ЮНЫЙ КЛАССИК
К 205-летию Петра Ершова
№ 2020 / 1, 17.01.2020, автор: Иван САБИЛО (г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ)
Сегодня трудно себе представить человека, взрослый он или нет, который не знал бы книжку про Конька-Горбунка. Написал её Пётр Ершов в 19 лет, будучи студентом. Конечно, тогда, а кое-кто и сейчас, не верят такому чуду, дескать, юнец, мальчишка и тут же – в классики?! Полагали даже, что автором сказки является Пушкин. Но Александр Сергеевич, прочитав «Конька Горбунка» обрадовался и сказал: «Этот Ершов владеет русским стихом, как своими крепостными мужиками» (Ершовы не имели крепостных). И добавил, что сам он теперь может более не беспокоиться о сказочном жанре и оставить этот род сочинений навсегда. Правда, молодой, 24-х летний В. Белинский, в московском журнале «Молва» (1835 г.) категорично заявил: «…сказки Пушкина, несмотря на всю прелесть стиха, не имели ни малейшего успеха. О сказке Ершова – нечего и говорить. Она написана очень недурными стихами, но не имеет не только никакого художественного достоинства, но даже и достоинства забавного фарса».
Спишем на молодость суровый приговор будущего великого критика сразу двум поэтам. А его оппоненты идут ещё дальше: «Нет, не верим, не мог мальчишка написать столь зрелую книжку!». И в доказательство своего отрицания утверждают, что Ершов после «Конька-Горбунка» не написал ничего такого, что по художественным достоинствам хотя бы в малой степени напоминало знаменитую сказку.
Что можно на это возразить? Пожалуй, только то, что сказал бывший директор Института мировой литературы им. М.Горького Феликс Кузнецов о Михаиле Шолохове, которому неуёмные литературое… простите, литературоведы тоже отказывали в авторстве «Тихого Дона». Даже такой известный литератор, как А.И. Солженицын, публично изобличал Шолохова в плагиате. И когда московский журналист Лев Колодный всё же разыскал рукопись «Тихого Дона», и абсолютно всем стало ясно, кто автор величайшего романа XX века, Александр Исаевич не удосужился принести извинения за свои нападки на великого писателя. Тогда же особенно ярые отрицатели принялись утверждать, что не мог двадцатилетний парень написать выдающееся произведение. А Феликс Кузнецов на представлении факсимильного издания текста рукописи «Тихого Дона» в Большом академическом зале РАН заметил: «Вы правы, двадцатилетний парень не мог, но двадцатилетний гений это сделал».
Его слова можно с полным основанием отнести и к Петру Павловичу Ершову.
Вспомним несколько строк из «Конька-Горбунка»:
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе – на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детииа,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Ну, раз младший да ещё «дурак», значит, имя у него должно быть соответствующим – Ванюшка, Иван. Строгий читатель воскликнет: «Это ещё почему?! Самый любимый, самый главный герой многих русских сказок и – дурак?!» А вот потому, что, во-первых, безхитростен. Во-вторых, в переводе с древнееврейского Иоанн, означает «дар Бога», «божья благодать». А знаменитый детский (и не только детский) писатель Радий Погодин и слово «дурак» применительно к имени Иван толковал строго по-научному: «ду» – из латинского и древнегреческого – «два», «Ра» – древнеегипетский и древнеславянский Бог Солнца. Так и по правде выходит: первое солнце в Иване – добрый, а второе – вечная ему удача в любви».
Это всё ну, право, о младшем сыне старика из «Конька-Горбунка». А сказка начинается с того, что некто неизвестный стал по ночам на стариковом поле пшеницу «шевелить», то есть воровать. Старик попросил сыновей приглядеть за полем, но оба старших сына по очереди всю-то ноченьку проспали, не исполнили своего долга и вернулись ни с чем. А младший, Иван обнаружил похитительницу, сумел её поймать и привести домой. Ею оказалась изумительной красоты кобылица, которая пообещала Ивану щедро одарить его, если он отпустит её на волю. И слово своё сдержала, родив ему не только двух прекрасных жеребят, но и третьего, совсем крошечного, к тому же горбатенького, конька. Старшие братья – Данило и Гаврило, увидев обоих красавцев, похитили их и помчались в город, чтобы продать.
