Гоголевские персонажи и наше время
Рубрика в газете: ГОД ТЕАТРА, № 2019 / 19, 24.05.2019, автор: Александр ТИТОВ (КРАСНОЕ,Липецкая обл)
НЕЗАМЕНИМЫЙ ИНФОРМАТОР
Если Хлестакову приходится постоянно врать и притворяться, то Бобчинский всегда остаётся мелким чиновником на побегушках, как тип он вечен.
Бобчинский любопытен, хитёр, изворотлив, он будет служить при любом начальнике. И всякий раз ухитряется сберечь себя от гнева начальства, уклоняясь от обременительных поручений. Его призвание – ходить, подглядывать, делать соображения по поводу нежданных «ревизоров», докладывать об всем шефу, и снова уходить «на разведку».
У Бобчинского свои приёмы для сохранения собственного, пусть маленького, но достоинства. Каждая уловка маленького человека направлена на то, чтобы отстоять свои небольшие права.
Уловками, умеренными притязаниями, Бобчинский обретает бюрократическое бессмертие. Благодаря Гоголю Бобчинского знают во всём мире. Бобчинский – карикатура, художественный образ, однако без реальных Бобчинских и Добчинских бюрократический механизм перестаёт работать.
ВЕЧНЫЙ «РЕВИЗОР»
В 1835 году Гоголь начал работать над пьесой «Ревизор», которая злободневна и популярна до сего времени. На первое место выходит способность Отца-начальника защитить подчинённого от бед и потери репутации. В тревожную минуту надо идти именно к Отцу земному, просить помощи и защиты.
Гоголь недолго был чиновником, но и за своё короткое «казённое» время смог разглядеть Акакиев Акакиевичей, Поприщиных, Носов, понять имперско-крепостническую кухню, в которой варились «должностные похлёбки» и прочие «взбутетенивания». Старинное словечко «распекать», извлечённое из затхлых коридоров, благополучно дожило до наших дней. Хотя сегодня чаще используются другие выражения.
Культ начальника в гоголевские времена был велик. В иррациональном смысле слово начальник есть, и в то же время его как бы и нет, он всегда загадочен, иррационален, его можно сравнить с тучей, которая то появляется на небе, то через некоторое время тает… В то же время от исполнения приказов начальника мелкий чиновник по возможности старается увильнуть. Тем более, Отец-начальник не господь-бог, его в любой момент может уволить вышестоящий начальник.
Ярчайшим символом таинственного начальника является гоголевский Нос – безличный символ административного поклонения. Начальник может привести подчинённых в «трепетное восхищение»,
Гоголем подмечена парадоксальность суждений начальников, «выверты» их мысли приводят подчинённых в остолбенение. Умный начальник убеждает подчинённых в спокойно-вкрадчивой манере, и даже неисполнимые идеи в его устах кажутся исполнимыми.
Чиновное мышление – иррациональное переплетение непреложных истин, когда факты жизни оборачиваются необъяснимой мистикой.
МОЙ БЫВШИЙ
ШЕФ – КОПИЯ БОБЧИНСКОГО
В местной газете в советское время был редактор (они в то время часто менялись), в моих повестях он фигурирует под фамилией Бадиков. Шеф часто сморкался, нос его пел трубой, а когда Бадиков отключался от редакционной текучки, то начинал испуганно озираться, словно ожидал неминуемой беды. Часто в его кабинете мерцал экраном черно-белый телевизор, шеф почему-то сидел к нему спиной, чёркая многострадальные статьи о надоях и привесах. На вопрос, почему он не смотрит программу (а их было тогда на ЦТ всего две, часто транслировали балет), Бадиков отвечал, что ему нет дела до представления, он слушает музыку: «Балет, как зрелище, предназначен для трудящихся взамен разлагающей западной эротики» – полагал Бадиков.
Перед начальством Бадиков заискивал, с подчинёнными грубил, но чаще хитрил, пытаясь заставить литсотрудников работать. Когда ему делали разнос в райкоме, то, по возвращении в редакцию, Бадиков собирал экстренную планёрку, чтобы передать своё раздражение подчинённым. Кричит, бывало, топает ногами, распекает, мечет громы и молнии. Но быстро успокаивается, на круглом лице его возникает неконкретная бобчинская улыбка.
Любил подшутить над подчинёнными, смеялся, поглаживая круглое брюшко. Главный жест Бадикова – старорежимное расшаркиванье, то и дело повторяемое, даже когда в редакционном коридоре, застеленного драным линолеумом, никого не было. Пухлый Бадиков забавно перебирал тонкими ножками, то свивая их в затейливый узор, то вытягивая их вперёд маршевым движением, напоминающим скольжение лыжника по мокрому снегу.
Больше всего шеф боялся слова «райком». Бадиков часто ходил в это жёлтое двухэтажное здание по делу и без дела, при этом через каждые десять шагов озирался на свою пятку, словно проверяя – вдруг опять налипло к подошвам неприличное вещество. На разных собраниях шёл к трибуне с непременным прискоком, постоянно оглядываясь на свои пятки…
Городничий советует над каждой кроватью в больнице сделать надпись по латыни – всё равно о чём. Доктор с характерной фамилией Гибнер не знает по-русски ни слова. Чай в больнице воняет рыбой – материализм того времени. Казённое питание больных города Н. не балует.
Коронная фраза Хлестакова «Я не могу жить без Петербурга! Погубить жизнь с мужиками в деревне? Я везде, везде!»
