БЛИЦ-ОПРОС ЛАУРЕАТОВ “ЛР”
№ 2016 / 1, 14.01.2016
1. Как лично для вас сложился минувший Год литературы? Отметили ли вы для себя какие-то книги, авторов, литературные проекты, литературные издания? Каковы, на ваш взгляд, итоги Года литературы для нашей
страны?
2. Чего вы ждёте от 2016 года, объявленного у нас Годом российского кино. Часто ли вы в последнее время смотрите кино, и какому отдаёте предпочтение – отечественному или зарубежному?
Как вы считаете, кинематограф – конкурент и соперник литературы, или скорее союзник и подспорье для неё?
Игорь ЗОЛОТУССКИЙ
1.
«Год литературы»… Уже по названию ощущается искусственность, ведь литература календарю не подчиняется, а уж тем более чиновникам. Это очередная выдумка чинуш, и она с треском провалилась.
Не было никаких заметных событий за этот год – по крайней мере, чего-то превосходящего годы предыдущие. Вот я вспоминаю ещё до этого самого года состоявшееся Всероссийское литературное собрание – там я видел Распутина, Личутина, там была литература, это было событие. Там решались её судьбы. А нынче никто не пригласил их выступить, хоть иных-то уж и нет, увы. Все эти балы и вечера, посвящённые литературе – чиновничья бутафория, не более того. Могли бы вы себе представить на кукольных подмостках Красной площади, куда не постеснялись, и даже с песенками, с «гуслями» своими смешными, вылезти считающие себя «актуальными писателями», – представляете там Льва Толстого, Михаила Лермонтова, Фёдора Тютчева? Уж на что государственный был человек, но этим, салонами да площадями – брезговал. Николай Васильевич Гоголь как раз по этому поводу в своей статье о театре писал, что только б к этому делу не присоседился бы никакой секретарь. А начали «организовывать» литературу в данном случае именно этакие «никакие секретари». Итогов года – просто нет. В том смысле, что нет свершений, достижений – которые бы пережили хотя бы год своего рождения.
2.
Я редко смотрю кино. Не только у нас, но и вообще в мире игровое кино умерло. Оно перестало притягивать интерес, давать какие-либо качественные открытия. И то, что качество актёрской игры в отечестве падает – лишь частность, следствие. Документальное кино – да, оно продолжит существовать и удивлять, пока существует камера и зритель. Кино не имеет никакого отношения к литературе. Если же вы имеете в виду экранизации – то они всегда оказываются на окраине повести или романа. Не могут они приблизиться хотя бы к середине смысла книги. Ведь литература это – Язык… Это же то, на чём стоит нация. Я очень надеюсь, что благодаря русскому языку, ставшему объединителем народов в двадцатом веке – мы всё-таки выстоим, не сорвёмся в пропасть. Однако пока никто из современных и в недавнем прошлом молодых, многажды премированных писателей – русским языком не овладел. Я верю, что в отличие от кино литература останется в центре нашей культуры – ведь земля наша продолжает рождать таланты, существует много людей, которые смогут выручить заблудший народ словом, но пока их не слышно, голос их тих. Возможно, их не слышно из-за спин «новых конформистов», выстроившихся подобострастной массовкой на Красной площади. А конформисты не в состоянии продлить жизнь языка и литературы, как это сделали, например, в 1970-х годах писатели-крестьяне. Им не просто поговорить хотелось, им было, что поведать…
Надеюсь, что в 2016-м году – пусть он и не будет каким-то необычным, так даже лучше, – мы живы будем и не будет войны.
Валентин ОСИПОВ,
лауреат Большой литпремии России
1.
Каковы итоги Года литературы… Что мои ощущения-то? Вот бы дождаться обобщённых ответов:
– от социологов-культурологов: выросло ли число читателей классики и лучших писателей современности – уменьшилась ли число потребителей чтива;
– от Министерства образования: оптимизировалось ли наконец изучение в школе литературы и русского языка;
– от Союза журналистов: все ли общегражданские СМИ вели тему Года литературы постоянно, и избавились ли от групповщины.
