Маршал Захаров с его неудобной правдой

Рубрика в газете: Из цикла «Генералы Победы. Неизвестное», № 2025 / 7, 21.02.2025, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

В 2019 году исследователям стали доступны рабочие записи – через семь лет после их рассекречивания – заседаний Секретариата ЦК КПСС брежневского периода, хранящиеся в Российском госархиве новейшей истории (РГАНИ). Моё внимание привлекла запись, сделанная 28 сентября 1971 года. Процитирую её дословно:

«20. О рукописи книги т. Захарова М.В. «Генеральный штаб в предвоенные годы».

Признано нецелесообразным издание такого рода книг» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 8, л. 20).

А кто именно это признал? Вёл то заседание секретариата ЦК Михаил Суслов. А присутствовали на нём ещё шесть других секретарей ЦК: Пётр Демичев, Иван Капитонов, Константин Катушев, Фёдор Кулаков, Борис Пономарёв и Михаил Соломенцев.

 

 

Так что же высокопоставленных партаппаратчиков напугало в рукописи Матвея Захарова? А надо учесть, что Захаров был не случайным в армии человеком. До ухода летом 1971 года в отставку он возглавлял Генштаб. Человек его уровня, естественно, не мог не знать, что на тот момент подлежало огласке, а что продолжало составлять государственную и военную тайны. Это я к тому, что разгласить в своей рукописи секретные сведения военачальник ну никак не мог.

В ходе дальнейших поисков в архивах я обнаружил материалы к состоявшемуся 28 сентября 1971 года злополучному заседанию Секретариата ЦК. И среди этих материалов мне попались два любопытных документа, и прежде всего – девятистраничная, без подписи, справка о мемуарах Захарова. Судя по всему, это был развёрнутый отзыв Института военной истории.

Начну с того, что в аппарате ЦК и в Институте военной истории рассматривалась всё-таки не рукопись бывшего начальника Генштаба, а вёрстка его книги, которая планировалась к выходу в Воениздате. Основу новой работы маршала составила вышедшая за три года до этого, но под грифом «Для служебного пользования» книга Захарова для военных историков и генштабистов «Накануне великих испытаний». Кстати, ещё на том этапе выяснилось, что военачальник оперировал в основном рассекреченными материалами, которые уже не содержали каких-либо гостайн.

Задумав переиздание своих мемуаров, но уже адресованных не узкому кругу специалистов, а широкому читателю, Захаров счёл необходимым предварить их новыми главами обзорного характера (о том, какая обстановка сложилась в мире к 1938 году – к тому времени, когда Захарова перевели из Ленинградского военного округа в Генштаб) и убрать кое-какие эпизоды, которые нашим новым вероятным противникам пока не следовало знать. Но, ещё раз повторю, никакую секретную информацию маршал раскрывать не собирался.

Что же тогда смутило, если не сказать больше – возмутило, партаппарат, а вместе с ним и руководство Института военной истории? Несколько вещей. По их мнению, Захаров чересчур в своих мемуарах «выпячивал деятельность Генштаба» – «в отрыве от направляющей деятельности ЦК». Они считали, что военачальник поступил неправильно, переложив ответственность за многие допущенные Генштабом перед войной просчёты на другие инстанции и лица. В частности, партфункционеры не согласились с тем, что Захаров сделал крайними в истории с прогнозами о возможном начале войны Иосифа Сталина и тогдашнего начгенштаба Бориса Шапошникова. Военачальник был убеждён, что Сталин и Шапошников зря в какой-то момент доверились новому командованию Ленинградского военного округа, «выбравшему неверное направление главного удара» готовившихся к войне немецких агрессоров. С другой стороны, партфункционерам не понравилось, что Шапошникова, тем не менее, Захаров всячески идеализировал, но полагал ошибочными предвоенные назначения в Генштаб Георгия Жукова, Николая Ватутина, Германа Маландина и некоторых других генералов.

