Мам-Зина

Рубрика в газете: Рассказ, № 2021 / 23, 17.06.2021, автор: Юрий ЛЕОНОВ

Живёт в Рязани под стенами древнего кремля семья Павловых: Александр Иванович да Зинаида Иосифовна. Немало прожили они вместе, уже и внуки растут от сына Павла и дочерей Елены и Светланы. Но нет-нет да приходят сюда весточки с дальних краёв с поклонами от Эркина и Джамиля. Памятны для них до сих пор те давние встречи… Шёл 1981 год…
В ту пору жили Павловы в Донецке. Саша работал на заводе, Зина – в столовой. (Так по-молодому и стану их величать.) Квартира была казённая, двухкомнатная.
В один из августовских дней Саша возвращался в город с вечерней смены. Поезд запаздывал и в Донецк пришёл в два часа ночи. Вместе с Сашей вышел на перрон худощавый смуглолицый парнишка. Одет легко, не рассчитал, что ночами здесь не жарко. Постоял, поозирался, и такой потерянный вид был у приезжего, что Саша спросил, кого он ищет.
– А где здесь училище связи? – вместо ответа спросил парень.
– Э-э, милый, да разве найдёшь его в такое время? И кто там ждёт тебя в такой час?
Парень и вовсе загрустил.
– Как звать-то?
– Эркин.
– Ты вот что, друг, голову-то не вешай. Пойдём со мной, у нас и переночуешь. Картошки нажарим… А утро вечера мудренее.
Долго уговаривать парнишку не пришлось. Квартира Павловых пустовала. В ту пору Зинаида заканчивала работу в пионерлагере. Так что ухаживать за мужчинами было некому. Перекусили, глаза сомкнули – и вот оно, утро. Гость сразу же пhbглянулся Саше. Уж очень бесхитростным выглядел он.
После завтрака, проводив гостя на автобус, Саша дал парню запасные ключи от дома и наказал не стесняться: «Если в училище сразу не дадут койки, всегда найдёшь пристанище у нас».
В тот день Саша ждал парня до темноты. Не выдержал, пошёл искать – не заблудился ли отрок. И квартала не минул, а парень – вот он, шагает навстречу. Усталый, возбуждённый, он долго рассказывал о своих похождениях. Забыв взять адрес, плутал по переулкам, пока не нашёл дом, похожий на Павловский. Такая же квартира на первом этаже. И ключ, как ни странно, сработал. Но шагнул за порог, и тотчас отпрянул. Так не похожа была обстановка на ту, что ожидал.

Посмеялись вместе от души, представив, что было, если бы дома оказались хозяева.
Настало время познакомить парня с хозяйкой. Поехали в пионерлагерь. Зная сердобольную натуру жены, Саша не сомневался, что она слёту возьмёт парнишку под своё крыло. А вышло иначе. Оторвавшись от кухонной суеты, Зина не сразу поняла, кого привёз муж.
И Саша, взбодрившись, начал плести легенду о том, как во время службы некий прапорщик укрыл его от холода своей шинелью… А это был дядя… Досказать про дядю Зинаида не дала.
– Будет врать-то. Неужто слепая? Не соображаю, кого привёл. Совсем мальчишка. Голодный, по глазам вижу. Неужто не приютим до поры?
Так стало в лагере на одного «пионера» больше.
А потом продолжилось знакомство в Донецке. За вечер о чём только не переговорили. Рассказал гость о том, что остались у него в Бухаре три сестры и младший брат Джамиль, который тоже мечтает поступить в училище связи. Поведали и Павловы про свои курские да рязанские корешки, куда манило их прошлое. Задушевная получилась беседа, словно успели породниться.
Распорядок в училище, куда поступил Эркин, был строгий. (Курсанты быстро переиначили узбекское имя на русский лад и стал он Эрик.) Без причины отлучиться в город не разрешалось. А повод у Закиряева вскоре нашёлся. Поступил он в секцию спортивной борьбы. Занятия там, в городе, начинались с утра. А после них так удобно заскочить по пути на полчасика к Павловым, где Зина печёт такие вкусные пироги.