– от союзов писателей и Литфонда: улучшилось ли социальное положение писателей и обеспечение деятельности литературных изданий;
И ещё: горячо поддерживаю предложение С. Нарышкина, председателя Госдумы: продлить Год литературы на 2016-й. Увы, почему-то никто, даже СМИ, не откликнулись.
Как сложился Год литературы для меня лично? Точнее будет: чем одарил меня год 110-летия великого Шолохова. Вышла уже третьим изданием в Китае биография Шолохова моего авторства стараниями замечательного учёного-русиста Лю Ядина.
2.
Год кино… Вот бы экранизация классики происходила в содружестве со знатоками литературы. Тогда новодел по «Тихому Дону» стал бы соответствовать наиважному замыслу Шолохова: объективное описание красных и белых в революции и гражданской войне. И не появились бы в конце фильма сцены заплыва Мелехова по зимнему (!) Дону (в романе яснее ясного: лёд!) с балетно-подобным в одиночестве распластованием человека в мокрой одёжке на замороженной земле. В романе-то совсем иное: и простое в изображении, и преисполненное глубокого смысла – это переход по льду под сиянием холодного солнца и сбывшаяся мечта Мелехова: сынишка на руках.
Михаил КИЛЬДЯШОВ,
председатель Оренбургского отделения СП России
1.
Меня как председателя Оренбургского отделения Союза писателей России в начале прошлого года постоянно спрашивали: чего Вы ожидаете от Года литературы? В конце же года часто задавали вопрос: как Вы оцениваете Год литературы? Жаль только, что в течение года никто не спросил: чем Вам помочь? Чиновники, как и в прошлые годы, советовали работать со спонсорами, но, к сожалению, не спонсоры объявляли Год литературы.
В общем от государства ждали какого-то сверхусилия, но этого не произошло. Даже далеко не всё из того, что было ежегодным и систематическим, в этот год удалось сохранить. Всё вновь держалось исключительно на писательском энтузиазме, на стремлении к просветительству, готовности идти с живым словом в читательскую аудиторию.
Конечно, есть в стране регионы, у которых надо поучиться. Прежде всего это национальные республики, например, Татарстан или Чечня. Они на своих писателей не скупились. И дело здесь не только в особых дотациях: в республиках осознают, что народ, его культура живы до тех пор, пока жив язык, а язык живёт, когда на нём пишется современная литература, когда сохраняется «лаборатория языка». А это имеет прямое отношение и к русскому языку.
Счастливым открытием в Год литературы для меня был новый роман Александра Проханова «Убийство городов». Каждым своим романом Проханов доказывает несостоятельность постмодернистского тезиса о том, что всё возможное уже написано и остаётся компилировать, цитировать и переписывать. По Проханову, жизнь непрестанно пишет литературу, а литература созидает жизнь, и каждому новому веку нужны новые певцы и выразители. Именно через творчество Проханова я в полной мере осознал, что такое метафизика, когда в рябиновой бусинке можно разглядеть надвигающуюся войну, когда в шуме ветра над Саур-Могилой можно расслышать поступь Империи, музыку её времён и пространств.
Поэтическим открытием стало для меня творчество сербского поэта Зорана Костича. То, что происходит сейчас в Сирии и на Украине, сербы пережили пятнадцать лет назад, поэтому к их поэзии сегодня нужно относиться очень внимательно, как к пророчеству, предостережению:
Пилата дети нынче снова
к ответу требуют невинных,
не чуя голоса святого
и божьей кары…
Читая сербскую поэзию в оригинале, глубже понимаешь русский язык. Неслучайно во времена Пушкина её даже не переводили, настолько она была нам близка. И сегодня, наверное, как никогда нам необходимо обрести с сербами единый праславянский корень – корень слова и корень бытия.
Важным событием также было участие в Аксаковском празднике в Уфе. Вот уже двадцать пять лет его устроитель – большой подвижник и «старатель» – Михаил Чванов делает всё, чтобы в России каждый год был годом литературы, культуры, русского языка, семьи и экологии. Этому тоже всем нам надо поучиться.
