Кавказ – как много в этом слове

№ 2013 / 33, 23.02.2015

Статья Юлии Латыниной «Нация», перепечатанная во многих дагестанских изданиях, кажется, произвела на местную читающую публику сильное впечатление.

Статья Юлии Латыниной «Нация», перепечатанная во многих дагестанских изданиях, кажется, произвела на местную читающую публику сильное впечатление. Она того заслуживает. Но всё же есть и вопросы. Смутила категоричность, с которой госпожа Латынина заявила о том, что в России уже нет национального вопроса, а есть лишь вопрос регулирования миграционных потоков из бывших восточных окраин Российской империи на «запад», который, наконец-то, сподобилась олицетворять и Москва. В этот список она включает ещё Дагестан и Чечню.

---

Рабство как вид комфорта

Юлия Латынина

«Мигранты – это рабы, – констатирует автор. – Являются ли они рабами юридически (как рабы в римской империи) или только физически (как индийцы в Гайане) – не столь важно…». Как же не важно?! Одно дело – вы «раб» по юридическому статусу, а другое – по социальному положению. Может, это не важно для самих среднеазиатов-«рабов» – им просто надо как-то выжить. Но важно для нас, россиян, в том смысле, что выявляет наше желание иметь под рукой своих «рабов», быть в клубе «рабовладельцев», то есть Запада, который сам смотрит на нас как на рабов, но уже не по статусу и по положению, а по менталитету и мировоззрению.

В Дагестане эта потребность также имеет место. Здесь тоже есть свои рабы, так называемые гастарбайтеры: азербайджанцы, китайцы, вьетнамцы и т.д. Для дагестанцев, которые в нынешней России считаются людьми второго сорта, «чёрными» и т.д., фон для самоутверждения в лице этих бедолаг также актуален (вопрос о «сортности» самих «дагестанцев», сложившейся в ходе их короткой совместной жизни, я оставляю за скобками – из соображений политкорректности; но он также здесь имеет место и в обозримом будущем, учитывая высокую рождаемость дагестанцев, только усугубится…). Это наводит на мысль, что, вероятно, двуногий по определению должен считать кого-то ниже себя, это такая потребность, без которой он не может испытывать ощущения полноты жизни…

По мнению Латыниной, власть очень хорошо чувствует эту потребность россиян. «…Существование мигрантов-рабов в России – это результат совокупной денежной заинтересованности чиновников и неоплантаторов (девелоперов, владельцев торговых сетей) и политической заинтересованности власти, – читаем далее, – для которой выгодно замещение работающего избирателя рабами, с одной стороны, и люмпенами, с другой…». иными словами, сохраняя на территории России рабство, власть создаёт для т.н. природных россиян ещё один вид комфорта: чувство своего превосходства хоть над кем-то, хоть над тем же таджиком. И ждёт от него за это вполне определённой отдачи: лояльности и голосов на выборах.

На нет – и суда нет!

Одним из первых по значимости пунктом национального вопроса в России всегда был так называемый «еврейский вопрос». Зародился он не сегодня. Даже со дня выхода книги Солженицына «Двести лет вместе», посвящённой этому вопросу, уже прошло 12 лет. К тому же Солженицын, как он сам признаётся, ограничивает масштабы своего исследования этого вопроса лишь двумя веками, хотя он уходит гораздо глубже. «В этой книге, – пишет он, – не рассматривается пребывание евреев в России прежде 1772 года… (дата первого приекатерининского раздела Польши. – Авт.)». Тот, кто прочитает этот двухтомник Солженицына, увидит, что решение этого вопроса не могло произойти в течение 12 лет с момента его выхода. А по словам Латыниной, получается, что его уже нет в России, что он уже решён. Я был бы только рад, если бы это было правдой. Но вот ещё в мою последнюю поездку в Москву, было это совсем недавно, в ходе бесед с моими друзьями из «патриотического» лагеря, я убедился, что «еврейский вопрос» там ещё есть. А сегодня его вдруг не стало. Что-то тут не так: не может столь сложный и противоречивый вопрос исчезнуть в течение нескольких месяцев. Стоит раскрыть газету «Завтра», наиболее принципиального оппонента «НГ», где печатается Латынина, и опять-таки видно: «еврейский вопрос» есть. Поздравляя Шафаревича, юбилей которого недавно отпраздновала патриотическая интеллигенция России, Проханов пишет: он «формулировал концепцию «русофобии» как настроения, господствующего в России с конца 19 века… Одновременно с этим он продолжал разрабатывать теорию «малого народа», который, оседлав малоподвижное большинство, угнетает его…». Ниже он расшифровывает значение эвфемизма «малый народ»: «Когда он говорил о «малом» и «большом» народах, речь шла не только о евреях и русских…». То есть, о евреях-таки она тоже шла!