Много ли надо человеку, чтобы он не чувствовал себя оторванным от дома, одиноким. Порой достаточно одного словечка, но доброго, участливого, шутливого. А их у Зинаиды про запас – не счесть. И утешит, и ободрит, если вдруг пригорюнится отрок. А то и просто развеселит какой-нибудь прибауткой.
Однажды вызвали Закиряева на выход. А у КПП приветливо улыбается Зина и держит перед собой тазик. Приоткрыла полотенце, а оттуда так и пахнуло дымком русской печи. Вареники с вишней, ещё горяченькие, с пылу с жару, принесла рукодельница на весь взвод. Только сначала угостила его одного. Пожаловалась:
– Еле дозвалась тебя. Не хотели пускать. Кто я тебе да кто?.. Тётка!.. Тётке можно.
– Да какая ж ты тётка! – взорвался Эрик. – Ты Мам-Зина!
С той поры как приклеилось к ней это звание. И больше не спрашивали на проходной, кто она.
К дню, когда курсанты принимали присягу, приехал поучаствовать в торжествах отец Эрика Тураб Касимович. Статный ещё, очень вежливый аксакал. От предложения поселиться у Павловых отказался. Прописался в гостинице. Но не долго там оставался. Привёз сыну и Павловым десяток душистых дынь, от запахов которых едва не сошла с ума вся обслуга. Да едва сохранил две. Остальные раздал от щедрости душевной. Вот в кого характером удался старший сын.
Во время застолья у Павловых строго наказал сыну, чтобы впредь не прерывал связи с гостеприимными хозяевами и считал их роднёй. Эрик даже обиделся: как будто он до сих пор был неблагодарным постояльцем.
Старший сын ещё успел познакомить с Павловыми Джамиля, который тоже поступил в училище. Такой же худощавый, застенчивый парень очень скоро освоился в новом городе. И дом Павловых стал своего рода явочной квартирой для Закиряевых.
Всё было продумано в училище, где растили молодых специалистов: и просторные помещения, и опытные наставники, и отлаженный быт. Не хватало только атмосферы душевной теплоты, к которой братья привыкли с детства. И как же вовремя появился в их жизни такой уютный уголок с его радушием и гостеприимством.
Быстро промчались годы учёбы для старшего брата. Незадолго до окончания училища зашёл Эрик к Павловым смущённый и, тщательно подбирая слова, спросил, можно ли познакомить их с невестой, Тоней. Вроде бы без родительского благословения и свадьба не свадьба.
Хороша была девчонка – глаз с Эрика не сводила. Да не всё сложилось так, как планировали они.
Распределили Антонину после окончания училища служить на Камчатку. Туда в слезах и улетела она. А ему на полуострове места не оказалось. Кое-как удалось добиться направления в Биробиджан. Всё-таки поближе к Камчатке.
Но свадьбу всё-таки сыграли. В родной Бухаре. По давнему обычаю на торжество пригласили не только родных и близких. По скромным подсчётам столы накрыли на 250 человек. Запрудили ими всю улицу. Посуда была общинная, её хранили для подобных случаев в особом месте.
Непонятно было только соседям, почему рядом с родителями жениха Турабом и Апа-Марией посадили какую-то незнакомую семейную пару. И почему жених зовёт простоволосую русскую женщину Мам-Зиной.
– Это мой второй отец и вторая мать,– не таясь, объяснил Эркин.
Громкая получилась свадьба, на всю окраину города.
Из Бухары Саша привёз чемодан книг российских изданий, в те годы самый дефицитный товар..
С той поры, когда и Джамиль окончил училище, только телефонные звонки время от времени извещали, куда судьба забросила братьев. Да и сами Павловы не раз сменили своё место жительства.