По каким-то вещам неуказанные авторы 9-страничной справки разделяли мнение Захарова. Но они полагали, что включать эти вещи в книгу всё-таки не стоило. В частности, их смутило то, как осветил Захаров события 1938 года у озера Хасан: маршал перечислил все грубые ошибки и промахи наших тогдашних военных начальников. Партаппаратчики считали, что рассказанная маршалом правда могла бы повредить имиджу нашей страны и армии. По этой же причине они забраковали и страницы, рассказывавшие о советско-финляндской войне и о допущенных в её ходе некоторыми нашими командирами ошибках. Нежелательной партчиновники признали и любую критику в адрес Сталина, Климента Ворошилова и Семёна Тимошенко.

Во многом отталкиваясь от этой анонимной справки, завотделом административных органов ЦК Николай Савинкин, заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК Георгий Смирнов, замначальника Главного политуправления армии и флота Павел Ефимов и представитель Института военной истории генерал Александр Строков 17 сентября 1971 года внесли в ЦК свою записку. Они сообщили:

«Рукопись книги содержит существенные недостатки в освещении деятельности Генерального штаба. Роль этого органа чрезмерно расширительно, в отрыве от направляющей деятельности ЦК партии и Советского правительства, что создаёт впечатление, будто Генштаб в канун войны занимался в полную меру вопросами обеспечения безопасности СССР, укрепления армии и флота» (РГАНИ, ф. 4, оп. 22, д. 824, л. 92).

Авторы записки заявили, что публикация книги Захарова в открытой печати «вряд ли принесёт нам пользу». Они предложили от её издания воздержаться. В конце своей записки они доложили:

«Министр обороны СССР т. Гречко А.А. это мнение разделяет» (РГАНИ, ф. 4, оп. 22, д. 824, л. 92).

К таким же выводам пришли и секретари ЦК.

 

 

Теперь самое время более подробно рассказать о самом Захарове. Я нашёл в архиве подробную справку о его работе в отрочестве, приходе в армию и первых годах военной службы. Читаем:

«1910-1913 г. – мальчик частной слесарной мастерской, гор. Ленинград

1913-1915 г. – подручный слесаря завода «Крейтон», гор. Ленинград

1915-1916 г. – слесарь завода «Динамо», гор. Ленинград

1916-1917 г. – слесарь завода «Сименс» и «Гальске», гор. Ленинград

1917-1918 г. – красногвардеец отряда при Петроградском телеграфном заводе

1918-1919 г. – командир батареи 1 артиллерийской бригады Стальной дивизии

1919-1919 г. – адъютант и командир дивизии 2 лёгкого артиллерийского дивизиона 39 стрелковой дивизии

1919-1919 г. – слушатель Высшей школы штабной службы, гор. Москвы

1919-1919 г. – начальник артиллерийского снабжения 48, 49 и 34 стрелковой дивизий

1920-1921 г. – помощник начальника штаба и врио. начальника штаба 101 бригады 34 стрелковой дивизии

1921-1922 г. – адъютант комбрига 82 бригады 23 стрелковой дивизии

1922-1922 г. – командир взвода сводно-учебной батареи

1922-1924 г. – помощник начальника штаба стрелкового полка и начальник штаба стрелкового полка 28 стрелковой дивизии

1924-1924 г. – слушатель Харьковских повторных курсов старшего и среднего комсостава

1924-1924 г. – помощник начальника штаба 74 стрелкового полка 28 стрелковой дивизии

1924-1925 г. – старший помощник начальника оперативной части 25 стрелковой дивизии

1925-1928 г. – слушатель Военной академии им. Фрунзе, гор. Москва

1928-1929 г. – помощник начальника военно-хозяйственного отдела Управления начсостава Белорусского военного округа

1929-1931 г. – начальник организационно-мобилизационного отдела Управления начсостава Белорусского военного округа

1931-1932 г. – начальник 4 сектора 1 отдела штаба Белорусского военного округа

1932-1933 г. – слушатель оперативного факультета при Военной академии им. Фрунзе, гор. Москва

1933-1936 г. – начальник 5 отдела штаба Белорусского военного округа

1936-1936 г. – командир и военный комиссар 22 стрелкового полка 8 стрелковой дивизии Белорусского военного округа

1936-1937 г. – слушатель академии Генерального штаба Красной Армии, гор. Москва

1937-1938 г. – начальник штаба Ленинградского военного округа

1938-1940 г. – помощник начальника Генерального штаба Красной Армии» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 141, л. 69,69 об.).