Ну а главным итогом этого года я считаю пробуждение читателя. Возможно, с Годом литературы оно просто совпало. Но когда мне приходилось выступать перед аудиторией, особенно молодой, я видел в ней небывалую сосредоточенность, готовность размышлять, крепчать духом и даже спасаться через слово. Оно вновь стало для людей точкой опоры, «щитом над сердцем». Дай Бог, чтобы так было и дальше!
2.
Надо сказать, что и в Год литературы кино и театр во многом перетянули на себя одеяло за счёт экранизаций и постановок классики. Такое предпочтение связано с тем, что даже не кино стало теперь «важнейшим из искусств», а какой-то вечный перформанс, бахтинский карнавал. Из любого искусства норовят сотворить действо, даже из литературы, когда поэт или писатель должен чуть ли ни петь и плясать. Привычные семинары с обстоятельным разбором рукописей теперь всё активнее вытесняют фестивали, также предполагающие не слово, а действо, жест, картинку. Литература всегда нацелена на перспективу. Произнесённое слово может отозваться через года, десятилетия и века, а многие желают сиюминутного эффекта, аплодисментов, как на спектакле или в кинозале.
Современное кино в большинстве своём утратило это перспективное воздействие, какое предполагает литература. Кино вновь стало «великим немым», потому что забыло собственный язык, свелось к повествованию в картинках. Я, например, давно уже не видел такого монтажа, каким владел Андрей Тарковский. А ведь это один из главных кинематографических приёмов: кадр А плюс кадр В рождают смысл С.
Кроме того современные режиссёры должны осознавать свою особую ответственность, когда экранизируют классику. Потому что для большинства молодых зрителей фильм останется единственным представлением о литературном произведении без обращения к первоисточнику. Так и усвоят, что Анна Каренина бросилась под поезд, оттого что принимала морфин, или что в «Тихом Доне» всё определили два фрейдовских инстинкта.
В современном кино мне интересны фильмы, входящие в орбиту кинофорума «Золотой витязь», проводимого Николаем Бурляевым. Они как правило не медийны, не гонятся за кассовым сбором, но в них присутствует тот самый киноязык, индивидуальный авторский почерк. И главное, они соответствуют девизу форума: «За нравственные идеалы, за возвышение души человека».
А в целом, думаю, режиссёры и актёры будут обласканы гораздо больше, чем поэты и писатели. Появится ещё больше скороспелых экранизаций и невнятных сериалов, которые быстро забудутся и не оставят следа. И вряд ли Год кино сможет изменить эту тенденцию.
г. ОРЕНБУРГ
Игорь БУЛКАТЫ
1.
Минувший Год литературы, к сожалению, не стал для меня особенным. Книг, как обычно, опубликовано много, а остановиться на какой-нибудь из них лично у меня не получается. Впрочем, произведений броских, удобочитаемых и даже таких, которые не стыдно держать на ломберном столике, хватает. Между тем, никаких новых имён Год литературы мне так и не явил. Возможно, причина кроется в постоянном движении от обратного, ибо, находясь на берегу Балтийского моря, внезапно ловишь себя на мысли, что не такое уж оно и большое, каким его описывал философ Кант, прогуливаясь по набережным Кёнигсберга. И улавливать последовательность значимой жизни, перетянутой, как чемодан, кожаными ремнями политического ангажемента, так же смешно, как, например, определять величие Гергиева границами его проплешины на темени. Благо, у маэстро хватает ума не скрывать её. В контексте последних событий я не могу предпочесть мудрость глупости, и не потому, что эти понятия геометрически конгруэнтны, не потому, что мудрость стала глупее, перестала набираться аромата, как портвейн в дубовой бочке, а глупость превращаться в высшую мудрость, ибо мир всё-таки более велик, чем Балтийское море, и утренний моцион становится в конце концов поэзией духа. И тогда я перестаю кусать губы – друзья мои и враги, мы все принадлежим вселенной, не конкретному человечеству, а посему все наши экзерсисы уместны ровно в той степени, в какой они баюкают совесть и сознание.
