Давняя и славная традиция

Рубрика в газете: Куда ж нам плыть?, № 2024 / 33, 30.08.2024, автор: Виктор ИВАНОВ

 

Особенности афористичного жанра

 

Афоризм является не только необычным литературным инструментом, но и уникальным культурным явлением, существующим с самого начала зарождения литературы.

Формально прародителем жанра афористики принято считать Гиппократа, особенно отличившегося в науке и медицине. Именно он позволил осознать афористику как отдельный жанр, и показал её удивительную силу в этом плане.

Одно из его первых высказываний в трактовке, представленной Сенекой, гласит – «Жизнь коротка, искусство вечно», что как нельзя лучше определяет сущность и самого литературного творчества, так необходимого для процессов сохранения, развития и распространения культурных кодов.

Присутствие афоризма можно обнаружить в литературе всех стран и как отдельное направление, и ещё чаще как неразрывные вкрапления – акценты в очень многих произведениях других жанров и форм. Несмотря на столь долгую и богатую историю развития жанра, однозначного определения афоризма не сложилось. Зато возникло множество иных жанровых литературных форм от каламбуров, шуток, пословиц, поговорок до просто мудрых мыслей или крылатых выражений.

Все эти форматы в основе содержат элементы афористичности. При этом часто они так плотно переплетены, что афористические сборники совершенно осознанно содержат некоторую смесь из них. При этом данная ситуация не только не ухудшает восприятие жанра, а скорее обогащает его. Она делает афоризм одновременно более мощным инструментом по культурному кодированию и переносу смыслов, а также усилению форм их усвоения.

Несмотря на все различия определений, в большинстве из них афоризм рассматривается как краткое выражение, содержащее при этом законченную мысль. Чаще всего подчёркивается, что мысль эта не банальна, а является мудрой, то есть несёт концентрированную посылку важной для человека идеи, часто идеи фундаментальной, либо крайне важной её детали.

При этом сама подача кроме краткости доводится до максимума выразительности. Отсюда в качестве приёма – парадокс, каламбур, иные формы одновременной связанности и противоречия содержания. То есть все то, что позволяет минимальными литературными ресурсами и приёмами сделать наиболее выразительный акцент, максимально запуская его восприятие и запоминание у человека.

Эта особенность позволяет как раз афоризму одновременно сохранять автономную целостность (как отдельной фразы), так и быть притягательным элементом более длинных литературных форм, выполняя в них функции акцентов разного уровня, или выводов.

Причём значительная часть афоризмов хорошо ложится как в формат прозы, так и в стихотворный, как, например, у А.С. Грибоедова в «Горе от ума» – «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Иными словами, афоризм обладает ещё и повышенной внутренней ритмичностью, даже если это не стихотворная строка, что делает его потенциально более лёгким для запоминания при прочих равных условиях.

Важной особенностью на сегодня неожиданно становится и клиповость жанра. Она наиболее удачно отражает особенности восприятие информации современным человеком, становясь естественным форматом, то есть не вызывающим противоречий, не требующим перенастройки восприятия в высоком темпе дня, дружелюбным, то есть более усваиваемым основной массой.

Важно отметить, что при всей компактности при передаче глубокой мысли, выразительность позволяет накладывать ещё и индивидуальную передачу эмоций. Здесь, правда, формируется большая проблема. Авторство или плагиат (самоплагиат или близкая вариативность).

Данную проблему можно сформулировать следующим образом: из двух афоризмов, содержащих одинаковую мысль, но имеющих разную форму или отличающихся построением фразы и/или несколькими словами, является ли поздний не просто вторичным произведением, но ещё и плагиатом? Или это авторское переосмысление, поиск акцентов?

В произведениях крупных форматов вопрос сюжета так остро не стоит, и его интерпретация – нормальное явление, так как количество совершенно оригинальных сюжетов крайне ограничено. Но в крупном произведении «буков больше», поэтому не так заметно сходство, как в афоризме.

Различия же фраз на таком уровне, что это? Простой перебор возможных комбинаций, чтобы вписать своё имя в бессмертные строки? Или смена обстоятельств требует новых углов зрения? Или даже поиска той истинной грани, которая отличает очень хорошее от шедевра? А есть ещё вкусы, о которых не спорят…

Обратим внимание, что тот самый первый афоризм Гиппократа в изначальном виде звучит как: «Жизнь коротка, наука длинна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно». Один ли это афоризм или уже два? При всей базовой направленности в изначальном варианте смысл явно шире и имеет несколько иную посылку. Здесь невольно вспоминается и стихотворение А.С. Пушкина:

 

О, сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель.