Итог таков: в самом конце 30-х годов Захаров вошёл в ближайший круг начгенштаба Шапошникова.

Но вскоре после окончания советско-финляндской войны Кремль отправил в отставку наркома обороны Ворошилова и начальника Генштаба Шапошникова. Новым начальником Генштаба весной 1940 года был утверждён Кирилл Мерецков. А Захаров ещё в 1939 году не раз позволял себе критически высказываться об этом военачальнике. Он предупреждал, что Мерецков, когда возглавил Ленинградский военный округ, переоценил свои возможности и силы округа и не мог в короткие сроки имевшимися у него силами провести наступательную операцию на Карельском перешейке. Другое дело: Захаров в конце 30-х годов, хоть уже и находился в Генштабе, но ещё не имел большого политического веса. И его предупреждения были в верхах проигнорированы.

Мерецков, едва вступив в новую должность, дал понять, что с Захаровым вряд ли сработается.

В этот момент Кремль решил на базе полевого управления 15-й армии сформировать Архангельский военный округ. Но командарм Владимир Курдюмов, начштаба 15-й армии Пётр Иванов и присланный в Архангельск член Военного Совета Николай Вашугин быстро и качественно выполнить поставленные задачи не смогли. Поэтому возник вопрос о новом командовании Архангельского округа. И кто-то посоветовал Мерецкову сослать к поморам неудобного ему Захарова. Постановление Политбюро по этому вопросу было принято 13 июня 1940 года (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 9, л. 8). А за неделю до этого Захарову Кремль присвоил звание генерал-майора.

Но до Архангельска Захаров так и не добрался. 10 июля 1940 года Политбюро всё переиграло и отправило молодого генерала в Одесский военный округ (тогда же командующим этим округом был назначен Яков Черевиченко). В качестве начштаба округа ему предстояло в кратчайшие сроки сформировать 2-й механизированный корпус и заложить одесский укрепрайон.

Судя по всему, Захаров действовал в Одессе очень грамотно. Но вдруг за три дня до войны Политбюро от должности начштаба Одесского округа его освободило и зачислило в распоряжение Наркомата обороны (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 125, л. 19). Впрочем, в распоряжении он пробыл буквально один или два дня. В это время по указанию Москвы на территории Молдавии завершалось формирование 9-й отдельной армии. Предполагалось, что она будет иметь в своём составе свыше трёхсот тысяч солдат и офицеров, более пяти с половиной тысяч орудий и миномётов, до тысячи танков и самоходок и тысячу двести боевых самолётов. Москва Черевиченко и Захарова бросила на эту армию, а командование Одесским округом передало генералу Чибисову и полковнику Кашкину.

Поздно вечером 21 июня 1941 года Захаров получил данные разведки, что немцы уже готовы были перейти нашу границу. И тогда он – без согласования с Москвой, на свой страх и риск – в два часа ночи всю армию поднял по тревоге. По его приказу войска вышли из мест постоянной дислокации, а всю авиацию стали перемещать на полевые аэродромы. Это в итоге помогло армии избежать в первые дни войны разгрома и организованно вступить в бой.

Однако через неделю Захаров был отозван в Москву. Его собирались в срочном порядке направить на Карельский перешеек, где ситуация складывалась просто аховая. Почему обратились именно к нему? Да просто кто-то в Кремле вспомнил, какие он в 1939 году давал рекомендации по подготовке к войне с белофиннами войны. Да, тогда Захарова не послушали. Но что мешало теперь дать возможность генералу проявить себя? В итоге его назначили начальником штаба Главного командования войск Северо-Западного направления.