Мы научились загонять смерть в овчарню поэзии, где любое человеческое деяние рядится в белоснежную овцу, стоит среди себе подобных и пережёвывает жвачку мелкого бытия. Даже Господь не скрывает зевоты, когда мы пытаемся подсунуть Ему наши поступки, приправленные мёдом благодеяния или желчью раскаяния. Попробуйте взглянуть на Сирию глазами ребёнка, чьих родителей только что разорвало на куски, а он стоял на ступеньках подвала и наблюдал весь процесс. Забавно, что мораль, ненависть к вторгшемуся в твой дом игиловцу, праведное негодование – мгновенно трансформируются в деревянные кубики с картинками, с помощью которых мы познавали окружающий нас мир. Однако процесс познания, что пёстрая змеиная кожа, продолжает нас притягивать, заставляя складывать всё новые и новые пазлы, давать предметам и явлениям имена, мучаясь в выборе, мучаясь до помрачения в рассудке, прилаживая к данному процессу смешное и вместе с тем универсальное объяснение – лишь бы потомки жили долго и счастливо. Когда они народятся, потомки-то? Когда наступит это счастливое время? Ты познаёшь мир, познаёшь по-новому, как бы с изнаночной стороны, когда парализованное от ужаса сознание не в силах блокировать проникновение в тайну, поскольку нет ещё таких кубиков, и внезапно сдвигается в сторону, как шрубцвинг. Но, увы, суть от этого не меняется.
Конечно, никакие американцы не способны расшатать Россию изнутри, как это можем сделать мы сами. В этой банальной сентенции столько же правды, сколько скрытого цинизма во всех наших опусах, касающихся национальной идентичности. И вовсе не обязательно иметь за плечами опыт боевых действий, как, например, Прилепин, чтобы писать о войне. Мир меняется с такой чудовищной скоростью, что сознание не поспевает за ним, и мысли об этих изменениях плетутся в хвосте событий. Но незнанием или, скажем так, недостаточным знанием проблемы вряд ли оскорбишь саму проблему, как не оскорбишь взрывами пустыни Сирии. Другое дело – выставишь себя на посмешище. Но, поверьте, это не самая большая беда. Гораздо хуже, если ты говоришь о своём народе с болью, и тебя отодвигают в сторону, как будто уста твои исторгают проклятия для человеческого рода. Не хочется называть фамилий, но таких примеров за последний год было достаточно.
2.
Надеюсь, следующий 2016 год, Год российского кино, будет более лоялен к тем, кому небезразлична история и культура своего народа.
Леонид МАКСИМЕНКОВ
1.
«Год литературы» – пародия на агитпроповские кампании советской эпохи. Тогда были «Третий, решающий год девятой пятилетки». «Четвёртый, определяющий год», «Пятый, завершающий год». Но были и осязаемые итоги. А сегодня? Почему именно год литературы? С таким же «успехом» можно было объявить ушедший год «Годом музыки», «Годом художника», «Годом архитектуры», «Годом театра». До бесконечности. С предсказуемым результатом книжного базара на Красной площади, когда издательствам выделили делянки по полтора метра на метр. Безвременье, когда литературой занялись биологички, механики, историей – химики и географы, а специалисты и специалистки по романтизму в музыке Шуберта, Шопена и Шумана пишут политическую историю советской музыки и утверждают диссертации на эту тему – такое время и его литературный процесс не могут быть иным, чем то, что мы имеем.
Однако жизнь создаёт свои причудливые сценарии и ставит по ним реалити-шоу. Трансатлантический Агитпроп именно в этот «год литературы» решил присудить Нобелевскую премию по литературе русско-белорусской журналистке, которая пишет на остатках «великого и могучего» и печатает свои книги в московском издательстве. В нобелевском списке (Бунин, Пастернак, Шолохов, Солженицын и Бродский) теперь стоит имя Светланы Алексиевич. Небольшая проблема видится в том, что по библиографической классификации Библиотеки Конгресса США книги пятёрки стоят в разделах «русская литература» (PG), а труды кооптированной в пятёрку Отделом культуры всемирного ЦК г-жи Алексиевич разбросаны по библиотечным закоулкам (например, в разделе девиантная психология-суицид, да санитарная инженерия, или аспекты второй мировой войны и так далее). Думаю, что обещанная лауреаткой отчётно-выборная книга «Чудный олень вечной охоты (сто рассказов о русской любви)» попадает в раздел «Охота», ещё лучше в «Оленеводство народов Севера», где, разумеется, будет востребована специалистами. Тем более что арктическое направление мировой геополитики на наших глазах становятся приоритетным. Украина и Сирия – это лишь намёки на репетицию главного спектакля…
2.
