Лермонтов и Гоголь
№ 2023 / 36, 15.09.2023, автор: Юрий УШАНОВ
Известно, что Лермонтов был на именинах Гоголя у Михаила Погодина 9 мая 1840 года. Об этом есть дневниковая запись у А.И. Тургенева («…домой и к Гоголю на Девичье поле у Погодина… Стол накрыт в саду. Лермонтов, кн. Вяземский, Баратынский… и другие; весёлый обед») и упоминание в письме В.А.Жуковского М.П. Валуевой. («…Вчера обедал я с Лермонтовым у Гоголя на Девичьем поле под открытым небом…»).
Но более полно описан этот обед в воспоминаниях С.Т. Аксакова. В большинстве публикаций приводятся выдержки из этих воспоминаний. Некоторые исследователи на основании этих воспоминаний пишут, что в этот день произошло знакомство Лермонтова и Гоголя. Другие просто констатируют факт встречи.
Я решил посмотреть могли ли Лермонтов и Гоголь познакомиться ранее. Я сравнил летописи жизни Лермонтова и Гоголя, чтобы определить возможные пересечения. Таких пересечений, т.е. одновременного пребывания Гоголя и Лермонтова в одном городе, оказалось три.
Первый период одновременного пребывания Лермонтова и Гоголя в одном месте был в Петербурге с июня 1832 года (прибытие Лермонтова в Петербург, где Гоголь уже был) до 6 июня 1836 года (отъезд Гоголя за границу).
Гоголь был на пять лет старше Лермонтова, и в этот период уже работал преподавателем истории. В 1831–1832 гг. были опубликованы «Вечера на хуторе близ Диканьки». Гоголь знакомится с Пушкиным, Белинским, сотрудничает в «Современнике». В театре ставится «Ревизор».
Лермонтов в эти годы юнкер, а затем корнет лейб-гвардии гусарского полка. Круг его знакомых – это его родственники и друзья по службе. Никаких публикаций произведений Лермонтова не было. Поэтому познакомиться они нигде не могли.
В следующий раз они оказались одновременно в Петербурге в конце 1839 года.
Лермонтов служил в лейб-гвардии гусарском полку.
Гоголь вместе с С.Т. Аксаковым, приехал в Петербург, чтобы забрать сестёр, окончивших курс в Патриотическом институте. 30 октября они прибыли в Петербург. Вначале Гоголь остановился у Плетнёва, а 3 ноября переехал к Жуковскому.
Хлопоты по поводу сестёр отнимали у него много времени. В письме к Погодину он писал: «По проводу моих сестёр столько дел и потребностей денежных, как я никак не ожидал…». А с деньгами у него были проблемы. Лиза, сестра Гоголя вспоминает:
«За три месяца до выпуска приехал из Рима брат, и, так как он не мог долго находиться в Петербурге, то он взял нас раньше выпуска. Брат и тут заботился о нас очень много, он входил положительно во всё: ездил по магазинам, заказывая нам платья у Курт, покупая бельё и всё до последней мелочи. Вероятно, наш выпуск обошёлся ему недёшево; накануне выхода он привёз нам всё…»
Гоголь рвётся в Москву. В том же письме Погодину он пишет:
«Ох. Если бы ты знал. как мне хочется скорей развязаться с Петербургом!.. Мои дела клеятся плохо. Аксаков, кажется, не думает скоро управиться со своими».
Гоголь вообще не любил Петербург. Вересаев в приложении пишет:
«Москва всегда была ему ближе, чем казённый Петербург. Москву и Рим Гоголь считал символами древних многовековых культур (не случайно он говорил, что после Рима жить можно только в Москве) в отличие от Петербурга и Парижа, которые представлялись ему воплощением современной суетной цивилизации».
Так как целью приезда Гоголя в Петербург было забрать сестёр, никаких литературных встреч он не планировал. Гоголь встречался только со своими близкими друзьями: Прокоповичем Н.Я. (гимназический товарищ), Комаровом А. А., Аксаковым С.Т., который привёз его в Петербург и должен был отвезти Гоголя с сёстрами в Москву. Аксаков приехал в Петербург по своим делам, которые шли у него медленно. Почти ежедневно Гоголь посещал сестёр, которые жили у кн. Репниной (Балабиной). Гоголь нервничал. Постоянно терзал Аксакова: «Когда?», впадал в хандру и ещё отморозил ухо. Выехал Гоголь в Москву примерно 15-18 декабря.