Но в Ленинграде Захаров вскоре вступил в конфликт с Главкомом Ворошиловым. Дело в том, что генерал в отличие от Ворошилова не тратил время на показные выезды в войска. Он умел быстро анализировать поступавшую ему из разных частей информацию и оперативно принимать решения, не дожидаясь возвращения в штаб из ознакомительных поездок Главкома. Ворошилов в ответ попросил Москву прислать ему другого начштаба.

И тут Москва совершила большую ошибку. Менять-то надо было не Захарова, а Ворошилова. Захарову же предложили должность всего лишь заместителя начальника только что созданного Главного управления Тыла Красной Армии, хотя он не был хозяйственником. Сразу после нового назначения генерал выехал на фронт и тут же угодил в автомобильную аварию. Он получил очень тяжёлые травмы и вынужден был провести несколько месяцев в госпитале.

Пока генерал лечился, в Генштабе произошли серьёзные перемены. Москва вернула к руководству мозгом армии Шапошникова. А тот предложил Сталину назначить своего лучшего ученика Захарова начальником штаба Калининского фронта. И потом до самого конца войны Захаров перемещался только по горизонтали, последовательно руководя штабами Резервного, Степного и 2-го Украинского фронтов, разработав и проведя около 20 фронтовых наступательных операций. За это ему 29 мая 1945 года присвоили воинское звание генерала армии.

Когда пришёл черёд разбираться с Квантунской армией, Сталин собирался назначить Захарова Главкомом советских войск на Дальнем Востоке. Но Захаров не видел себя в роли Главкома, и он попросил вождя направить его на более привычную ему должность начштаба, только теперь уже Забайкальского фронта, и в этом качестве военачальник разработал, а потом во многом и осуществил Хингано-Мукденскую наступательную операцию. В награду за это генерал получил потом первую Золотую Звезду Героя Советского Союза.

После разгрома Квантунской армии Захаров возглавил свою альма-матер – Академию Генштаба, получившую другое название – Высшей военной академии. Но в самом начале 1949 года его академическая карьера неожиданно прервалась. Кремль тогда признал ошибкой случившееся двумя годами ранее объединение политической и военной разведки в одну структуру – Комитет по информации – и вернул военную разведку в Министерство Вооружённых Сил СССР. Какие-то вещи надо было начинать делать, по сути, с нуля. А кто всё это мог организовать? Тут потребовался человек с большим военным опытом, имевший в военной среде непререкаемый авторитет и вхожий в Кремль. В итоге выбор пал на Захарова. Его назначили начальником 2-го Главного управления Генштаба (так тогда именовалось ГРУ).

Вот эта сторона деятельности генерала до сих пор остаётся засекреченной. Хотя кое-что недавно всё-таки просочилось. Есть косвенные сведения, что в 1950 году Захаров выезжал на Корейский театр военных действий.

К слову, в одном из архивных документов я обнаружил, что Захаров какое-то время был связан с Корпусом разведки. 5 февраля 1949 года Николай Булганин предложил Сталину назначить генерал-лейтенанта Крайнюкова «заместителем по политчасти к генералу армии Захарову в Корпус разведки» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 12, л. 73). Но что-либо конкретное выяснить об этом Корпусе и о том, чем занимался в нём Захаров, пока не удалось.

В какой-то момент у Захарова сильно осложнились отношения с руководством Военного министерства и в первую очередь с маршалами Александром Василевским и Василием Соколовским. Военачальники перестали друг друга понимать. Летом 1952 года Захаров, сославшись на ухудшившееся состояние здоровья, попросил перевести его на другой участок. В итоге он был назначен вместо маршала Говорова главным инспектором Советской Армии, а начальником ГРУ стал Михаил Шалин.