О предстоящем «Годе кино» лучше будет поговорить по его итогам. Разумеется, литература не соперник кино, а его первооснова. Сергей Апполинариевич Герасимов повторял своим студентам во ВГИКе: «Кино – искусство вербальное» (передаю по словам одного из них).
С наступившим 2016 годом! Со столетием пророческой фразы Владимира Маяковского: «В терновом венце революций грядёт шестнадцатый год». Это напоминание всем нам о том, что нужно начинать серьёзно готовиться к празднованию столетия Великого Октября. Там будет место и песне, и симфонии.
Николай НИЧИК
1.
Лично для меня как руководителя новокузнецкого филиала СП Кузбасса минувший Год литературы не принёс особых радостей. Надеялся на обещание муниципальных властей обратить внимание на наши проблемы, но, как и в Год культуры, кроме пустых слов мы ничего не получили.
А просьбы наши не так уж и велики. В течение многих лет мы просим администрацию г. Новокузнецка поставить на место распоясавшегося руководителя Дома творческих союзов Татьяну Дубоделову. Дошло до смешного: в муниципальном учреждении культуры не нашлось места для писателей нашего филиала, насчитывающего более 20 человек! А вот для так называемого «кемеровского областного отделения писателей» юга Кузбасса (только не падайте от смеха!) фактически в количестве… пяти человек, где остальные – «мёртвые души» и проживают в Израиле, Подмосковье, Тюмени – созданы комфортные условия для работы, имеется помещение в 25 кв. метров и 2 штатных методиста. Но отдачи от них мы не видим. Кроме «своего» альманаха «Кузнецкая крепость», который из-за качества опубликованных там «произведений» просто не хочется брать в руки, у них практически нет публикаций. А ведь на выпуск этого «альманаха» ежегодно выделяется 100 тысяч рублей! Для нашего города это немалые деньги. Мы, например, в позапрошлом году за 50 тысяч рублей издали солидный однотомник прозы Русланы Ляшевой «На бегу» тиражом в 250 экз. в твёрдом переплёте.
В 2015 году я неоднократно обращался к начальнику управления культуры Татьяне Глебовой не выбрасывать на ветер бюджетные деньги на выпуск вышеназванного альманаха, а издать прозу талантливых молодых прозаиков Дмитрия Хоботнева и Ольги Белоусовой. Моё предложение госпоже Глебовой показалось неприемлемым.
К тому же, последний номер альманаха «Кузнецкая крепость» вышел без указания на его учредителя, без редколлегии и главного редактора. Почему? Да потому, что никто не захотел брать на себя ответственность за низкое качество опубликованных там произведений!
Несколько лет тому назад ушла из жизни талантливая писательница Любовь Никонова, которая многие годы руководила городской литстудией «Гренада». За счёт её воспитанников-литстудийцев тогда ещё можно было подобрать что-либо подходящее для публикации в альманахе. Но потом из-за того, что она вышла из «ДТС-овского» Союза писателей и стала на учёт в СП Кузбасса, её под надуманным предлогом просто выдавили не «по состоянию здоровья», а сменой постановки на учёт. И именно это окончательно подорвало её здоровье. Это я могу с уверенностью утверждать, потому что она с нами, своими коллегами по перу, делилась планами на будущее.
Назначенная на её место «лирическая поэтесса» Анна Назаренко, которая до выхода на пенсию работала слесарем на Запсибметкомбинате, за три года полностью развалила «Гренаду». На последние заседания приходило по два-три литстудийца. И чтобы мало спрашивали, за что Назаренко платят зарплату, она неугодных писателей, кто от чистого сердца хотел ей помочь наладить работу, – выгоняла с писательской комнаты. Это я хорошо испытал на себе. Просил управление культуры разобраться в беспределе, но бесполезно. Вместо наказания Назаренко от администрации города ещё и получила муниципальную награду.
