Фальсификация в «ЖЗЛ»

№ 2012 / 16, 23.02.2015

По нынешним временам я уже старый человек, распочал восьмидесятый год жизни. Из них более полувека как литературный критик, учёный, занимаюсь проблемами истории родной якутской литературы

Заметки на полях книги Н.Коняева «Алексей Кулаковский»

По нынешним временам я уже старый человек, распочал восьмидесятый год жизни. Из них более полувека как литературный критик, учёный, занимаюсь проблемами истории родной якутской литературы и литератур народов Сибири. В том числе вот уже более тридцати лет изучаю жизнь и творчество классика, основоположника якутской литературы Алексея Елисеевича Кулаковского – Ексекюлях Алексея. Просмотрел почти все основные архивные документы, относящиеся к его деятельности, выступал в печати не раз об его произведениях. При этом обнаруживал не только разночтения, что, разумеется, вполне естественно, но и прямые искажения и фальсификации вопреки всем фактам. Об этом я тоже пишу с конца прошлого века, в том числе и в вашу газету, журнал «Мир Севера».

И вот опять приходится повторяться, так как фальсификаторы и исказители не унимаются до сих пор.

В прошлом 2011 году издательство «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» выпустило книгу Николая Коняева «Алексей Кулаковский». В Якутии она триумфально прошествовала несколькими презентациями, с участием высокопоставленных чинов. Я, к сожалению, не сумел выбраться, да особо и не приглашали, очевидно, зная, что по узловым вопросам у меня другое мнение.

Профессиональная заинтересованность все-таки принудила меня ознакомиться с этим трудом. Автора лично не знаю, хотя даже в нашу окраинную национальную библиотеку дошли 15 его книг, несколько романов, повестей, сборников рассказов, видимо, их у него больше. В числе работ есть и два издания «Подлинной истории дома Романовых» и два издания книги о Николае Рубцове, что позволяет заключить о наличии большого опыта в создании таких трудов.

Монография «Алексей Кулаковский» написана высокопрофессиональным языком, умно, хватко, читается с большим интересом. Для читателя, не знающего о всех перипетиях споров вокруг наследства А.Кулаковского, это очень полезная книга. И этой пользы было бы больше, если бы автор не прислушался, мягко говоря, к некомпетентным, недобросовестным советам некоторых местных товарищей. Не имея возможности в газетной статье дать полный разбор труда, ограничиваюсь лишь несколькими заметками на полях книги об искажениях фактов, фальсификациях Н.Коняева.

У нас с середины прошлого века известный прозаик, критик Н.М. Заболоцкий-Чысхан, прозаик, известный исследователь Н.А. Габышев убедительно писали, доказывали, что история якутской литературы начинается с издания О.Бетлингком «Воспоминаний» Афанасия Уваровского на якутском, немецком языке (1851). Позднее это произведение переведено на французский, а в наши дни Ю.Васильев перевёл из этой книги «Олонхо» на турецкий, алтайский языки. Всё это говорит об огромном значении «Воспоминаний» (1851) в истории якутской литературы. Это подтверждено I томом «Истории якутской литературы» (коллектив авторов, 1993) и историко-литературными очерками «Литература Якутии. XX век» (коллектив авторов, 2005). Это знают сейчас и учащиеся старших классов школ республики. Вопреки всему этому Н.Коняев отказывает А.Уваровскому в праве считаться зачинателем якутской литературы только на том основании, что он… русский (58 стр. книги). В этом он последовал совету внучки классика Л.Р. Кулаковской, которая пренебрежительно называет А.Уваровского «каким-то русским». А то, что «Воспоминания» являются замечательным художественным очерком, а в «Олонхо» впервые в мире на якутском языке продемонстрированы возможности создания ритмических структур современной якутской поэзии, что именно благодаря произведениям А.Уваровского появился знаменитый труд академика О.Бетлингка «О языке якутов», не принимается в счёт. Я уже не говорю о том, что Уваровский, выросший среди якутских детей, считал язык народа саха своим вторым родным, даже исполнял для сверстников олонхо, вызывая их восторг. Поэтому не зря (его отец русский, мать – якутка) его соплеменники уже взрослого А.Уваровского называли «инородцем». Ради развенчания этих неумолимых фактов и К.Ильковский, один из авторов предисловия, и Н.Коняев объявляют совершенно ложный тезис о том, что «Благословение Байаная» А.Кулаковского является первым произведением, созданным на якутской письменности. Как будто не знают, а может, и правда не знают, что якутская письменность существует с конца XVII века, что в XIX веке издано более ста религиозных книг на якутском языке с примерами из фольклора. А рукописей олонхо, записанных разными авторами, – десятки. А в журнале «Живая старина» и других изданиях центра можно найти десятки художественных произведений, опубликованных на якутском языке русским алфавитом и алфавитом Бетлингка во второй половине XIX века. А «Благословение Байаная» – запись, сделанная А.Кулаковским в 1900 году, опубликовано лишь в 1923 году в полном виде, а в обработанном, вдвое сокращённом варианте появилось в I части «Песен-стихов» поэта в 1924 году. Самое беглое сравнение обоих текстов убеждает нас в этом.