 

Можно ли эту замечательную игру мысли назвать плагиатом? Категорически нет. Но отвергнуть перекликаемость выражений тоже невозможно. При этом все приведённые примеры – шедевры самого высокого уровня, имеющие свою индивидуальность. В афористике примеров создания близких вариаций достаточно много.

Конечно, сегодня шедевры, подобные пушкинским, рождаются не каждый день, поэтому вопрос понимания авторства и места творца здесь неоднозначен (часто разница в слове, перестановке слов или только акцентах). А вот в условиях накопления и передачи кодов культурных ценностей у нас буквально кладезь возможностей – определить и донести особенности и тонкую настройку. Например, уже в наше время указанная выше фраза Грибоедова получила в выступлении команды «Мегаполис» на КВН лишь лёгкое изменение: «Служить я рад, прислуживаться тоже». Изменено слово, но как меняется смысл, как пронзителен акцент вновь возникшего позорного для порядочного человека явления.

Кстати, показательно в этом плане и то, как рождались указанные выше пушкинские строки. Многолетние исследования пушкинских черновиков показали не просто мучительный поиск форм, но за черновиками чувствуется могучая ассоциативная работа по формированию образа. И нигде намёка на пересечение с Гиппократом, хотя полученные произведения имеют явную схожесть. Прекрасный пример того, как великие художники буквально своим нервом совершенно с разных сторон и в разных обстоятельствах вырывали из пространства одни и те же явления, но со своим несомненным развитием. Причём, с одной стороны, они очевидны, с другой – явно чувствуется глубина, до конца ускользающая от понимания. Этакая мысль «на вырост», тоже важная особенность афоризма как инструмента передачи кода.

И ещё одна его интересная особенность – афоризм одинаково относят как к литературному жанру, то есть искусству, так и к… науке. Уровень сложности и глубины мысли при максимальной чёткости изложения сродни определению, но афоризм в этом случае ещё и делает яркий акцент в нём, что опять же важно для понимания. Более того, такого рода признание позволяет говорить не только о грани моральных и мировоззренческих конструкций, но и открывает дорогу для передачи практически всех видов кодируемых смыслов, равно направленных на социум в целом, и возможность работать на любую его целевую группу.

Таким образом, афоризм как инструмент работы с национальными кодами, то есть по сути философскими смыслами и житейским опытом, весьма актуален. Он естественен для современной среды и клиповой манеры восприятия информации. Имеет минимальный формат и порцию подачи законченного материала. Его можно передавать как отдельно, так и связанно в рамках других объёмов информации, и использовать как ключевые метки более объёмных литературных форм и их представления. Подача материала в афоризме настраивается на максимальный отклик сознания и благоприятствует его запоминанию, а возможности вариативности фраз позволяют дополнить послание особенностями и индивидуальным отношением (то есть общечеловеческие ценности таким образом могут приобретать вполне национальные особенности). Широкий же многовековой багаж уже накопленных афористических высказываний, по сути естественным образом формировавший передачу культурных кодов, позволяет путём их современной технологической цифровой обработки оперативно и качественно создавать собственный целевой продукт нужного качества и глубины для разных категорий потребителей (в которых нет ограничений) этого продукта.

Добавим, что в рамках данной мировоззренческой задачи, афоризм приобретает своё новое – третье измерение. К первым двум – мысли и форме, добавляется третье – социальная и нравственная значимость.

 

 

Проблемы формирования, развития и передачи национальных кодов в период смены миропорядка

 

Прежде чем говорить о проблематике передачи национальной идентичности, национальных кодов посредством чего-либо, следует разобраться, что из себя представляет сама национальная идентичность, её код и как она меняется во времени.

Строго говоря, понятие кода, тем более национального кода, появилось сравнительно недавно в XX веке, как следствие развития общества в новой информационной среде и рассмотрения сквозь неё базовых ценностей.

Однако и национальные особенности не являются чем-то абсолютно древним и незыблемым, а последовательно формировались на протяжении более тысячи лет существования Российского государства и практически двух тысяч лет развития более широкой славянской и тюркской культур, оказавших основное влияние на формирование самобытной современной российской культуры.

Впрочем, такое ограничение – ни по широте вошедших в русскую культуру самобытных источников (число которых смело можно измерять на сотни), ни по временным рамкам (как минимум ещё нескольких тысячелетий развития предшествующих культур на российской территории) – было бы не верным, как и попытка ограничения внешнего влияния на культурный код (Византия, Степь, другие соседи, развитие европейской культуры).