Иван обнаружил пропажу и сильно огорчился. Но Конёк-Горбунок помог ему догнать братьев-похитителей. И что же те?
Братья, то есть, испугались,
Зачесались и замялись,
А Иван им стал кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
Хоть Ивана вы умнее,
Да Иван-то вас честнее:
Он у вас коней не крал…»
Старшим братьям не стоило особого труда объяснить дураку, сколь необходимы им самим и старому отцу деньги, чтобы в семье покончить с нуждой и зажить припеваючи. При этом они и намёка не дают, что хотят вовсе избавиться от младшего брата. И посылают его на горящий в ночи огонёк – привезти огниво и кресало якобы для того, чтобы можно было прикурить. И надеются, что младший брат не вернётся.
Когда Конёк-Горбунок доставил его к месту, Иван увидел, из чего исходит столь яркий свет – сияло обронённое Жар-птицей перо. Конёк-Горбунок стал предостерегать Ивана, чтобы не брал перо – много бед может принести оно. Однако, очарованный волшебным светом Иван, не послушал и взял. С этого легкомысленного поступка и начались многие злоключения главного героя волшебной сказки. Но, благодаря беспримерной храбрости, врождённого бескорыстия и при помощи верного друга Конька-Горбунка, Иван решительно справляется с возникающими трудностями. К нему приходит любовь, и он становится царём.
Вернёмся к автору.
***
Пётр Павлович Ершов родился 22 февраля (6 марта) 1815 года в Сибири, в селе Безруково (ныне Ершово), Ишимского уезда, Тобольской губернии. Их мать, Евфимия Васильевна, купеческая дочь, хорошо образованная по тем временам женщина. Предки её были оружейными мастерами, и пришли в Сибирь ещё при Петре I. Отец, Павел Алексеевич, глубоко преданный идее самодержавия, последовательный монархист, был заседателем земского суда, который ведал уездной полицией. По долгу службы ему и его семье приходилось часто переезжать из одного города в другой.
У супругов Ершовых родилось двенадцать детей, но выжили только Петя и его старший брат Коля. Они тоже были слабыми и болезненными, особенно Петя. Отец и мать боялись, что дитя не выживет, и его постарались, как можно раньше, крестить. Мальчик всё более слабел, и, казалось, вот-вот уйдёт из жизни. Врачи разводили руками и признавались в бессилии. Удручённым родителям пришлось прибегнуть к народному средству – чудотворному обряду. Смысл его был в том, что ребёнка «продавали» нищему за грош в надежде, что подобным образом он заберёт и болезнь новорождённого. Нищий уходил и уносил ребёнка. Тут же возвращал его, но не через дверь, а через окно. И курьёз не заставил себя ждать – мальчик стал поправляться. Позже, приводя этот необычный случай из своей изначальной жизни, Пётр Павлович иногда шутил, говоря, что цена ему всего один грош.
Первые 8 лет он прожил в Омске, Петропавловске, Берёзове. Много различных русских сказок, в том числе казачьих, услышал он в этих местах. А Берёзов был городом особым, здесь в разные времена и по разным причинам проживали российские знаменитости, сподвижники Петра I, светлейший князь А.Меньшиков, князь А.Долгоруков, граф А.Остерман…
Наскитавшись вволю, семья, наконец, вернулась в Тобольск. Детям пришла пора учиться. Поселились Коля и Петя у Николая Степановича Пилёнкова, двоюродного брата их матери. Это был весьма состоятельный купец, благодетель. Он с любовью принял племянников и делал всё необходимое, чтобы они ни в чём не нуждались. В его доме устраивались театральные, музыкальные и литературные вечера, в которых мальчики тоже принимали участие.
