Литературные конфетки

Рубрика в газете: Всюду маркетинг, № 2021 / 13, 08.04.2021, автор: Иван ЛИТВИНОВ

---

Время – деньги. Это хорошо понимают издательства, которые за последние годы стали массово выпускать и распространять аудиокниги. Теперь можно не выкраивать с трудом жалкие пятнадцать минуток на чтение, а прослушивать аудиовариант романа, занимаясь в то же время своими делами. Многие так и поступают – слушают романы любимых авторов, получая удовольствие от исполнения профессиональных артистов. А что же думают сами чтецы аудиокниг? Мы решили обсудить это с Иваном Литвиновым, знаменитым мастером художественного слова, начитавшим сотни романов, повестей и рассказов. Литературный троллинг и новый роман Гузели Яхиной, «Тихий Дон» и «Похождения космической проститутки», расцвет дилетантизма и возвращение ГОСТ-ов, секс с сёстрами и титаны отечественной литературы – в интервью артиста Ивана Литвинова с Александром Рязанцевым.

---

 

– Иван, признайтесь: сложно себя пересиливать, когда читаешь роман, который не нравится?
– Да, сложно, но приходится. Это нормально для актёрской профессии. Не все ведь играют гамлетов – в репертуаре любого театра на каждый шедевр приходится достаточно поганеньких пьес. Я уж не говорю про одиозные спектакли с голыми задницами на сцене… Твоя задача – приспособиться к материалу и сделать из него конфетку. К тому же, мне никто не запретит книгу… троллить. Я ведь тоже читатель, только звучащий. И уж когда приходится читать п-о-о-лную чушь, то как я могу тогда своё отношение к этому не озвучить? Я с огромным удовольствием это делаю… Например: «Вокруг него… внезапно возник огр-о-о-о-мный… ВАКУУМНЫЙ ПУЗЫРЬ ВОЗДУХА!» Ну как я иначе могу это прочесть? (смеётся).
– Плохое чтение хорошего романа может его испортить. А хорошее чтение плохого романа сможет его спасти?
– Безусловно. Более того, это происходит сплошь и рядом. Хороших романов вообще по определению очень мало, тогда как, скажем так, «поток поступающей продукции» более чем объёмен.
– Что такое «хороший роман»?
– Хорошее произведение – это то, которое интересно читать, которое вызывает в тебе отклик. Тут разночтений быть не может. Вся мировая литература построена на этом.
– То есть, мы можем назвать роман «хорошим», просто если он нам нравится? Но ведь часто бывает, что роман не принёс тебе удовольствие, но ты объективно понимаешь, что он хорош. Потому, что он качественно написан, там подняты важные вопросы, детально и точно прописаны сложные характеры, воссоздан исторический контекст…
– Стилистика и всё прочее – это дело десятое, больше относится к политике и к ужасному, но нынче модному слову «вкусовщина». Да, можно любить и не любить Толстого или Достоевского. Более того, твоё отношение к ним может измениться, что часто и происходит – ты взрослеешь, становишься старше и находишь что-то новое в классике; то, чего раньше не замечал – как хорошее, так и плохое. Важен и подходящий возраст для чтения того или иного автора. Если в шесть лет прочесть Достоевского вместо Агнии Барто или Сергея Михалкова, то это вряд ли поможет детской психике развиваться в нормальном направлении… Всё зависит от человека, но ведь есть и объективные критерии качества. Это как с автомобилем – если он едет на положенной скорости и из него не выпадают запчасти, то, значит, это хороший автомобиль, на котором можно ездить. Вне зависимости от того, какая фирма его произвела.
– Вы известны как большой знаток и ценитель русской классики. В вашем послужном списке есть повести Достоевского, рассказы Чехова и Бабеля, «Хождение по мукам» Алексея Толстого, «Мастер и Маргарита» Булгакова, сейчас вы читаете первый том «Мёртвых душ» Гоголя… А что насчёт современных русских писателей? Есть любимчики?
– Безусловно. Очень люблю творчество Алексея Иванова. Я его вообще считаю нашим лучшим писателем, из тех, что работают сейчас. Я его и начитывал много, всегда слежу за новинками и проглатываю их – я ж не удержусь. Например, когда мне заказали «Ненастье», я обрадовался, так как уже два года назад прочёл этот роман от корки до корки и хорошо знал, с каким интересным материалом предстоит работать. Иванов из тех редких современных авторов, кого я читаю не только по долгу службы, но и для себя – например, когда еду в метро. Иванов всегда такой разный, у него и жанры различные, и используемый язык… Прилепина очень ценю. Елизаров стал для меня открытием – я его никогда не начитывал, так, для себя решил почитать по совету друзей – и был поражён. Александр Бушковский неплохой, пишет военную прозу. Гузель Яхину с удовольствием читаю.