Особенно часто менялся адрес у Джамиля. То Казахстан, то Германия, то Курск, то Москва…
В Москве слушатель Академии связи Джамиль Закиряев купил квартиру в Медведкове. Отдельная, трёхкомнатная – чего же более. Да только одни голые стены, даже без дверей.
Закручинился было новосёл, да вовремя вспомнил, что есть у него верные помощники. Александр на все руки мастер, да и Мам-Зина когда-то работала на стройке.
Через месяц квартиру было не узнать. Сияла блеском надраенная синтетика, неброские росписи обоев создавали уютную атмосферу. В такой обстановке не грех было отпраздновать новоселье да поднять тост за здравие мастеров.
Наведался в новое жилище Павловых в Рязани и Эрик. Окончив заочно Рязанскую академию связи, навестил он с другом поседевших супругов. В статном, с твёрдым подбородком мужчине не вдруг угадали бывшего курсанта. Обнялись, пригляделись.
– Не молодеем,– бодро сказал хозяин.
И Зинаида подсуетилась, вроде бы упрекнув:
– Ты бы хоть позвонил заранее, а то…
– Всё с собой! – по-военному кратко уточнил Эрик.
С разговорами засиделись далеко за полночь, так что возвращаться в гостиницу гостей отпустили только утром. И, как в добрые старые времена, о чём только не вспомнили…
В мае 2017-го из Сибири пришла весточка от Джамиля. Приглашал он супругов на празднование полувекового юбилея в столицу нефтяников Мегион, где он возглавлял охранное агентство. Дорога была оплачена.
Прихворнувший Саша с грустью провожал жену в дальний путь.
Едва самолёт приземлился и пассажиры стали выходить на бетонную полосу, как к трапу широким шагом направился широкоплечий, осанистый мужчина. Зинаида признала в нём былого застенчивого отрока лишь тогда, когда он, раскинув руки, шагнул ей навстречу.
Пока ехали в массивном внедорожнике мимо редколесья и тундровых озёр, Зина успела рассказать, как помогает детям да внукам. А у Джамиля забот оказалось поболее.
На торжественном вечере, где настроение создавал прилетевший из Армении ансамбль народных инструментов, Джамиль Турабович представил присутствующим рязанскую гостью – как Мам-Зину.
Оказавшись среди почётных гостей, неуютно почувствовала себя Зинаида. В годы, когда работала маляром, даже строгий прораб представлялся ей едва ли не небожителем. А тут, в компании профессоров и генералов, седобородых воротил бизнеса и героев освоения крайнего Севера, в глазах зарябило от множества наград.
Хотелось сказать: «Люди добрые, не виновата я, что так возвысили меня в этот день. Уж если считаться заслугами, то Сашка мой более достоин занять это место. Только и он наверняка открестился бы от него, заявив, если б хватило духу: «Что за времена пошли, когда обыкновенное человеческое участие начинают считать едва ли не подвигом».
Может быть, рассудил бы, что само время, в котором ещё жив был коллективизм и чувство взаимовыручки, свело нас вместе, русских и узбеков. И удивительно лишь, что отголоски его в такую меркантильную пору ещё не умерли в благодарных душах братьев».
Не прошло и года, как вернулась Мам-Зина домой, а Павловых снова пригласили на юбилей. На этот раз заранее известил о том, что рад был бы видеть их в Киеве в январе будущего года Эркин Турабович. Там он возглавил успешную фирму.
Представили Павловы, что обеспечит их родной человек и проезд, и все условия там. Прекрасный город. Да разве мыслимо нынче поехать в такую бучу…

Разбежались бывшие республики большого Союза. Кто куда. А мы всё ещё помним, как жили вместе, одной семьёй. И последнее. Написал эпилог и подумал: «Почему же назвал этот очерк «Мам-Зина»? Ведь знакомство с братьями началось с Александра. И далее он не последнее лицо в этой истории. Но ведь не назвали братья пап-Сашу, а наградили особым званием Мам-Зину. Не потому ли, что в мире, где не всё объяснимо поступками, материнское сердце более чутко и зримо, чем мужское.