В 1825 году они поступили в Тобольскую мужскую гимназию, тогда единственную в Сибири. Им повезло – в том же году директором гимназии стал Иван Михайлович Менделеев (отец будущего великого химика Дмитрия Ивановича Менделеева). Преданный своему делу педагог, глубинно понимающий необходимость достойного образования и воспитания детей, он тут же занялся преобразованием вверенного ему учебного заведения. И начал с того, что четырёхклассную гимназию превратил в семиклассную. Она давала не только обширные знания, но и позволяла выпускникам поступать в высшие учебные заведения.
Кроме уроков по программе, Иван Михайлович по воскресным дням вёл литературный кружок. Он сразу обратил внимание на Петю Ершова, которого больше всего на свете интересовали книги, и пригласил на занятия. Здесь его воспитанники читали свои «пробы пера», знакомились с новыми произведениями известных русских и зарубежных писателей, коллективно обсуждали стихи, рассказы, повести. Но чаще всего – сказки, как народные, так и авторские, прежде всего, сказки Пушкина.
Иван Михайлович Менделеев ушёл из жизни, когда его сыну Дмитрию было 13 лет. И Пётр Павлович, будучи руководителем Тобольской гимназии, станет во всём помогать осиротевшему подростку.
Через годы между Петром Павловичем и Дмитрием Ивановичем завяжется крепкая дружба, и Пётр Павлович отдаст за него замуж свою падчерицу…
В 1927 году двенадцатилетний Петя Ершов в доме у своего дяди Николая Степановича Пилёнкова встретил необычайно интересного человека – героя Отечественной войны 1812 года, композитора Александра Александровича Алябьева. Автор известных романсов «Вечерний звон» и «Соловей» (он создал их в тюрьме Петропавловской крепости) Алябьев в Петербурге был обвинён в убийстве помещика; никаких доказательств не нашли, но лишили дворянства и звания подполковника, и сослали в Сибирь. Два года он провёл заключённым тюрьмы Знаменского монастыря, после чего ему разрешили поселиться в его родном Тобольске. Николай Степанович материально помогал композитору в проведении музыкальных вечеров, выступлениях артистов, создании симфонического оркестра.
Композитор обратил внимание на Петю Ершова, оценил его музыкальные способности, прежде всего слух, но посетовал на отсутствие музыкальной грамоты. Петя сказал: «Хорошо, Александр Александрович, на первой же репетиции симфонического оркестра я докажу вам, что вы ошибаетесь».
Через несколько дней они явились на репетицию. Ершов заявил, что заметит самую мелкую не созвучность исполнителей. Ему было известно, что один из скрипачей болезненно морщился, когда кто-то из оркестра слегка фальшивил. И внимательно следил за скрипачом. А когда замечал страдания на его лице, давал знать Алябьеву, что оркестр фальшивит. Алябьев шутливо извинился и признал свою ошибку.
Они потом весело смеялись над остроумной выдумкой Ершова, когда тот поведал, каким образом доказал свою правоту.
***
Отец и мать Ершовых видели успехи сыновей в учении и понимали, что им после гимназии нужно продолжить образование. Павел Алексеевич добился перевода по службе в столицу, и сыновья выбрали Санкт-Петербургский Императорский университет. Николай стал студентом физико-математического факультета, а Пётр подал прошение о зачислении на историко-филологический. Но недостаточное знание латыни и греческого – в Тобольской гимназии этим предметам не уделялось должного внимания – не позволило ему поступить. Он был принят на философско-юридический. И потом пришлось немало постараться, чтобы добиться права посещать занятия историко-филологического факультета, хотя бы в качестве вольнослушателя.
Отец Ершовых, Павел Алексеевич строго следил за поведением и внутренним состоянием сыновей. В особенности, за их увлечениями. Он не мог допустить, чтобы дети встали на путь противостояния законной власти, чтобы увлеклись бунтовскими, революционными идеями, как это случилось с декабристами, и чем для них это закончилось. И предупредил, что, в противном случае, он тут же отправит их обратно, в Тобольск.