Писателей нашего филиала в 2015 году не устроило враньё чиновников городского управления культуры. По просьбе руководителей этого управления я предложил план работы на 2016 год, где, в частности, говорилось: «1. установить мемориальную доску на доме, где жила поэтесса Л.А. Никонова (03.01.2016 ей исполнилось бы 65 лет); 2. С 2016 года управлению культуры учредить литературную премию для начинающих молодых литераторов (до 35 лет) в размере 40 тыс. рублей (с учётом налогов); 3. Управлению культуры совместно с Комитетом образования и науки проработать вопрос об учреждении именных стипендий имени Никоновой (3 ежемесячных стипендии с 1 сентября по 1 июня по 1 тыс. руб.) для студенческой и учащейся молодёжи, которая активно занимается литературным творчеством. 4. Провести в январе областные Никоновские чтения».
Думаете, чиновники с открытыми объятиями восприняли наш план? Ошибаетесь.
Трижды письменно обращался в это управление, но ответ последовал только после того, когда отправил им сообщение, что собираюсь с открытым письмом обратиться к губернатору региона и Министру культуры РФ. И вот получил такой ответ-отписку, где сообщается:
«На основании постановления администрации г. Новокузнецка от 03.11.2015 года № 2319 в результате реорганизации будет создан МАУ «Многофункциональный культурно-досуговый комплекс Центрального района». Проводимые мероприятия по реорганизации предлагают кадровые и функциональные изменения. Руководитель создаваемого учреждения будет выбран комиссией по определению преимущественного права на оставление на работе путём сравнения показателей производительности труда и квалификации. Факты, изложенные в статье «Круговая оборона «Кузнецкой крепости», приняты к сведению и будут учтены в работе МАУ «Многофункциональный культурно-досуговый комплекс Центрального района».
Начальник управления культуры Т.Н. Глебова».
Вы что-нибудь поняли из этого эпистолярного «шедевра»? Я, например, ничего.
Вновь обратился к специалистам управления культуры и услышал, что на реализацию предложенных нами мероприятий в городской казне нет денег.
На «благородную» цель увековечивания памяти талантливой писательницы, которая личную жизнь посвятила культуре, воспитанию молодых литературных талантов, не нашлось средств, а на ежегодный выпуск той же «Кузнецкой крепости», которую впору вместо библиотечных полок отправлять в макулатуру, деньги находятся.
Мы были не против издания избранных произведений тяжелобольного детского поэта Эдуарда Гольцмана. Но одновременно мы были возмущены тем, что один экземпляр 100-страничной книжки обошёлся муниципальной казне в томском издательстве «Ветер» в… 1070 рублей. А ведь губернатор Кузбасса Аман Тулеев просил руководителей муниципальных образований бюджетные средства, выделенные на издательскую деятельность, оставлять в регионе.
Мы неоднократно обращались в разные инстанции с просьбой укрепить администрацию Дома творческих союзов профессиональными эффективными кадрами, а его директора Татьяну Дубоделову отправить на пенсию нянчить внуков. Но к нам не прислушиваются. Говорят, что должна будет в 2016 году произойти реорганизация, и тогда всё якобы наладится. Но, по нашим сведениям, госпоже Дубоделовой не грозит отставка. Она останется в этом кресле, но только сменив вывеску.
Обо всём этом я хотел сказать на городском мероприятии, посвящённом подведению итогов Года литературы. Но мне, по указанию Глебовой, под надуманным предлогом не разрешили дать слово для выступления.
В течение года появлялись мои публикации в разных изданиях. Думаю, что под конец 2016 года их соберётся столько, что хватит на новую публицистическую книгу. Часть публикаций, бесспорно, будет посвящена бескультурью новокузнецкого управления культуры.