У Лермонтова и Гоголя в это время были общие знакомые в Петербурге, и они могли случайно где-то встретиться. Однако, документального подтверждения этому найти не удалось. Кроме того, Гоголю было не до светских встреч, тем более, что в это время Гоголь не видел в Лермонтове талантливого поэта.
Вот, что пишет Панаев (обед у Н.Я. Прокоповича, ноябрь 1839 года):
«За обедом он (Гоголь) говорил мало… о литературе почти не было речи, только не помню к чему, он заметил, что, без всякого сомнения, первый поэт после Пушкина – Языков и что он не только не уступает самому Пушкину, но даже превосходит его иногда по силе, громкости и звучности стиха».
И, наконец, май 1940 года.
Лермонтов прибыл в Москву 6 мая 1840 г по пути на Кавказ после дуэли с де Барантом. Гоголь с середины декабря 1839 года жил в Москве у М. Погодина на Девичьем поле.
9 мая в день своих именин Гоголь устроил обед у М. Погодина. Этот обед описан С. Т. Аксаковым в его воспоминаниях «История знакомств», на который и ссылаются все исследователи, приводя обычно выдержки из них. В. Вересаева в книге «Гоголь в жизни» приводит полный текст воспоминаний за этот день. И выясняется, что сам Сергей Аксаков не был на этом обеде! Вот, что он пишет:
«Мне было досадно, что я не мог участвовать в этом обеде: у меня сделался жестокий флюс от зубной боли, с сильной опухолью. Несмотря на то, что я приехал в карете, закутав совершенно свою голову, чтобы обнять и поздравить Гоголя, но обедать на открытом воздухе в довольно прохладную погоду, не было ни какой возможности. Разумеется, Константин там обедал» (Константин сын С. Т. Аксакова).
Очевидно, что воспоминания С.Т.Аксакова написаны со слов Константина, поэтому отдельные неточности в этих воспоминаниях возможны.
Очень подробно о том, как проходили именинные дни Гоголя, описал в своих воспоминаниях Дмитрий Погодин, сын Михаила Погодина, в имении которого и проходили эти дни. Вот несколько фрагментов из этих воспоминаний (Цитируется по книге «Гоголь в жизни»).
«Гоголя посещали немногие, но всё-таки их было достаточно, а так как он был в душе хлебосол, как всякий истинный малоросс, то один день в году он считал своей обязанностью как бы рассчитаться со всеми знакомыми на славу, и в этот день он уж ничего не жалел. То был Николин день – его именины 9 мая. Злоба дня, весь внешний успех пиршества сосредотачивался на погоде. Дело в том, что обед устраивался в саду, в нашей знаменитой липовой аллее. Пойди дождь, и всё расстроится. Ещё за два дня до Николы Гоголь всегда был очень возбуждён (далее подробно описывается выбор меню, заказ вина у Депре «человек на 40-50. – Ю.У.). …Сад у нас был огромный, на 10000 квадратных сажень. …Обед кончался очень поздно, иногда варили жжёнку. Разговоры лились неумолкаемо. … Сам дорогой именинник Гоголь этот день из нелюдимого, неразговорчивого в обществе превращался в расторопнейшего, радушнейшего хозяина; постоянно наблюдал за всеми, старался, чтобы всем было весело, чтобы все пили и ели, каждого угощал и каждому находил сказать что-нибудь приятное… Общество в день именин расходилось часов в одиннадцать, и Гоголь успокаивался, сознавая, что он рассчитался со ими знакомыми на целый год».
Примерно так и происходили именины 9 мая 1840 года. Вот, что пишет С.Т.Аксаков:
«На этом обеде кроме круга близких приятелей и знакомых были И.С.Тургенев (неточность, был А.И. Тургенев. – Ю.У.), князь П.А.Вяземский, Лермонтов, М.Ф.Орлов, М.А.Дмитриев, Загоскин, ….».
Так как Лермонтов не входил в круг близких, значит его привёл к Гоголю кто-то из общих знакомых. Очевидно, это был П.А.Вяземский. В письме к М.П. Валуевой от 10 мая 1840 года он пишет: «Вчера обедал я с Лермонтовым у Гоголя на Девичьем поле под открытым небом…».