Резко и не во всём в лучшую сторону отличалась жизнь императорского Петербурга от жизни маленького Тобольска. Наряду с архитектурным совершенством Российской столицы, обилием выдающихся личностей и напряжённой интеллектуальной жизнью здесь свирепствовали бунты, восстания, эпидемия холеры. А тут ещё скоропостижная смерть отца, а так же болезнь матери и брата тяжело сказывались на психике Петра. Хотелось больше светлого, красивого, о чём тосковала душа. И постепенно сознанием овладевала иная жизнь, совсем не похожая на ту, которая была у него. Он мало внимания уделял университетским занятиям, подолгу засиживался над книгами, вынашивая в мыслях какую-то неизвестную, возможно, сказочную историю. На него обратил внимание профессор русской словесности, ректор университета Пётр Александрович Плетнёв, – поэт и критик, друг и незаменимый помощник Пушкина во всех его издательских делах. Это ему Александр Сергеевич посвятил свой роман в стихах «Евгений Онегин». Плетнёв заметил, что его юный тёзка Ершов во время занятий всё время что-то пишет и попросил показать ему свои работы. А пробежав глазами ещё недописанного «Конька-Горбунка», тут же, в аудитории, прочитал отрывки студентам. Сокурсники по-разному отнеслись к сказке в стихах. Одни приняли её с восторгом, другие усомнились в авторстве Ершова. А профессор Плетнёв, не откладывая дела в «долгий ящик», познакомил Петра со знаменитыми поэтами – Василием Андреевичем Жуковским и Александром Сергеевичем Пушкиным. И передал первую часть «Конька» издателю А. Смирдину, который весной 1934 года опубликовал её в журнале «Библиотека для чтения». В октябре того же года «Конёк-Горбунок» вышел отдельной книгой и сразу стал желанным для читателей произведением.
На философско-юридическом факультете вместе с Ершовым учился его земляк, сибиряк Андрей Ярославцев. Начитанный, высоко эрудированный сокурсник прекрасно знал, что «Конька» написал Пётр, но однажды он, уподобляясь завзятым отрицателям авторства друга, в шутку спросил, а не вышла ли сказочка из-под Пушкинского пера. Ершов рассмеялся и сказал, что в сказке более двух тысяч строк, и если бы её написал Пушкин, вряд ли отдал бы какому-то сибирскому недорослю. И пожурил друга за то, что он слишком возвышает способности настоящего автора «Конька».
Что мог ответить на эти слова Андрей? Наверное, только то, что в «Коньке-Горбунке» не сам Пушкин, а его дух.
Андрей Ярославцев стал соратником и другом Ершова на всю жизнь. Он любил и понимал музыку, при этом и сам тяготел к литературному творчеству. В 27-летнем возрасте он опубликовал свой роман «Любовь музыканта», что стало большим успехом молодого писателя. Увлёкшись «Историей Государства Российского» Н.М. Карамзина, доподлинно изучил эпоху Ивана Грозного. И создал драму «Князь Владимир Андреевич Старицкий». А значительно позже подготовил и выпустил полное собрание сочинений Петра Ершова с его наиболее подробной биографией.
Ещё в студенческую пору Пётр Ершов познакомился с композитором, выходцем из Чехии, Осипом Гунке. Скрипач, органист и просто человек, который любил Россию, он ввёл молодого поэта в музыкальную среду. Ершов брал у него уроки игры на флейте и фортепиано, собираясь записывать народные, в том числе казачьи песни Сибири. Они обсуждали театральные и музыкальные новинки, нередко посещали театры. В одном из разговоров пришли к выводу, что на русской музыкальной сцене сплошь и рядом исполняются иностранные оперы. И решили создать свою, волшебно-патриотического содержания. Пётр Ершов написал либретто «Страшный меч», музыку – Осип Гунке.
ХОР из оперы «Страшный меч»:
Простите, жилища и нивы родные!
Прости, прародительский мирный приют!
Окончились дни, наши дни золотые…
Далёко нас волны войны занесут.
ПЕСНЯ ОТРОКА:
В небе морок, в сердце горе!