Однако вскоре умер Сталин. И новая власть тут же затеяла перестановки в высшем военном руководстве. Николай Булганин предложил секретарю ЦК КПСС Никите Хрущёву назначить Захарова командующим имевшего стратегическое значение Ленинградским военным округом. Но окончательное решение тогда принимал не Хрущёв, а председатель советского правительства Георгий Маленков, председательствовавший тогда ещё и на всех заседаниях Президиума ЦК КПСС. Тот затребовал у партаппарата справку на военачальника. 9 мая 1953 года заведующий отделом административных и торгово-финансовых органов ЦК КПСС Афанасий Дедов ему доложил:

«Тов. Захаров в оперативно-тактическом отношении подготовлен, имеет большой опыт штабной работы» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 141, л. 65).

 

 

Позже Захаров был отправлен Главкомом наших войск в Германию. И как Главком группы советских войск он почти сразу получил высшее воинское звание – Маршала Советского Союза. А 7 апреля 1960 года по просьбе министра обороны Родиона Малиновского Кремль утвердил его уже начальником Генштаба (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 154, л. 21).

Почему Малиновский оказался очень заинтересован в Захарове, было вполне понятно: его давно не устраивал Василий Соколовский и он только искал повода избавиться от этого маршала, а с Захаровым он сдружился ещё на Дальнем Востоке, когда они оба участвовали в разгроме Квантунской армии.

В Генштабе Захаров сразу установил жёсткий распорядок:

«1) Утром с 9 до 11 – рассмотреть и подписать все неотложные бумаги, решить оперативные дела. 2) С 11 до конца рабочего дня составить личный план-расписание на месяц. 3) Составить график приёма работников Генштаба с расчётом времени девять часов в неделю (три дня по три часа)».

Первый раз Захарова с должности начальника Генштаба сняли в феврале 1963 года. Почему, это и сейчас в точности никто не знает. По одной из версий, Хрущёв посчитал, что Захаров не всё учёл, когда планировалась операция «Анадырь», и поэтому дело дошло до Карибского кризиса. По другой версии, его убрали из-за скандала с разоблачением офицера ГРУ Олега Пеньковского. По третьей версии, Захаров не поддержал курс 22-го Съезда КПСС против усиления борьбы со сталинизмом, а, наоборот, вовсю стал скрытно оказывать поддержку убеждённым сталинистам.

Вскоре Захаров во второй раз стал начальником академии Генштаба. Но через полтора года Кремль организовал смещение Хрущёва. В той операции скрытно участвовал начальник Генштаба Бирюзов. Однако почти сразу после смены в стране караула Бирюзов вылетел в Югославию и погиб в авиакатастрофе. Мозг армии оказался без начальника.

 

 

18 ноября 1964 года министр Малиновский предложил Кремлю вернуть Захарова в Генштаб. Постановление Президиума ЦК КПСС по этому вопросу было принято 20 ноября (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 17, л. 89).

 

 

Позже у Захарова испортились отношения с новым министром обороны Андреем Гречко. Да и сердце у него всё чаще стало пошаливать. Тут ещё ему напомнили о его солидном возрасте.

8 июля 1971 года завотделом административных органов ЦК Николай Савинкин доложил руководству:

«Тов. Захаров представляется к освобождению от занимаемой должности по причине возраста и состояния здоровья. Имеется в виду, что он, как один из заслуженных и опытных военачальников, будет с пользой работать в Группе генеральный инспекторов Министерства обороны СССР» (РГАНИ, ф. 3, оп. 78, д. 1419, л. 15).

Принимая решение об отставке Захарова, Политбюро в тот же день – 8 июля – постановило сохранить за маршалом денежное содержание по предыдущей должности начальника Генштаба, а также права на пользование правительственной дачей, поликлиникой, машиной и всем прочим. А спустя два с половиной месяца маршалу пилюлю подсластили: ему вручили вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза. И только книгу «Генеральный штаб в предвоенные годы» выпустить ему не разрешили. Первое её издание вышло лишь в 1988 году – через 16 лет после смерти военачальника.