Также нет жёсткой границы и у содержания национальной идентичности. Если изначально в этот круг входят факторы мировоззренческих, смысловых особенностей проживания и развития в определённой местности, и их влияние на формирование личностных и групповых черт местного населения, то со временем шире становится спектр разных территорий, выше усложнение жизни, связей, знаний и целей функционирования общества.

При этом специфика формирования такого рода культурного профиля в том, что отдельные характеристики и особенности культуры и их носителей, имеют выраженную преемственность (например, во все времена можно встретить характеристику, что люди российские хоть и суровые, упёртые, но добрые). Однако список их не закрыт и может оперативно и достаточно быстро формировать новые стороны (например, Россия последнее столетие – это балет, космос, хоккей, нефть, Чебурашка). Очевидно, что последние из перечисленных явлений совсем недавно вообще не существовали и с Россией не ассоциировались. Но их возникновение в жизнедеятельности общества не только стало важным и в обществе российском, но и вывело его в мировые лидеры и даже сформировало прямые ассоциации со страной.

Несмотря на то, что данным вопросам во все времена уделялось немало внимания и они заботили общество (в том числе и в рамках создания его литературы, глубоко формализованной системы ценностей), механизма их выявления и представления не сложилось. Поэтому сегодня возникает определённый парадокс: понимание глубины и важности темы есть, а её чёткого формализованного представления, по сути, нет.

Чаще всего общество реагирует на те или иные острые события, изменения, которые среди причин негативных изменений ведут к неприемлемым для национальной общности последствиям. Либо при налаживании системной работы по общественному развитию, как, например, в рамках построения новой советской общности, особенно в 1920 – 1960-х годах.

Отметим, что с точки зрения теории смены эпох именно период крушения старого миропорядка и построение на его месте нового, влекущее и серьёзные изменения в самом обществе, приводят к наиболее активному востребованию и новому осмыслению национальной идентичности как таковой, и её представления, а также чаще всего и активного развития и формализации.

Как показывает анализ содержания процесса смены эпох, именно в такие периоды также происходит выход отдельных государств из-под сложившейся для них ранее зависимостей (не для всех и не всегда, однако именно это время обеспечивает очень благоприятное окно для этого). Очевидно, что возвращение независимости является дополнительным мощным стимулом к возврату и переосмыслению национальных особенностей и их более активной роли в возрождаемом обществе.

На сегодня мы вступили именно в такую фазу со сменой эпох и возвратом российской независимости, поэтому обществу особенно важно как осознать свою индивидуальность, так и выстроить наиболее эффективный и позитивный общественный профиль – локомотив и двигатель дальнейших преобразований. То есть поиск и формализация культурной идентичности здесь играют одновременно несколько ролей, включая реабилитационную, объединяющую, цементирующую, способную вдохновлять на новые свершение и новый социально-экономический подъём.

Возникает при этом и внешняя цель – обретение нового-старого независимого, узнаваемого и уважаемого лица страны и общества на мировой арене для улучшения позиций на ней и формирования стабильных балансов мировых отношений.

Но если подобные выводы в принципе осознаваемы многими, то вот вопрос включения в этот формат ценностных новаций, требующихся не только для текущей или исторической идентификации, но и среднесрочной перспективы 30-40 лет, не очевиден. А причина его в том, что в данном случае именно в этой перспективе должна сформироваться комплексная ценностная платформа, отражающая новый миропорядок и российское общество в нём, а также возможности для естественного перехода к новым форматам общностей (типа суперэтносов макрорегионов), диктуемых новым временем.

Есть ещё один фактор, на сегодня не учитываемый, но играющий в данном вопросе весьма существенную роль, в том числе в настоящее время. Речь о доминантах развития нового миропорядка (наступающей общественной эпохе, формации). Дело в том, что каждая эпоха кроме всего прочего имеет различный доминирующий инструмент развития.

Скажем, текущая эпоха в качестве такового инструмента имела долговые финансы. Это не просто модная тема. Если мы внимательнее посмотрим на текущие процессы развития, выяснится: любое дело в любом аспекте требует финансирования, а лица, принимающие в финансовых структурах решения о выдаче средств, фактически становятся главными экспертами и даже органом, решающим, что в этом обществе делать можно и чего нельзя. В рамках государства ситуация несколько лучше, но в конечном итоге и здесь вопрос упирается в понятие бюджета мероприятия.

На смену этой эпохе приходит другая. В её рамках ключевым фактором отбора и стимулирования развития будет вопрос общественного блага, социального потенциала. Поэтому формализация национальной самоидентификации общества, да ещё в эпоху доминирования социальных ценностей и формирования нового типа общности приобретает особый подход и требования к его реализации.

