Чем потчуют читателя?
№ 2023 / 23, 16.06.2023, автор: Владимир ШНАЙДЕР (г. Барнаул)
Рассказать об интересном, заслуженном человеке – дело хорошее и нужное. Чтобы помнили, не забывали. В последние два с половиной десятка лет книг о людях известных печатается много. Зачастую об одной и той же личности написано несколько книг разными авторами. Например, о В. Шукшине – А. Варламов, С. Тепляков, В. Коробов, В. Чалмаев, В. Горн, А. Пряхина и т. д. То же можно сказать и об А. Фадееве, М. Калашникове и многих других известных людях России. А о таких, как Н. Гоголь, и говорить нечего – список авторов около дюжины. В большинстве работ информация мало чем отличается, просто изложена по-иному – у каждого автора свой слог, свой взгляд. С одной стороны, это хорошо – читатель может узнать мнения разных авторов, а также биографические версии. А вот с другой стороны… Тут несколько сложней. Видимо, далеко не все авторы, решившиеся писать биографии, знают, что любое творение, будь то роман, повесть, рассказ или очерк, должны быть не только информационными и сюжетными, но и учить культуре мысли, изложения. То есть воспитывать у читателя культуру речевого общения. И соответствовать литературно-художественным требованиям. А потому очень много книг в лучшем случае прочитываются по диагонали, в худшем – начаты и отложены (вернее убраны) навсегда.
Книга, о которой хочу рассказать, издана в 2021 году Министерством культуры Алтайского края в книжной серии «Алтай. Судьба. Эпоха» (указано на титуле) или «Историко-биографической серии» (как указано на последней странице) – «Екатерина Савинова». Автор Е. В. Огнева (заместитель директора по научной работе Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая), редактор И. А. Коротков (директор Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая).
Взялся я за чтение из любопытства – лет десять назад читал книгу «Екатерина Савинова. Приходите завтра» Л. Полухиной и получил огромное наслаждение. Стиль, слог, сюжетная линия – ощущение приятного полёта. Дай-ка, думаю, местных авторов почитаю. Вдруг что-либо новое узнаю. И не ошибся. Новое о жизни актрисы, действительно, кое-что вычитал. Но сам текст осилил с трудом, потому как после первого десятка страниц желание читать улетучилось.
Что же отвергло желание читать? Многое. Например, отсутствие стиля. Текст соткан из лоскутков – официально-делового, научного, публицистического и разговорного стилей. Изредка встречается подобие художественного. От этого текст получился формы стиральной доски и тяжёлым для восприятия.
Также совершенно не нужные частые повторы одного и того же. Они наводят на мысль, что автор считает читателя слабопамятным. Так, о том, что Савинова обладала красивым голосом и в деревне любили слушать её пение, в тексте говорится несколько раз – стр. 16, 17, 21, 31 и т. д. Для чего? О том, что она заслуженная артистка, сказано несколько раз. О том, что она маленькая ростом, – несколько раз. Зачем?
«Режет» читателя и необоснованно частое использование автором местоимения «который» и производных от него (только на стр. 11 – пять раз!).
Ещё у автора любимый глагол – был, было. Употребляется он к месту и не к месту. Это яркий пример того, что автор или не умеет работать с построением предложения, или не желает. Есть и третий вариант – автору безразлично, каким слогом он пишет, потому как считает, что читатель все «схавает». Кстати, неуважение к читателю – самое страшное и постыдное дело для автора.
Любит автор и наречие «очень». Читаем стр. 17 – «был очень красивый голос», «Катерина очень любила Ельцовку» (23), «это был очень подходящий» (55), «был очень требователен» (59), «Пыжов очень часто» (60), «вообще была очень веселой» (62), «очень популярной» (66), «номер был очень маленький» (83), «очень строго следил» (84), «Актрисы были очень воодушевлены» (86), «Очень удачно снималась» (91), «очень любила это время… была очень веселой» (93), «был очень популярен» (105), «Там было очень тесно» (109) и т. д. Иначе как скудноречием такое и не назвать.
Сюда же относятся и такие обороты: «Эта газетная публикация… Это была одна… В этом фильме… В это же время Савинова… Это была первая» (стр. 123). Кстати, с указательного местоимения «это» в тексте начинается множество предложений.
Удивительно читать и такие ляпы: «…Ельцовка преображалась буквально на глазах» (10), «…институт преображался буквально на ее глазах» (37), «…Савинова была буквально одержима» (97) и т. д.
Еще: «…остальные прямо со школьной скамьи уходили» (30), «…обутых прямо на чулки» (47), «…являлась прямой ученицей Станиславского» (41). Так и подмывает спросить автора: а были у Станиславского не прямые ученицы? И как это определить – прямая или нет?
Есть в тексте масса таких несуразиц: «…частые выступления агитаторов всех мастей…» Это как в картах – трефы, пики, бубны? Или как у лошадей – гнедая, вороная, рыжая? Автор, видимо, хотел сказать «агитаторы разных партий», но не смог выразить мысль литературно и выдал по-простому. И таких «шедевров» в тексте множество.
