Долой стыд
Рубрика в газете: Откуда ноги растут, № 2021 / 43, 17.11.2021, автор: Саша КРУГОСВЕТОВ (г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ)
Мало кто знает, что первыми указами советской власти, помимо декретов «О мире» и «О земле», стали декреты, которые почему-то особо волновали Ленина: «Об отмене брака», «О гражданском браке», «Об отмене наказания за гомосексуализм». Проблема сексуальности была ключевой в разработках социалистов. Ещё в 1911 году 3-ий съезд РСДРП поручил товарищу Льву Троцкому разработать новую теорию взаимоотношения полов. Троцкий писал: «Несомненно, сексуальное угнетение есть главное средство порабощения человека…», Ленин подхватывал: «Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты… Нам есть чему поучиться у суфражисток: даже запрет на однополую любовь должен быть снят».
По примеру Великой французской революции, большевики отменили церковный брак и упростили развод. Разрешались различные формы семейных союзов – гражданские, гомосексуальные, тройственные, а также семьи-коммуны; первыми в Европе ленинцы разрешили аборты. А как же иначе – наступление на семью всегда идёт рука об руку с однополыми браками и абортами!
Рушатся вековые устои российского общества, вызывая обвал прежних социальных и семейных ценностей. На свет появляются новаторские объединения с эпатажными названиями «Долой стыд!», «Долой невинность!», «Долой брак!», «Каждая должна отдаться каждому…»
Лига сексуальных реформ Ильфа и Петрова на самом деле вовсе не писательская выдумка – Лига действительно существовала. Она декларировала, что СССР – самое сексуально-раскрепощённое государство в истории человечества. Когда был принят декрет «О браке», в Петрограде прошёл парад лесбиянок и проституток, который превратился потом в ежегодный.
Россия погрузилась в пучину безграничной свободы нравов. Под лозунгом «Долой стыд!» по стране прокатилась волна массовых демонстраций. Голые люди выходили на улицы. В Москве демонстранты прошли по Красной площади у стен священного Кремля – нагишом и с красными перевязями через плечо.
Советская Россия того периода выглядела для приезжих страной нудистов. Лауреат Пулитцеровской премии Кникерборгер, путешествуя по берегам Москвы-реки, поразился, наблюдая несметное количество обнажённых тел. Михаил Булгаков 12 сентября 1924 года сделал в дневнике запись: «Новость. На днях в Москве появились совершенно голые люди. Мужчины и женщины. С повязками через плечо «Долой стыд!» Влезали в трамвай. Трамвай останавливали. Публика возмущалась».
Идейным вдохновителем шествия голых строителей коммунизма был верный сын ленинской партии Карл Радек, лично возглавлявший колонны раздетых пролетариев. Пропагандируя дарвинизм, учение, близкое идеям социализма, они громогласно декламировали: «Человек произошёл от обезьяны, а раз животные не носят одежд, то и люди должны быть нагими». Некий оратор призывал всем раздеться – стать детьми солнца и воздуха!
Вот, оказывается, откуда берут начало гей-парады и манифестации сексуальных меньшинств! Известен случай, когда бесстыжие, остановившись на Кузнецком мосту, обратились с горячими призывами к набежавшей публике. Недолго помявшись, толпа зевак атаковала обнажённых, тем пришлось спешно ретироваться.
«Знаменитая фраза Ленина Так держать, товарищи! связана вовсе не с политическими успехами, а с этой знаменитой демонстрацией лесбиянок и проституток. Когда он узнал, что 19 декабря отмечается как великий праздник, он сказал, что это правильно, и надо бороться с традиционной буржуазной семьёй», – писал А. Мясников.