Что мне делать, как мне быть?
Я пойду на сине море –
С ним кручину разделить.
Там, на береге зелёном,
Над широкою волной,
Обернусь к нему с поклоном
И спрошу его с тоской:
«Море, море! Ты волнами
Весь мир божий обтекло, –
За какими берегами
Вечно на небе светло?»
«Страшный меч» рассматривался к постановке, но его опередила опера А.Верстовского «Аскольдова могила» – по одноимённому роману М.Загоскина (1835 г.), а вслед за ней и опера М.Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») – либретто Г.Розена (1836 г.).
***
Огромная удача с «Коньком», а затем сдержанное, но всё-таки положительное восприятие читателями баллады Петра Ершова «Сибирский казак», придали сил юному поэту. Он стал посещать творческие вечера, встречался с писателями и полагал, что перед ним открывается прямая дорога в русскую литературу. Не понимал бывший провинциальный мальчик, что литература, как ни одно другое искусство, накрепко связана с политикой. Так и здесь: государственные мужи-цензоры обнаружили в этой красивой сказке крамолу против царя. Книгу более не разрешили к выпуску, и переиздали её только много лет спустя.
В разные времена и в Российской Империи, и в СССР «Конька» то включали в школьную программу, то убирали из неё. В Российской империи правительство увидело в «Коньке-Горбунке» непочтительное отношение к царской власти. Автора внесли в списки неблагонадёжных из-за того, что он показал, каким самодуром, хотя бы и сказочным, может быть царь. Переиздали её только в 1856 году после смерти Николая I. Но уже через год, при Александре II, автор оказался в списках лиц, заслуживающих доверия. А в СССР отвергали «Конька-Горбунка» идеологически – не могли допустить читательского понимания, что в царской России простой крестьянин мог стать царём.
В 1834 году ушёл из жизни его отец. А чуть погодя судьба преподнесла молодому человеку новый удар – умер старший брат Николай. Позже поэт напишет горькие строки:
…И в жаркий круг моих объятий
Хотел живое всё созвать.
А люди…
Мне тяжек был мой первый опыт,
Но я их ненависть забыл,
И, заглушая сердца ропот,
Я вновь их в брате полюбил.
И всё, что сердцу было ново,
Что вновь являлося очам,
Делил я с братом пополам…
В 1834–1836 гг. Ершов публикует драму «Фома-кузнец», пьесу «Суворов и станционный смотритель», а так же стихи.
В 1835-м, в двадцатилетнем возрасте Пётр Ершов получил высшее университетское образование. Но быстро устроиться в Петербурге не удалось. Хроническое безденежье заставило его с матерью вернуться в Тобольск, где он стал преподавателем в гимназии, учеником которой когда-то был.
В то время Тобольск «приютил» у себя многих декабристов, в их числе автора физико-географического описания острова Новая Земля, поэта Николая Чижова. С ним Пётр Павлович принялся писать водевиль «Черепослов, сиречь Френолог». Потом одну из сцен из него поэт Алексей Жемчужников (один из авторов «Козьмы Пруткова») с позволения Ершова использует для одноимённой оперетты. Позже она будет включена в собрание сочинений «Козьмы Пруткова» и напечатана в журнале «Современник».
***
Редкостное событие произошло в Тобольске 2 июня 1837 года. Гимназия принимала высокого гостя – наследника Российского престола Александра (II). Сопровождал цесаревича его воспитатель, поэт Василий Андреевич Жуковский. Он представил Великому князю Петра Павловича Ершова, а тот прочитал ему свою оду, которая заканчивалась строгим назиданием будущему императору:
…Российская Фетида вскоре
Восколебала горы, лес,
Подвигла Средиземно море…
Ты будь российский Ахиллес,
Но только к нужной обороне.
В други дни будь Сократ на троне
Ко счастью полуночных стран.
Тогда ты явишься в порфире,
Как солнце среди лета в мире, –
Таков велик, каков твой сан.
Наследник престола обрадовался необычной встрече и наградил Петра Павловича 500-ми рублями (ныне это более полумиллиона).
