Дом в прерии

№ 2014 / 11, 23.02.2015

На днях узнал, что американский кинематограф жив. Именно кинематограф, – киноиндустрия-то работает на полную мощь, выпуская потрясающие воображение

На днях узнал, что американский кинематограф жив. Именно кинематограф, – киноиндустрия-то работает на полную мощь, выпуская потрясающие воображение спецэффектами блокбастеры. Зачастую уже непонятно, живые люди там, на экране, или мультяшки, фильм ты смотришь или запись компьютерной игры.

Правда, и самый зрелищный блокбастер не обойдёт хорошую компьютерную игру – в фильме о результате догадываешься с первых кадров (кто выживет, кто погибнет), а в игре всё зависит от играющего. Единственный жирный плюс блокбастера – можно развалиться в кресле и наблюдать, не шевеля ни пальцами, ни мозгами. Но уже, говорят, появились такие игры: надел шлем – и унёсся в виртуальную реальность. Твой мозг зашевелят, сто раз перевернут без твоего участия.

Но я не о блокбастерах (по крайней мере, не о блокбастерах в привычном смысле этого слова) – я о кинематографе. Об искусстве. О фильме «Август. Графство Осейдж», который у нас в прокате назвали попроще (чтоб, видимо, не заморачивались) – просто «Август». (О важности отрезанного «Осейдж» я скажу немного ниже.)

Фильм этот мне захотелось увидеть, во-первых, после просмотра трейлера. «Если уж на трейлер не наскребли взрыва, убийства, – подумалось, – то фильм наверняка странный. Надо не пропустить».

А во-вторых, после того, как узнал, какие актёры в нём собраны. Такие величины редко увидишь вместе: Мэрил Стрип, Джулия Робертс, Бенедикт Камбербэтч (обожаемый всеми за Шерлока и уважаемый за Ассанджа) и, вдобавок, моя любимая американская актриса Джульетт Льюис.

У Льюис вообще творческая судьба непростая. В первой половине 90-х, совсем юной, она снялась в главных или запоминающихся ролях в целой серии выдающихся фильмов: «Слишком молода, чтобы умереть?», «Мыс страха», «Мужья и жёны», «Что гложет Гилберта Грэйпа», «Прирождённые убийцы», «Дневник баскетболиста», «Странные дни», «От заката до рассвета», а потом её стали всё чаще приглашать или в плоские криминашки и боевики на роли наивных жертв, или в молодёжные комедии на роли старших подруг, появление же в фильмах серьёзных вроде «Провинциалки», «Убеждения» ограничивалось эпизодами. И вот хоть не центральная роль, но и не эпизод в картине, претендующей на произведение искусства…

Я прозевал прокат «Августа». Может, он был ограниченный – пяток кинотеатров по Москве по одному сеансу в будни, – не знаю. В отличие от проката американских и отечественных блокбастеров шумихи вокруг «Августа» не возникло… Прозевав, я стал ждать появления фильма в интернете. Рано или поздно там всё появляется…

Но вот попал в Дом кино, и как раз на «Август».

Пожилой мужчина, почти старик, нанимает домработницу-индианку. Действие происходит в домашнем кабинете – большой письменный стол, шкафы с книгами… Мужчина несколько раз цитирует Элиота — незамысловатую вроде бы фразу: «Жизнь очень длинна». И поначалу кажется, что хозяин уютного кабинета Беверли Уэст (Сэм Шепард) просто брюзжит, но тут появляется его жена (Мэрил Стрип). Короткостриженая старуха с красными глазами. Заплетающимся языком она выдаёт путаный и злобный монолог по поводу мужа, жизни, девушки. «У моей жены рак рта», – объясняет Уэст, боясь, что сейчас индианка откажется и уйдёт. Но она остаётся.

Через несколько дней Уэст исчезает. Жена поднимает тревогу. К ней в просторный дом – вернее, в усадьбу среди прерии – съезжаются родственники. Сестра с мужем, дочери, внучка, племянник… Полиция находит исчезнувшего – он утонул. По всем приметам, это было самоубийство.

Мы не видим процесс опознания трупа, похороны. Важно не это, а встреча живых. Довольно большой семьи, собравшейся вместе.

И здесь, по-моему, очень важна географическая примета, удалённая из названия фильма. Главная героиня «Августа» живёт в округе (в США округа часто называют графствами) Осейдж в штате Оклахома. Великие равнины, войны с индейцами, торнадо, Земельные Гонки… Кроме того, это один из самых консервативных штатов, до недавнего времени и предельно однородный по расовому составу – подавляющее большинство составляло «белое неиспаноязычное население». Самая что ни на есть американская глубинка.

Такую глубинку мы видим чаще всего или в комедиях (примитивные, убогие люди), или в фильмах ужасов (люди тоже примитивные, но кровожадные, почти сплошь маньяки). В «Августе» же показана, можно сказать, интеллигентная семья. Погибший глава явно был провинциальным интеллигентом, даже занимался литературой, его вдова – не простушка, дочери – не дурочки. Хотя все измочалены, измучены жизнью. «Жизнь очень длинна».

Мать донимает рак; одна дочь, Барбара (Джулия Робертс), любимица отца, возлагавшего на неё надежды, озлобил, остервенил большой город, семейные неурядицы; другая, Айви (Джулианна Николсон), милая, но некрасивая, вся в веснушках, застряла в ближайшем городке, но мечтает о Нью-Йорке, третья, Карен (Джульетт Льюис), порхает по миру, меняет кавалеров, хотя порой становится очевидно, каких сил ей стоит это порхание, нетрудно догадаться, что с ней будет, когда (очень скоро) порхать она больше не сможет…

И в своих неудачах, в заливающей их тоске они то и дело обвиняют друг друга. Причём обвинения выплёскиваются словно бы нечаянно, героини тут же пугаются их, пытаются сказать друг другу доброе, поддержать. Но не очень-то получается.

Другие члены семьи, да и почти случайно оказавшиеся в доме (как, например, кавалер Карен), тоже балансируют между отчаянием и состраданием.

Не буду оригинален, если упомяну, что «Август» очень похож на пьесы Чехова. Но если у Чехова, как правило, пресловутое ружьё стреляет, то здесь этот выстрел вроде бы не звучит. Авторы фильма, кажется, специально не докручивают некоторые сюжетные линии, не дают героям окончательно порвать друг с другом. Даже отчий дом не сгорает в финале (штамп, который американские киношники очень любят.) Просто дом пустеет. Остаётся лишь мать и домработница.

И становится понятно, что дочери вряд ли вернутся сюда (может, лишь на похороны матери), и хозяйкой в конце концов станет девушка-индианка. Приведёт сюда членов своего племён. И всё вернётся на круги своя. Как было лет триста назад.

Глядя на драму семьи Уэстов, я моментами видел не прерию Оклахомы, а наши Придонские, Прииртышские, Енисейские степи. Нечто очень похожее происходит и там в больших куренях и избах. В просторных домах, которые скоро займут люди других племён.

Роман СЕНЧИН