Читатель ничего не должен
№ 2023 / 12, 01.04.2023, автор: Виталий ТКАЧЕВ
В гостях у интернет-портала “Литературная Россия” – автор книги “Радость наоборот” Виталий Ткачев. Книга издана при поддержке Общенациональной ассоциации молодых музыкантов, поэтов и прозаиков.
— Что послужило вдохновением для создания сборника стихов про грусть?
— Корыстное желание видеть вокруг себя людей исключительно счастливых и радостных. Константин Циолковский, например, в поисках путей обретения счастья для человечества обратил свой взор со страдальческой Земли на манящий тайнами космос и для этого сделал прорывные открытия в теории космонавтики. Я не обладаю таким его гениальным умом и не могу никого переселить в условный рай, скажем, на альфу Кассиопеи или бету Центавра даже чисто теоретически. Если только не напишу фантастический роман, но это точно будет очередная (не факт, что талантливая) оторванная от реальной нашей жизни утопия, неприменимая, как повелось, в вялотекущей повседневности. Куда проще и надёжнее, а главное — в моих скромных силах, просто попытаться рассказать, как я сам собственно пришёл к ощущению счастья не высоко в небе, а внутри себя, поделиться своим опытом. Этим средством доставки к радости, пилотируемой ракетой, если позволите, в блаженный мир для меня стала обычная и знакомая всем нам грусть.
— Опирались ли вы на опыт других поэтов и исследователей грусти?
— Одним из моих любимых поэтов со школьной скамьи был Михаил Лермонтов. Меня завораживала глубина понимания им, молодым человеком, живущей в его душе печали. И каким-то неведомым образом, когда я стал писать стихи, эта грусть поселилась и в моём сердце. Нет, это не было подражанием великому мастеру, эта была попытка осмыслить собственное ощущение грусти, которая каждый раз вела меня к понятию смерти. Не к желанию смерти, а к преодолению её, страха перед ней. Из размышлений о смерти естественным образом появилось понимание жизни и её красоты и ценности. Красота жизни в радости, а ценность — в счастье. Этого выхода из грусти у Михаила Юрьевича нет. Грустных поэтов много, ещё больше стихов о грусти. Но я не встречал понимания грусти как обратной стороны радости, грусти как зреющего извержением вулкана радости.
— Авторские комментарии составляют весомую часть сборника. Почему для вас так важно, чтобы читатель понял авторскую мысль буквально?
— Опубликованный сборник стихов — это монолог моей души о грусти для тех, кто хочет понять свою нахлынувшую печаль и развернуть её себе на пользу. В этом монологе важно не отвлекаться на второстепенное, на экскурсы, не теряться, не блуждать окольными путями в поэтическом языке образов, а видеть основное, сосредотачиваться на нём. Это попытка привести читателя в кабинет психоаналитика, коим в данном случае выступают мои переживания. Для меня абсолютно необходимо, чтобы меня поняли именно так, как я хочу. А поняв, прочитав книгу, каждый вправе реагировать по своему усмотрению (принимать мои вымученные мысли или нет), но я буду уверен, что меня правильно поняли.
— Что, по вашему мнению, должен увидеть читатель в ваших стихах? Какая у читателя должна сформироваться реакция, что должно откликнуться в его сердце, душе?
— Я думаю, что он, уважаемый читатель, ничего не должен. Но если человек хочет раскопать наконец свою сущность для самого себя, смахнуть пыльный страх собственного бытия, если есть желание посмотреть, что творится в его душе, то он может увидеть мою обнажённую целиком душу и сравнить её со своими чувствами. Моя душа грустит, но грустит для того, чтобы обрести радость, счастье и любовь. Вот она, дорога к восхождению, которой я осторожно прошёл. Кто хочет — идите за мной, вот моя рука (стихи). Там впереди свет, и этот свет в душе не в потустороннем мире, не за тридевять земель, он прямо здесь и сейчас при нашей стремительно утекающей жизни.
Но мой рай всецело здесь,
В земной человеческой гуще.
— Есть ли у ваших стихов терапевтическая функция, оказывают ли они влияние на душевное равновесие или, наоборот, могут погрузить в уныние, состояние легкой грусти?
— С моей точки зрения, грусть — это, с одной стороны, катехон, который удерживает нас от падения в состояние смертельной тоски и безграничного уныния, из которых нам самостоятельно крайне трудно выбираться, а с другой — прихожая, сени перед входом в светлицу, горницу, где через открытые окна проникают ярко-жёлтые солнечные лучи, топится печь, на которой заботливой хозяйкой готовится вкусная еда, стоит стол, накрытый белоснежной скатертью, царит спокойствие и уют. Я предлагаю шагнуть из предбанника в освящённый зал, а не вываливаться в колодец глухой невозвратности. Стихи вообще, можно сказать, одна сплошная терапия души, а стихи о грусти — ещё и лечение квалифицированным специалистом. Грусть позволяет накопить на сердце радость предвкушения счастья.
