Седьмой поцелуй

№ 2013 / 38, 23.02.2015

Информационное агентство «Самотлор-экспресс» от 4.10.2000 года сообщает: «В Ханты-Мансийском автономном округе уже более недели продолжается противостояние

Я тайком подсмотрел Как мой дед целовал вдохновенно Мою бабушку, Поцелуй этот Мне глаза подпалил И обжёг неокрепшее сердце. Давно это было, И наверно, тогда Я и стал поэтом?

Информационное агентство «Самотлор-экспресс» от 4.10.2000 года сообщает: «В Ханты-Мансийском автономном округе уже более недели продолжается противостояние между крупнейшей нефтяной компанией «ЛУКойл» и известным ненецким писателем и просветителем Юрием Вэллой. Нефтяники из неизвестных соображений решили сломать деревянный мост через небольшую таёжную речку. Мост принадлежал нефтяному концерну, но был единственным средством сообщения с посёлком, где располагается школа для детей коренных национальностей. Когда нефтяники приехали, чтобы сломать сооружение, Вэлла, не найдя более убедительных аргументов, взял в руки топор и изрубил колёса. Против известного просветителя возбуждено уголовное дело. Сейчас в его защиту выступила окружная ассоциация «Спасение Югры».

Он живёт свою жизнь. Серьёзно. Истово серьёзно. Я прилетел на его стойбище. Зимой он живёт в деревянном рубленом жилье, но на лето уже готов чум.

В другом деревянном домишке – школа. Да, школа на стойбище, со своей учительницей. Шесть его внуков и соседских детей учатся за шестью столиками-партами.

Он устроился современно. Нефтяники из соседнего Радужного подарили ему компьютер. Движок есть – компьютер работает. Он с нескрываемым удовольствием пишет свои стихи и рассказы сразу на компьютере.

Счастливый случай, но здесь, в тундре, далеко от городов, работает сотовая связь системы «ЛУКойла». Его мобильник берёт: только на холмик надо подняться.

При мне Юре позвонил из Салехарда спикер ямальского парламента и председатель Российской ассоциации коренных народов Севера Сергей Харючи.

Они поговорили о последних решениях ассоциации. Вэллу опять что-то не устроило. Он ворчал, Харючи оправдывался.

Показывать здесь, в тундре, можно только… пространство. И пастбище.

Из разговора:

Вэлла: Снегу было очень мало. Почти всю зиму до марта месяца. В марте дождик пошёл. Некоторые олени голодные остались. Два оленя погибли. Жизнь – без потерь не бывает. Через неделю отёл начинается. Здесь сложно, у соседей большое стадо, где-то пятьсот голов. А впритык месторождение. Ягель истощается. Есть места, где он уже истощился. Откочевать практически некуда. Был вариант: Южно-Выентайское месторождение. В 96-м году на заседании лицензионной комиссии я просил зарезервировать его хотя бы на десять лет, чтобы я мог ту часть пастбища использовать. А потом в 2005 году перейти сюда, чтобы нефтяники туда могли придти. «ЛУКойл» так и не дал мне в вершину рек на ту часть оленьего пастбища. Испокон веков постоянно здесь человек не жил. Поживёт двадцать, тридцать, полста лет, пастбище начинает тощать, он уходит. В ХIХ веке здесь жил кто-то из моего рода Вэлла, это Вэлла Вангутлэй. От него потомков не осталось – видимо, весь род вымер. Здесь у него была стоянка, я наконечник стрелы нашёл проржавевший Соседи – род Иуси род Айваседо, чётких-то границ никогда не было между родами. Род Айваседа – предки по линии матери моего отца.

Мир большой, а народ – маленький.

Юрий Вэлла – пянхасаво. Пянхасаво – это народ. Его народ.

Наверное, самый небольшой народ в России. Те, кто говорит на языке пянхасаво, и тысячи не наберётся. Четыре рода – Айваседа, Иуси, Вэлла, Пяк – вот и весь народ. Они не любят, когда их называют – лесные ненцы. Они – пянхасаво. Его участь – голос народа. Участь. Судьба. Судьбу не выбирают. Как родину. И родной народ. Кто бы помнил об этом затерянном в лесотундровых топях о его племени, если бы не он – простодушный интриган, непрофессиональный актёр, самодеятельный игрок, шумный Вэлла, коварный Вэлла, хитрый Вэлла?

Из разговора:

Вэлла: Я не задавал себе вопрос – мудрый я или не мудрый?! Так и живу. Как жизнь подсказывает. Я бы не сказал, что я спокоен. Я бы не сказал, что я бунтарь. Но ясно понимаю: если я не поставлю себя, чтобы подать пример защиты своих прав, защиты родины для своих внуков, то наш род на этом оборвётся. Моего деда завали Хопли. Старый Хопли не пил, не курил, табаку не употреблял. Он, по-русски сказать, в свои 82 года ещё ночью бабке спать не давал.

Жизнь жестока. А человечество – безнадёжно. Но знание этого – ничего не даёт. Есть круг жизни и наш жизненный путь. Путь, который вписан в этот круг.

Пять мужчин из рода Юрия Вэллы подверглись заклятию. Рядом живущие – не обязательно добрые люди. Троих из пяти Юра уже похоронил.

Большому человечеству нужен опыт маленького племени лесных ненцев?

Из разговора:

Вэлла: Конечно. Например, ненец или ханты, живущий здесь, на Севере, он поёт песни, рассказывает сказки. Почему? А потому что радуется. Отчего радуется. Жизни радуется. Самая большая радость – это если есть олени. Сейчас первые оленята появятся – это самая большая радость. Самое большое веселье. Вчера прилетели лебеди. Я сам не видел лебедя, а соседи мои видели, это радость. Вот они сейчас прилетели, улетали на зиму. Ещё нет воды, снег кругом, а они уже прилетели.

Он корыстен. Откровенно корыстен. Юрий Вэлла защищает себя. Борется за себя. Его не интересуют мотивы тех, с кем он борется. Он не понимает и принимает благородных аргументов тех, кто ему противостоит. Противостоят. Он знает, что, борясь за себя, он борется за вечность своего небольшого народа. Не за бессмертие. Хотя бы за вечность.

Он – олень.

Жертвенный олень.

Каждый поэт – жертва.

Человечество отдаёт богам своих поэтов.

Время его жертвы ещё не настало.

Но поэт приходит в этот мир ради жертвы.

А что же – седьмой поцелуй?

Не рискну сказать, что об этом знаем только мы с поэтом Юрием Вэллой. Надо знать его, поэта. Это – страсть жизни – седьмой поцелуй. Позавидуйте себе, что вы живёте в этом прекрасном мире. Вэлла – завидует и желает вечной жизни.

Анатолий ОМЕЛЬЧУК,
г. ТЮМЕНЬ