Свободная любовь пошатнула привычные основы общества. Фурии революции: Инесса Арманд, любовница вождя мирового пролетариата В. Ленина, неистовая комиссарша Лариса Рейснер, дарившая благосклонность товарищу Троцкому, и первая в мире женщина-министр советского правительства Александра Коллонтай проповедовали свободу секса и теорию стакана воды: «переспать с мужчиной – то же, что выпить стакан воды». Всё это не могло не отразиться на нравах советской элиты – в СССР появялось всё больше ловеласов, не стеснявшихся своих желаний – в том числе, среди большевистских лидеров. Психотерапевт Д. Ковпак рассказывает, что благообразный «старичок Михаил Калинин неожиданно оказался любителем спорта под названием большой секс, а его помощник Авель Енукидзе и вовсе – сексуальным маньяком. В какой-то момент эта потребность становится изматывающей, а когда есть политическая сила, человек начинает использовать людей для удовлетворения своей страсти».
Авель Енукидзе был кремлёвским завхозом. По свидетельству современников, этот больной эротоман с каждым годом переходил на всё более юных наложниц и дошёл до девочек 10-12 лет. Надоевших ему женщин постарше Енукидзе отдавал другим любителям клубнички из кремлёвской верхушки. Его обвинили в бытовом перерождении, в совращении десятков невинных девушек, сняли со всех постов, впоследствии Сталин дал приказ расстрелять негодяя.
В двадцатые годы семья и брак были объявлены буржуазными пережитками, сексуальный разгул захватил прежде всего молодёжь – особенно комсомольцев. Если комсомолка отказывалась переспать с товарищем, её осуждали и объявляли мещанкой – так в советской России женщина превратилась просто в предмет удовлетворения похоти. Появлялись местные декреты о национализации женщин и о создании половых коммун.
«Газета Правда печатает выступление Бухарина, который, кстати, тоже ушёл от своей жены к молодой девушке. Он говорит: “Некоторые товарищи в коллективе осуждают женщин за то, что они уступчивы. Товарищи, но вы же понимаете: она была в партизанском отряде одна, и привыкла, что всем мужчинам надо немного ласки. Она не может перестроиться в мирный период, и мы не можем её за это осуждать”», – свидетельствует историк Фортунатов.
Моисей Урицкий, в честь которого назвали фабрику Беломор, прославился тем, что в ожидании мировой революции он никогда не мылся – как у папирос Беломор, у него был стойкий вонючий запах – и слыл страшным развратником: не пропускал ни одной юбки среди машинисток, секретарш и прочих сотрудниц своего ведомства.
Ещё одним признанным ловеласом советской республики был военный гений, красный маршал Михаил Тухачевский. Статный красавец-мужчина, любитель музыки, он одержал на любовном фронте гораздо больше побед, чем на полях сражений. У него была масса любовниц, женат три или четыре раза, отбивал женщин у своих товарищей по службе.
«При первой жене он часто ходил налево, она не выдержала и покончила с собой. Со второй женой продолжил свои развлечения – привлекал её сестру, это был вариант шведской семьи, при этом у него были романы на стороне. После развода он продолжил похождения и увёл жену у своего друга», – говорит Д. Ковпак.
Известно также, что он подбивал клинья к знаменитой певице Вере Давыдовой, пассии самого Сталина – это и стало его роковой ошибкой. Но последней каплей в деле красного бонапартика была связь с роковой красоткой Жозефиной Гейзи, немецкой шпионкой, любовницей главы немецкой разведки адмирала Канариса.
Афиши крупных городов России пестрели воззваниями новой власти, обращёнными к представительницам слабого пола от 16 и до 50 лет и призывающими дам регистрироваться в бюро свободной любви при Наркомате призрения и в местных комиссариатах. Развязный стиль поведения навязывался обществу с февраля 1917 года – неудивительно, что многие горячие головы поверили в обобществление женщин. Тем более, что это предлагалось родной пролетарской властью.
Несколько позже, Особая следственная комиссия при Главнокомандующем Вооружёнными силами Юга России расследовала социализацию девушек и женщин от 16 до 25 лет в Екатеринодаре по мандатам советской власти и декрету о социализации. Инициатором социализации был комиссар по внутренним делам Бронштейн, который и выдавал мандаты. Такие же мандаты с печатью штаба «революционных войск Северо-Кавказской Советской республики» выдавали подчинённый ему начальник конного отряда Кобзырев, главнокомандующий Иващев, а равно и другие представители советской власти. Подобные талоны на узаконенный советский разврат получали красноармейцы и начальствующие лица. Например, Карасееву, коменданту дворца, в коем проживал Бронштейн, предоставлялось право социализировать десять девиц.