Казалось, наступил, уж если не покой, то сносные обстоятельства жизни. Журнал «Современник» опубликовал поэму «Сузге» – драму, написанную на основе сибирских сказаний. У Ершова было множество планов создания новых произведений. Но и тут эти самые обстоятельства дали себя знать – умерла его мама.
Пётр Павлович собрался вернуться в Петербург, душа его томительно ждала новой встречи с друзьями, писателями, музыкантами. Однако новая неожиданность остановила поэта – он полюбил женщину старше себя, Серафиму Александровну Лещёву, мать четверых детей – дочку бывшего до Менделеева директора гимназии. Серафима Александровна сдержанно отнеслась к предложению юного учителя, напомнив ему, что она многодетная мать. Пётр Павлович живо откликнулся и заверил её, что с детьми он обязательно найдёт общий язык.
Их брак оказался недолговечным – она умерла при родах. Ершов не мог справиться один с многочисленным семейством и женился на Олимпиаде Кузьминой. Но вскоре и вторая жена последовала за первой. Дважды овдовев, Пётр Павлович женился в третий раз, на Елене Черкасовой, с которой прожил до конца своих дней.
Всего 15 раз он становился отцом, но из-за тяжёлой наследственности благополучно выросли только четверо. Среди прямых потомков Ершова – педагоги, юристы, биологи. И никто из них не стал писателем. Как они сами шутят, их знаменитый предок весь свой талант забрал с собой. Но и до Ершова никто из его предков не был замечен в литературном сочинительстве.
***
Служебная карьера Петра Павловича складывалась намного удачнее. В 1851 году он был назначен инспектором гимназии. И проявил себя как высокий духовный и прогрессивный наставник. При его стараниях был открыт гимназический театр, в котором наряду с классическими произведениями, создавались также спектакли и по его сочинениям.
В 1857 году Ершов создаёт пять повестей под общим названием «Осенние вечера», или «Рассказы от скуки», как он сам их назвал. Среди них повесть «Панин бугор», одним из главных героев которой является Сталин.
Есть несколько версий, почему Иосиф Виссарионович взял такой псевдоним. Одни полагают, что от имени его землячки-революционерки Людмилы Сталь. Другие говорят, что от «стального» характера самого Иосифа. А третьи утверждают, что причина – в его фамилии Джугашвили (в переводе с грузинского языка «сын стали»). Не исключаем также, что, находясь в сибирской ссылке, он прочитал повесть «Панин бугор», и ему понравилась фамилия одного из персонажей – Сталин.
В 1858 году, весной, за высокие достижения в области детского обучения и большую просветительскую работу в Тобольской губернии Петра Павловича пригласили в Петербург на встречу с министром народного просвещения, Е.П. Ковалевским. Обсудили назревшие вопросы, побеседовали о планах развития образования в Сибири, и министр выразил благодарность Петру Павловичу за его организационный и педагогический труд на родине.
После встречи с ним Ершов долго бродил по городу своей юности, любовался дворцами и каналами, и, глотая слёзы, благодарил судьбу за то, что она, хоть и ненадолго, снова привела его в столицу.
Кто знает, как сложилась бы его писательская судьба, останься он в Петербурге. Возможно, сама среда помогла бы ему расширить кругозор и в полной мере раскрыть литературный талант. Но совершенно точно и то, что великое дело народного образования в Сибири без него многое бы потеряло. Пётр Павлович Ершов стал не только писателем, но и подвижником российского просвещения.
***
При жизни Ершова «Конёк-Горбунок» издавался 7 раз. И только с 4-го раза печатался без «соавторства» с цензурой.
Почти все новые произведения поэта публиковались в различных изданиях, хотя далеко не с таким успехом, который пришёл к нему с «Коньком-Горбунком». Вероятно, именно поэтому многие читатели называют его автором одной книги. Но это ничуть не умаляет его литературного достоинства как поэта. Мы знаем немало писателей одной, вершинной, книги, которая затмила собой всё остальное ими созданное: Александр Грибоедов «Горе от ума», Николай Чернышевский «Что делать?» Алексей Новиков-Прибой «Цусима», Даниэль Дефо «Робинзон Крузо», Маргарет Митчелл «Унесённые ветром», Харпер Ли «Убить пересмешника»…
Да, одна. Зато какая!
