Неофициальные лица
№ 2013 / 17, 23.02.2015
На прошлой неделе в Лондоне прошла очередная международная книжная ярмарка, на которой Россия был представлена делегацией писателей и чиновников – завсегдатаев таких вояжей.
На прошлой неделе в Лондоне прошла очередная международная книжная ярмарка, на которой Россия был представлена делегацией писателей и чиновников – завсегдатаев таких вояжей. А вы когда-либо получали приглашение принять участие в зарубежном книжном форуме? Если нет, то почему, как вам кажется? На каких условиях согласились бы вы представлять русскую литературу за границей?
 |
| Русское посольство в Англии 1662 года. |
Елизавета АЛЕКСАНДРОВА-ЗОРИНА, прозаик:
Нет, ни меня, ни моего мужа Ивана Зорина на зарубежные ярмарки ни разу не приглашали. Впрочем, как и на отечественные. Причина прозаическая: на любые мероприятия, будь то Библионочь или Лондонская книжная ярмарка, списки участников составляются крупнейшими издательствами, которые сегодня решают за всех нас, кому быть писателем, а кому — нет. Наши книги выходят маленькими тиражами в маленьких издательствах, так что такие приглашения нам не грозят.
Александр САМАРЦЕВ, поэт:
Никогда не получал. Вероятно, считаюсь если не маргиналом, то уж точно не в «номенклатурной» обойме. К тому же стихи (а мои – тем более) практически непереводимы, и устроители могли подумать: а для чего им этот «бронтозавр»? Согласился бы безо всяких условий, хотя позицию Михаила Шишкина, отказавшегося от последнего форума (при участии во многих предыдущих) тоже понимаю. Впрочем, живя в России географически, хотим или не хотим, за всё происходящее здесь мы ответственны.
Елена ИСАЕВА, поэт:
На ярмарки должны ездить писатели, которых представляют издательства и которые в обозримом времени выпустили свои книги. Я уже несколько лет ничего не выпускала, поэтому и про ярмарки не думаю. Но, в любом случае, и когда книги выходили часто, никаких официальных приглашений я не получала, каким образом формируются делегации – не представляю. Конечно, было бы правильней, чтобы в таких мероприятиях происходила ротация, и иностранный читатель мог бы знакомиться с большим количеством русских писателей. Но это ведь только следствие внутренней книжной политики. Я приняла бы приглашение на ярмарку, если бы там было организовано моё выступление и предварительные переводы на соответствующий язык. Но больше верю в систему иностранных литературных агентов, которые сами находят иностранные издательства, переводчиков и таким образом продвигают русскую литературу за рубежом. Помогают «дружить литературами» и поэтические фестивали, особенно те, участниками которых выпускаются книги на языке принимающей страны. Таким образом у меня недавно вышли книги в Болгарии и в Сербии. А помогла бы мне книжная ярмарка? Не знаю. Думаю, что это вопрос раскрутки. В России гораздо больше хороших писателей, чем представляется за рубежом.
Дмитрий ПЕТРОВ, прозаик, биограф:
Хорошо, что российские литераторы участвуют в книжных форумах, конференциях и встречах с коллегами, издателями и читателями за рубежом. Я не участвовал в подобных делегациях. Мне неизвестно, кто их организует, и исходя из каких критериев их формируют. И хотя понять это, наверное, нетрудно – было бы желание… мне сложно ответить: почему я не получал приглашений участвовать в книжной ярмарке, к примеру – в Лондоне. Хотя знаю точно: там неплохо продаётся мой «Аксёнов» (ЖЗЛ).
Думаю, это полезно – делиться взглядами с зарубежными читателями и коллегами, тем более, что много путешествуя по Европе частным порядком, я знаю, что там, к сожалению, есть немало предубеждений по отношению к России.
Я бы не стал отказываться представлять русскую литературу.
Что же до условий, то их может быть два: первое – приглашение; второе – возможность свободно и открыто участвовать в дискуссиях, излагать свою позицию.
Ирина ГОРЮНОВА, прозаик, литературный агент:
Мне как писателю никогда не предлагали принять участие в какой-либо из книжных ярмарок, но в книжных форумах, в частности в форуме переводчиков и издателей стран СНГ и Балтии в Армении, я участие принимала. И если литературные агенты посещают книжные ярмарки за свой счёт, то писатели участвуют в них за счёт Агентства по печати и массовым коммуникациям, а чиновники – за счёт своих учреждений, в которых они работают. Конечно, мне очень хочется, чтобы мои авторы имели возможность посещать эти ярмарки наравне с известными писателями. Нельзя пиарить и продвигать только тех авторов, кто уже восседает на книжном Олимпе, расставив локти так, чтобы новичку было некуда приткнуться. Обратить внимание чиновников на данную ситуацию и постараться её изменить – позиция хорошая, правильная и говорить об этом необходимо, но данное действие, пожалуй, вряд ли что изменит в расстановке сил. Конечно, я бы согласилась представлять русскую литературу за границей на тех же условиях, что и остальные писатели, но не являясь на сегодняшний день очень медийным автором, не льщу себя надеждой получить подобное приглашение. На мой взгляд, необходимо каждый год на разных ярмарках обновлять состав делегаций, включая в них новых писателей, издающихся в крупных издательствах и потенциально интересных для зарубежного рынка.
Сергей АРУТЮНОВ, поэт:
Года два-три назад я получил своё единственное приглашение за рубеж – на целых две недели куда-то в Германию. В Кёльн или Гамбург, уже не помню, но точно – на какую-то мировую книжную выставку или форум.