На основании секс-мандатов красноармейцами в Екатеринодаре было схвачено более 60 девушек – главным образом, из числа курсисток и слушательниц местных учебных заведений. Некоторых арестовали при облаве в городском саду; четырёх девушек изнасиловали здесь же, в одной из подворотен. Остальных отвели к Бронштейну и матросам, в гостиницы Старокоммерческую и Бристоль, где оные неосторожно гуляющие девицы подверглись неоднократному изнасилованию. Впоследствии некоторых девушек освободили, большинство же увели с собой отступавшие красноармейцы, их судьба осталась невыясненной.
Падение нравов проявилось и в массовых акциях по растлению малолетних. Так, например, в том же Екатеринодаре ученица 5-го класса одной из гимназий в течение двенадцати суток подвергалась изнасилованию группой красноармейцев.
Социолог П. Сорокин в 1920 году говорил о педофилии среди большевиков: «Особенно велика была роль Коммунистических Союзов Молодёжи, под видом клубов устраивавших комнаты разврата в каждой школе… Дети двух обследованных колоний в Царском Селе оказались сплошь заражёнными гонореей…»
Публикации сообщают, что 87% девочек до 16 лет, прошедших в те дни через распределительный центр Петрограда, оказались дефлорированными.
Публицист И. Солоневич, очевидец революционных событий, описывает нравы в специально созданных школах для детей-сифилитиков: «…У учителей не было возможности применять к ученикам какие-либо меры воздействия, им приходилось терпеть дефективных и морально распущенных детей. От ругательств, пошлых рассказов и анекдотов на сексуальные темы становилось жутко».
В России, где половая распущенность раньше не была в почёте и новая революционная мораль вызывала скорее отвращение, большевикам не удавалось привить народу любовь к бытовой обнаженке и распутству – вот тогда в дело и вступил комсомол. На заре становления РКСМ члены его ячеек видели своей основной задачей отнюдь не учёбу, а содействие половому раскрепощению молодёжи и уничтожению православной нравственности времён проклятого царизма. Дно общества, получив из рук красных паханов власть среднего и низшего звена, строило новую жизнь по своим понятиям, в которых самая страстная любовь была лишь грубым инстинктом спаривания.
Сразу же после создания РКСМ для знакомства с новой организацией в столицу посылались делегаты с мест. По их возвращении во всех школах, на заводах и фабриках, в городах и селениях проходили митинги, на которых молодые коммунисты учили, что каждый комсомолец имеет право реализовать своё половое влечение, а комсомолка должна удовлетворить его по первому же требованию. Какая-то романтика межполовых отношений и тем более девственность решительно отвергались, как позор и «страшное наследие» царизма. Отношения полов рассматривались отныне лишь в контексте революционной целесообразности.
Надругательство и насилие красных пролетариев над другими членами общества – в особенности, над девушками и женщинами, были циничной демонстрацией отрицания всякой морали. Агрессивность комсомольствующих самцов поддерживалась секретарями РКСМ, личным примером проповедовавших свободу в отношениях полов. С середины 20-х изнасилование получило особое наименование – чубаровщина. Возникло оно по названию Чубаровского переулка на Лиговке в Ленинграде, где летом 1926-го приехавшую работать на завод крестьянку Любу Белякову насиловала банда из 26 комсомольцев, кандидатов и членов ВКП(б). Интересно, что в ходе последовавшего судебного процесса газета «Комсомольская правда», явно сочувствовавшая обвиняемым, пестрела заголовками: «Женщина – не человек, а всего лишь самка», «Её жизнь стоит не больше, чем она получает за половое сношение».
