трудным жизненным выбором, но, как позже выяснилось, «в сумрачном лесу» оказались сами зрители.

Им стал «лес» непроработанных характеров. Главная героиня Гурмыжская, владелица леса, в глазах её соседей и друзей – олицетворение добродетели и кротости. «Почти в трауре, постоянно с рабочим ящиком на руке», – пишет о ней сам Островский. Однако почти с первых же минут спектакля Раиса Павловна предстаёт жестокой и довольно жадной женщиной. И хотя это отчасти действительно так, хотелось бы и зрителю быть немного обманутым. Персонаж получился однобоким, «чёрно-белым».

А её дальняя родственница молодая девушка Аксюша в постановке Вытоптова напоминала дворовую девку: героиня ходит по сцене с распущенными волосами в каких-то непонятных отрепьях.

Диссонанс вызывала своей внешностью и ключница Улита. В самом начале спектакля она появляется в мужском брючном костюме. В дальнейших сценах говорит о себе в женском роде, но представляется Карпом. У Островского есть Улита, и есть лакей Карп, у режиссёра Вытоптова они странным образом сливаются, заставляя зрителя только разводить руками с немым вопросом: «Зачем?»

Трудно придраться, пожалуй, только к актёрам, играющим комика Счастливцева (Александр Новиков) и трагика Несчастливцева (Дмитрий Лысенков). Они создают своеобразный «театр в театре». Даже то, что Несчастливцев периодически ходит на ходулях, не выглядит нелепо.

Неплохо «нарисованы» влюблённые Аксюша и Пётр, сын купца Восмибратова, покупающего лес у Гурмыжской. Довольно интересно в их исполнении выглядит сам лес (на сцене длинные палки воткнуты в платформу, актёры иногда вынимают их, чтобы символично передать образы стволов деревьев), они перебрасывают три палки между собой так, чтобы ни одна не упала – иногда даже казалось, что они и правда бегают по лесу.

Отдельно стоит сказать о музыке и хореографии. Это нечто совершенно странное. Адекватная для данного спектакля музыка вдруг сменяется неуместным джазом или госпелом. Добавляют краски этой парадоксальной картине какие-то небывалые прискоки и пританцовывания актёров на сцене.

В общем и целом спектакль оставил смутное впечатление, выглядит «сырым», незавершённым. Того самого катарсиса, который так жадно искали древние греки в театре, я не испытала.

София КУЛАЖКО,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