Так и произошло знакомство Лермонтова с Гоголем. Думаю, что знакомство это было чисто формальным. Во-первых, Гоголь, как гостеприимный хозяин, был занят приёмом новых гостей и не мог уделить каждому из них много времени. А во-вторых, я думаю, что Лермонтов в это время не представлял для него большого интереса. Лермонтов ещё не выделялся среди поэтов того времени. Так в апреле 1840 года в журнале «Сын отечества» анонимный автор в статье «Несколько слов, касательно приговора Русским поэтам и прозаикам в «Отечественных записках» пишет:
«1) Выходит, что поэтов настоящих у нас теперь только четверо: г-да Лермонтов, Кольцов, Красов и (И.П. Клюшников). …2) Г-н Лермонтов за полдюжины пьесок, весьма недурных, и г-н Кольцов, за несколько очень милых пьесок и песенок, по нашему мнению, никак не могут ещё назваться поэтами великими…».
Действительно, ни одного крупного стихотворного произведения за подписью Лермонтова к этому времени опубликовано не было. «Песнь о купце…» и «Казначейша» были опубликованы без подписи автора.
Читаем С.Т. Аксакова дальше:
«Обед был весёлый и шумный; но Гоголь, хотя был также весел, но как-то озабочен, что, впрочем, всегда с ним бывало в подобных случаях. После обеда все разбрелись по саду маленькими кружками. Лермонтов читал наизусть Гоголю и другим, кто тут случились, отрывок из новой своей пьесы «Мцыри», и читал, говорят, прекрасно».
Судя по этой фразе, Константин, со слов которого С.Т. Аксаков и описывает этот вечер, не присутствовал при этом чтении. Поэтому возникает вопрос: то ли Гоголь подошёл к Лермонтову и попросил его что-нибудь прочитать, что я считаю маловероятным, то ли Гоголь проходя по саду и смотря, как гости проводят время, остановился, услышал чтение Лермонтова, что я считаю более вероятным. Но в любом случае оценку Гоголя этим стихам, если она была, мы не знаем.
Далее Аксаков пишет:
«Потом все собрались в беседку, где Гоголь собственноручно, с особым старанием, приготовлял жжёнку, он любил брать на себя приготовление этого напитка, причём говаривал много очень забавных шуток.
Вечером приехали к имениннику пить чай уже в доме несколько дам: А.П. Елагина, Е.А. Свербеева, Е.М. Хомякова и Черткова. На обеде был П.Я. Чаадаев».
Здесь следует отметить приезд Е.А. Свербеевой. Свербеева Екатерина Александровна была хозяйкой литературного салона в Москве. Конечно, она воспользовалась случаем и пригласила именитых гостей к себе в салон. Об этой встрече есть краткая запись в дневнике А.И. Тургенева.
10 мая 1840 года. «Вечер у Свербеевой с гр. Зубовой. Павлов подарил ей лиру. Очень довольна. Лермонтов и Гоголь. До двух часов».
Запись очень короткая, поэтому ей не придают большого значения, а зря. Ведь если Гоголь и Лермонтов проговорили до двух часов ночи, значит у них нашлись общие темы, и им было интересно общаться друг с другом. Те есть именно в этот день, 10 мая 1840 года, и произошло фактическое, а не формальное знакомство Гоголя и Лермонтова.
Юрий УШАНОВ,
член Московского Лермонтовского общества
Литература:
- Гоголь Н.В. Собрание сочинений.
- В.Вересаев Гоголь в жизни. Москва, 1990.
- В.А.Захаров. Летопись жизни и творчества М.Ю.Лермонтова. Москва, 2003.
Тема меня заинтересовала…Мысли при первом приближении. И у Лермонтова и у Гоголя- антигерои- Печорин/ мягкий вариант/, Чичиков/ “жёсткий”/.
Причём, Гоголь обращался к Риму/в своём очерке/- вроде, как и Чаадаев к католичеству/в “Философических письмах”/,- с другой стороны-“Выбранные места…”/РПЦ/,- колебался?!
Уже позднее Салтыков- Щедрин во свю мощь разовьёт образы русских антигероев в ” Истории города Глупова”, в “Господах Головлевых”,- продолжит традции Лермонтова и Гоголя…
Рыбак рыбака видит издалека. Конечно, Гоголь сразу почувствовал силу Лермонтова, но на именинах было не до разговоров. Возможно, целью вечера у Свербеевой и стало его более близкое знакомство с Лермонтовым. Свербеева дружила с Хомяковой, хорошей приятельницей Гоголя. Поэтому можно предположить, что эту встречу она и организовала. И, вероятно, обсуждалось католичество, судя по присутствию на именинах Чаадаева — соглашусь с Анатолием Хомяковым.