У Ершова было много планов создания новых произведений. Но жизнь, быт, семейные проблемы не позволили это сделать. Пётр Павлович был глубоко верующим человеком, и забота о близких людях стояла у него на первом месте. В редкие свободные часы он пишет стихи, книгу рассказов «Осенние вечера», быль «Сибирский казак». Он собирается создать сказочную эпопею под названием «Иван-Царевич – сказка сказок в десяти книгах и ста песнях». Но планы планами, а жизнь берёт своё, лишая не только времени, но и сил.
В 1862 году, в 47-и летнем возрасте Пётр Павлович вышел в отставку. Его бывший ученик, а затем родственник и друг Дмитрий Иванович Менделеев, проживавший в Петербурге, приложит немало сил, чтобы добиться ему пенсии. В это же время Пётр Павлович сближается с талантливым сибирским художником и писателем Михаилом Знаменским. Именно Знаменский после смерти Ершова поможет в воссоздании биографии последних лет жизни поэта.
В декабре 1864 года в Петербурге, на императорской сцене состоялась премьера балета композитора Цезаря Пуни* «Конёк-Горбунок или Царь-девица». Либретто создал французский балетмейстер – Артур Сен-Леон. Это был первый балет на русскую тему, в котором использовались популярные русские мелодии.
Пётр Павлович несказанно обрадовался предстоящей премьере, хотел присутствовать на спектакле, но слабое здоровье остановило его.
Умер поэт на родине, в Тобольске 30 августа 1869 года. Там же на памятнике он изображён в полный рост вместе со своим другом Коньком-Горбунком и пером Жар-птицы.
*В начале 60-х гг. прошлого столетия, будучи студентом Института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта, я учился у его внука, так же выпускника этого вуза, а затем основателя отечественной спортивной психологии, профессора Авксентия Цезаревича Пуни.
Незадолго до смерти Пётр Ершов написал:
Враги умолкли – слава Богу,
Друзья ушли – счастливый путь.
Осталась жизнь, но понемногу
И с ней управлюсь как-нибудь.
Затишье душу мне тревожит,
Пою, чтоб слышать звук живой,
А под него ещё, быть может,
Проснётся кто-нибудь другой.
Литература:
БСЭ, 30 тт. (1969 – 76 гг.)
Центральный государственный архив литературы и искусства (ЦГАЛИ СПб.).
Энциклопедический словарь Брокгауза-Эфрона в 86 тт.– СПб. 1890–1907г.
Белинский В.Г. Собрание сочинений в 9 т. – М. Художественная литература, 1976–1982 гг.
Омельчук Анатолий. Сирота русской литературы. Литературная Россия № 2008/16, 23. 08.2015г.
Утков В.Г. Рождённый в недрах непогоды. – Новосибирск, 1966 г.
Валасина Ася. П. Ершов. Занимательная биография для детей и взрослых.
Сытов Дмитрий. Биография П.П. Ершова.
Спишем на молодость…
А что в расход отправили троих,
Судья был молод, не жалейте их.
Тем более, отнюдь не всех убило,
Глядите, сочиняет же товарищ.
Автореферат зачтен. Автор переведен на второй курс техникума советской торговли.
Но не совсем понятно – за кого принимают читателей газеты “Литературная Россия”. Зачем им пересказы, многие из них уже на четвертый курс перешли и взяли “академку”.
1. Вообще-то, в принципе, хорошо, что И.Сабило напомнил о П.Ершове и шедевре «Конёк-Горбунок». Других подобных русских Добрых сказок я лично не знаю.
2. Перо Жар-птицы — как соблазнительный отрицательный предмет-образ, показал П.Ершов. Но, оказывается не все поняли сомнительность этой «птицы счастья».