Сначала была вспышка наивной радости, но уже спустя мгновение пришла трезвость. Той милой женщине, внучке фашиста, я ответил, что ходить по земле людей, убивших моего деда, не в состоянии. Она, конечно, не поняла, а жаль. Лучше бы ей было понять.
А если бы Франция, Великобритания, США, наконец? Без разницы.
Русский словесник, таким, как я его понимаю, внутренне восходит к отшельнику, и поэтому чувствует себя обязанным скорее отказываться от любых мирских благ, чем гнаться за ними… Да и благо ли такая поездка?
Не тоскливо ли – ходить меж бесконечных стендов с чужими книгами, нацепив унизительный пластик с фамилией, написанной на латинице, сидеть на пресс-конференциях, отвечая на вопросы, не имеющие к тебе никакого отношения? Не постыдно ли пытаться говорить от имени всей русской словесности, которую ты не представляешь уже потому, что попросту не имеешь права на это?
Мне не то чтобы нравится быть неудачником – меня притягивает осознанно взлелеянная в себе поэтика отказа. Я всё ещё числю за русской словесностью тайну духа, с которой публичные мероприятия борются. Они говорят: автор – обычный человек. Но ведь это ложь?
Именно поэтому пусть русскую литературу представляют те, кому близка авантюрная эстетика свалившейся с неба халявы, кому нравится чувствовать себя центром пусть недолгого, но внимания. Недолгого – потому что мода на Россию в мире прошла. Для мира мы просто отсталая, провинциально чванливая и безбожно ворующая сама у себя страна.
Поэтому нет ничего дурного в том, что иностранцы видят лицо русской литературы немного алчным и горделивым. Это… аутентично.
Поэтому – ура нашим блестящим туристам, не боящимся ни Бога, ни чёрта! Во время дарового вояжа по иноземщине я бы, например, непременно почувствовал ужас от того, что моя связь с землёй, которую я только начинаю осмысливать, на чужбине рвётся, истончается.
Поэтому я голосую за отказ, а заодно и за вдумчивое целомудрие в отношениях с заграницей. По сути, она занята своим вековечным делом – стремится поразить, очаровать, подкормить… и формирует «пятую колонну». Предпочитаю оставаться в составе первых четырёх.
Борис КУТЕНКОВ, поэт, литературный критик:
Нет, не получал, да и совершенно равнодушен к подобным предложениям в свой адрес. Тем не менее – вопрос нужно ставить шире, и вне зависимости от своих личных интересов я осознаю важность таких поездок для репутации российской литературы и культуры в целом. Современная русскоязычная литература очень сегментирована, а разрыв с эмигрантской словесностью – проблема особая: и живущие в России писатели порой слабо представляют себе положение дел в других регионах страны, что уже говорить об эмиграции? Другое дело, кто именно будет участвовать в подобных мероприятиях: очень мало современных авторов ещё настолько утвердили себя в качестве представителей не то что «русской литературы», а и «литературного процесса», с которым, как и со средствами легитимации в нём, полная неясность. И тут, конечно, богатое поле для профанаций и отбора приглашаемых по вкусовым, личным, дружеским пристрастиям. Хуже того – фактор известности (которая, понятное дело, не синоним качества произведений, а часто и наоборот), когда, как на встречи с премьером, приглашаются Донцова и Устинова. Как именно должен осуществляться этот ценз, чтобы диалог о русском литературном процессе вели действительно достойные его представители, – сказать сложно. Пока не ясно, что такое собственно современная «русская литература», не может быть ясности с её «глашатаями» за границей.
Анна ГЕДЫМИН, поэт:
Сама постановка вопроса очень позабавила. Чтобы сразу ликвидировать всякую неясность: я никогда ни от каких официальных структур никаких приятных предложений не получала и не могла получить. Потому что по роду своих занятий (пишу стихи) я индивидуалист, это моя профессиональная особенность, кстати, довольно неудобная. В частности, для таких людей невозможна строго регламентированная «жизнь по понятиям», которую успешно насаждает чиновная часть отечественного литературного процесса (жесткая иерархия, беспрекословное соблюдение интересов той или иной группировки, соответствующие рангу поощрения, возможность «карьерного роста» и т. д.). В прошлом году у меня вышла книга избранных стихов «Осенние праздники». Думаю, такого количества благодарных откликов, стольких неожиданных рецензий и добрых слов – от читателей со всего мира и от самых уважаемых мною писателей различных эстетических направлений – не получал в последнее время ни один русский поэт. Вот ради этого и живу.
Иван ГОБЗЕВ, прозаик:
Нет, таких приглашений я не получал. Думаю, по двум причинам: во-первых, я недостаточно известен зарубежной публике. Во-вторых, как вы очень точно выразились – там бывают «завсегдатаи». А это совсем не обязательно те, кто действительно имеют отношение к литературе. Ведь завсегдатаями часто становятся другими путями. Я бы согласился на условиях честности и объективности.
Марина ВИРТА, поэт:
Нет, я никогда не получала приглашений принять участие в зарубежном книжном форуме. Во-первых, потому, что обо мне мало кто помнит и знает. Во-вторых – слишком маленький объём я занимаю в русской литературе.
Я бы не ставила никаких условий.
ОПРОС ПРОВЁЛ МАКСИМ ЛАВРЕНТЬЕВ
Добавить комментарий