Есть ли выход из пессимизма?

№ 2012 / 22, 23.02.2015

Я сама пессимист, граждане (как говорится, пессимист – это хорошо информированный оптимист). Понимаю, что с пессимизмом часто связаны леность и неудачи, – как опускаешь руки, так и стоишь на месте… Поэтому роман Владимира Посаженникова «Пессимисты, неудачники и бездельники» открывала со смешанным чувством: что он мне принесёт – заряд бодрости или усугубление пессимизма?..

Книга Владимира Посаженникова любопытна как литературный проект, автор которого примеряет на себя чужую «шкуру». Владимир Посаженников – человек не из пессимистов по жизни. Сведения о нём изложены в аннотации к книге. Из неё я с почтительным удивлением узнала, что данный «новичок» в литературе – большой дока в бизнесе и лауреат нескольких видных наград в области торговли. Иными словами, в личной биографии этого автора не было места пессимизму. Откуда же он мог подслушать (цитирую аннотацию) «Разговоры обиженных, обманутых, оскорблённых жизнью героев его романа… В жизни они произносятся всё чаще, их авторы становятся всё более нетерпимыми, а их адресаты – всё более конкретными»?..

Да, конкретики в романе много. Прежний президент России и Владимир Путин никак не зашифрованы. Да и предвыборная суета (роман писался летом 2011 года) отражена довольно ядовито (и теми самыми разговорами, и авторским текстом). Словом, Владимир Посаженников сделал почти всё для того, чтобы его первый роман квалифицировался критиками как политический. А политическая литература… как бы помягче… это не столько литература, сколько идеология.

К счастью, роман «Пессимисты» политический не совсем. В нём есть «просветы», следуя по которым, приходишь к выводу, что всё же главной темой и сутью замысла этой книги был духовный и нравственный рост героев. Это своего рода пособие по преодолению пессимизма. Правда, в то, что люди способны вырваться из объятий пессимизма самостоятельно, Владимир Посаженников не верит. Его героям – разорившемуся бизнесмену Фёдору и патологоанатому «широкого профиля» Сане, также бывшему юристу и безработному, – волей автора (или Высшей силы?) вручены моральные «подпорки». Это и мистическая завязка сюжета с «живым» и деятельным плюшевым зайцем, изрядно напугавшим пьяных дружков, – больше он не появится до последней страницы романа. Это и явление Божьего странника Коли (друзья, разобравшись, что к чему, окрестили его «Вестником»). Идущие за добавкой друзья подобрали на улице удивительного человека – грязного, оборванного, но с надписями на лохмотьях: «Всемогущий» (на кепке) и «Спас…тель» (на робе). Конечно же, потом недостающая буква предстала Фёдору и Сане во всей красе: Коля – Спаситель, знающий все их тайны, владеющий их детскими воспоминаниями и воззвавший к тому человеческому и сильному, что в их душах осталось. Он отучил мужиков квасить по-чёрному и наставил их на тот путь истинный, который, медленно, но верно, привёл их к «деловой» эвакуации в Эстонию. Это символизирует начало новой жизни для друзей. Показателен диалог, который они ведут меж собой в первые дни в Таллине:

«– Федь, мы же не из-за колбасы с сыром затеяли этот переезд? – спросил Саня.

– Не мы его затеяли, Санёк, не мы, – сказал Фёдор. – Так вышло, что там, где мы росли, мы стали не нужны, и всё кончилось бы очень плохо, при этом на глазах наших жён и детей, что вдвойне паскудно. А то, что люди пытаются что-то менять, переезжая с места на место, это нормально. Здесь всё зависит от нас, там же – от обстоятельств».

Именно здесь, распаковав из багажа злополучного зайца, они читают на его футболке надпись по-эстонски: «моя родина Эстония, нашедшему меня срочно вернуть домой», – и Саня понимает, что заяц их в Эстонию и «привёл». Ну, и Коля постарался…

Если усматривать в этом романе только политический смысл, то он получается вовсе не патриотичным. Если же совместить установку Фёдора, что надо жить там, где всё зависит от тебя, с названием серии, – то выходит вообще призыв всё бросать и рвать в эмиграцию (он «поддерживается» умозаключениями персонажей). От этого накатывает новая волна пессимизма: а что там делать, а как ты там пригодишься, если не предприниматель и не юрист?.. Да и вообще: финал-то у романа – открытый! Что будет с приятелями завтра, не знает (либо не говорит) и сам Владимир Посаженников…

Поэтому я бы отринула «политическую» составляющую романа и сосредоточилась на литературной части. На мой взгляд, у неё есть два… не то чтобы недостатка, но – сложности, затрудняющие чтение.

Роман не динамичен. В нём практически нет «живого» действия, вершащегося на глазах читателя и вовлекающего его острее в процесс сопереживания героям. Все события в нём – и трагические, и комические, и трагикомические – ретроспективны. Кроме выезда друзей за рубеж, неспешного, растянувшегося на все двести пятьдесят страниц романа. Есть ещё сновидения героев. Тоже не прямые действия. Роман перенасыщен разговорами. Фактически – это роман-диалог. Отягощённый затяжными внутренними монологами. Не удержусь и попеняю писателю за характерные для него длинные сложносочинённые предложения (не цитирую – место экономлю).

Всё это – отсутствие «бойкости» в изложении, динамики в сюжете, обилие отступлений, хроника работы мысли, множество логических выводов, связанных с историческими либо ментальными предпосылками, – суть признаки романа философского. Это – литература, прямо скажу, на любителя (услышать чужое мнение, предложить своё, поспорить в уме, посомневаться, поискать глубокий смысл и великую сермяжную правду – то бишь на пессимиста). Заряд бодрости? Пожалуй, вряд ли. Выход есть, но не здесь…

Да, «Пессимисты…» – очень своевременная книга. От чего и грустно.

_{Владимир Посаженников. Пессимисты, неудачники и бездельники. – М.: Время, 2012. – 256 с. – (Серия «Самое время!»).}

Елена САФРОНОВА