Да, сегодня «еврейский вопрос» в открытых источниках фигурирует как вопрос «либерального» движения в России. Но в закрытых источниках авторы в выборе слов себя не стесняют. Например, Юрий Мухин в своей нашумевшей книге «Тайны еврейских расистов» так описывает роль… «либералов» в современном российском государстве: «…одна треть этого населения играет в джаз-оркестрах, вторая смешит людей со сцены, а третья по телевидению в СМИ издевается над коренным населением…». Если первые два занятия «коренные» любят и ценят, то про третье такого никак не скажешь.

Но, может быть, «еврейский вопрос» не относится к категории национального? Ну, тогда из этой категории надо вывести и Северный Кавказ, так как причина неадекватного поведения части выходцев из него коренится, как следует из её же текста, в том, что «Северный Кавказ сегодня – самая пассионарная часть России». А с пассионариев, как говорится, и взятки гладки. Так же как они гладки с «либералов».

Смена вектора?

Объясню, почему я, несмотря на серьёзный риск, касаюсь «еврейского вопроса». Дело в том, что по интернету «гуляет» один текст, который объясняет происходящие сегодня на Северном Кавказе процессы как раз в формате «еврейского заговора», который преследует две цели. Первая – перевести стрелки русской ксенофобии с евреев на кавказцев. Есть такой заговор или нет, а цель сегодня практически достигнута: лозунг «Бей жидов, спасай Россию!» вытеснен лозунгом «Бей кавказцев, спасай Россию!»… Вторая цель: раскачать здесь ситуацию, растормошить народы, стравить их, довести до войны с Россией, а затем с помощью мировой антироссийской закулисы оторвать от неё Кавказ и передать его евреям. Благо, он для них не совсем чужбина: Хазарский каганат, как известно, пусть и верхушечно, был еврейским государством… Я, конечно, не верю в эти фантазийные планы, а привожу их лишь в связи с текстом госпожи Латыниной, который наводит на эти мысли.

Госпожа Латынина рассуждает о Дагестане как бы с высоты своего птичьего полёта по верхам, откуда он ей представляются чем-то единым и единообразным. Ей кажется… а может быть, и хочется считать, что тут слепился некий среднестатистический даг, о котором можно говорить как о некоем национальном типаже с небольшими различиями, равными статистической погрешности.

На самом деле это далеко не так. «Дагестанец», «даг» – это географический термин, переросший в политическую эмблему, обозначающую жителей нашей республики. Больше всего она по душе той группе лиц, которую мы для экономии называем одним словом «власть». Она смотрит на людей, как на налогоплательщиков, а таковых для неё, чем больше, тем лучше. Но термин «дагестанец» далеко не отражает этническую картину Дагестана. Тут живут аварцы, даргинцы, лакцы, кумыки, лезгины и др. Здесь, в Дагестане, никто из них вам не скажет: я дагестанец (не сказал бы и за его рубежами, будь уверен, что вы знаете его национальность…) А скажет: я аварец и т.д. Все эти нации, между прочим, очень отличаются по своему стереотипу поведения друг от друга. Любой «дагестанец», если только он будет честен перед собой, скажет: так, как повёл себя на Матвеевском рынке этот «Мага», ведут себя далеко не все «дагестанцы». Но все эти нюансы для Латыниной не существуют, она что называется рисует типаж дагестанца, отсекая все те этнические особенности, которые характерны для каждой отдельной нации в Дагестане.