— Ваши стихи — это таблетка от душевных мук или средство проживания грусти читателем?
— Никаких таблеток, пилюль, порошков, микстур — одним словом, никакой панацеи не существует и не может существовать в принципе. Может быть, много позже, когда генная инженерия дотянет себя передовую до сказочных результатов, все мы будем рождаться с иммунитетом от тоски и уныния и с прививкой радости. Но пока эти черви гложут нас изнутри, эти клопы кусают в самый неподходящий момент и в самых неожиданных местах снаружи. Поэтому я, убогий и хрупкий житель Земли, не могу дать ни ближнему, ни дальнему своему ничего материального под язык или после еды. Я могу только оголиться, разверзнуться, вывернуться наизнанку и предложить посмотреть, как я устроен, чтобы справляться с многочисленными психологическими напастями. Возможно, с моей душевной шпаргалки кто-то сможет списать, и не раз, на перманентном экзамене перед строгой комиссией собственной жизни. Это тоже будет счастье для меня.
— Ваши стихи запоминаются не только содержанием, но и формой. К какому литературному направлению близка ваша поэзия?
— Полагаю, этот вопрос не ко мне, переадресовываю его ненасытным, придирчивым и образованным критикам. Единственно, что могу объяснить, касается моего взгляда на искусство, и поэзию в частности. Идеал моего творчества — это, во-первых, замечательные слова уникального генератора идей Александра Родченко: «Я хочу научить людей видеть необыкновенно обыкновенные вещи» — и, во-вторых, основополагающее четверостишие остроумного и искреннего Николая Глазкова:
Что такое стихи хорошие?
Те, которые непохожие.
Что такое стихи плохие?
Те, которые никакие.
Первое позволяет искать интересные варианты для самовыражения в общественное пространство, второе не позволяет заниматься банальной рифмовкой текста. А что и как получается — не мне оценивать. Скажу лишь, что мои стихи прошли ОТК моей независимой совести, иначе бы я не растиражировался на всю ивановскую, а камерно развлекал бы каламбурами только самых близких. Когда я начинал сочинять, мне казалось, что чем меньше читаешь других поэтов, тем более самобытен. Теперь, конечно, это заблуждение преодолено: чем больше читаешь других поэтов, особенно талантливых, тем у тебя больше шансов попытаться иметь собственное лицо. Любой художник, по-моему, это прежде всего синтез. Но не примитивная эклектика по купердягинской формуле: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича», а универсальная домна с составной шихтой для производства высоколегированных стихов. Поэзия — это не наука, где важно определить, что сделали умные люди до тебя, и с этих исходных позиций сказать что-то новое (в науке иначе никак). В поэзии нет преемственности, нет исходных точек. Талантливые литераторы до тебя — это не ориентир для прорыва через или во что-то, а источник вдохновения и осмысления. Конечно, здесь мы выносим за скобки творчество Велимира Хлебникова и Алексея Кручёных — одиноких новаторов и исследователей слова, почти учёных-академиков поэзии.
— Вы обговаривали с художником К. Белозёровой стратегию и композицию иллюстраций или это её личный опыт прочтения ваших стихов?
— Сначала, пользуясь случаем, хотел бы публично поблагодарить талантливую Ксению Белозёрову за сотрудничество в создании книги. Поскольку издавался тематический сборник стихов, для меня, как поэта, важно было получить от иллюстратора непредвзятое оригинальное видение. Я пошёл на хитрость и попросил Ксению отразить в рисунках её понимание слов «грусть», «наоборот», «бессмертие», «никто» и «убить тоску» без предварительной возможности ознакомиться со стихами. И она, по моему мнению, превосходно справилась. Рисунки, выполненные от руки, получились эмоциональными, самобытными и превосходно отразили содержание книги. Надеюсь, в текущем году мы продолжим совместную деятельность при издании новой книги.
— Исследуя грусть, на что вы больше опирались при создании сборника: на душевный порыв или на кропотливый труд поэта, чтобы мысль, поток сознания или эмоция переросли в законченное произведение, конкретный художественный образ?
Очевидно, что это не душевный порыв, конечно. Но это и не поток сознания, разрезанный на отдельные стихотворения для сборника. Это осознанное связанное размышление на тему грусти, которое длилось несколько десятилетий. Не все стихи на эту тему вошли в сборник, много осталось вне его. Мне хотелось представить материал для чтения на один недолгий грустный вечер, как часы приёма у психолога. Поэтому книга формировалась под эту цель с первой до последней страницы. В первый раз её надо читать сразу, залпом, не смаковать, пережёвывая, а погрузиться с головой, не боясь намочить волосы, в мою грусть для понимания своей. В этом значении, возвращаясь к одному из предыдущих вопросов, стихи дополнялись развёрнутыми пояснениями и комментариями, чтобы сложился вполне конкретный образ грусти. Подобная практика показалась мне интересной, и я непременно продолжу её в следующих изданиях, но посвящённых уже новым волнующим темам.