Важно также понимать, что, говоря о национальном коде и задачах его сохранения и развития, мы не заужаем его национального пространства. Любая культура, и в первую очередь российская, широко опирается на общечеловеческие культурные корни, впитывая их в себя и как основополагающий культурный элемент, и как фактор открытых связей и восприятия стороннего опыта, способного идти на пользу нашей общности.

При этом в этот багаж входят и общемировые сокровищницы мысли, и достижения многочисленных народов, населяющих Россию и наших соседей.

Например, рассмотрим некоторые высказывания Конфуция, которые были сформулированы практически одновременно с Гиппократом, но на другом конце земли в закладывающем свои основы Китае:

«Благородный человек думает о долге, а мелкий человек о выгоде», «Верьте в первую очередь в себя, другие последуют этому примеру», «Все люди близки друг к другу по своей природе, а расходятся между собой в ходе воспитания», «Выберете себе работу по душе, и Вам не придется работать ни одного дня в своей жизни», «Для того, чтобы познать новое, надо изучить старое», «Добром нужно отвечать на добро, а на зло нужно отвечать справедливостью», «Драгоценный камень нельзя отполировать без терпения. Также и человек не может стать успешным без достаточного количества трудных попыток», «Если ты ненавидишь, значит тебя победили», «Если человек научится управлять самим собой, ему не составит труда управлять государством».

Конфуций является для нас примером абсолютного синтеза, недаром в Китае конфуцианство – почти религия. Показательно, что человек, фактически заложивший основы новой государственности и общественного развития в Китае (тоже на смене эпох), активно использовал в своей деятельности афоризмы как инструмент передачи знаний и требований, что позволяло даже в малограмотной стране, находящейся на заре строительства общества, достичь заметных результатов.

Позволим себе и ещё один вывод из данного примера. Афоризм, да и работа над национальным духовным профилем – это не попытка консервации некоторого аутентичного образа, это задача его совершенствования, в том числе и борьбы с пороками и проблемами, по разным причинам массово себя проявляющими на разных этапах развития общества. Вспомним о тех же проблемах со злоупотреблением алкоголя. Действительно, из представленных выше афоризмов на первый взгляд часть не отражает глубинных сложившихся особенностей нашей общности, но, без сомнения, часть нашей работы – это стремление к совершенствованию человека. В этом плане трудно не согласиться с пользой всех приведённых выше высказываний для работы с российским обществом.

Приведённый пример показателен и с точки зрения дробления материала для разных возрастных групп, а также целевых аудиторий, разбитых и по иным принципам. Действительно, немалая часть мыслей, особенно поданных в выразительной форме, кажется нам настолько очевидной, что вызывает сомнение, а нужно ли «разжёвывать» прямо «все-все» или должен быть определённый порог базовой значимости? На наш взгляд, такого порога нет. Но одни истины необходимо доводить в раннем возрасте, другие – по мере осознания затрагиваемого круга проблем. При этом наличие в общем обороте позволяет воспроизводить базовые рамки в фоновом режиме методической работы.

Наконец, последняя небольшая ремарка об особенностях афоризма как инструмента. В рамках текущей работы, не гоняясь за насыщенностью, мы тем не менее привели пятнадцать полноценных произведений афористического жанра. При этом существенно усилив объём заключённых в рамках материала мыслей и сформировав целый ряд ярких иллюстративных акцентов, что сделать в рамках других литературных форм было бы крайне затруднительно.

Таким образом, литературная работа кроме привычного её формата социального и творческого поиска в выбранных литературных формах и смысловых конструкциях и личных целях писателя, должна ещё опираться и на системную работу методистов, идеологов, философов, которые должны на современном уровне, учитывая, в том числе, предложенные выше особенности, провести формализацию и структуризацию образов и элементов, системно представляющих национальную идентификацию общества. То есть сформировать отправной, элементный базис национальных культурных кодов и описания механизмов их действия.

Очевидно, что работа эта не простая. И ждать, что кто-то её сделает за нас не серьёзно. Тем более, что сами коды со временем трансформируются, как и национальный профиль, и среда, в которой он существует.

Также очевидно, что решить эту задачу спонтанно силами отдельных писателей невозможно. Вместе с тем писатель – это тот самый ключевой исследователь общества, который на эмоциональном уровне способен уловить целостную картину. А с учётом того, что часто писатель – это и философ, и идеолог, и методист, именно писателю выпадает честь первооткрывателя глубин не только человеческих душ, но и общественных особенностей.

