Иду против течения? Лосось тоже идёт…
На вопросы нашего портала отвечает самый известный современный писатель российского Дальнего Востока
№ 2024 / 23, 21.06.2024, автор: Василий АВЧЕНКО (г. Владивосток)
– Вы много занимались Арсеньевым, Фадеевым, Куваевым, другими писателями, связанными с Дальним Востоком. Всё ли о них уже сказано? Или нас ждут новые открытия?
– Сказано многое, но разве можно сказать, что о ком-то и о чём-то мы знаем всё? Познание продолжается, поиск продолжается, осмысление – тем более. О том же Арсеньеве, наверное, пора написать полновесную книгу, материалов у меня – выше крыши. Есть, кроме того, и много авторов как бы второго плана, но очень хороших. Сергей Диковский, Виктор Кин… Ближе к нашему времени – Альберт Мифтахутдинов, Владимир Илюшин. Надо читать, переиздавать, осмысливать. Прошлое от нас никуда не делось и не денется.
– Я очень высоко ценю вашу книгу о советских лётчиках, принимавших участие в Корейской войне. Не могли бы вы рассказать о ней поподробней: как возник замысел, как шёл сбор материалов, какие в ходе работы были сделаны открытия?..
– Отправной точкой стало открытие судьбы лётчика Льва Петровича Колесникова – внука первого летописца Владивостока Николая Матвеева, племянника Венедикта Марта, двоюродного брата Ивана Елагина и Новеллы Матвеевой. Мама Льва – первая любовь Александра Фадеева. В общем, всё очень круто здесь завертелось: Владивосток, Фадеев, авиация, Корейская война, в которой на реактивном МиГ-15 принимал участие Колесников… Несколько лет занимался темой, поднимал все материалы, какие возможно. Получилось так, что вокруг фигуры Колесникова – вроде бы обычного лётчика, впоследствии ставшего прозаиком опять же не первого ряда, – удивительным образом закручивались вихри глобальной истории ХХ века. Это, наверное, первая книга, где настолько подробно описана Корейская война, в которой наши лётчики и военспецы участвовали неофициально. Появился повод от всей души написать об авиации, в которую я влюблён с детства, о лётчиках, конструкторах, самолётах… Причём не о самых знаменитых фигурах и конструкциях, а о том, что обычно остаётся в тени. Как в тени остался и добросовестный лётчик Колесников. И это нормально: мы помним гигантов, суперзвёзд. Но надо помнить, что своими успехами эти звёзды и гении обязаны сотням и тысячам вроде бы обычных честных тружеников. Были, конечно, и открытия. Так, Колесников неожиданным образом оказался связан ещё и с космической гонкой СССР и США. Так что это книга – ещё и о космосе. О судьбе, выборе, успехе и неуспехе, удаче и неудаче… Но не буду пересказывать, лучше читать книгу.
– Кто на Дальнем Востоке сегодня делает литературную погоду?
– Не убеждён, что вообще можно так ставить вопрос. Владивостокский городской голова Маковский на вопрос о местном климате ответил Чехову, что здесь «нет никакого климата». Вот и с литературной погодой примерно так же. У нас страна москвоцентричная, в основном всё – там. В Сибири, кажется, поживее, чем у нас. А на Дальнем Востоке слишком мало людей, чтобы была «погода». Вот когда была, допустим, мода на Магадан, когда туда толпами ехали молодые специалисты, – тогда и ситуация была совершенно иной. Если там живут и работают Куваев и Мифтахутдинов – это уровень. Сейчас с Дальнего Востока, к сожалению, в основном уезжают. Какой-то «среды» не вижу. Хотя пишущие люди есть, талантливые люди есть. Есть хорошие издатели – Александр Колесов во Владивостоке, Павел Жданов в Магадане… Но это не система, а подвижники. Может быть, даже исключения из невесёлого правила.