Благодарю за возможность высказать своё мнение.
Какое глубокое интервью. Очень понравился слог, читать одно удовольствие. У меня откликнулись размышления и взгляд на вещи автора, захотелось погрузиться в его стихи, исследовать через них себя и сложные темы. Обязательно закажу сборник, спасибо!
Очень интересное интервью. Тема грусти актуальна, особенно в наше непростое время.
Очень понравился подход автора к теме грусти , не учить чему-то, не мотивировать , как сейчас модно, а прожить вместе с автором это состояние : «он может увидеть мою обнажённую целиком душу и сравнить её со своими чувствами» и « Возможно, с моей душевной шпаргалки кто-то сможет списать и не раз на перманентном экзамене перед строгой комиссией собственной жизни». Приятно также изложение мысли , не упрощенное как сейчас в моде: короткие фразы , больше жаргонов , скудная лексика и т.д.
Замечательно, спасибо Вам большое за глубину и искренность.
“Грусть, как обратная сторона радости” – очень необычный подход к теме. У любого чувства есть обратная сторона. Думаю, что только поэзия дает возможность человеку увидеть невидимые грани души, а в итоге понять себя.
А текст такой:
В наше сложное время люди не решаются приоткрыть дверь своего дома… Виталий открывает душу и приглашает всех нас. Смело!!! Буду читать!!!
Почему люди пишут стихи?Существуют десятки причин! С помощью стихотворения ЧЕЛОВЕКУ можно выразить свои чувства, эмоции, переживания…Лаконичность формы усиливает эти эмоции,чувства, переживания, делает их острее…Браво, ПОЭТ!!! Купила Вашу книгу, иду погружаться в чудный мир поэзии! Ваша первая книга -это СОБЫТИЕ! Успехов!!!
Неординарный подход автора к теме грусти. Мне казалось,что грусть она существует сама по себе,но автор убедил меня в обратном,в том ,что только через грусть, мы сможем ощутить радость. Как без холода,не сможем оценить тепло. Судя по публикации, автор сам прочувствовал на себе это состояние грусти.Написано искренне,талантливо!
Понравилась теория антонимов – через грусть к радости, через смерть к жизни. Приобрету вашу книгу и воспользуюсь душевной «шпаргалкой».
Погрузиться с головой в грусть писателя, не боясь намочить волосы …. – это самое правильное, что можно сделать с чужими стихами… спасибо за интервью с интересным автором, обладающим неординарным неспешным взглядом на жизнь … большая редкость в наши дни
” Бог закрывает окно,но открывает дверь .” Перефразирую известное выражение. Когда думаешь, что всё уже прожито, пережито ,увидено и услышано, происходит Встреча, и ты узнаешь, что есть человек, мысли которого так созвучны твоим, но он может облекать их в стройную логическую форму и доносить до других. Поэт, который может убедить и увлечь, ничего не навязывая, только предлагая и приглашая. Даёт многим в руки ключ, чтобы открыть ту самую дверь. Если бы все люди, думающие как автор, те, кто любит и ценит жизнь, понимая и принимая её быстротечность и при этом строят планы, любят поэзию, смотрят на звезды, если бы они узнали друг друга, держа в руках книгу “Радость наоборот “,как опознавательный знак, их общая энергия не оставила бы злу никаких шансов на нашей планете.
Интервью, обычно, это улица с двусторонним движением. Это же – горная река. Я перечитала дважды. Очень интересное интервью! Слог подаваемого материала легко лег на мое настроение. И по мере продвижения вперед я обнаружила, что, только читая интервью, я могу уже ответить себе на давно поставленные вопросы и рассказать лучшую, услышанную мной, историю грусти. Автор задает нам направление для анализа его стихов, и удачно, рисуя, именно рисуя картину грусти, подводит нас к мысли о том , что характер его монолога — позитивный. А сегодня я хочу видеть позитив и читать его. Вдохновения вам и новых чудесных стихов. Очень классно быть в окружении интересных и талантливых авторов.
Поэт-лирик это исследователь чувств человека средствами поэзии. Каких именно чувств? Чаще всего своих. Первый этап таких исследований – изучение грусти. Второй этап – изучение радости –
Этот этап молодой интервьюируемый уже прошел успешно. Какой третий этап? Это может быть изучение юмора. А какой заключительный этап?
Это видимо изучение оптимизма? Все эти этапы я уже прошел. Прежде, чем изучить его в стихах, я изучил его в прозе.