Так что фальсификация Н.Коняева налицо. Вся горькая ирония этого состоит в том, что А.Кулаковский в этом не нуждается. Достаточно признания, что это произведение свидетельствует о первом интересе нашего великого поэта к фольклору своего народа. Если библиографу Л.Кулаковской простительно, что она не понимает, что рукопись ещё не является фактом литературы, то писателю Н.Коняеву – нет. Ведь всё, что у него хранится в портфеле, мы не знаем и не можем включать в историю современной русской литературы.

Не повезло Н.Коняеву и с анализом вершинного произведения А.Кулаковского – поэмы «Сновидение шамана». Дело в том, что он за основу взял перевод С.Поделкова. А он сделал его с искажённого, сфальсифицированного подстрочника, сделанного в сороковых-пятидесятых годах прошлого века и предоставленного ему руководителями Союза писателей Якутии 70–80-х годов вначале Семёном, потом Софроном Даниловыми. В этом подстрочнике две части о революции и партийных распрях с середины поэмы были перенесены в конец поэмы. Это не соответствует тексту прижизненного издания произведения в 1924 году. Ведь А.Кулаковский до конца своей жизни (1926) был убеждён, что на планете судьба малочисленных народов предопределена – они должны вымирать, и народ саха не исключение. А при перестановке частей получается, что А.Кулаковский думал, что после революции при новой власти будет всё хорошо. История доказала правоту А.Кулаковского, получив при советском, социалистическом строе какую-то временную отсрочку своего конца, народ саха, как и все малочисленные нации мира, предстал перед новой угрозой исчезновения при наступающем капитализме в России. И вот Н.Коняев пишет: «Если не считать эпилога, написанного в 1924 году, когда многие пророчества поэмы «Сновидение шамана» стали историей, поэма была создана весной 1910 года» (стр. 109). В этом маленьком отрывке мы находим несколько искажений: 1) Никакого эпилога в оригинале поэмы Кулаковского нет; 2) Две части, которые написаны после, по признанию А.Кулаковского, созданы действительно после революции. Но он никакого года не указывает. «После революции» может обозначать и 1920, и 1923, и 1924, любые годы; 3) Мы не раз писали, что, судя по списку С.А. Новгородова, поэма вначале составляла пятьсот с лишним строк. А в издании при жизни автора она увеличилась до 1200 с лишним строк. И доктор филологических наук, профессор Е.И. Коркина правильно предположила, что поэма «Сновидение шамана», начатая в 1910 году, обрастала подробностями по мере развития истории: войны 1914 года, гражданской войны, революции, голодовки населения в начале двадцатых годов и т.д. Это было подтверждено и моими наблюдениями, высказанными в нескольких статьях и в книге о творчестве А.Кулаковского (в том числе и на русском языке). Так что сейчас однозначно заявлять, что поэма написана в 1910 году, как и говорить об её создании в 1910–1924 годах, нельзя. Тут надо придерживаться авторской датировки 1910 года, но давать соответствующие разъяснения.

Книга снабжена приложением текста «Письма интеллигенции» Алексея Кулаковского, которое он создал сто лет назад. И это в целом правильно. В этом документе автор научным языком, языком публицистики развивает основную идею поэмы «Сновидение шамана», с привлечением конкретных исторических фактов. Это был по существу один из этапов работы над новыми частями поэмы. Сам текст полностью был опубликован впервые в 1990 году профессором Ф.Г. Сафроновым в пятом номере журнала «Полярная звезда». В этом же году в десятом номере «Аргыс» (приложение журнала «Диалог») сотрудник национального архива республики В.Гуляев опубликовал «Письмо», устранив всё внесённое туда другими людьми, добавив исправления самого автора. При этом он использовал результаты почерковедческой экспертизы компетентных органов МВД. Таким образом, исследователи, наконец, получили текст «Письма», идентичный авторскому.

Но в 1992 году «Письмо» издаётся отдельной книгой с предисловием профессора Г.П. Башарина. В нём, к сожалению, он допустил грубую отсебятину, разделив сам «Письмо» на две части: «Часть первая. Философские вопросы о судьбах многочисленных и малочисленных народов. Борьба за существование. Переселенческая политика царизма». «Часть вторая. Соображения относительно культивизации Якутии». Ничего подобного у Кулаковского нет. Поэтому в предисловии Г.П. Башарин указывает, что это сделано им самим. Но это не оправдание нарушений правил научной текстологии. А Николай Коняев всё это списывает в приложении своей книги, не объясняя, что принадлежит А.Кулаковскому, а что другому лицу. В результате отсебятина обретает статус фальсификации. Ведь в «Письме» автор не представляет себя никаким философом, размышляющим о культивизации.

В целом полезная книга содержит такие крупные недостатки, но которые, как принято говорить, русскоязычного читателя мира вводят в заблуждение.

В целом же книга Н.Коняева «Алексей Кулаковский» производит впечатление художественного пересказа монографии Л.Р. Кулаковской о научной биографии своего дедушки и части её комментариев в I томе полного собрания сочинений А.Е. Кулаковского (как говорится, и на том спасибо). Всё-таки писатель народа саха впервые предстал в такой серии. Видимо, требования к качеству работ изменились.

Николай ТОБУРОКОВ,
доктор филологических наук,
профессор-исследователь СВФУ имени М.К. Аммосова,
г. ЯКУТСК