В Год литературы с удовольствием прочитал часть книг, вышедших в концерне «Литературная Россия»: Вячеслава Огрызко «Против течения» и «Победители и побеждённые», двухтомник Ивана Гобзева, сборник рассказов Александра Игумнова «Имя твоё – солдат». Также вызвал интерес вышедший в издательстве «Офсет» сборник «На бегу» Русланы Ляшевой. Запомнились произведения московского прозаика и художника Леонида Сергеева: «Мои собаки», «До встречи на небесах» и «Небожители подвала».
Судя по тому, как провально, с писательской точки зрения, прошёл Год литературы в Новокузнецке, нетрудно предположить, что и в масштабах страны – всё прошло не на очень высоком уровне. Ведь показатели всей России зависят от регионов. Роднички культуры и искусства должны подпитывать живительной влагой внимание общественности, прежде всего – руководителей всех рангов – от муниципальных до федеральных.
2.
Если честно, то ничего. То, что показывают в сериалах на нашем телевидении, просто не могу смотреть. Сил хватает на 10–15 минут. Если и смотрю какие-либо кинофильмы, то выпущенные в прокат лет 20 тому назад. Привлекает игра актёров того времени, чувствуется вложенная туда душа, вдохновение и талант, чего, к сожалению, нельзя сказать о нынешних талантах.
Современный кинематограф – не соперник и не конкурент литературе, а, скорее всего, её враг.
Посмотрите, как безобразно созданы киноленты, посвящённые Достоевскому, Есенину, царю Ивану Грозному и т.д.! Дело не в кинематографических находках, а в современных «интерпретациях» классики, проще сказать – в искажении действительности в угоду коммерции, потворстве кино желаниям массового зрителя. Предпочитаю лучше прочитать книгу или киноповесть, чем смотреть снятый по этим произведениям фильм.
г. НОВОКУЗНЕЦК
Александр КУРИЛОВ,
литературовед, гл. науч. сотрудник ИМЛИ РАН
1.
Для меня Год Литературы сложился в целом удачно. Вышли три статьи в научной печати, касающиеся аксиологии (системы художественных ценностей) В.Г. Белинского, и четыре в «Литературной России», посвящённые специфике литературной критики (№ 10), сущности художественной литературы (№ 36) и лирики (№ 38), а также прошлому и настоящему Института мировой литературы им. А.М. Горького (№ 13).
Ни одного художественного творения не отметил, так как не могу понять главной цели текущего литературного процесса в условиях формирования у нас нового государства и мировоззрения, а потому и не вижу произведений, указывающих бы на существование такой цели. Среди научных книг самая примечательная «Энциклопедия эстетики, теории критики и теории искусства» Ю.Б. Борева, где представлены достижения мировой мысли в означенных областях знаний по состоянию на начало XXI века.
О каких итогах Года Литературы для страны можно говорить, когда в ней никто толком не знает и не ведает, зачем и для чего нужна нам литература и писатели? Для школьного образования, чтения, грамотности? Для досуга? Книжной торговли?
2.
От Года Кино ничего не жду, но предвижу дальнейшее закрытие «нерентабельных» кинозалов, подобно тому, как в Год Литературы закрывали «не приносящие доходы» библиотеки и книжные магазины. А что ещё можно от этого Года ожидать, если наш президент боится «идеологизации культуры», возникновения там «какой-то единой государственной идеологии», не замечая, что власть предержащие уже давно «продавили» и продолжают «продавливать» в нашу культуру идеологию потребления, меркантильности, бездуховности, сделав её поистине государственной, и что сегодня необходимо активно «продавливать» в культуру идеологию созидания, уважения к труду, одухотворённости, открыто провозглашая её государственной, не опасаясь никаких «фобий» на этот счёт. Иного пути для возрождения былой славы отечественного кино и доверия к нему нашего зрителя нет. Жаль, что в окружении президента нет человека, способного объяснить ему всё это, а также и то, что всякая уважающая себя страна не стесняется иметь государственную идеологию, взять хотя бы США и Израиль.