Авторская глухота хорошо показана в пятой главе. Из двенадцати страниц три отдано под фотографии, а на остальных более двадцати раз (!) встречается словосочетание «театр киноактера» и более сорока раз – глагол «был, было, была». Весьма скудный запас слов у автора. Или такой пример: стр. 159 «…майор государственной безопасности Людов (актёр Олег Жаков)». В следующем абзаце читаем: «Майор госбезопасности Людов (актёр Олег Жаков)…» Для чего повторы? А их невыносимо много в тексте. Зачем? Чтобы раздуть книгу до четырехсот страниц?
Стоит обратить внимание и на противоречия. Так, например, на странице 12 читаем: «…у Савиновых было своё небольшое хозяйство». А в начале следующей страницы идёт перечисление: «…оно включало трёх лошадей, жеребёнка, двух коров, телку, четырёх овец и четырёх ягнят». Для 1917 года это крепкое, зажиточное хозяйство. Далее ещё интересней. На 15-й странице читаем, что к Савиновым «…пришли местные активисты и представители власти и силой забрали единственную корову и молодого, ещё не объезженного жеребёнка…». А где же остальной скот? Автор не говорил, что Савиновы сдавали скотину на мясокомбинат или сами прирезали лошадок с коровками. Вызывает удивление и словосочетание «молодого жеребёнка» – разве есть старые жеребята? Если автор хотел подчеркнуть возраст жеребёнка, то нужно было сделать это красиво, литературно, ведь у жеребят, по мере взросления, есть определения – выжеребок, подсосок, отъёмыш и т. д. Работать нужно со словом, работать.
Ещё о противоречиях. На странице 113 читаем: «С «малокартинья» началась жизнь в искусстве целого поколения молодых кинематографистов, в числе которых… «не ко времени» появившихся талантливых артистов вошла и Екатерина Савинова… ощутили на себе этот творческий вакуум в кино…» Прочитав это, любой поймёт, что Савинову практически не приглашали сниматься в фильмах. Но уже на следующей, 114-й странице, автор, видимо забыв, о чем писал, говорит: «…она все же часто снималась в кино…». О каком тогда вакууме шла речь? И в следующей главе подтверждает это – стр. 118–120, 124 и т. д. А на стр. 151 автор вообще говорит, что «…середина 1950 годов стала временем коренных перемен в отечественном кино, которые создали хорошие условия для их творческой реализации». Так чему же верить? Далее еще интереснее. На этой же странице автор сетует, что в киноиндустрии страны «…деятельность киностудий, техническое оснащение которых было плачевным… Всё было настолько явственно печально, что в 1953–1954 годах…» А на следующей странице (152), пишет: «Резкое увеличение производства фильмов в 1954-1955 годах создало благоприятные условия…» Как же так? Без технического оснащения невозможно увеличить производство фильмов!
Подобных и более несуразных противоречий в тексте много.
Напоследок о разделе «Справочник имен деятелей искусства». В нём также много недоработок. Например, в справке о Герасимове С. А. указано, что он родился в 1906 году в с. Кундравы Оренбургской области (308). Ложь. Оренбургская область образована 7 декабря 1934 года, а до этого была губернией. К сожалению, это не единственная авторская ошибка в справочнике.
Екатерина Савинова – личность яркая, колоритная. Написать о ней можно так, что читаться книга будет взахлёб. Но автор Е. Огнева, к сожалению, не справилась с задачей. И в этом не только её вина. На мой взгляд, здесь больше виноват редактор И. Коротков. Он взялся за непосильное дело и благополучно завалил его. В итоге читателю преподнесли что-то непонятное и неусвояемое. Разве можно так не уважать читателя и литературу?
Владимир ШНАЙДЕР,
писатель, краевед
Спасибо, уважаемые коллеги, за публикацию.
За тем пригорком дальним —
Невиданный пейзаж
И небеса хрустальны,
Но это всё — мираж,
И путь доской стиральной
Стирает карандаш.
В своих дневниках Владимир Лакшин цитирует А.Т.Твардовского, призывавшего сотрудников “НМ” блюсти “культуру журнальной страницы”. Сейчас о страницах не говорят — только о книгах, и чтобы в них было не меньше трёхсот страниц. Тут уже не до стиля.
Варламов писатель?! Я вас умоляю. Он что о Шукшине, что о Васе Пупкине с одинаковой скоростью кропает, так что прошу сего литчиновника в писатели не записывать.
В театре на Таганке был знаменитый администратор, который говорил: “Мне что Бёлль, что Пупкин…”
Хорошо, черт возьми, сказано!
Могу сказать, откуда это, а то некоторые сомневаются. Это домашний концерт Высоцкого у Ларисы Масальской, 1975 год. Там много говорят, и про Окуджаву, кстати. А эту фразу произносит Высоцкий.
Так я его не в писатели зачислил, а только сказал, что и он писал.