– Помнится, вы не так давно озвучили новинку Гузели Яхиной «Эшелон на Самарканд».
– Да, посчастливилось. Я искренне не понимаю, почему на неё такой накат со всех сторон идёт. Если там используются неверные с чьей-то диванной точки зрения речевые обороты, так, милые мои, существует редакция, и небезызвестная – пожалуйста, разбирайтесь с ней, зачем нападать на автора? Даже у Достоевского, с которым я Гузель не сравниваю, есть «овальный столик круглой формы» – и чё? Будем всё творчество Достоевского по одной этой цитате определять? Так что вся эта мышиная возня – игры патриотов и либералов. Вот Михаил Шахназаров – я очень люблю его майки, которые он носит во время стримов, то там «Uriah Heep», то «Iron Maiden», то «Guns N’ Roses», – обалденно, я фанат. Но как он начнёт лепить про Гузель… Ну я же по глазам вижу, брат, что ты её книгу не читал! И притом говоришь: «Вот у тебя, Гузель, кураторы, ты под их дудку пляшешь». А у тебя что, кураторов нет? Ты не выполняешь чей-то соцзаказ? Да что за чушь собачья! Прочитай сначала роман, а потом его обсуждай.
Ещё очень глупо говорить о том, был ли голод в Поволжье или нет. Голод был – и точка. Есть много доказательств. И Гузель, основываясь на них, написала художественное произведение – дальше речь идёт только об отношении автора и читателя к тому, что написано. Всё! Тут ничего дальше быть не может. Голод был. А виноваты в этом масоны, большевики или царь-батюшка – уже вопрос верований.
– Да, Гузель Яхину почему-то судят как человека по её книгам, а не по личному общению. Это справедливо?
– Нет. И такой подход крайне неверен. Когда автор заканчивает книгу и ставит последнюю точку – всё, она ему больше не принадлежит.
– А кому тогда?
– Конкретному читателю. Он сам вынесет своё суждение об этой книге, что бы о ней ни писала пресса. Каждый читатель сам пишет свою внутреннюю рецензию на прочитанный роман. Конечно, можно выкапывать из произведения архетипы, но «это уже другое», как говорят в одной небезызвестной либеральной среде. А так, любая книга принадлежит только одному читателю – тебе, и только ты сам сможешь вынести о ней какое-либо суждение. Автор, закончив роман, уже никак ни на что повлиять не может. Возьмём «Тихий Дон». За кого был Шолохов – за белых или за красных? Хороший вопрос. И когда человек не может, в силу своих умственных способностей разобраться, в тексте романа, начинается конспирология. «А кто же написал «Тихий Дон»…? Давайте узнаем, кто и сразу поймём, за кого был Гришка Мелехов!» Не надо фигнёй заниматься и не надо выяснять, кем был Шекспир. Есть текст, и он отделён от личности автора. По нему и судите. Всё остальное – это заботы бренных литературоведов, которые внезапно ощутили себя титанами отечественной словесности и начали романы клепать.
– Так о чём же «Тихий Дон»?
– Как и любой роман – о жизни. Как можно жить, когда привычный мир разрушается. Когда вокруг тебя скачут табуны лошадей, подкованных и неподкованных. О том, как выживать в условиях постапокалипсиса и о том, как строить новое общество. Да, «Тихий Дон» – это один из первых постапокалиптических романов. Надеюсь, кто-нибудь напишет такой роман и про девяностые. Доживём – почитаем.
– Какие новые книжки в вашем исполнении намечаются? Или это тайна?
– Я не могу говорить о том, что сейчас записываю. Вот выложил м-а-а-ленький кусочек «Эшелона на Самарканд» в сеть – так в тот же день мне написали: «Ваня, убери, у нас пока релиза не было!» Так что не могу сказать, что записываю, но с радостью поделюсь тем, что записал недавно. Скоро выйдут «Благоволительницы» Джонатана Литтелла, огромный роман, я его почти 50 часов читал. Написан американцем на французском языке, получил Гонкуровскую премию.
– И как?
– Ну как… Кино и немцы. СС, днём мы сжигаем всех в Бабьем Яре, а ночью трахаем сестёр, потом – других мужиков. И это 50 часов… Притом хорошо написано, блестяще переведено – но коммерция нас не оставляет, поэтому в наличии чёрная форма, содомия и секс с сестрой. Когда мы записывались в студии, я спросил у ребят: «Вы вот помоложе, скажите, что вышло раньше – первый сезон «Игры престолов» или вот эта книжка?» А потом я вспомнил, что Джордж Мартин написал первый том «Песни Льда и Пламени» намного раньше, ещё в 1990-ые, тем самым узаконив в мировой литературе секс с сёстрами. И вот, на волне коммерческого успеха романов Мартина этот сюжет обыгрывают все кому не лень. Как результат – я сейчас тоже читаю про секс с сёстрами. И тоже замечательный роман.