Честь или психоз?

Кстати, «Литературная Россия», которую «Новая газета» с какого-то перепугу считает якобы шовинистической газетой, почему-то эти моменты учитывает: представляя своих авторов из Дагестана, «Лит. Россия» всегда указывает их национальность. Даже меня, пишущего на русском, представляют как «кумыкского поэта». И это очень правильная и перспективная тенденция.

Почему же госпожа Латынина не хочет учитывать эти аспекты и рисует дагестанца крупными мазками, из-за чего качества «доминирующих» аварцев с даргинцами оказываются характерными и для лезгин с кумыками? Причин этому может быть несколько. Во-первых, она может их просто не знать. Во-вторых, её друзья из среды «доминирующих» могли внушить ей, что эти нюансы давно стёрлись, став лишь формальностью, а на самом деле тут уже слепился «даг» и для него характерен именно тот набор черт и качеств, которые эти её друзья выставляют как типичные для всех «дагестанцев». Есть ещё третий вариант ответа: она просто не считает нужным вникать в эти детали, смыкаясь в этом с позицией «доминирующих» и власти – тоже, кстати, представленной в основном ими же. В итоге получается как с «еврейским вопросом»: Латынина рисует некоего дага, очень похожего на Магу с Матвеевского рынка, потом расхваливает его, делая образцом для подражания, мол, это пример взаимовыручки, мужской чести и т.д. Но в поведении этого Маги нет никакого следования «мужской чести». В лучшем случае, это психоз, вспышка гнева. Если это и мужская честь, то в её зоологическом виде – немотивированная внешними факторами вспышка неконтролируемой ярости. Кумыки, как народ ранее других «дагестанцев» вступивший в союз с Россией, приобщившийся через её культуру к лучшим образцам культуры европейской, от таких «достоинств» избавлен в большей степени. Приписывать им «достоинства» «Маги Матвеевского», значит, отбрасывать их в плане психологического, духовного и культурного роста назад и ставить на одну доску с этим «Магой». Понятно, почему Кремль делает ставку на таких «Маг» – они ему нужны по многим причинам, в том числе и как естественные носители полицейских начал, прирождённые винтики государства как «аппарата насилия». Но почему превозносит их и ставит в пример другим народам Дагестана Латынина – мне непонятно.

Любой ценой

Она приписывает и такое достоинство, как «честь». Но честь – это продукт культуры, явление кастового, элитарного порядка. Поступки и действия, диктуемые честью, бывают, как правило, строго регламентированы и упорядочены. Например, Россия дала миру образец русской дворянской чести, ради сохранения которой люди стрелялись. Например, при невозможности вернуть карточный долг. Даги же в таких случаях, наоборот, стреляют тех, кому они должны. Есть разница? Остро, болезненно реагировали представители русского дворянства и в случаях, когда бывала задета их честь – словом или действием. Но они никогда не кидались с выпученными глазами на оскорбителя с гирькой в руке. А присылали к нему секунданта и вопрос решался с помощью дуэли. В Дагестане такого института никогда не было. Тут всегда убивали из-за угла, стреляли в спину, из укрытия. И, кстати, продолжают делать так и ныне. Те же хвалёные Латыниной салафиты (см. её текст) никогда не берут на себя ответственность за убийства, совершаемые ими. А ведь это и было бы проявлением «чести». Они убивают из-за угла, тайком, исподтишка. Причём вместе с виноватым, лишая жизни и невиновного… Почему-то их арабские собратья берут на себя ответственность за теракты. А эти нет. Почему? Да нет такой традиции: в Дагестане свои представления о победе: она добывается здесь любой ценой.

В том числе и бесчестной.

Что же касается поведения чеченцев, которое будто бы полностью определяется их убеждением, что им кругом все задолжали, то и тут с… «либералами» они вряд ли смогут конкурировать. Ведь те пережили гораздо больше геноцидов, чем относительно молодой чеченский народ. И кое-кто с ними регулярно за это расплачивается.

Багаудин УЗУНАЕВ,
кумыкский писатель,
г. МАХАЧКАЛА