Вновь размышляю над темой Лермонтов и Гоголь.
С одной стороны поэты/а Гоголь назвал “Мертвые души” поэмой/бичевали Россию;” прощай, немытая Россия”, в “Ревизоре”,в тех же “Мёртвых душах”…
С другой стороны -знает-и знаменитое тютчевское-” в Россию можно только верить”.
А Ивана Тургенева- после некролога памяти Гоголя-в апреле 1852 г-арестовали и отправили затем в ссылку…
Выходит, отрицание и принятие России- две оборотные стороны одного явления?! Где истина?! В “месте и времени” ?!
Возможно принятие в форме отрицания.
Истина, Анатолий, в единстве противоположностей. Материалистическая диалектика – есть такой способ познания, не удивляйтесь, – не ограничивается фиксацией противоположностей (как религия, например, где бог не переходит в дьявола, а дьявол не божественен), а стремится понять их “пульсацию”, движение, дающее ключ к уяснению живых процессов существования, изменения и развития сущего. “Нечто жизненно, только если оно… в состоянии вмещать в себя… противоречие и выдерживать его” (В. Гегель).
Здесь возникает метатема- любовь к России.
Лермонтов- люблю я Родину,но странною любовью…
Один из героев рассказа Шукшина тонко подметит- в лирическом отступлении Гоголя о Русм- птице-тройке-в ней- то сидит плут Чичиков.
Тютчев- дипломат- близок к двору-в Россию можно только верить.
Некрасов-то сердце не научится любить,которое устало ненавидеть…
Так как же быть?!
Разгадка-в аритмологичности /по Бугаеву-отцу Андрея Белого/-неровности-изломанности пути России-империя- Советский Союз- Российсквя Федерация,- всё становится…
Как же быть?
Очень просто: вооружиться классовым подходом к изучению “неровности-изломанности пути России – империя – Советский Союз – Российская Федерация…”, “аритмологичность Бугаева-отца Андрея Белого” не поможет, т.к. история России, как и история всякого общества, есть история борьбы классов.
Понятие “класс” пришло из биологии.
Что вы хотите сказать этим, не пойму.
История такая же наука, как и все остальные науки, как, в частности, и биология, так что логично, что все науки пользуются одними и теми же научными терминами.
Уважаемый Александр, а также другие не менее уважаемые комментаторы! Я, наверное, к старости стал совсем плохо соображать. О чём написал в своём обширном материале Юрий Ушанов? Были или не были лично знакомы Гоголь и Лермонтов.И всё! Никаких намёков Юрий Ушанов, по моему мнению, на “аритмологичность Бугаева-старшего (отца Андрея Белого) не делал, и историю общества (в нашем случае общества собравшихся на именины Гоголя) не трактовал как историю борьбы классов”. Из материала Юрия Ушанова можно сделать простой вывод: слишком не равнозначные на тот день и час были фигуры Гоголя и Лермонтова, чтобы Николай Васильевич бросил всех своих гостей и посвятил всё своё время юному, только ещё начинающему свой путь в литературу (так воспринимали Лермонтова тогда многие люди) мрачноватому с умными и злыми глазами офицерику. Гоголь, конечно, успеет оценить талант юноши, но это уже случится после гибели Михаила Юрьевича. Так что, повторяю своё мнение, материал Юрия Ушанова не подталкивает к желанию рассматривать ход проведения именин Гоголя с позиции истории борьбы классов, но может “родить” простое и понятное желание узнать рецепт знаменитой “гоголевской жжёнки”.
Михаил, дорогой, вольнО вам шутить… Это мне нравится.
Я не рассматриваю “ход проведения именин Гоголя”.
Скажу больше: я и Ю. Ушанова не читал (редко заглядываю в публикующиеся здесь материалы, редко какой способен меня заинтересовать), – я пытаюсь разговорить А. Хомякова. Это с одной стороны. А с другой: надеюсь, что мой коммент попадёт на глаза того или иного “юноши бледного со взором горящим” и тогда молодой человек узнает, что история человечества есть история борьбы социальных слоёв планеты Земля, – надеюсь даже на то, что это суждение привлечёт его внимание и ему страстно захочется изучить науку исторического материализма.
У Лермонтова: “Люблю Отчизну я, но странною любовью,…” Ошибка в цитате не говорит о любви к поэзии, это неуважение к ней. Кроме того, ошибка рождает недоверие и к остальному сказанному. Недаром мудрецы древности считали, что маленькая ложь рождает большую.