В ЭТУ НОЧЬ со своей бедой

№ 2015 / 35, 07.10.2015

Мы виделись в кофейне Политехнического на втором этаже, тот раз – что несуетно общались, подробно, очно. Я там зонт забыл после съёмок АТВ, поэтому и встретились: зонт нам назначил… За окном – летняя перспектива на Детский мир, сквозь аллею, завершающуюся Соловецким камнем и сквозь пустоту вместо памятника-Дзержинского.

В каком-то смысле – обратная перспектива, поскольку бывая по выходным с мамой в Детском мире, я всегда выглядывал сюда с фасадной лестницы. Эти края казались чем-то серо-далёким лет в шесть или семь, как берег через реку, зимний ранний закат подсвечивал перспективу. А завершалась она на бледно-рыжем фоне высоткой,
однотонной с зимним снегом центра Москвы, величественной тенью…

Володя – поэт тоже. Хотя, по хронологии – поэт сперва. Он работал «звукачом», как его звали все, в нашей 91-й школе. В радиорубке. Выставлял аппаратуру на уроках – может, впервые мы его и увидели на продлёнке по математике, когда Антониша (так злобно звалась нами Антонина Яковлевна на экране Лёвочкина, давно покинувшая наш мир) показывала нам что-то формульное. Но в качестве награды за продлёнку мог явиться перед тем, как всех детей разберут родители, мультик – по заказам представителей малого народа нашего, и досматривали даже те, за кем уже пришли… Это всё Володя, его фильмотека и желание как-то порадостнее сделать нашу продлёнку. «Мультики!» – орали на этаже, и забегали даже непродлёночные… Казался он на вид странным, каким-то очень уж мягким, едва ли не аморфным, и безвозрастным, потому что невысок. Смотрел мультики вместе с нами, но не улыбался – работа… То есть, он нас и выращивал посильно.

Потом притаскивал колонки для дискотеки классе в 7-м – когда она именно в классе проходила. Всегда безропотно, один. Потом мы стали помогать таскать большущие колонки «Ломо» (для кинопроектора изначально) с пятого этажа к нам на четвёртый. Тогда и узнали, что это за радиорубка такая. А во время дискотеки, когда другие всё же танцевали – я давал Володе свою кассету, просил поставить Still loving you, и буквально ложился ухом в колонку, так эта песня втягивала… А Володя – смотрел на нас немного отсутствующим, немного радостным своим узким глазом. Он был чувашом по национальности, но в детстве жил в Коломне, потому кое-какие непонятные нам слова, вроде «имАй» (лови) и «вОлгий» (влажный – но не волглый, именно) употреблял, подчёркивая корни…

Когда начались репетиции школьной ещё нашей группы «Отход», он всемерно помогал, а на переменах мы бегали в радиорубку уже как свои – кто-то играл на его собственноручно собранном «Спектруме». С тех пор он и состоял в спектрумистах – это особая тусовка, не признающая уже ни IBM, ни прочих достижений компьютерной техники. Был очень, на первый взгляд, скрытен – но если нет ключа. А нашим ключом был рок. И тут выяснилось, что Володя – автор многих песен, которые играет «Бродячий Оркестр», дружественная группа. Распахнулась нам тут новейшая страница – «Щелчок». Так они называли свою Щёлковскую и микрорайон, в котором жили, дружили… Группа репетировала в бомбоубежище, мы ей очень завидовали – хлебнули таким образом и романтики 80-х, хотя сами-то были последышами рок-поколения. Оркестр играл на частично самодельной технике – например, бас-гитаре… Всё это нам открылось через радиорубку на пятом этаже.