Отдельный писатель – творец, а их союз – это уже вид общественного феномена, его организационная форма. Поэтому именно на пересечении вольной работы писателя-творца и профессиональной площадки, позволяющей плодотворный обмен мнениями, а также диалог с государством и обществом, вполне может быть организована эффективная работа или её значимая часть по формированию системного и современного представления о профилях национальной идентификации и её кодах.

При согласии участников литературного процесса и членов союза, можно было бы предложить проект такой творческой площадки и процесса ответственным государственным структурам, которые могли бы обеспечить и связь с другими профильными специалистами по теме, а также обеспечить финансовую и материальную сторону проекта.

Наличие такой площадки и вовлечённость в неё широкой писательской аудитории, позволит также оперативно организовать и донесение выявленных в процессе творческих и научных исследований идей и смыслов, помочь их креативному внедрению на общегосударственном уровне.

 

 

Возможные направления использования афористического жанра по созданию и передаче кодов культурного наследия в современных условиях

 

Наконец, вернёмся к нашим афоризмам как жанру и рассмотрим особенности его использования в указанной выше работе с культурным наследием и его кодами.

Как выяснилось выше, афорист – это хронист происходящего, непосредственно формирующий коды его примечательных особенностей, включая глубинные культурные, повседневные и совсем фантазийные. Поэтому повседневная деятельность афориста уже сама по себе направлена на формирование в определённом виде тех самых искомых кодов. Но, как и в любой творческой профессии, на один бриллиант приходится немало, достаточно второстепенных или даже не имеющих отношения к рассматриваемому вопросу аспектов национального профиля. В ней самой, возможно, что-то менять не обязательно, так как подобного рода хроника интересна сама по себе и имеет много внутренних пластов.

Например, в одном из ранних сборников Московского клуба афористики за 1992 год мне попалась удивительная фраза одного из его участников: «Джунгли ушли, а их законы остались». Очевидно, что это не та фраза, которая должна участвовать в отражении культурного кода, но для осмысления эпохи эта мысль мне кажется грандиозной и весьма важной.

Вместе с тем было бы правильно организовать работу с уже накопленными афористическими базами. Однако работа эта должна стать целенаправленной. Тем более, что на сегодня в рамках РСПЛ (Российский союз профессиональных литераторов) трудится достаточно много представителей афористического жанра, и в рамках частично пересекаемых сообществ есть даже целая организация – Московский клуб афористики, тесно сотрудничающий с Моссолитом. Уверен, есть и литераторы, критики и другие коллеги, специализирующиеся или имеющие опыт работы с афористическим жанром и разными его сторонами.

Развитие данной тематики само по себе может быть плодотворно, а в свете вышеизложенного сулит весьма интересные новые результаты. Буду признателен всем за отклик.

И в заключение хотелось бы обратить внимание всех наших уважаемых писателей на афоризм как возможный инструмент в вашей непосредственной деятельности. Афоризм – это очень давняя и очень хорошая традиция русской литературы. Афоризмы в текстах романов, рассказов и стихотворных произведений порою становятся лучшей их рекламой и визитной карточкой. Они позволяют подчеркнуть глубину всего произведения, задать камертон, сформировать акценты. Выпукло представить характеры тех героев, в уста которых они окажутся вложенными. Кроме того, создание афоризмов – неплохая тренировка для оттачивания литературного мастерства. Опять же, это тот случай, когда в произведения можно внести афоризмы и других авторов, уже зарекомендовавшие себя (с учётом литературных приёмов).

Например, когда-то было невозможно найти художественный роман без эпиграфа к каждой главе и параграфу. Сейчас это, скорее, редкость. Тем не менее, это может быть неплохим инструментом в современных условиях для достижения множества целей.

Таким образом, афоризм как форма литературного творчества в полной мере соответствует задачам работы по формированию и представлению кодов национальной идентичности. Сама по себе эта задача не проста и только находится в процессе своей формализации. При этом её трансформации будут происходить и в дальнейшем, то есть она не является стационарной. Анализ специфики афоризма как жанра и особенности его формы позволили показать целый ряд возможностей афоризма эффективно и эффектно представлять функцию по продвижению кодов в общество. При этом анализ ситуации показывает, что в рамках РСПЛ совместно с государственными структурами, при взаимном интересе и материальной помощи, можно было бы сформировать рабочую площадку по оказанию помощи в работе по исследованию и донесению до широких общественных масс особенностей нашего национального культурного кода. В рамках данной площадки или независимо от неё запустить работу по координации сотрудничества членов союза в программе развития разных сторон жанра афористики.