В 1927 году в том же Ленинграде на пляже у Петропавловской крепости тринадцать учащихся ФЗУ после споров о торжестве коммунизма во всём мире зверски изнасиловали трёх девушек. Оргия продолжалась несколько часов в извращённой форме, пока на крики несчастных не прибежал наряд милиции. Суд по этому делу стал показательным лишь потому, что одна из жертв комсомольского блуда скончалась от телесных травм, а у другой потерпевшей отец оказался видным партийным деятелем. В ходе следствия выяснилось, что в комсомольской ячейке ФЗУ открыто существовало «бюро свободной любви». Как правило, мероприятия революционной молодёжи этого бюро заканчивались разнузданными оргиями – парочки публично совокуплялись, демонстрируя «здоровую сексуальную революционную мораль».
Свою вину подсудимые не признали, обиженно оправдывались, поясняя, что били девушек за «буржуазную несознательность», после того, как им отказали в близости… Суд был превращён в показательный процесс, преступников сурово наказали: зачинщика расстреляли, остальным дали длительные сроки заключения.
Жрицей полового раскрепощения считают А. Коллонтай, выступившую в 1923 году со статьёй «Дорогу крылатому Эросу!» Для достижения победы коммунизма она призывала избавиться от условностей старого мира: любви, семьи и дома. «…Любви нет, есть лишь «голое размножение», физиологическое явление природы», – вещали её последователи с трибун митингов.
«Профессиональная проститутка, живущая на продаже своих ласк законному мужу», – такое определение дала Коллонтай понятию «мать», повторяя впрочем мысль Маркса, считавшего семью узаконенной проституцией.
Вторила Александре Михайловне и Инесса Арманд, выступавшая за отмену института брака и свободную любовь: «Даже мимолётная связь… поэтичнее, чем поцелуи без любви пошлых… супругов».
Эти дамы всерьёз собирались навязать своё понимание счастья всему человечеству, считая семью и брак лишь разновидностью проституции. Интересно, почему они осуждали жриц любви? Ведь большевички и проститутки во многом походили друг на друга: попирали нормы морали, легко меняли мужчин… Октябрьская революция привлекла в древнейшую профессию новые кадры: толкаемые разрухой и голодом на панель буквально хлынули сотрудницы советских контор, девушки разоряемых деревень, юные фабричные работницы и, конечно, барышни из «бывших». Однако проститутки, в отличие от красных дьяволиц, никогда не претендовали на мессианскую роль.
Усилиями большевистских мудрецов страна превращалась в огромный бордель, и вскоре пришла расплата – Россию захлестнула эпидемия сифилиса и гонореи. Красные активисты, облапошенные декларациями новой социалистической морали, неумеренно потребляли продажную любовь, забывая об её опасности для здоровья. Широкая пролетарская общественность, молодёжь и партийные кадры массово заражались венерическими болезнями – по сравнению с дореволюционным периодом, число заболевших выросло в десятки раз! Это неудивительно – ведь в царские времена здоровье похотливых граждан и проституток исправно охранялось специальным Врачебно-полицейским комитетом.
В 1919 году Инесса Арманд в статье «Маркс и Энгельс по вопросу семьи и брака» восхищённо восклицает: «Одним ударом, сразу мы не в силах были смести все тяжёлые пережитки буржуазных семейных отношений… Мы должны, и мы уже начали вводить общественное воспитание детей и уничтожать власть родителей над детьми».
Большевистские идеологи определяли материнство как «социалистическую обязанность». Некоторые теоретики предлагали жить коммуной, в которой уход за детьми и их воспитание будет общим делом, где женщина – лишь аппарат для воспроизводства новых членов коллектива.
Некий В. Кузьмин в журнале Современная архитектура писал: «Пролетариат должен немедленно приступить к уничтожению семьи. Ребёнок после рождения принимается на коллективное иждивение и передаётся в ясли. Дошкольники, школьники и комсомольцы живут трудовыми коллективами».
Главный идеолог молодого советского государства Лев Троцкий шёл ещё дальше: дело мировой революции не доведено до конца лишь потому, что большевикам не удалось разрушить традиции русской семьи. Лейба Бронштейн яростно резюмирует: «Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый семейный очаг. Место семьи должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания. Доколе эта задача задач не разрешена, 40 миллионов российских семей остаются в подавляющем большинстве своём гнёздами средневековья».