– Каждая ваша аудиокнига словно аудиоспектакль, исполненный одним актёром – Иваном Литвиновым. Насколько важен вклад чтеца в свою работу?
– Вклад чтеца в аудиокниги – это всё. Зачем их вообще тогда создавать? В мире аудиокниг существуют, скажем так, две школы: дикторы, которые просто читают книги вслух, ничего от себя не добавляя и тем самым ничего не навязывая слушателю, и профессиональные актёры. Дикторское исполнение, честно говоря, меня не привлекает: какой в нём смысл? Лучше уж самому брать книги с полки и читать вслух или же, если нет такой возможности, использовать специальные компьютерные программы. Если же ты профессиональный актёр, то, естественно, должно быть и твоё личное отношение к прочитанному, твоя собственная интерпретация текста. Так появляется отдельный художественный жанр – «моноспектакль», «театр одного актёра», выбирайте, что вам больше нравится. На мой взгляд, только так и нужно читать аудиокниги, потому что любые другие методы несамостоятельны и имеют весьма отдалённое отношение к подлинному творчеству.
– Можно сказать, что аудиокнига – это отдельный литературный жанр?
– Я бы так не сказал. Конечно, сейчас предпринимаются какие-то убогие попытки создать такой жанр – издательства стали выпускать не аудиокниги, а так называемые «аудиосериалы». Это плохо, так как целенаправленный уход в аудиосреду сильно обедняет возможности самой книги. Почему не печатать романы в жанре «сериал»? А потом их озвучивать. Вот в 1991 году у нас выпустили новеллизацию первых четырёх сезонов итальянского сериала «Спрут». Там каждая часть – отдельный сезон, а каждая глава – отдельная серия… Это, правда, имеет очень слабое отношение к литературе как таковой, потому что первоисточник всегда ценнее. Хотя бывают исключения: например, я обожаю роман Марио Пьюзо «Крёстный отец», но также очень люблю и гениальную трилогию Фрэнсиса Форда Копполы. Для меня это два равноценных, самостоятельных произведения, несмотря на то, что из первой части по вполне объективным причинам было убрано огромное количество фрагментов и сюжетных линий, которым в романе-первоисточнике уделялось очень большое внимание. Иными словами, если хорошее произведение успешно меняет свой жанр, став кинофильмом или компьютерной игрой, то оно остаётся успешным. И даже если адаптация вышла неудачной, то первоисточник всё равно остаётся успешным. Но намеренно пытаться сделать книгу изначально в другом жанре… Нахрена это нам? А ведь это делается. Зачем? Я не вижу здесь никаких творческих задач, только коммерческий интерес издателей.
– В одной из своих первых аналитических статей для «ЛР», «Старые форматы за щедрую оплату» (№ 28, 2020) я попробовал разобраться, что такое «аудиосериалы» на самом деле. На мой взгляд, это обычные аудиокниги с редкими звуковыми эффектами. Здесь нет ничего нового… Пока, так как аудиосериалы будут развиваться. Как думаете, кому они нужнее – писателям, читателям или издателям?
– Маркетологам. Писателей подобное устраивает. Читателей тоже. Они выбрали себе такую стезю. Так пускай развлекаются.
– Как маркетинг влияет на аудиокниги?
– Напрямую. Сейчас, например, наметился взлёт всяких бездарных фэнтэзийных серий для подростков – после того, как издательства в 2001 году долго отказывались публиковать «Гарри Поттер и философский камень», все тут же поняли свою ошибку, узнав об успехе Джоан Роулинг, и начали клепать своих собственных, новых Роулинг. Как результат – обилие шлака, который пишется по определённым стандартам – столько-то страниц, столько-то героев, столько-то линий, столько-то описаний… Я заметил, что многие такие книжки не просто одинаковы по объёму, они даже звучат с одинаковой продолжительностью! Кто-то всё это высчитывает и планирует… Ищет оптимальный формат. Так что если и существует мировой заговор, то определённо в издательском бизнесе (смеётся). Это надо принимать как есть. Люди давно считают нормальным, что ими управляет маркетинг. Пусть управляет, раз так. Какая нам разница, боже ж ты мой.
– Интернет помогает аудиокнигам?