Потом, в 1991-м Володя записывал и наш первый апрельский концерт на свой бабинник, и альбом «Жёлтый свет» (подразумевался светофор, некое зависание, которое вскоре, в августе перешло уже в более определённый цвет, и вовсе не красный). Помогал записывать и второй альбом весной 1992-го – приезжал, не ленился, домой ко мне. Сидел за бабинником и своим самодельным микшером, словно за гуслями, а мы вытворяли нечто арт-роковое и тяжёлое. Он был, любил быть, в самом центре творческого гольфстрима, а о своём творчестве упоминал только в скобках, скромно. Например, только узнав о «Бродячем Оркестре» (теперь его вокалист и основатель Андрей Смирнов собрал группу «Ветер», где играет на барабанах немного и в «Отходе» нашем побывший Виталя Чаплин), мы узнали и песню, на которую недавно записали кавер-версию («Прощальный альбом», который пишем уже лет десять, да и проект-то уже назван «1991», автотрибьют этакий).

Из пустого, тёплого дома

Я уйду в новогоднюю ночь,

От молчащего телефона

И кричащих колонок прочь.

Что стоять у открытой двери?

Не бывает чудес теперь.

Я давно в чудеса не верю,

И надёжно закрою дверь.

И, скользнув непонятной тенью

От веселья, как от беды,

Я сбегу во двор по ступеням,

Оставляя в снегу следы.

И, в капризы тепла и мороза,

Во дворе моем городском,

Снег струит солёные слёзы,

Перемешанные с песком.

Первая же встречная лужа

Обожжёт ледяной водой,

Ну, подумай, кому ты нужен

В эту ночь со своей бедой?

Снег задержит меня на минуту,

Бросив в грязь своих скользких волн,

Ну откуда здесь эта будка,

С ржавой надписью таксофон?

Встав, я к ней подойду так близко,

Словно, впрямь, позвонить готов,

В пустоту разбитого диска

И оборванных проводов.

Вот и всё, отходняк в полной мере,

Не ступив ни шагу в ночи,

Я стою, как стоял, у распахнутой двери,

Не пытаясь достать ключи.

Володя и нашу группу часто называл «Отходняк», улыбаясь как-то мультяшно, он вообще это умел. Жил одиноко – вот и песня об этом… Стихов его – под неизвестным мне псевдонимом, – много по Сети гуляет… Но именно в ней он, человек компьютера, и растворился…

Последний раз мы виделись зимой на «Маяковской», он просил взаймы двести рублей. Я дал пятьсот и сумку книг – пытаясь как-то выбить его из чёрной полосы. На станции я не сразу его узнал – явно был в запое. Так ему не идущий образ – с фингалом, цвет лица зеленоват… Явно после увольнения из школы (нехорошо уволили – по медкомиссии, «по дурке», причём сделал это прекрасно его знавший долгие годы директор Дюкарев) он пошёл по наклонной. Иногда мог позвонить и хмельным, замедленным своим «голубоватым» (казалось непосвящённым в его одиночество) голосом начать читать новый стих: «Джугашвили – не Сталин, и Гиркин – он не Стрелков»…

Что-то щёлкнуло не в ту сторону у него на «Щелчке». Чем тут помочь, кроме как деньгой – её он вскоре скинул мне на телефон, то есть как-то быт выравнивался… По всей видимости, алко-компания районная и была главным негативным фактором, ведь пить в полном одиночестве мало у кого выходит, а уж с такой эрудицией и мироощущением… Володя ведь уже к нулевым встал в ряды левой оппозиции, ходил на все акции и демонстрации КПРФ – и вновь было приятно его видеть рядом, как со школьной скамьи. Перестройку он принимал, как все мы, в качестве тенденции, но не идеологии, новые веяния распространял в силу возможностей, но… Потом, как и мы понял, что это была лишь яркая упаковка социального регресса, и схватился за красное.

Что там на Щелчке у него происходило за последний год, можно только догадываться. Он уже не писал ни в соцсетях, ни звонил… А потом, опять же случайно, в силу наших «ходов» в соцсетях, обнаружилась такая вот печальная, шокирующая информация:

Владимир Владимирович Булчукей. Программист, художник. Родился 24 октября 1963 года в Коломне. В 1970-х вместе с семьёй переехал в Москву. С 1983 работал в школе. С компьютерами познакомился в 1984 – ДВК-1, впоследствии MSX. В 1987 в школу приезжала делегация старшеклассников из Польши – от них Владимир получил свой ник, а также несколько номеров журнала Bajtek, из которого узнал про ZX Spectrum, которым впоследствии увлёкся.