Долгие годы ленинцы считали детей побочным продуктом социалистического общества. Из-за жестокой гражданской войны, а также от безразличия лидеров Советского государства к судьбам детей в стране образовалось огромное количество беспризорников. Результатом политики комсомольско-комиссарского блуда в стране Советов появилась новая проблема: что делать с детьми, рождёнными от свального греха? Дети «крылатого Эроса», зачатые в условиях не любви, но бездушия и насилия, не знавшие материнского тепла, росли как сорняки, естественным образом пополняя ряды малолетних преступников. Это уже много позже Феликс Дзержинский публично озаботится судьбой подростков, заполонивших вокзалы и улицы столичных городов. И тогда новая власть под присмотром ЧК для детских резерваций предоставила бывшие дворянские особняки, дочиста разграбленные и загаженные красными варварами. В ясли, приюты и колонии попадали дети, рождённые в «свободной любви», и беспризорники, появившиеся по воле большевистских бандитов, убивавших их отцов и матерей.
Лозунг «Долой кухонное рабство!» был одним из самых популярных среди революционно настроенных женщин.
Русские революционерки понимали, что в семье кроме любви есть ещё и домашнее хозяйство, которое отнимает у женщин уйму времени – приходилось вручную стирать в корыте, крутить мясорубку, мыть посуду, часами стоять у плиты. Быт не должен сковывать свобод пролетарской любви – предлагалось его отменить, переложив на плечи общества. Обычным явлением того времени стали комсомольские коммуны. В такой семье, созданной на добровольной основе, обычно проживало 10-12 лиц обоего пола – велись совместные хозяйство и половая жизнь. Половое коммунарство получило распространение по всем крупным городам. «Дома-коммуны для семейных и особенно для одиноких получают широкое распространение. Жить в доме-коммуне намного удобней, сподручней. Дома-коммуны всегда лучше оборудованы, чем частные квартиры, они обеспечены топливом, освещением. В них имеется центральная кухня, прачечная, при других ясли или детский сад. Обитателям домов-коммун завидуют все, кто живёт на частных квартирах» (А. Коллонтай, «Революция быта», 1920).
В работе «От старой семьи к новой» Троцкий отмечает, что домашние занятия – помеха для развития супружеских отношений: «Нам нужно социалистическое накопление. Только при этом условии мы сможем освободить семью от таких функций и забот, которые ныне угнетают и разрушают её. Стирать бельё должна хорошая общественная прачечная. Кормить – хороший общественный ресторан. Обшивать – швейная мастерская. Воспитываться дети должны хорошими общественными педагогами, которые находят в этом своё подлинное призвание. Тогда связь мужа и жены освобождается от всего внешнего, постороннего, навязанного, случайного. Один перестаёт заедать жизнь другого. Устанавливается, наконец, подлинное равноправие. Связь определяется только взаимным влечением. Но именно потому она приобретает внутреннюю устойчивость, конечно, не для всех одинаковую и ни для кого не принудительную».
По свидетельствам участников комсомольских семей, половой вопрос в коммуне решался просто: «Мы живём с нашими девушками лучше, чем идеальные братья и сёстры. О женитьбе не думаем, потому что слишком заняты, и к тому же совместная жизнь с нашими девушками ослабляет наши половые желания. Мы не чувствуем половых различий. В коммуне девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни» («Новый человек» в старом пространстве. 1920-1930-е годы, Крига, 2010).
