КРЕН В БУФФОНАДУ

№ 2016 / 21, 18.06.2015

Бертольт Брехт. Кавказский меловой круг. Театр имени В. Маяковского. Режиссёр-постановщик Никита Кобелев.

 

Несмотря на молодость, режиссёр театра имени В. Маяковского Никита Кобелев уже обрёл популярность и у критики, и у зрителей своими яркими постановками, среди которых есть и классические названия: «Последние» Максима Горького, «Враг народа» Хенрика Ибсена.

Пьеса Бертольта Брехта «Кавказский меловой круг» тоже – безусловная классика, хотя известно не так уж и много удачных постановок этого произведения. Первоначально написанная для бродвейской сцены (в 1944 году автор находился в эмиграции в США), по ряду причин она не была поставлена в Нью-Йорке. Среди наиболее интересных сценических воплощений – спектакль в режиссуре самого Б. Брехта в «Берлинском ансамбле» (1954), спектакли Роберта Стуруа в Тбилисском театре имени Ш. Руставели (1975), Саймона Макбёрни в лондонском Королевском Национальном театре (1997) и Бенно Бессона в парижском Национальном театре «Ла Коллин» (2001). В каких-то из постановок преобладала условная манера (например, в спектакле Б. Бессона актёры играли в масках). Наиболее близкой к замыслу драматурга представляется немецкая телеэкранизация 1958 года (режиссёр Франц-Петер Вирт), где актёры воплощают роли бесхитростно и естественно, декорации просты и выразительны, и всё вместе способно перевернуть душу зрителя.

Постановка Н.Кобелева производит впечатление эклектичности. Жанр верно определён как «эпическая драма», но сам режиссёр в своих интервью определяет его как «роуд муви», т.е. нечто вроде «киноодиссеи» (имеется в виду, вероятно, монтажная композиция спектакля). Кроме того, спектакль – музыкальный (музыка Пауля Дессау, музыкальный руководитель и аранжировщик Николай Орловский): квартет играет в оркестровой яме, а временами и на сцене. Декорации (художник-постановщик Михаил Краменко), по современной моде на отечественной сцене, громоздки, включают в себя и антресоли – второй уровень. Поначалу все сценические сооружения прикрыты красной материей, которая убирается только после сообщения о пожаре в губернаторском дворце.

Напомним, что основной сюжет представляет собой «спектакль в спектакле». Во время спора двух грузинских колхозов за плодородную долину после освобождения от нацистов (одно из сёл ранее ею владело и использовало как пастбище, другое предлагает использовать её более эффективно и посадить там фруктовые сады) рассказчик (в спектакле эту роль выразительно воплощает Сергей Рубеко) излагает старинную притчу о том, как справедливый судья присудил ребёнка женщине, спасшей и вырастившей его, отобрав у матери, губернаторской жены (Дарья Повереннова), бросившей его в минуту опасности.

Как водится, пролог пьесы в спектакле опущен, остался лишь вопрос к рассказчику, который в данном случае задаёт рабочий сцены: «Долго ли идёт представление?».

Несмотря на сокращения, спектакль продолжается добрых три с половиной часа, и причиной тому содержательность, подробность постановки. Критики всего мира много писали о том, что трудно в полной мере по-брехтовски сыграть эту пьесу. Разумеется, и в данном спектакле эта трудность не преодолена. Молодые актёры Юлия Соломатина в главной роли Грушэ Вахнадзе, спасшей ребёнка, и Павел Пархоменко в роли жениха девушки, солдата Симона Хахавы, играют старательно, но несколько одномерно: ярких индивидуальностей в их героях не видно.
К тому же солдат постоянно говорит с «кавказским» акцентом, что производит впечатление «умножения сущностей». Сюда же отнесём кепку-аэродром Жирного князя (Дмитрий Прокофьев). Такие гротескные и буффонадные детали (включая вихляния подвыпившего Монаха в исполнении Константина Константинова) занимают значительное место в спектакле и сдвигают баланс постановки в сторону фарсовости. От брехтовского «очуждения», понятно, мало что остаётся.

Особенно способствует крену в буффонаду блистательное исполнение роли судьи Аздака Игорем Костолевским. Всё второе действие почти сплошь – бенефис маститого артиста. Возникает риск вообще нивелировать горький смысл брехтовской притчи. Спасает дело, как ни странно, тот же И. Костолевский, пронзительно поющий привезённую дедом героя из Персии горькую песню о бедствиях народа. Мастерство актёра позволяет не забыть о глубокой и мудрой сути произведения великого драматурга.

 

Ильдар САФУАНОВ