Агония в архиве литературы и искусства
Нынешний директор РГАЛИ Шашкова ещё хуже своей предшественницы
№ 2024 / 7, 23.02.2024, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
Когда несколько лет назад Росархив прислал в Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ) нового директора Ольгу Шашкову, часть наивных исследователей воспрянула духом. Ведь предыдущая начальница этого учреждения Татьяна Горяева действительно вела коллектив куда-то не туда. Она поощряла в основном изучение наследия всевозможных авангардистов и конструктивистов и давала зелёную улицу публикациям материалов об откровенных русофобах. При ней годами не разбирались документы, связанные с писателями-деревенщиками, и, по сути, игнорировались такие великие фигуры, как Валентин Распутин, Василий Белов и Юрий Кузнецов. А сколько за годы правления Горяевой бесследно исчезло архивных дел, имевших отношение к литературным изданиям?! Главное – описи в архивах остались, а сами дела, указанные в этих описях, куда-то исчезли (как иной раз говорила Горяева: мол, чьи-то машины чего-то не довезли и, возможно, где-то на полдороги всё сбросили в помойку). Ну а венцом того бардака стал пожар, который случился летом 2019 года и после которого Горяеву наконец уволили.
Однако и Шашкова надежды исследователей не оправдала. При ней в РГАЛИ стало в десятки раз хуже, хотя она по взглядам, в отличие от своей предшественницы, отнюдь не либерал, а скорее ортодокс. Но, как известно, иные охранители порой хуже самых отъявленных прогрессистов…
Начну с последствий пожара. После той трагедии прошло почти пять лет, но до сих пор исследователи не знают, сколько же огонь уничтожил тогда архивных дел. Одни говорили, что пятьдесят тысяч, другие называли полмиллиона. Кому верить?
Я не так давно этот вопрос задал заместителю директора РГАЛИ Наталье Ефимовой. Ответ меня просто привёл в ужас. Ефимова утверждала, будто руководство Росархива категорически запретило раскрывать любую информацию о последствиях пожара. Она лишь подтвердила: потери архив понёс очень и очень существенные. Но какие конкретно фонды пострадали более всего? Ефимова это скрывает.
В описях фондов, которые архив продолжает выдавать исследователям для изучения, понесённые потери никак не помечены. По этим описям люди по-прежнему могут заказывать любые дела. Но очень часто они через два или три дня после сделанных заказов получают стандартные ответы: «данные дела сняты с учёта». Так по-хитрому теперь подаётся народу информация о сгоревших во время пожара документах.
Другой вопрос: Горяева каждый год выпускала под эгидой РГАЛИ два-три, а то и более, сборника документов (правда, как правило, только по волнующим её темам и с весьма ангажированными комментариями). А Шашкова вообще ничего не издаёт. Это правильно?
Я поинтересовался у Ефимовой, какова судьба подготовленных в РГАЛИ ещё лет шесть назад Зоей Водопьяновой и Валентиной Антипиной (которых, к слову, нельзя назвать либералками, это, скорее, исследовательницы с центристской позицией) двух книг: сборника документов о Союзе писателей СССР за период с 1944 по 1954 год и тома документальных материалов о Солженицыне? Ефимова, которая, повторю, является замом директора архива, как выясняется, ничего не знает. А ведь на составление этих двух книг в своё время ушли колоссальные деньги. Получается, что кто-то миллионы средств, в том числе и бюджетных, закопал в песок.
В своё время Горяева руководила целой группой исследователей из самых разных архивов страны по выявлению материалов об органах управления советской культурой и искусством, на основе которых были составлены десятки интереснейших схем и биографических словарей. Но где теперь хранится весь массив собранных документов? Ефимова пожимает плечами: ей сие неизвестно.
Ещё одна проблема. В последние годы РГАЛИ вроде бы активно занимается цифровизацией, но почему-то архивисты переводят в цифру не всю бумажную картотеку, в которой сейчас насчитывается несколько миллионов карточек, а лишь отдельные фрагментики. Скажем, на каких-то писателей в бумажной картотеке на данный момент имеется сто и более карточек, а в электронный каталог внесены лишь пятнадцать. Почему же не переводятся остальные восемьдесят? Сотрудники архива говорят: а кому это надо… Не могут они пояснить и, по какому принципу что-то переводят в цифру, а что-то оставляют только на бумаге.
Кстати, картотеки в РГАЛИ всегда велись крайне небрежно. Но так было заведено ещё даже до Горяевой. Другое дело, что никто погрешности прежних времён сейчас исправлять желанием не горит.
Я приведу один пример. Если верить бумажной картотеке свои первые рассказы Юрий Казаков стал рассылать по журналам сразу после Великой Отечественной войны. Я по этим карточкам заказал несколько архивных дел и был в предвкушении важных открытий. А что обнаружил? В 1946 году в журнал «Знамя» стучался не будущий классик москвич Юрий Казаков, а житель Свердловска, тоже Юрий, но не Казаков, а Казанов. А это, как раньше говорили в Одессе, две большие разницы. Так почему же не внести в картотеку уточнения? Ефимова считает, что архив якобы не имеет на это прав. Ни в какую не хочет она вносить в картотеки и исправления, касающиеся основоположника лейтенантской прозы Юрия Бондарева. Ну не отдавал Юрий Васильевич свои военные повести на экранизацию ненавистнику русского народа Александру Довженко, как это указано в картотеках! Но Ефимова полагает: пусть нынешний гендиректор «Мосфильма» Карен Шахназаров присылает в РГАЛИ своих сотрудников и те переделывают названия ряда архивных дел…
Самое печальное, что Ефимова, будучи замом директора РГАЛИ, даже не знает основополагающих документов по архивному делу, которые утверждены в Росархиве и зарегистрированы в Минюсте. Я не очень понимаю: её что, с улицы пригласили на работу в архив?!
По любому вопросу у Ефимовой один ответ: а нам Росархив ничего не сообщал. А что, разве Росархив – это нянька? Неужели Ефимова не знает, что Роспотребнадзор уже давно снял все ограничения для посещения архивов и библиотек? Нет, ей почему-то очень удобно в обед всех исследователей выгонять из читального зала на улицу!
Я попытался те же самые вопросы задать директору РГАЛИ Шашковой. Как выяснилось, она по средам должна вести приём граждан. Но именно что должна… Никакого приёма Шашкова не ведёт. Она бегает от неравнодушных граждан, как чёрт от ладана, и, видимо, страшно боится, что ей могут задать не только острые, но даже самые безобидные вопросы, на которые ответов у неё всё равно нет.
К слову, я тут в приёмной Шашковой столкнулся с Ксенией Яковлевой, которая когда-то у Горяевой отвечала за коммуникации с гражданским обществом. И Ксения не удержалась – позлорадствовала: мол, ну и как вам Шашкова? Я честно ответил: ужас. И в свою очередь поинтересовался: а знает ли о самодурстве Шашковой коллектив архива? Мне сказали: все всё знают. А почему же тогда все молчат? Или все дружно будем ждать в РГАЛИ нового ЧП, как было в случае с пожаром при Горяевой? Но не проще ли архивному начальству наконец подыскать для РГАЛИ вменяемого специалиста, который бы пользовался авторитетом у архивистов?
Название будущей книги:
“Архивны чудищи толпою…”
Подзаголовок:
“Советская и постсоветская архивная мафия: недоумки, негодяи и просто воры”.
Еще и такие фрукты:
https://zavtra.ru/events/v_otnoshenii_vedushego_spetcialista_rosarhiva_vozbuzhdeno_ugolovnoe_delo_po_stat_e_reabilitatciya_natcizma