В конце 20-х в Ленинграде на улице Рубинштейна, 7 возвели дом-коммуну гостиничного типа, описанный поэтессой Ольгой Берггольц: «Его официальное название «Дом-коммуна инженеров и писателей». А потом появилось шуточное, но довольно популярное в Ленинграде прозвище – Слеза социализма. Нас же, его инициаторов и жильцов, повсеместно величали слезинцами. Мы, группа молодых (очень молодых!) инженеров и писателей, на паях выстроили его в самом начале 30-х в порядке категорической борьбы со старым бытом… Мы вселились в наш дом с энтузиазмом… и даже архинепривлекательный внешний вид под Корбюзье с массой высоких крохотных клеток-балкончиков не смущал нас; крайняя убогость его архитектуры казалась какой-то особой строгостью, соответствующей времени». Недостатки совместного проживания она также отметила: «Звукопроницаемость же в доме была такой идеальной, что если внизу, на третьем этаже, у писателя Миши Чумандрина играли в блошки или читали стихи, у меня на пятом – уже было всё слышно вплоть до плохих рифм. Это слишком тесное вынужденное общение друг с другом в невероятно маленьких комнатках-конурках очень раздражало и утомляло». Оказывается, красавица О. Берггольц была не только иконой стиля эпохи советского возрождения, прообразом эллинских образцов красоты советских девушек на картинах А. Самохвалова, но и сама жила в коммуне – очень смело! Тогда она была ещё энтузиасткой революционного, советского уклада жизни – это продолжалось до тех пор, пока не испытала в полной мере безжалостность карающего меча революции – на себе и на судьбе своего мужа, крестьянского поэта Бориса Корнилова, расстрелянного в 1938-ом. Возможно, именно в этом доме-коммуне на Рубинштейна не дошло до обобществления женщин.
В Советской России любовь объявлялась основой союза мужчины и женщины. Если любовь умирает, то и семье конец – вот и решили максимально упростить процедуру развода. Не забыли и о плодах любви: содержание и воспитание детей должно полностью взять на себя государство – эта высокая цель была провозглашена в «Манифесте коммунистической партии» Маркса и Энгельса ещё в середине XIX века. Дети не должны становиться препятствием новой пролетарской любви. Именно по этой причине в домах-коммунах в 20-30-е годы строили только маленькие квартирки на двоих, не было апартаментов, рассчитанных на многодетные семьи. В 1923-м в коммунах проживало более 40% рабочей молодёжи Москвы – они существовали до 1934 года, пока решением съезда ВКПб их создание не назвали «уравнительно-мальчишескими упражнениями “левых головотяпов”».
Идею обобществления теоретики нового семейного уклада взяли у Платона, который в проектах идеального государства предлагал введение общности имущества, жён и детей. Вскоре после Октябрьской революции практику общности жён попытались реализовать во многих городах Советской России. Первый декрет о национализации женщин был принят местными органами советской власти в Кронштадте, где военные моряки находились под сильным влиянием анархистов. В Калуге красные латышские стрелки провозгласили Калужскую Советскую республику. Декрет «Об отмене частного владения женщинами» появился в числе первых.
После выхода в Саратове декрета об отмене частного владения женщинами толпы возмущённых воительниц разгромили клуб анархистов, которые в то время активно занимались пропагандой свободной любви. В Москве авторство похожего декрета приписывали анархисту Хватову, который прославился после открытого им в Сокольниках «Дворца любви коммунаров».
Все эти революционные документы содержали немало противоречивых и утопических положений. Декрет, опубликованный во Владимире, предусматривал суровые наказания за изнасилование и гарантировал «каждой девушке, достигшей 18 лет, полную неприкосновенность личности». В то же время женщин старше 18 лет декрет объявлял государственной собственностью и обязывал их регистрироваться в Бюро свободной любви в Комиссариате надзора. Это давало им право выбрать из мужчин в возрасте от 19 до 50 лет мужа-сожителя. Интересно, что о согласии мужчин на сожительство в декрете ничего не говорилось.
В штабах Красной армии и в советских учреждениях женщины работали телефонистками, официантками, шифровальщицами, уборщицами, секретарями. Но представительницы прекрасного пола привлекались в учреждения ещё и с целью обслуживания своими телами уставших от дневных забот большевистских руководителей. Знаменитые строки «…и девочек наших ведут в кабинет» родились не на пустом месте.