Современное кино не смотрю вообще. Мне достаточно рекламы, которая «ненавязчиво», доходчиво информирует каким бытовым, семейным и служебным дрязгам, а также расследованию какого очередного убийства посвящён новый фильм или сериал. Подробностей мне уже не надо. Экранизации литературных произведений не смотрю по другой причине: чтобы избежать неизбежной в таком случае подмены образов персонажей литературных произведений игрой актёров, что в дальнейшем при чтении этих произведений будет самым нежелательным образом, да простится мне эта тавтология, вмешиваться в представление об этих персонажах, уводя в сторону от того, что на самом деле хотел сказать ими автор. Кино особый вид искусства и экранизации – это уже история кино, а не литературы, и мне, как историку литературы, они ничего позитивного не дают.
А смотрю я только фильмы, где играет мой отец. Правда, их показывают не часто, но два-три раза в год могу с ним общаться, как с живым.
Кино и литература союзники в стремлении художественно решать, каждый своими средствами, нравственные вопросы (см. № 36), и соперники, когда речь идёт о возможностях внедрения этих решений в сознание людей. Здесь заметно выигрывает кино, потому что предлагает уже готовые легко запоминающиеся зримые образы в то время, как изображённое словом, чтобы стать зримым и запомниться, требует известных усилий воображения. А на это способен далеко не каждый: смотреть готовое и воспринимать его всегда легче и приятнее, особенно при неразвитом или ленивом воображении.
Владислав АРТЁМОВ,
главный редактор журнала «Москва»
1.
От года литературы я многого изначально и не ждал. Слава Богу, что нам удалось отстоять помещение нашего журнала на Арбате, которое чиновники из департамента культуры почти уже отдали турфирме. И только пользуясь демагогией года, так сказать, удалось пронести чашу сию мимо «Москвы». Что же касается именно Года литературы как области содержательных ожиданий – то тут чудес не предвиделось. В принципе за последние двадцать лет литература планомерно вырождалась, поскольку оказалась на новой идейной почве абсолютно бессильна себя защитить – губительное влияние политики издательств на ней сказалось. Причём на содержательной части, что ужасно. Издательства же рассуждают коммерчески – для них то, что позволяет бумагу страниц превращать в бумагу денег, то и прекрасно. По этой логике печатать надо только детективы-однодневки, живущие не дольше железнодорожного билета. Всё, к чему прикасается коммерция – превращается в попсу, мы это знаем и на примере кино, того же Голливуда.
Идея денег, пришедшая на смену своему антиподу, коммунизму, развернула диктатуру и в литературе. Когда была во главе нашего общества идея коммунизма – всё же она куда гуманнее вела себя, если судить по литературным всходам. Всё жизнеспособное и даже противоположное царствующей идее преодолевало препоны, прорастало, а в конце концов и свергало идею. Вот это была Литература, общественная мощь, сила печатного слова!
За прошедший Год литературы перемен такого уровня, конечно, не произошло – кто был фаворитом издательств, в того и инвестировали, а для литературы это мало «прибыльно», что очевидно. Если провести тут аналогию с модными до недавнего времени теориями мировых заговоров, то именно идея денег должна по логике коммерсантов (как Есенин их называл – «подлецов всех стран») – объединить весь мир. Вот и власть Антихриста – будь он зашифрован на долларе или спрятан в рубле.
Эта власть убийственна для той литературы, что ценна не только русскоязычным, а и всему миру, по которой нас знают и переводят на разных континентах. Остались жалкие, последние заповедники настоящей литературы – толстые журналы, где мы не в состоянии даже достойных их талантов гонораров платить авторам. Мы как в заповедниках, только поддерживаем популяцию, сопротивляясь коммерческому «естественному» отбору – писатель пишет, мы печатаем, не давая ему даже достаточного количества авторских экземпляров.
2.
От Года кино не жду открытий – здесь тоже, увы, торжествует опошление и усреднение, о котором писал русский философ Константин Леонтьев. Побеждает ремесленничество, в то время, как тут должно бы торжествовать драматургическое начало, и в этом смысле литература могла бы быть подспорьем современному кино, поднимать такие проблемы, которые хотелось бы оживлять на экране. Но, как я уже сказал, диктатура проката давно сформировала зрительские симпатии и чтобы свергнуть эту диктатуру потребуется не только талант художника, но, наверное, и авантюризм политика.
Добавить комментарий