– В чём-то помогает, а в чём-то наносит вред. Скажу так: с приходом Интернета началась эпоха дилетантизма. Ничто, кроме Интернета, не могло поспособствовать тому, чтобы всякая сявка теперь имела не просто право голоса, а право высказывать своё мнение, которого, как показывает практика, у них обычно и нет. Теперь люди, верящие в рептилоидов, могут высказываться о проблемах ядерной физики… Вот это новое безобразное слово «обнуление», которое, наравне с другими, было вброшено политтехнологами, ярко символизирует обесценивание культурных ценностей, чей фундамент – профессионализм.
Дилетантизм диктует свои правила, в том числе и в сфере аудиокниг, и потому, как ни странно, он не страшен для профессионалов. Ведь теперь ты можешь хоть на отстань что-нибудь прочитать, и это будет гораздо качественнее, чем работа, проделанная дилетантами. Надо заниматься своим делом. А эти любители сами по себе, может, и безвредны, но им не хватает сноровки и культурного багажа. Кстати, не так давно их начали приглашать издательства, которыми руководит желание не развивать культуру, а получать прибыль. У нас же рыночная экономика, подразумевающая поклонение золотому тельцу. Когда исходишь из этого, многое сразу начинает звучать логично и понятно.
– Может, пора возвращать цензуру и контроль качества?
– Пора. Я вообще за цензуру над Интернетом, за возвращение ГОСТ-ов, институтов редакторов и корректоров. Какую книжку ни возьми, везде не только стилистические ошибки, бог с ними, но и грамматические, пунктуационные… Думаю, возникшая проблема связана с тем, что редакторам и корректорам очень мало платят. Это надо исправлять.
– Какие перспективы у аудиокниг? Будет взлёт или падение?
– Более чем уверен, что им ничего грозит. Аудиокниги – это древнейший жанр, они появились ещё до возникновения письменности. Любой миф – это аудиокнига. Потом мифы стали записываться на бумагу, но будем честны – историю редко запишут, прежде чем её не расскажут. Всё начинается с устных историй. «Илиада», «Одиссея», «Беовульф», «Рамаяна»… Всё это, однако, были зачатки аудиокниг. В полноценный жанр они оформились только с появлением эпохи радио. Стоит сказать, что этот жанр полностью зависит от имеющихся технологий – так, изначально по радио могли только транслировать постановки, без записи. Поэтому ранние радиоспектакли создавались и воспринимались не так, как сегодняшние. Была ещё очень распространена такая практика – артист приходил в студию и читал книги в прямом эфире. Например, мой дед, Николай Литвинов, дружил с Вениамином Кавериным и впервые в советском радиоэфире прочёл «Двух капитанов» – это было самое первое исполнение, без записи, ещё до Великой Отечественной войны. Мой дед стоял у микрофона и читал, а вся страна его слушала. Потом появились плёночные записи, виниловые пластинки… Активно развилось «художественное слово» – это когда актёр публично по памяти читает рассказы или отрывки из крупных произведений проверенных временем писателей. Это отдельный жанр, относительно популярный даже в наше непростое время.
Что касается перспектив непосредственно аудиокниг… Из-за развития потребительства их, с одной стороны, стало появляться всё больше и больше, с другой – они стали терять для пользователей ценность как источник восприятия качественного текста. Возникает парадокс: время стало слишком ценным ресурсом, людям кажется непозволительной ошибкой тратить его попусту – потому они что-то делают и одновременно слушают аудиокнигу, чтобы и полезным делом заниматься, и развлекаться, культурно просвещаясь. Часто даже ускоряют воспроизведение в полтора или два раза, чтобы поскорее закончить с одной книгой и взяться за другую. Такое отношение к тексту, на мой взгляд, говорит о неумении человека погружаться в информационное поле и должным образом воспринимать литературное произведение. Ведь при таком прослушивании исчезают все художественные достоинства текста, ты успеваешь ухватить только голый сюжет. Так можно слушать только плохие детективы или какие-нибудь «Похождения космической проститутки», в 90-ые продавались такие брошюрки… Так что в коммерческом плане с аудиокнигами всё будет в порядке. Человек без литературных конфеток, которые съешь и выбросишь, не проживёт, а читать уже непривычно, зрение испортилось, голова кружится, дислексия замучила… Для нас же придумали эту болезнь, дислексию. Теперь все, кому лень читать, ей дружно страдают. Так что перспективы самые радужные: чем глупее народ, тем больше потребителей (зажигает сигарету).

Беседу вёл Александр РЯЗАНЦЕВ