Представления высокообразованных и утончённых красных феминисток отличались от взглядов рядовых представителей пролетарских и крестьянских масс. Если Коллонтай и Арманд вкладывали в понятие свободы любви ликвидацию препятствий для большого страстного чувства – крылатого Эроса, то молодые пролетарии, солдаты и матросы видели в новых свободах отличную возможность беспрепятственно удовлетворять свои половые потребности.
К середине 30-х в стране уже безраздельно царил восточный деспот и продолжатель дела великого Ленина, и надо отдать ему должное – Сталину до смерти надоела сексуальная вакханалия в стране. Многие красные ловеласы были сняты со всех постов и позднее – ни много, ни мало – расстреляны. «Можно назвать 1935 год, когда убрали Янукидзе, переломным. В этот год Сталин приступил к зачистке педофилов, многоженцев и развратников. Откликаясь на призыв вождя, граждане начали сообщать о них в милицию», – рассказывает В. Фортунатов.
Пролетариат – после экспериментов с тройственными и однополыми союзами – вернулся к традиционной ячейке общества. В начале 1930-х семейная политика большевиков резко меняется – ставка делается на большую крепкую семью как на важнейшее условие существования государства. Разврат и половая распущенность стали осуждаться в обществе. Люди очнулись, вспомнили о нормальных, естественных для людей отношениях. Пламя свободной любви и разврата постепенно затухало.
Позже, уже в эмиграции, Троцкий в своих мемуарах скорбно резюмировал: «Взять старую семью штурмом не удалось. Опять Россия стала буржуазной, снова в ней культ семьи».
Сексуальная революция, с адским грохотом начавшись в 1917 году, тихо завершилась к 1937-му. К тому времени остепенились, получив высокие должности, или же отправились в мир иной красные блудницы И. Арманд, Е. Стасова, Л. Рейснер, Р. Землячка, Н. Подвойская, М. Эссен и другие образцовые примеры революционной морали.
А. Коллонтай, пребывая уже в преклонном возрасте, писала в письме своему давнему любовнику французскому коммунисту Марселю Боди: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет, и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».
Так закончилась первая в мире сексуальная революция, а новая – под лозунгом «Make love not war» – произошла в Европе и Америке лишь спустя сорок лет. Россию можно считать родоначальницей не только первой в мире социалистической, но и сексуальной революции. Добавляет ли этот факт притягательности образу демона революции, ставшего одним из теоретиков и активистов сексуальных свобод новой России? У читателей, думаю, могут быть на этот счёт разные мнения.
«Правы были римляне – нет ничего страшнее восставших рабов: их свобода тиранична и слепа, идеалы проникнуты варварством и жестокостью, потому что проповедуют они, как правило, всеобщую доброту, а всеобщего нет ничего, кроме рождения и смерти…» (Ю. Семёнов. Бриллианты для диктатуры пролетариата).
Интересно, на мой взгляд, вспомнить российскую революцию конца восьмидесятых – начала девяностых XX века. Это ведь тоже была большевистская революция – партаппарат окончательно перерос социализм (как, кстати, это предвосхищал прозорливый Троцкий) и решил закрепить за собой собственность одной из богатейших стран мира. Новые люди, втянутые в орбиту революции, – Гайдар, Чубайс, Черномырдин, БАБ, прочая семибанкирщина – восприняли как новое евангелие правила игры советской бюрократии, рвущейся к легализации захваченного госимущества. Вас не удивляет, что новый виток большевизма сопровождался обилием порнолитературы в книжных магазинах, на лотках привокзальных площадей, в переходах метро; шеренгами проституток вдоль улиц столичных городов и на междугородних трассах? ТВ и кинотеатры начала 90-х демонстрировали откровенную порнографию. В городах России открылись свинг– и гей-клубы, другие заведения для любителей группового секса. Одно время в моде был московский клуб «Сто пудов», где свои нестандартные любовные порывы могли удовлетворять качки в малиновых пиджаках – любители пикантных десятипудовых барышень.
Методы большевиков не меняются. Бесы – они и есть бесы: на этапе захвата власти эти шустрые черти умеют обращаться только к самым низменным чувствам людей. А потом, так и не научившись создавать полнокровные социально-общественные отношения, они в итоге вернутся к репрессивным методам во внутренней и внешней политике.
