От балды

№ 2013 / 7, 23.02.2015

Не так давно из Краснодара, благодаря НТВ, «Эху Москвы» и другим христолюбивым СМИ, до всех православных донеслась истинно благая весть

Не так давно из Краснодара, благодаря НТВ, «Эху Москвы» и другим христолюбивым СМИ, до всех православных донеслась истинно благая весть: армавирский священник, клирик Свято-Троицкого собора отец Павел на средства церкви и пожертвования прихожан тиражом 4000 экземпляров наконец-то издал «Сказку о попе и работнике его Балде» не в её пушкинском, глумливом и охулительном виде, а в том, в каком она издавалась когда-то Василием Андреевичем Жуковским, в 1840 году исправившим текст Пушкина. К великой радости деток наших прихожан, она уже год как снова стала «Сказкой о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде».

О. Павел считает, что пушкинская сказка «информационно… ущемляла церковь», поскольку настаивала на непотребной жадности сребролюбивого попа; ведь ещё в 1899 году, после первой публикации 1898 года восстановленного пушкинского срамного текста, отец Алексий Бобров писал, что это «самый грубый пасквиль на наше духовенство». Иначе и не могло быть, сказку-то Пушкину рассказывала его няня, известная матерщинница, сводница и алкоголичка Арина Родионовна, а Пушкин пошёл у няни на поводу и записал сказку в этом богомерзком виде.

После революции пушкинисты-большевики стали переиздавать её в пушкинском святотатственном виде, добиваясь того, чтобы непогрешимость православного клирика была не просто поставлена под сомнение, но чтобы само слово «поп» окончательно стало нарицательным. Между тем это издевательство Пушкина над несчастным батюшкой, которого неоднократно бьют по балде, кощунственно и создаёт недопустимый в наши дни прецедент пренебрежительного отношения к авторитету православной церкви.

Попытки отдельных филологов отмежеваться от этой проблемы выглядят перед лицом всевидящего Господа непростительным лицемерием. «Если митрополиту Московскому Филарету в «Евгении Онегине» не понравилась «стая галок на крестах» (он жаловался Бенкендорфу, что есть такое у Пушкина в «Евгении Онегине»), то Жуковский, который менял текст Пушкина, полагал, что в таком виде сказка не прошла бы духовную цензуру», – заявила, например, заведующая научно-методическим отделом Государственного музея А.С. Пушкина Вера Невская.

Конечно, не прошла бы – и сегодня это у нас, православных практиков, тем более не пройдёт. Достойный отпор этой псевдонаучной объективности в своё время дал руководитель пресс-службы Московской патриархии Владимир Вигилянский: «Какие наставления давал Пушкин в последние дни, часы перед смертью, мы не знаем, поэтому мы иногда верим тому, что делал Жуковский. Мы можем только предполагать, что это цензурная правка».

Российским научным филологическим инстанциям следовало бы открыто и недвусмысленно высказать своё отношение к выраженному Вигилянским мнению патриархии. Сегодня нам недостаточно скромного молчаливого одобрения армавирской инициативе со стороны Председателя пушкинской комиссии ИМЛИ РАН В.С.Непомнящего и других чиновных пушкинистов. Перед лицом назревшей необходимости духовного реформирования страны – в том числе отечественной пушкинистики – настоящим учёным такая уклончивая скромность не к лицу. Пора положить предел тлетворному влиянию некоторых произведений всё ещё пользующегося незаслуженным авторитетом поэта-попохулителя.

Как можно спокойно смотреть на тот факт, что во многих публикациях произведений Пушкина в некоторых словах вместо большинства букв стоят точки? Ведь эти отточия хуже, чем осуждённый нашей многомудрой Думой российский мат, потому что скрытым соблазном вводят даже истинных христиан во искушение! Разве пушкинисты не могли давно уже привести в Божеский вид все эти места в соответствии с духом и традициями просвещённого православия? Почему, например, в некоторых эпиграммах нельзя вместо слова «ж…» печатать замечательное русское слово «попа» – разумеется, с проставленным на первом слоге ударением, чтобы не путать с очернённым пушкинской сказкой словом, – и т.д. и т.п.?

Мы призываем думских отцов-реформаторов не останавливаться на достигнутом и предлагаем в дальнейшем вообще заменить в русском языке слово «поп», дискредитированное его многолетним злоупотреблением, на более возвышенное «поп-лицейский». Наконец, пора – и мы не боимся сказать об этом вслух – пора поставить на обсуждение нашей широкой православной общественности и вопрос о посмертном отлучении от церкви охального поэта Пушкина, чьи произведения уже более полутора веков развращают и растлевают беззащитные перед его бесовским матерным гением слабые души наших прихожан.

Владимир КОЗАРОВЕЦКИЙ