В 1989 году написал одну из первых отечественных игр на ZX Spectrum – Приключение в метро.

Координатор Московской Телекоммуникационной сети ZXNet (095).

В 1998 году активно участвовал в организации московского демопати FunTop’98 – в частности, договорился о предоставлении актового зала экспериментальной средней общеобразовательной шкoлы 91 для проведения мероприятия.

Выпускал электронную газету Nicron. На текущий момент последний номер – #130, от 20 января 2006.

Также выпускал газеты 20 и Ноосфера.

Скончался в начале июня 2015 года.

Открыл его сайт Wlodek.ru и прочёл следующее – просто текст, исчерпывающий и без искусственности детективный, но он страшнее некролога, если вдуматься. Он, любивший фотографировать все выпуски 91-й школы, создавший огромную фотогалерею поколений нашей школы – вдруг «сфотографировал» себя.

Приветствую, Паша! Приветствую, Макс! Приветствую, Алексей! В два часа ночи ко мне пришёл сосед Дима из 2-й квартиры с первого этажа (Щёлковское шоссе, 31, кв. 2). Он, похоже, был пьян. Сначала он просил у меня 500 рублей, а когда я не дал, сам стал предлагать пиво (я отказался). Он нёс ахинею, но среди прочего прозвучало рациональное зерно: он правильно назвал украденные у меня музыкальный центр и системный блок нового компьютера и сказал, что «знает всех наркоманов вокруг» (дословно), что поищет и «завтра (то есть, по-видимому, сегодня вечером) зайдёт». Когда я сказал, что он может вернуть мне только ноутбук, а остальным распорядиться сам, он как-то сразу умолк, повернулся и ушёл. Я не думаю, что он причастен к краже, но что он в определённой степени ушлый, похоже, действительно так. Паш, Макс, Алексей ААА, если со мной что-то случится, пожалуйста, сообщите и передайте эти данные в УМВД Гольяново (ул. Уссурийская) или хотя бы кому-то из наших с просьбой передать оперуполномоченному майору Алексеенко из УМВД Марьино, он известен среди спектрумистов как ААА или ZXAAA (в принципе, мне кажется, что если сосед начнёт «выступать», его будет достаточно только припугнуть полицией по телефону, что у Влодека есть «связи» в полиции, это «делов» на пару минут). Спасибо! Если ничего неприятного не случится, я обязательно напишу. Я не буду надоедать, просто напишу, если всё в порядке, можно и не отвечать. Извините, ребята, что так произошло; в определённой степени я сам виноват, но прошу маленькой помощи! Если исчезну – пожалуйста, попробуйте разыскать меня по телефону и мылу. Если я исчез, телефоны не отвечают, нет новых сообщений от меня в Фидо и Интернете – попробуйте «достать» меня. Иначе сообщите товарищам. Извините за беспокойство! Мне просто действительно ночью стало немного страшно. Бывает же, когда люди внезапно меняются, особенно если выпьют, да ещё при этом не получают ожидаемой выгоды. Код подъезда: 7K4006. Телефон квартиры 2: (495) 462-69-93. Мобильный служебный телефон Димы: 8-916-042-03-67. Моя квартира: номер 7
(2 этаж). Мой домашний телефон есть в любом Nicron-е. Спасибо! 28 мая Дима заходил, поговорили вроде как нормально, договорились, что он не будет заниматься «самодеятельностью». Всё-таки и ему с семьёй здесь жить, и мне (хоть и без семьи), а последствия «фармазонов» могут быть непредсказуемы. Спасибо!

Дмитрий ЧЁРНЫЙ