Большевизм – вот, что объединяет наших ярких, но не самых симпатичных героев – Троцкого, Азефа, Парвуса и столь похожего на них БАБа. Все четверо были привержены передовым идеям сексуальных и семейных свобод. Думаю, что хотя бы в этом плане неугомонный БАБ оказался достойным своих великих предшественников – и в плане теории, и в плане ежедневной практики.
Убивает наповал – “Россию можно считать родоначальницей не только первой в мире социалистической, но и СЕКСУАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ”. (выделено мной – О.Т.)
Как говорил один мой знакомый: – “Достаточно в слове экстраполяция поменять одну последнюю букву алфавита на предпоследнюю и как заиграет слово, сколько в нем появится новых смыслов…”
После прочтения этого материала у меня появилось ощущение, что не только со словами такое возможно, но и с широко известными историческими фактами…
Есть же монографии, учебники, диссертации по этой теме.
Так упростить и так лихо просквозить мимо истории вопроса начиная от палеолита до начала 20-го века проигнорировав не то, что Фрейда, а шумеров, оба Завета, Бокаччо с Да Винчи, Рафаэлем и вообще всем Возрождением, Фрейзера (“Фольклор в Ветхом завете”), немецких теоретиков и практиков натуризма, Николая второго, Максимилиана Волошина и пр.., чтобы свести все к отдельным калужско-владимирским местечковым секс-экстремалам/извращенцам- большевикам-насильникам надо еще суметь…
Тема интересная, актуальная, но как-то странно и стрёмно читается в таком авторском ракурсе.
И на стёб не похоже…
Ничего личного …
Автор не ссылается на некоего Виктора Грушко, но берет факты у него, не раз многими опровергнутые. Статья называется «Марксисты и Содом» (19.12.2016) журнал VESPA . В свою очередь, тот Грушко, как показали аналитики, взял многие факты из статьи Павла Пряникова «Русская сексуальная революция», размещенной еще августе 2010 года на сайте svpressa.ru.
Вот та же тема, но в научно-беспристрастном изложении https://journals.openedition.org/res/2826 Рекомендую автору.
Почувствуйте, как говорится, разницу…
Ничего личного…
1.1. Много фактов и во время выложил Саша Кругосветов. Спасибо, не ожидал. Часть фактов я знал.
1.2. С этими явлениями всё время веду информационную войну. Потому что через все эти извращения внедряется главная идея: Обезлюдить Россию, а именно русско-славянское население. А затем раздробить Россию.
1.3. И это по текстам об уничтожении морали русских по плану Даллеса( Ведётся игра на Эгоизме!.) Был план или нет – но план по дезориентации традиций русской семьи ведётся сексуально озабоченными.
2.1. Мусульманские народы не удалось и не удастся обескровить, так как там Религия (ислам) запрещает Жёстко извращения и стоит на Страже Семьи и детей. Духовные лидеры держат общество в Семейной морали.
3. . А где, в каких Мероприятиях и Какими Уроками хотя бы для школьников (!!!) в русских школах борются с извращениями православные священники? Одних молитв в храмах Мало!
4.1. Правильно С. Кругосветов сделал акцент, что в 1917 г.г. были две и обе Сексуальные революции для России и коренного русского народа.
4.2. Сталин прозрел к 30-м годам и стал глушить этих сексдиверсантов. А в 1936 году принято по его указанию Постановление “О запрете абортов…” Все, кто родился с 1937 года и до 1956 г обязаны Сталину своим Рождением.
4.3. В ноябре 1955 года (при указанию Хрущёве) принят Указ Президиума Верховного Совета СССР (проштамповано затем съездом) о разрешении абортов. И каждый год пошло по 4 (четыре!) миллиона детоубийств. И до сих пор феминистки (разных обществ) и при молчании лидеров КПРФ, СПР, ЛДПР блокируют принятие закона о запрете абортов.
В порядке обсуждения.