ИРОНИЧЕСКИЕ ВЫРАЖЕНИЯ
СОВРЕМЕННОГО ЧИНОВНИКА
Снисходительно о мелких пузатых начальниках: «Полудекретные вы здесь товарищи!..» Во время утреннего совещания с подчинёнными: «Какая на вас бацилла действует – полусонные, полупьяные… Верю, что вино вы не пьёте, но вопросов к вам всё равно накопилось много. Вы, товарищи, уверено скользите поверх работы!..» О тех, кто напрасно возражает ему: «Медведю грабли показываете?..» О клубных работниках: «Ну, какая у вас там работа? Музыка у вас задаром играет, а вы и рады. Вы домохозяйки, а не артистки. Лавровые листья вам на погоны!..». Маленькому начальнику: «А ты чего высовываешься? На инфаркт нарываешься?..» Выговаривает работникам общепита: «У вас в столовой алюминиевые ложки чёрные от частого кипячения…» Собрал мелких чиновников: «Буду учить вас, где надо подписи ставить» Заставляет мелкого начальника готовить очередной семинар: «Твои харчи – моё присутствие…». Подведение итогов: «Идиотские тут у вас дела, товарищи! Умеете вы, однако, забалтывать вопросы…».
БУЛЬБА
Апофеоз войны на фоне прекрасной степи… Бульба… Семья этого толстого, с виду добродушного человека служит делу смерти – войне. Бульба воспроизводит парней, о дочерях ни слова. На фоне походов, сражений и казней сам Бульба – воплощение степного бессмертия, гордого патриотического безумия. Пепел Тараса – частички неутолимого мщения, витающего в воздухе. Бульба – Феникс, грубый и самодовольный, по-командирски невозмутимый.
Андрий и Панночка – жертвы добычливого гулевого века. Ромео и Джульетта не двух родов, но двух народов, не сумевшие своей гибелью остановить безумие истребления. Дикая цветущая степь – невозделанная, огромная, прекрасная предлагает путь мира и живой природы, где хватит места всем. Степь – путь труда и мира, однако по этому пути разгульные хлопцы не пойдут. Для них главное – бой, скрашенный горьким соблазном наживы. Если степь по определению безыдейна, то война рождает новые задачи, несовместимы с жизнью человека.
Бульба не объясняет страшные события, он видит лишь повод для очередного похода. Нет выхода из цепи неотвратимых обстоятельств.
Запорожская Сечь – примитивный коммунизм. Торговцы, спутники казаков во время походов, – связующая нить с нормальным миром.
Атрибут степного коммунизма – удаление от семьи. Тарас и его сподвижники практически не видятся с жёнами и маленькими детьми. Семья запорожского казака – машина для изготовления солдат.
Женщина степи не может взбунтоваться, мощь изображённого Гоголем казацкого коммунизма настолько сильна, что необходимость в женщине как в источнике красоты и мира отпадёт. Ценность её состоит лишь в производстве солдат для войны.
Чем же интересен толстый, с виду добродушный воин? Читатель не может в полной мере любить или ненавидеть этого человека. В нём заключена иррациональная мощь войны. Бульба – воин и патриот своей земли.
ПЛЮШКИН
Любое накопление – признак загнивания и омертвения. Добро копится, гноится, разлагается в прах.
Плюшкин – полуживой мертвец, собирающий хлам, человек, утративший внешнее достоинство. Скупость его смешна, почти бессмысленна. Забавный, жалкий и, трудно понять почему, – страшный образ!
Если скупость Коробочки понятна, и даже забавна, то Плюшкин хранит в себе некую тайну. Плюшкин незаметно живёт в каждом человеке.
Он подбирает мёртвый предмет, но не пытается дать ему новую жизнь, бережёт его для неизвестного будущего. Состояние ненужности предмета в руках Плюшкина видится более отчётливо.
В чём суть плюшкинизма? Смешной и страшный барин хранит в себе тайну стяжательства, накопительства, бессмыссленного собирательства – трудно подобрать слово, которое бы обозначало эту манию. «Он плохо кормит людей» – серьёзный диагноз для помещика того времени.
Плюшкин социально опасен: «люди у него умирали как мухи». Болезнь унесла «здоровенный куш мужиков». Крестьянские имена на бумаге – «как мошки». Мнение о мужиках: «Мужик ленив, работать не любит, думает как бы в кабак… того и гляди, пойдёшь на старости лет по миру!»
Несчастный рабовладелец Плюшкин. А звали его Степан.
Гоголь для каждого из нас – свой, как и его персонажи и тут автор прав. Но с “ироническими выражениями современного чиновника” никак не соглашусь – подобного рода перлы бытовали полвека тому назад. А современный “птичий язык” госслужащих куда как цветистее.
Кажется, нельзя судить о нравах казаков, отношении к войне, жизни и смерти, которые существовали в XVII веке, с позиций современного XXI века. Что касается Андрия и панночки, то они совсем не “Ромео и Джульетта, не сумевшие своей гибелью остановить безумие истребления”. Андрий погиб из-за того, что предал казаков и Отчизну, перешёл на сторону врага и убивал своих же товарищей. Никакое “безумие истребления” он остановить не пытался. Про гибель панночки я не помню.
Бобчинский – чиновник на побегушках? Да ты Гоголя-то читал, что такую ересь несешь?
“Пётр Иванович Бобчинский, Пётр Иванович Добчинский, городские помещики…” (Н.Гоголь)
Автор не собирается извиниться перед читателями за свое полное и непотребное невежество?