– Лично мне очень не нравится, что в последние годы происходит со всероссийской литпремией имени Арсеньева. На мой взгляд, она начинает превращаться в профанацию. А вас всё устраивает?
– Если честно, в последнее время не слежу за этой премией.
– А как вы оцениваете нынешний журнал «Дальний Восток»? Нет ли у вас ощущения, что он бодро идёт ко дну?
– Да тоже как-то не слежу. «Дальний Восток» – в Хабаровске, я – во Владивостоке… Толстым журналам, к сожалению, и в Москве-то непросто. Что уж говорить о наших краях? Конечно, мне бы хотелось некоего культурного полицентризма, чтобы и у нас тут были мощные издательства, хорошие журналы с именами, читателями, тиражами и гонорарами. Ну нет этого – что ж теперь.
– Вам во Владивостоке комфортно? Нет ли желания перебраться поближе к Москве или Питеру? Вот бывший сибиряк Сенчин как-то рванул из Москвы на Урал, а сейчас обосновался в Питере. А у вас есть охота к перемене мест?
– Желание, может, и было, но в намерение никогда не оформилось. Комфортно? Не думал об этом. Скорее – привычно. Охоты к перемене мест нет. В юности путешествовать хотелось, сейчас уже давно не хочется. Стал тяжелее на подъём. Ну только если есть какое-то конкретное и важное для меня лично дело – где-нибудь на Колыме или Чукотке, в этих совершенно волшебных местах… Понятно, что в Москве жить комфортнее, но я вообще такими категориями не мыслю – «комфортно – не комфортно».
Есть такой военно-морской термин – «демонстрация флага». Вот этим я тут, во Владивостоке, и занимаюсь. Или что – давайте все съедемся в Москву? И зачем мы тогда присоединяли и осваивали самую большую в мире страну? Мне бы вообще хотелось, чтобы современные классики были везде, в каждом регионе. Вот как в 1960-х, допустим, в Иркутске жили и работали Распутин и Вампилов. И чтобы так было везде. Но мало ли чего мне хочется? Предпосылок для исполнения этих желаний не вижу. И административная, и финансовая, и литературная столица у нас – Москва. В Петербурге очень интересная литературная среда. Ещё в нескольких больших городах – Екатеринбург, Нижний Новгород… Дальше на восток – великая пустыня с редкими оазисами.
Живя во Владивостоке, иду против течения? Лосось тоже идёт, в этом его жизненная задача.
– Вы следите за критикой в свой адрес? Принимаете ли хоть что-то? Или готовы всех критиков сразу отправить по известному адресу?
– Постольку-поскольку. Конечно, радуют хорошие отзывы. Мне главное – чтобы не было хамской интонации, вот её – не принимаю. А остальное – ради бога. У нас есть очень сильные критики, их немало. Даже если пишут что-то не очень комплиментарное, но делают это корректно, – тут есть о чём задуматься, даже если с чем-то ты и не согласен, есть за что поблагодарить критика. Вообще, хорошие умные критики делают великое дело.
– Что сейчас на рабочем столе Василия Авченко?
– Вот упомянутый Вампилов очень интересует. Упомянутый же Арсеньев. Да и о Владивостоке я ещё не сказал всего, что хотел. Обычно в работе несколько замыслов сразу, но это всё длится годами, – ежедневно, но неспешно, и когда какой-то из них вырастет во что-то более или менее законченное и вырастет ли вообще, – сказать сложно. Как будет, так и будет.
Вопросы задавал Вячеслав ОГРЫЗКО
За премией – “не слежу”, за журналом – “не слежу…” А за кем тогда “слежу”? За собой, любимым?
Лосось из Владивостока? Да ещё и пишет? Интересно, интересно…
Виноват, малёха ошибся. Лосось не пишет,он против течения на нерест плывёт. Тогда чего Авченко против течения? Тоже на нерест?
Это он в очередное издательство плывёт.